Облачная рябь

      Вечерний город ничем не отличался от города дневного. С его улиц никуда не исчез поток людей, никуда не исчезли и громко шумящие машины. Спокойнее и уютнее не стало. Над городом просто сменило цвет небо.       Сакура жмурилась, смотря вверх. В глазах от ярких вывесок — малиновых, зелёных, рыжих, фиолетовых какого угодно размера — рябило. Здания вокруг были ими буквально увешаны. Это был небольшой район, как поняла Сакура — развлекательный. Тут бродили неадекватно выглядящие и пахнущие чем-то кисло-пронзительным люди. На них двоих смотрели с усмешками, особенно на Конан. Та словно не видела этих взглядов и уверенно шагала дальше, минуя шумные компании с равнодушием на лице. На вопрос, который Сакура задала в самом начале, неуютно оглядываясь, она ответила весьма расплывчато. — Лучше не опаздывать, — сказала Конан и поправила ремешок чёрной сумки, чтобы не сползал. — Идём. Не бойся. Я не дам тебя в обиду, — и круто развернулась на пятках, шагая прямо на узкую, как-то криво изгибающуюся улочку.       Они шли недолго, но Сакура уже была готова сдаться и сдать назад. Яркое цветное освещение било по глазам, люди вокруг смотрели странно, кто-то неадекватно смеялся, кто-то ещё и пытался пальцем ткнуть. Как ни странно — в неё.       Она шарахалась от протянутых рук, прятала взгляд, стараясь не цепляться им за бурые пористые лица и жёлтые зубы, которые выглядывали в прорезь ухмылок. Один из проходящих мимо типов попытался на неё навалиться, впился грязными руками с длинными жёлтыми ногтями ей в плечи. Сакура не успела закричать. Тонкая и безобидная Конан, возникшая между ними, с хрустом вывернула чужое запястье так, что тип взвыл. — Идём, — нетерпеливо кинула она, отряхивая ладони друг о друга и даже не смотря в сторону шлёпнувшегося на асфальт типа.       Трясущаяся от подступающей истерики Сакура мелко закивала и поспешила за ней.       Здание, которое заприметила Конан, было невысоким, увешанным яркими вывесками, а у двери стоял высокий мужчина в чёрном, держащий в руках опасно поблескивающую на искусственном свету серую дубинку. Сакура машинально попятилась, собираясь сбежать, но цепко впившаяся ей в запястье спутница потянула на себя. — Я не хочу туда, — честно сказала Сакура, упираясь. — Мне это не нравится. — Ты просто не была внутри, — Конан развернулась к ней лицом и улыбнулась ободряюще. — Со мной тебя никто не обидит, поверь.       Сакура с содроганием вспомнила, как хрустнула рука попытавшегося её потрогать человека. Верилось. Но желания идти внутрь не прибавилось ничуть. Конан, впрочем, это отмела в сторону и приобняла её за плечи, направляя к входу. Может, стоило вырваться? Но Сакура этого не сделала. Как бы ей ни было неуютно, она не хотела уступать Конан и показывать, что боится.       Перед Конан человек в чёрном отошёл в сторону, давая войти.       Внутри грохотала музыка. Как только перед ними открылась ещё одна дверь, Сакуру как ослепило. Малиново-синий свет раздваивал пространство и пускал в голову какой-то туман. Конан не заметила её растерянности и потянула куда-то за собой. Сакура, отчаянно пытающаяся проморгаться, задевала плечами людей. Она вернула зрение только на лестнице, ведущей куда-то вниз. Оттуда же слышался громкий гул. — Идём-идём, — Конан, прикрывшая за ними тёмную дверь, кивнула на ступеньки.       Подумав, что сопротивляться надо было раньше, Сакура шагнула вниз, чувствуя, как ладони холодеют. Сзади щёлкали по бетонным ступенькам подошвы ботинок Конан. У самого светлого проёма, ведущего в помещение, Сакура немного затормозила, и Конан подтолкнула её ладонью в спину. Она неловко вывалилась на бетонный пол, чуть не падая носом вперёд, и замерла.       Людские спины, сгустившиеся и прячущие собой что-то впереди, не давали понять, что происходит. Из-за этого живого заслона слышались звуки ударов. Наблюдавшие что-то громко скандировали. Голова закружилась внезапно, и Сакура поняла, что это ей напоминает. К горлу подкатил колючий ком. Отсюда захотелось сбежать. Она попятилась обратно, к лестнице. — Надо пробиться ближе, отсюда ничего не видно, — крикнула ей в ухо Конан и дёрнула за собой за запястье.       Сакура, потерявшая возможность говорить и дезориентированная, не смогла вовремя вырвать руку, а потом, когда Конан ввинтилась в людскую толпу, оказалась стиснута со всех сторон.       Просачиваться сквозь тела у спутницы получалось легко. Сама Сакура казалась себе такой маленькой по сравнению с находившимися тут людьми — возмущались и ругались у неё над головой. От тел пахло потом, сигаретным дымом и чем-то непонятным, кисловатым. Её затошнило.       Она вжимала голову в плечи, старалась никого не задевать, но получалось плохо. Люди дёргались, кричали, махали кулаками в воздухе, и от этого вся масса колебалась, не давая остаться нетронутой. Но Конан всё-таки пробилась ближе. Там людей спереди не было. Спереди была только гибкая металлическая сетка, в которую вжимало животом и грудью. Глаза обдало светом — в толпе спасала падающая тень, — и Сакура зажмурилась, а когда снова открыла глаза, то снова захотела закрыть.       Замершая рядом Конан ничего не замечала, вжавшись ладонями в сетку, и смотрела на мелькающие на огороженной площадке фигуры.       Мадара мелькал там тенью, хрустя чужими костями. Его противник был ниже, уже в плечах, но ему не хватало вёрткости. Удары, которыми они обменивались, на взгляд Сакуры, были неравноценными.       Мадара бил так, что противник не сразу отходил — и тут же получал новый удар. Промокшая насквозь серая майка при каждом движении отлеплялась и липла к телу снова. По вискам — она могла разглядеть отсюда — каплями стекал пот. Эта драка не была для него лёгкой.       Сакура с дрожью в коленях смотрела, как Мадара двумя резкими и точными ударами в лицо вбил оппонента спиной в ограждение. Он замахнулся снова.       Подкативший к горлу ком был готов вот-вот вырваться наружу. Она вскрикнула, закрывая лицо руками и зажмуриваясь. Сзади толпа взревела, и глухой шлепок потонул в этом шуме. Внутри что-то больно сдавило, и Сакура шарахнулась назад, в гущу тел.       Кое-как развернувшись, она протиснулась между каким-то толстым и воняющим мужиком и целой компанией странных парней с торчащими кверху цветными волосами, стараясь просачиваться и избегать лишних прикосновений. Ввинтившись в толпу, она заработала локтями. И уже было плевать, что сзади где-то осталась Конан. Вслед ругались, но Сакура не собиралась останавливаться. Когда она выбралась ближе к стене, к двери, ведущей наверх, наконец-то смогла выдохнуть. Тошнотворный ком отошёл от горла. Сакура оглянулась назад, на чужие спины. Но Конан за ними не было видно.       И она нырнула к выходу.       Подошвы кроссовок дробно застучали по ступеням. Этот звук, как ни странно, вселил в неё твёрдую уверенность, что всё вот-вот закончится. По полуосвещённому проёму она поднялась обратно, в залитое смесью синего и малинового света помещение. Тенью промелькнула между странно дёргающимися под музыку людьми, стараясь никого не задеть, и проталкивалась сквозь встречный поток наружу. Человек в чёрном, прикрывающий собой вход, посмотрел на неё странно и предупредил, что обратно не пустит. — Отлично, — дрожащим голосом ответила Сакура, нервно передёргивая плечами. — И не впускайте.       Она развернулась на пятках и быстрым шагом направилась в ту сторону, откуда они с Конан пришли. Дышать было гораздо лучше, чем там. Сакура дышала глубоко, стараясь выгнать из себя вонь тех помещений и тех тел, через которые пришлось протолкнуться, и старалась держать себя уверенно. Как Конан. Иначе мимо бродящих тут людей проходить было очень не по себе.       Ей ужасно хотелось оказаться в квартире братьев. Или на небе. Там не было таких пугающих людей, такой вони и таких драк. На мыслях о драке она чуть не споткнулась. Кто-то из компании, которую она только что обогнула, гадко хохотнул. Передёрнув плечами, она ускорила шаг. Это место должно же было когда-нибудь закончиться?       Хотелось спрятаться где-нибудь под одеялом, забыть этот мерзкий влажный шлепок, после которого все взорвались в приступе восторга. И наконец-то впереди забрезжил обычный жёлтый фонарный свет. Сакура вышла к остановке.       Остановка — прозрачный куб без одной стены, замерший на границе тротуара и оживлённой трассы — приняла её под навес благосклонно. Но когда Сакура юркнула под прозрачную крышу, то поняла, что не знает, куда ей нужно. Ноги обмякли, и она чуть не осела на серый асфальт. От бессильной усталости и подступавших к глазам горячей волной слёз Сакуру отвлекло что-то, зазвеневшее в кармане куртки. Она вспомнила, что брала с собой телефон.       Вытащив его, она пригляделась к экрану слезящимися глазами. Звонил Мадара. Она провела пальцем по зелёному кругу и приложила телефон к уху, не ожидая ничего хорошего. — Где ты? — прорычал нетерпеливо соулмейт вместо приветствия. На заднем фоне что-то громыхало и трещало.       Она беспомощно оглянулась, думая, что ему сказать. — На остановке… — За кварталом? — Мадара не стал ждать, пока её пауза закончится. — Наверное, я не знаю, — Сакура прислонилась плечом к прозрачной стене остановки и зажмурила глаза. — Мадара, просто… — Стой там, — кинул он сердито. — Жди меня.       Вызов сбросили. — …просто скажи, куда мне ехать, — договорила она в пустоту.       От слабости в ногах словно исчезли кости. Сакура всё-таки сползла на асфальт, садясь на корточки и придвигаясь к стене остановки спиной. Было холодно. Пришлось опустить рукава пониже, чтобы закрывали ладони, и вжать голову в плечи. Замёрзшая и усталая она запрокинула голову назад, прислонившись макушкой к прохладной поверхности, и закрыла глаза.       Внутри что-то дрожало: то ли натянутая связь, то ли собственная трусость. Сакура честно себе призналась, что боится посмотреть в глаза соулмейту. Тот влажный шлепок всё ещё звучал в её ушах.       Сколько она так просидела? Сакура не знала, время слилось для неё в одну сплошную линию, блестящую, как мчащиеся по трассе машины. Звук приближающихся к ней шагов напомнил ей о страхе. Она встрепенулась, открыла глаза и упёрлась взглядом в бешеные глаза соулмейта. Он бесцеремонно вздёрнул её на ноги, схватив за локоть. — Когда-нибудь я сверну тебе шею, — вкрадчиво, чуть ли не ласково процедил ей в лицо Мадара. — Ты должна была сказать Конан, что хочешь уйти, а не сбегать одной. Какого хе… Почему ты вообще с ней пошла? — он раздражённо дёрнул подбородком.       Сакура вспыхнула. — Конан не сказала мне, куда мы идём! И я говорила, что не хочу! Но она меня не послушала! — сухо сказала она, пытаясь вырвать руку из его пальцев.       Неужели он считал, что она была рада прийти сюда и посмотреть, как он бьёт другого человека? — Возможно, ты была недостаточно настойчива? — проницательно ткнул в её больное место Мадара, раздражённо сверкая глазами-углями, и потянул за локоть поближе. — Скажи мне: ты не видела, какой тут район? Не видела, какие отбросы тут ошиваются? Чем ты думала, когда уходила одна? — О том, как ты размазал того человека об сетку! — разворошенный в груди костёр дал о себе знать яркой огненной вспышкой злости, и Сакура выпалила соулмейту это прямо в лицо. — И о том, как меня чуть не стошнило прямо там! Никогда больше с твоей Конан никуда не пойду!       Руки затрясло, и Сакура с удивлением поняла, что щекам стало горячо. Слёзы всё-таки проступили наружу. Она громко шмыгнула носом и обхватила себя за плечи. Мадара сквозь мутный полупрозрачный слой просвечивался плохо. Его лицо расплывалось, и было невозможно что-то на нем разглядеть. — Тебе повезло, что я сегодня практически отдыхаю, — чёрство заметил соулмейт. — Ты можешь прекратить реветь? — Н-не мог-гу! — со всхлипами продавила наружу Сакура и икнула.       Это было правдой. Дурацкие слёзы не останавливались. Вытирала — набегали новые. Её притянули ближе, неловко обняли, вжимая носом в пропахшую сигаретами майку (странно, но сухую), и погладили по затылку. Сакура от неожиданности икнула снова.       Соулмейт был невыносимо горячим, громко дышащим, если прижаться ухом к груди, и терпеливо ждущим, когда всё закончится. Если сначала хотелось мстительно оттолкнуть, заявить, что терпеть не может и его, и его дурацкую работу, то потом, спустя пару секунд, пригревшаяся Сакура не нашла в себе сил (и желания) этого сделать. Зато появилось желание устроиться удобнее, и она заёрзала, притираясь к чужому телу теснее. Мадара не возражал, не пытался её уколоть, стоял смирно, только свёл полы своей куртки у неё за спиной. — Куплю тебе нормальную куртку, — примирительно пообещал он, поглаживая ладонью её плечо. — Эта не по размеру и не по сезону. Хочешь розовую? Будет под волосы, — вторая ладонь взъерошила затылок. — Странно. Цвет ведь натуральный…       Она не сразу поняла, что соулмейт имел в виду. — Почему странно? — Сакура удивилась и задрала голову, опираясь об грудь Мадары подбородком.       Стоять так оказалось неудобно, поэтому для баланса она обняла его за пояс и сразу почувствовала, как он напрягся. — Потому что волосы не могут быть розовыми от природы, — снисходительно объяснил он, смотря сверху вниз с кривой полуулыбкой. — Крашенными — да. Но не натуральными. — Но… Я видела людей с похожим цветом… — Сакура округлила глаза. — Да, сейчас это, — Мадара как-то странно усмехнулся, — модно.       Странные-странные люди. Сакура фыркнула, голову опустила, снова прижимаясь к груди Мадары щекой. Соулмейт погладил её по затылку. Сакура видела перед глазами только тёплую темноту, пахнущую сигаретами, но отлично чувствовала, как тяжёлая и жёсткая ладонь водит по её волосам. От этого ощущения внутри что-то приятно дрожало. Хотелось замурчать, как Роши, и попросить не останавливаться. — Какая ты тактильная, — мирно заметил Мадара. — Что значит «тактильная»? — Сакура переспросила с неохотой. Тишина ей нравилась больше, но новое слово звучало приятно. Может, и значение у него было приятное? — Это значит, что тебе нравятся прикосновения, — соулмейт запустил пальцы ей в волосы на затылке и несильно сжал, массируя кожу.       Обмякшая Сакура едва удержалась на ногах. — Кому это может не нравиться? — с блаженной улыбкой пробормотала она и придержалась за его пояс. — Это приятно и тепло. — Домой хочешь? — Мадара перевёл тему, но рук не убрал, продолжая её придерживать около себя. — Мне нужно забрать вещи. Реветь больше не собираешься? — Нет, — буркнула Сакура, которой слово «реветь» очень не нравилось.       Ещё ей не нравилось, что где-то там, в том помещении, наполненном вонючими и кричащими людьми, остались вещи соулмейта.       Мадара убрал руку с её затылка, чем-то зашуршал, кажется, доставая телефон. Сакура напряглась, подумав о Конан. Но соулмейт без приветствия попросил кого-то принести сумку и сразу убрал телефон. — Это была Конан? — спросила она, поднимая голову.       На неё посмотрели хмуро. Мадара при упоминании Конан помрачнел так, что Сакуре стало очень неуютно. По спине пробежал холодок. — Нет, — сухо ответил он и добавил: — Придушу её, когда в следующий раз увижу. Придумала же — притащить тебя в такое место. Но и ты тоже хороша.       Сакура скромно промолчала, думая, что если скажет: “ты тоже хорош” соулмейт взбесится. Сейчас было тепло, приятно и спокойно, не хотелось это перечёркивать. — Эй, Учиха! — крикнул кто-то сзади. — На тебе твою сумку!       Сакуру отпустили сразу. Мадара попросил её постоять тут, а сам пошёл навстречу. Она пригляделась к пришедшему человеку — светленькому и худощавому парню, — встретилась с ним взглядом и тут же отвернулась. Взгляд у парня был недобрым. Не дав ей над этим подумать, в кармане куртки зазвенел телефон. Сакура узнала номер Ино. — Привет, извини, если разбудила, — как только связь включилась, задрожал голос Ино. — Не разбудила, — опровергла она, переминаясь с ноги на ногу. — Всё хорошо?       Тон Ино её встревожил. — Да-да… — рассеянно отмахнулась она. — Соулмейт Шизуне какой-то там брат твоему, да? — Да, — насторожилась Сакура, передёргивая плечами, машинально обернулась на Мадару, поняла, что он смотрит в ответ непрерывно, и смущённо отвернулась. — Но откуда ты знаешь? Я не говорила тебе… — Шизуне вернулась, — кратко обрушила на неё новость Ино нервным и подрагивающим голосом. — Она сейчас у меня. Ты не могла бы спросить у своего соулмейта номер… Шисуи, да?       Неужели Шизуне решила спуститься снова? После того, что пережила? Это было так странно и неожиданно. — А… ну… возможно чуть позже, — Сакура нервно облизнула губы. — Ты не могла бы дать мне с ней поговорить? — Она успела заснуть, — Ино замялась. — Вообще, извини, что я так поздно. Номер подождёт до завтра. Просто… просто я подумала, что лучше сделать ей сюрприз. Она ведь боится, что соулмейт не захочет с ней разговаривать. А по телефону не так страшно и разговаривать легче… Шизуне, кстати, твоим примером вдохновилась. Обычно дважды никто не спускается. Ты знала, что она за тобой присматривала?       Ошеломлённая Сакура приоткрыла рот, чтобы опровергнуть, но снова закрыла. Слова не шли. В голове была звенящая пустота. — Она видела, как ты вернулась, — Ино продолжила, — и поняла, что твой соулмейт почти не злился. Ну… только на то, что ты спрыгнула с крыши. — С кем ты говоришь? — заслонивший вид на дорогу соулмейт протянул ладонь к телефону.       Сакура отмахнулась от него и скомкано пробормотала: — Всё завтра, ладно? — Не ладно, — Мадара выхватил у неё телефон и посмотрел на экран, нахмурился. — Чей это номер? Это не Изуна.       Сакура растерянно пожала плечами, зачёсывая растрепавшиеся волосы назад ладонью, и как-то беспомощно и невпопад сообщила: — Шизуне вернулась.