Облачная рябь

      Конан появилась в квартире сладковато-горьким флёром через пару дней, как подгадав время, в которое Мадары дома не было. Вечером. Сакура, занятая толстым-толстым томом Властелина Колец, который ей достал Изуна, не сразу поняла, что у них гости. А когда услышала знакомый женский голос, подумала — без неё разберутся. Говорить с блестящей на солнце своими серьгами и браслетами Конан не хотелось.       Но она постучала в дверь (а не как в прошлый раз) и, приоткрыв её, заглянула в комнату и ненавязчиво поинтересовалась: — Привет. Ты не занята?       Сакура нехотя оторвала взгляд от страницы и отрицательно покачала головой. Конан улыбнулась ей дружелюбно, растягивая тонкие, розово-бежевые, похожие на мягкий и облачный рассвет ранним утром, губы. И просочилась в комнату окончательно. — Мадара ушёл и вернётся поздно, — не здороваясь в ответ, сразу предупредила Сакура.       Конан вскинула брови. — Я не к нему, — она улыбнулась, заправляя прядь фиолетовых волос за ухо, и подошла к кровати. — Я присяду?       Сакура, заложив страницу пальцем, согласно кивнула. Конан, как будто состоящая из улыбок, снова дёрнула уголки губ вверх и осторожно примостилась на краю, расправляя подол бледно-жёлтого короткого платья. Почему она вообще пришла? И раз уж не к Мадаре, то к ней? — Я в прошлый раз повела себя не слишком вежливо. Просто мы с Мадарой… были достаточно близки. Мне стало неприятно, что он про тебя ничего не рассказал. Не обижайся, — тонкая и изящная ладонь вытянулась вперёд. — Меня зовут Конан Хаюми. Рада знакомству.       Сакура посмотрела на хрупкие пальцы, усыпанные тонкими и блестящими ободками колец, и осторожно их пожала. — Очень приятно, — пробормотала она и посмотрела на Конан с настороженностью. — Вы с Мадарой близки? — и вытащила из всей её речи самое важное слово.       Прямо перед ней сидел источник информации, которую можно было бы… как-нибудь вытащить. Ради этого стоило попытаться сделать дружелюбное лицо и даже пожать холодные пальцы. — Друзья, — Конан посмотрела на неё внимательно, каким-то странным прищуром, но ответила безмятежно, будто ждала этого вопроса. — Мы с Мадарой друзья.       Внутри что-то отлегло.       По полу ползла яркая полоса света, она же высвечивала кружащуюся в воздухе пыль, падала отблеском на лицо Конан снова, делая одну половину лица ярче другой. Сакура задумчиво вглядывалась в блик на щеке Конан. Если она — друг Мадары, то зачем пришла к ней? И почему слово «друг» успокаивало? — Изуна говорил, что ты потеряла память и тебе сложно приходится, — Конан попыталась восстановить нить разговора. — Возможно, я смогу помочь.       Но… она не теряла память. Зачем Изуна это сказал? Тем более ей. — Как помочь? — Сакура повела плечом, чувствуя, что Конан ждёт её ответа.       Этот разговор не вызывал у неё приятных ощущений, и очень хотелось снова начать читать. Но сказать это вслух ей не казалось хорошей идеей. Сакура всё ещё помнила тот ледяной острый взгляд. — Изуна сказал, что тебе не хватает общения, — Конан закинула ногу на ногу, покачивая в воздухе ступнёй, — и что тебе не очень интересно сидеть в четырёх стенах. Думаю, с этим помочь у меня получится. Любишь ходить по магазинам?       Сакура вспомнила тот единственный раз, когда они с Мадарой пошли по магазинам, и передёрнула плечами. — Одно дело с Мадарой, а другое со мной, — рассмеялась Конан и заправила прядь волос за ухо снова. — Тебе понравится.       Понравится ходить среди толпы людей, смотреть на витрины и мерить одежду в тесных кабинках? Иметь возможность наткнуться на тех людей, отстригших ей волосы? Что бы там ни считал Изуна, Сакуре не хотелось выходить на улицу (тем более что с ней!). — Я не зарабатываю деньги, значит, не могу их тратить, — трезво возразила она с надеждой, что от неё отстанут.       Глаза Конан, янтарно-плавленые, с золотистыми искорками, стали чуть шире. Она неловко усмехнулась и сообщила: — Чтобы ходить по магазинам, не всегда нужно тратить деньги.       Вывернуться не удалось. И Конан, как почувствовав, что Сакуре хочется отказаться, мгновенно предложила как-нибудь погулять. — Может, на этих выходных? — ненавязчиво улыбнулась она и наклонила голову, лукаво смотря из-под тёмных длинных ресниц.       Не нашедшаяся с ответом Сакура согласилась, стараясь не выдать разочарования. А Конан и не думала прекращать. Она устроилась поудобнее и, пока Сакура не успела попросить её не мешать читать, начала спрашивать. Она говорила о непонятных вещах, перескакивая плавно с одного на другое. Как проверяла — что же из перечисленного Сакуре знакомо? Выходило, что незнакомым было всё.       Сколько странных слов: мейкап, джаз, латте… Что вообще могло так называться? Почему люди так всё усложняли? Но Конан красиво смеялась, чертила ладонями в воздухе какие-то схемы, когда объясняла, что такое «социальные сети», и завороженная Сакура просто отключилась, разглядывая её. — Либо ты забыла абсолютно всё, либо просто однажды спустилась с гор в большой и страшный мир, — сказала Конан, в конце концов, когда Сакура уже почти задремала с открытыми глазами, и наморщила гладкий лоб. — Как можно жить в Токио и не знать, что такое автобус?       По спине пробежал холодок. Сакура приоткрыла рот, чтобы что-то ответить, но тут же закрыла. Ответить было нечего. Ситуацию спас заглянувший в комнату Изуна, который предложил им выпить чая. Конан согласилась за двоих, улыбаясь очаровательно.       В её руках чашка изящно замирала, опускалась на стол без глухого стука. Сакура наблюдала за её жестами: как отводит ладонь к уху, поправляя непослушную прядь волос, как улыбается краем губ спокойному Изуне и поворачивает голову в его сторону. И внутри росло глухое, жёсткое и колючее чувство зависти.       Она испытывала его всего пару раз. В последний раз — когда смотрела на бабулю Чиё после возвращения на небо. Ведь у бабули Чиё не было соулмейта. Это было мерзкое ощущение, и она была перед ним бессильна. Но Конан нельзя было не завидовать, и перед этим Сакура была бессильна вдвойне.       Она даже порадовалась, когда та собралась уходить. — А, я же совсем забыла дать тебе свой номер. Это будет удобно, — Конан замерла около двери, прищёлкнув тонкими пальцами. — У тебя же есть телефон?.. — Нет, — Сакура покачала головой, чувствуя себя очень неловко. — М-м-м, — Конан поправила широкую и блестящую полосу ткани, обмотанную вокруг шеи и завязанную причудливым узлом. — Ничего страшного. У Мадары был мой номер. До воскресенья!       Когда она наконец-то закрыла за собой дверь, Сакура села прямо на пол, провела ладонью по лицу и громко выдохнула. Сзади мрявкнул Роши, потёрся о спину пушистым боком. — Да-да, я тоже устала, — сказала она ему и потянулась рукой назад, чтобы погладить кота. — Тебе настолько сложно общаться с людьми? — раздался вдруг сзади спокойный голос Изуны.       Сакура чуть не подпрыгнула от неожиданности. Как он тихо ходил! — С вами нет. А с ней почему-то да, — призналась она и развернулась к нему лицом. — Почему ты сказал, что я потеряла память? — Потому что это был единственный беспроигрышный вариант. Ты ничего не знаешь об окружающем тебя мире. Как это можно объяснить ещё? — Изуна тонко улыбнулся и протянул руку. — Вставай. Простудишься. — Она действительно хочет мне помочь? Или ты её попросил? — Сакура послушно взялась за его пальцы и одним толчком подтянулась на ноги. — Если бы она не хотела — не согласилась, — хитрый Изуна подмигнул ей и нагнулся, чтобы взять Роши на руки. — Думаю, нам стоит перекусить. При Конан есть страшно. Знаешь, она так жутко смотрит, когда при ней кто-то начинает есть что-то калорийнее сельдерея…       В тот вечер Мадара вернулся раньше, чем обычно. Сакура бы и не заметила его прихода — успела заснуть, — но он так тяжело опустился на кровать, что это её разбудило. Ей хотелось развернуться к нему лицом, рассказать, что у неё появился спасатель, спросить, всё ли у него в порядке, но Мадара так тяжело и устало вздохнул, что Сакура прикусила губу и смолчала.       Утром она проснулась одна. Соулмейт куда-то испарился, оставив после себя смятую половину кровати.       Не то чтобы это сильно обижало, но…