Сборник: "Отборное стекло"

Мир наполнен яркими красками, а ты в ней художник. Вопрос лишь в том, чем ты рисуешь. ©

      Жизнь — это будто все оттенки белого: фарфор, жемчуг, не столько важно. Они жидкие, схожие с водой, такие бледные, почти невидимые. Краски жизни сложны в рисовании, ведь не каждый сможет делать картины белесой водой. Хотя и тут находятся умельцы.       Смерть — это темные красные оттенки, алые, словно старое вино. Они будто масляные, на белом листе проходятся словно клеймо. Кисть идет легко, а картина получается в разы ярче. Рисовать красками смерти умеет каждый, но большинство людей боятся, жмутся по углам, сжимая в руках противные белые тюбики. Боятся, что белый холст покроется красными пятнами. Трусы, ничего не скажешь.       Завтрак считает себя ярким художником, который давно уже всем запомнился по своему неповторимому стилю. Поэтому, заходя в комнату с несколькими трупами, блаженно вздыхает. Да, красный определенно его любимый цвет. Прекрасные, эстетичные и вдохновляющие краски смерти.       Стоит полумрак, лишь кое-где горят свечи. Хозяин дома обожал старинный, готический стиль, это приятно удивляет, и лидер мафии удовлетворительно кивает. Стол, стены и пол залиты густой кровью, вокруг бездыханные человеческие тела, а в середине большое, такого же алого цвета мягкое кресло. Чиновники любят роскошь. Проводя рукой по столу, Завтрак собирает небольшую каплю и пробует пальцами. Величайшая эстетика. Мужчина аккуратно кладет пистолет на стол и проходит к креслу, медленно восседая. В такие моменты голова будто ватная, а по телу проходит легкое возбуждение. Прикрывая глаза, он слышит легкий скрип двери, но не дергается, шаги слишком знакомы.  — Мы закончили? — наблюдая из-под ресниц за андроидом, спрашивает мужчина.       Семен лишь широко улыбается и смотрит так глубоко, чересчур глубоко для искусственных глаз. Он медленно подходит к креслу и почти невесомо садится на колени, заставляя Завтрака, обхватить изящную талию руками.  — Да, они получили свое, — томно шепчет андроид и проходит губами по шее человека.  — Хорошая работа, — выдыхая, шепчет в ответ лидер и усаживает парня удобнее, чуть приподнимая.       Семен почти неслышно смеётся и запускает длинные аккуратные пальцы в рыжие волосы. На губах андроида видна еле заметная полоска крови, схожая с той самой алой каплей краски на белом листе. Завтрак скалится и, придерживая парня за подбородок, медленно целует синтетические губы. Андроид улыбается в поцелуй и открывает рот шире. Мужчина сжимает талию Семена и чувствует во рту вкус металла. Андроид точно знает, что любит его человек. Парень намеренно ерзает, ласкает чужой язык напористо и кусает губы, чуть оттягивая. Иной раз покусывая, но сразу же зализывая маленькие ранки. Ему нравится слышать рык, и когда его талию крепко сжимают, нравится, что базовая программа, не предназначенная для таких действий, активно шлет уведомления об ошибках. Будто бы его это сильно волнует.  — Нам нужно уходить, мне не очень хочется встречаться с детективом, — глухо произносит Семен, проходясь губами по кадыку. — Сегодня другие планы.  — Да, — отрывисто отвечает Завтрак и легко целует андроида в лоб, улыбаясь на легкое хихиканье.       Парень аккуратно слезает и, облизывая губы, выходит из комнаты. Мужчина хмыкает и идет следом.       Они закончили свое дело, они снова устроили выставку. Создали новые загадки для другой стороны этого мира.       И если смерть — это искусство, то лидеры мафии — величайшие художники.