Чешуя Змеедевы

Хиван уже третью неделю тренировался произносить звуки змеиной речи. Было сложно, болело горло, болел язык, даже нёбо сводило от напряжения, а правильное «ш-шэ-э» всё не получалось, но парень не отчаивался и не прекращал попыток. — Может, тебе Господа Шешу о помощи попросить? — устав наблюдать бесплодные попытки, сказала Арриши. — Он — Великий Змей, и именно Он подарил змеелюдям возможность разговаривать. Возможно, и тебя этим благословит. Хивану идея понравилась, и он живо и ярко рассказал деревянному образу Змеебога, что ему страсть как хочется научиться говорить на змеином языке. Само собой не так просто рассказал, а сперва предложив подношение из цветов и ягод. И делал это каждый раз, когда приходил изучать язык. Уже через неделю у него впервые начало получаться, и с каждым днём получалось всё лучше. Шипел он, конечно, с акцентом, но звуки были вполне узнаваемые. Арриши оставалось только удивляться. А потом уже удивлялась вся деревня, потому что у бестолкового Хивана вдруг начало получаться то, что не выходило раньше. Каким-то образом он научился соразмерять свои непомерную силищу, и не ломать инструменты и материалы, едва к ним прикоснувшись. Первым делом Хиван взялся работать по дереву и, за один день переняв все секреты деревенского умельца дядьки Закара, взялся делать для госпожи Змейки невысокий деревянный столик. У змеелюдей высоких столов не бывает, потому что они, когда трапезничают или работают, сидят не на скамьях, а на широких подушках, чтобы хвост умещался. Про то, какой высоты и какого размера должен быть стол, Хиван расспросил очень дотошно, и с воодушевлением приступил к работе. Закар только диву давался, наблюдая как ладно у бесталанного выходит: и ножки с красивой резьбой, похожей на змеиную чешую, и столешница ровнёхонькая из четырёх досок собранная — дерево будто само парню помогало. И два ведра он ей для воды сделал, а то с кувшином же к ручью не набегаешься. И ковш резной, чтобы воду из ведра черпать. И коромысло с узором. И доску разделочную, и скалку. А то жители Змеёвки преподнесли Змее-заступнице полмешка муки, немного разных круп, мёда, соли, масла и того, что успело подрасти на огородах, и теперь это всё надо было готовить. — У тебя золотые руки, Хиван, — восхищённо сказала Арриши, принимая подарки. Парень тут же засмущался, а потом поднял на неё полные признательности небесные глаза и проговорил: — Ну, так это же для тебя… Да, с его стороны может быть только признательность и ничего больше. После дядьки Закара Хиван попросился в ученики к кузнецу и так же быстро освоил это мастерство. Таким образом у Арриши появилась решетка на витых ножках, которую можно было поставить над костром и использовать для готовки, например, новенькую чугунную сковороду на неё ставить, которая тоже теперь у неё появилась. Потом было гончарное дело, обеспечившее змеедеву посудой, а то что она вместо мисок лопухи использует? В деревне на Хивана уже стали поглядывать с интересом: не такой уж и дурачок, да ещё и талантливый оказывается, ему бы жену толковую… А чтобы детишки дурачками не получались, можно их от другого рожать. — Зачем мне жена? — удивлялся Хиван, когда у него стали спрашивать, не хочет ли он жениться. — Жена скажет: «Делай то, делай это, а к госпоже Змейке не ходи». Нет, я лучше без жены. — А детишки как же? — не унимались люди добрые. — А, что, детишки? Я сегодня никаких детишек не видел, если убежали куда, то я не знаю. Хиван не понял, почему его вдруг стали спрашивать о каких-то детях, его мысли как всегда улетели в дальние дали, а в голове стали появляться вопросы: «А какие у змеелюдей дети? Такие же шустрые как человеческие, только с хвостами?» — Неужели ты, Хиван, своих детишек не хочешь? — отвлекли его потенциальные сватья вопросом. — Хочу, но так для этого сначала жениться надо. — Конечно же, надо жениться, Хиван! — обрадовались собеседники. — Ну, раз надо, женитесь! — разрешил парень. Сватьям оставалось разве что плюнуть и уйти. Хиван пожал плечами и тоже пошел, к тётке Нетайе, чтобы научила хлеб печь, а то Арриши такого хлеба и не ела в своей жизни, у них, у змеелюдей хлеб другой, больше на лепёшки похожий. — А зачем тебе самому печь? — удивилась супруга старосты. — Давай, я для неё хлеб сделаю. — Нет, я сам хочу, — смущённо улыбнулся парень. Тарина, которая сидела рядом и специально принарядилась, увидев в окошко, что Хиван идёт к ним в гости, тут же воскликнула: — Да зачем же это тебе надо? — Хочу, чтобы она меня поблагодарила и похвалила, — ответил парень и мечтательно вздохнул. — Да что ты в ней нашел? Она ведь тварь и чудовище! — Ну и что? Она красивая очень, и умная, и добрая, и говорит складно, и много всего интересного рассказывает! — А я, что же? Чем я хуже? Я и красивая, и умная, и добрая, это тебе каждый скажет! И переговорить могу любого!.. — злющая девушка пёрла на растерянного Хивана, а тот только недоумённо моргал. — Тарина! — вернувшаяся из амбара мать умницы и красавицы, поставила мешочек с мукой на стол и упёрла руки в боки. — Ты чего это орёшь на гостя? — А чего он влюбился в свою змеюку и рассказывает тут мне, какая она красивая! — Ты же сама спросила, — удивился Хиван. — А тебе-то какое дело, в кого он влюбился? Говорили же уже! — нахмурилась мать. — Нет мне никакого дела! — выкрикнула девушка, соскочила с лавки и выбежала из избы. — Ох-ох-ох, вырастили доченьку на свою голову, никакого сладу с ней нет! — пробормотала Нетайя и сказала Хивану: — Иди руки вымой, тесто грязных рук не любит.

***

Тарина со всех ног неслась к лесу, обида душила, сжимая горло, а злость нашептывала, что надо найти соперницу и разобраться с ней! А то ишь, объявилась, змеюка подколодная, и самого красивого парня себе захапала! И не то чтобы Тарина Хивана так уж любила, не любила вовсе! Просто она — самая красивая девица на деревне, по ней все парни сохли, ну или хотя бы зятьями старосты стать мечтали, так что ей стоило любого поманить, как он был тут как тут. Вот только с дурачком осечка вышла, ходит, сияет как солнышко, глаза его голубые и кудри золотые, что наваждение, а на неё статную, красивую да ладную не смотрит. «Не успокоюсь, пока не заполучу!» — решила девица и начала дурачка обхаживать. Вот только не получалось ничего: уж она и глазки ему строила, и плечиком зазывно поводила, и улыбалась благосклонно, и разговоры игривые затевала, а Хиван лишь смотрел непонимающе, пожимал плечами и убегал с ребятнёй голубей гонять. Над Тариной уже и посмеиваться начали, а матушка, как за амбаром поймала, весь вечер объясняла, что такая умница-красавица не должна себя на дурачка тратить, от дурачка толку никакого не будет, он как красивая картинка и всё, мужиком не станет, её такую расчудесную не полюбит, не дано ему. На том старостина дочка и успокоилась, но вот сегодня, когда увидела, что Хиван всё же полюбил, да так сильно, да ещё и не её, а тварь какую-то! Взыграло ретивое! Конечно, вот так вот запросто идти воевать со Змеёй было настоящей глупостью. После того, как пострелёнок Кинар провалялся два дня недвижимый под мамкины причитания и батькины ругательства, ни у кого в деревне и мысли не возникало нарушить покой местного Чудовища, даже у детей резко любопытства поубавилось. Но старостина дочка привыкла, что всё случается так, как она хочет, и платья-бусы-башмачки ей отец самые красивые покупает, и никто в деревне ей слова поперёк не скажет, а если кто обидеть вздумает, так батенька и братья старшие вмиг объяснят, что не надо. Вот и сейчас девица рассчитывала на то, что даже если Змея ей что-нибудь сделает, она батюшке пожалуется, и тот нахалку прогонит, а братья подсобят. И Хиван эту дрянь длиннохвостую разлюбит, потому что вовсе она не добрая, и уж тем более не красивая! А если умная, то послушает Тарининого доброго совета и сама уйдёт. — Змеюка! Вылезай, тварь чешуйчатая! — заорала Тарина, оказавшись на берегу озера, а потом добавила: — Сама найду, хуже будет! — Да неушели? — игриво прошелестело сзади. Девушка резко обернулась и застыла, во все глаза разглядывая соперницу. Арриши на этот раз решила не прятаться, была у неё уверенность, что уж кто-кто, а эта воинственная девица опишет её в деревне самым нелестным образом. А Тарина жадно подмечала и диковинные одежды с длинными рукавами, и чудные гребни в тёмных волосах, и затейливо заплетённую косу, что спускалась до земли, и нездешней красоты золотые глаза, и весь сказочный облик змеедевы, только подчёркнутый царственной осанкой, такому не выучишься, с этим родиться надо. — Ну сдравствуй, крассна девисса, — чуть улыбнулась Арриши. — Ты ведь Тарина, дощка старосты Юдия. Зачем пошаловала? Как-то всё пошло совсем не так, как Тарина себе представляла, не испугалась Змеюка её окрика гневного, не чувствует вины своей, ведёт себя как этих мест хозяйка, хотя пришлая. — Ты это… от Хивана отстань! — попыталась вернуть себе боевой настрой девица. — И катись отсюда по добру по здорову, а то… — А то щто? — А то хвоста не досчитаешься! Арриши обречённо вздохнула, её хвост с быстротой молнии взвился перед Тариной, обхватил её поперёк туловища и прижал к дереву. Ох и визг раздался, даже утки с озера испуганно взлетели! — Я к парням не пристаю, в отлищие от… некоторых, — змеедева окинула испуганную девушку многозначительным взглядом и усмехнулась. — Да ты его околдовала просто! — вспыхнула Тарина, напоминание о неудаче всколыхнуло в ней гнев, который задушил страх. — Никто в здравом уме к тебе ходить не будет! Ты же Чудище! Ты же страшная! Ты же только на половину человек, а наполовину тварь Темнобогова! На кой тебе вообще мужик? Как ты с ним спать-то будешь? Арриши покачала головой, и конец её хвоста запечатал говорливой девице рот. Не пристало царской дочери участвовать в подобного рода дискуссиях. Всё же не зря ограничивают общение благородных и низших слоёв общества. Хотя, подобные вещи и от «благородных» можно услышать… — Слушай меня, Тарина, дочь Юдия, — золотые глаза впились в испуганные карие, а голос змеедевы будто зазвучал у человеческой девушки в голове, даже змеиное пришепётывание пропало, — с этого дня, как только ты захочешь обругать кого-то или оговорить, тобой будет овладевать косноязычие. И будет так до тех пор, пока ты не выйдешь замуж и не родишь первенца. Всё поняла? Чешуйчатые кольца опали с ослабевшего тела, и Тарина упала на колени: — Ах ты тва-а-а!.. Дря-а-а!.. Да чтоб тебя-а-а!.. — язык отказывался слушаться, и девушка в отчаянии завыла: — У-у-у! — Беги домой, девисса, а то поймаю и что похуже с тобой сделаю! — ласково улыбнулась Арриши и угрожающе шевельнула хвостом. Тарина побежала, на ходу утирая рукавом злые слёзы. Ничего, сейчас она батеньке расскажет, как Змеюка её обидела, и Змеюке не поздоровится! Батенька её со свету сживёт! Соберёт мужиков, и они её на куски порубят! Это против одной слабенькой девушки она сильна, а против всей деревни не выстоит! Староста Юдий с двумя неженатыми сыновьями обновлял крышу у сарая, и дочкины завывания услышал издалека. — Батенька! — налетела Тарина на родителя и, плача, прижалась к груди. — Тариночка, доченька! Что случилось, ягодка моя? Кто обидел? — Зм… зм… змея! — ревела «ягодка». — Эта тва… тв… эта дря… др… Ой, батенька, заколдовала она меня-а! — Как же это, заколдовала? — Эта об… образи… обр… чешуйчатая сказала, что я ругаться не смогу, пока замуж не выйду и ребёночка не рожу-у! Один из Тарининых братьев прыснул и отвернулся, а второй заржал в голос. — Да как же это вышло? — Я к ней пришла… — Зачем? — Затем! А чего она Хивана заколдовала! Он к ней ходит и ходит! Ко мне не ходил, а к ней ходит! Батенька! Прогони её из леса! Она злая и жестокая! — Так как же я её прогоню? — похолодел Юдий, вспоминая, что змеица в одиночку разобралась с княжеским войском. — Не знаю-у! Прогони! Она меня обидела! — А ты её не обижала? — Не-ет! Я правду сказала-а! Что она ур… уродь… — Ах ты дура бестолковая! — налетела на Тарину мать, Хиван под её руководством успешно поставил опару и теперь сидел ждал, когда подойдёт, а тут дочкин рёв во дворе. — Ишь чего удумала! Отца сгубить! К Змеюке отправить! Хочешь, чтобы у него тоже руки и ноги отнялись, как у неслуха Кинара? Что мы тогда делать будем? Нетайя схватила дочь за ухо и потащила в сторону огорода, Юдий с облегчением вздохнул, не умел он ругать Тариночку, даже когда надо было. — Но маменька! — И хорошо, что она тебя заколдовала! Хоть женихов отпугивать не будешь, глядишь, кто и посватается! — Не хочу-у!!! — Прополкой займись, бездельница! Работы непочатый край, а она по лесам разгуливает! К вечеру невезучую старостину дочку не обсуждал только ленивый, вот ведь учудила глупая девка, со Змеёй ругаться пошла! Теперь как вздумает дурное слово сказать, так у неё язык отнимается! Вот это новость! Всем новостям новость! Арриши посмотрела на это всё и наложила на Змеёвку проклятие: обсуждать змеедеву деревенские могли только между собой, стоило кому другому рядом появиться, как они о ней забывали. Да, так спокойнее будет, а то слухи о девушке-змее могут и до отцовских недругов в Змеином царстве доползти.