***
— Я дома! — провозглашает Гук, переступая порог квартиры. Навстречу к нему никто не выходит. Разувшись, юноша идет в гостиную, где находит свою мать, смотрящую телевизор. — Резкое похолодание повергло жителей Сеула в шок. Это самая холодная осень за последние десять лет, — информирует диктор. — Спасибо, я заметил, — комментирует Чонгук, пугая свою мать. — Чон-и, ты тут, — женщина оборачивается к сыну, — Старость не в радость. Совсем уже ничего не замечаю, — ворчит она, поднимаясь с кресла. — Мам, не такая уж ты и старая, — Чонгук устало закатывает глаза, пытаясь подсчитать, сколько раз эту фразу слышал. — Доживешь до моих лет… — не унимается женщина. — Хорошо, доживу, — кивает Гук, — Насчет альбомов, — он открывает свою сумку, роется в ней какое-то время, наконец достает фотоальбомы и передает их матери. — Спасибо, родной, — улыбается женщина, разглядывая обложки, следом вставая на носочки, чтобы чмокнуть сына в щеку. — Мам, у меня сегодня будет гость, — внезапно сообщает Чон, — Ты же не против? — Гость? Конечно не против, пусть приходит. Это тот молодой человек с рыжими волосами? — интересуется она. — Да, это он, — немного подумав, отвечает Чонгук и скрывается в своей комнате. Встречает Чона ужасный холод — окно открыто нараспашку, пропуская холодный воздух в спальню. Кажется, еще немного, и все покроется инеем. — Замечательно, — ворчит Чонгук, подлетая к окну и как можно быстрей закрывая его. Болезнь вновь дает о себе знать, вырываясь противным кашлем из горла. — Чай? — дверь приоткрывается, и мать заглядывает в комнату. Чонгук кивает, прикрывая рот рукавом, не в состоянии унять боль. Телефон в кармане вибрирует, оповещая о звонке. Гук достает телефон и отвечает на звонок. — Хен! — начинает он радостно, — Ты закончил? — Да, прямо сейчас еду к тебе. — Отлично! Увидимся! — Чонгук улыбается, прикусывая костяшку указательного пальца. — До встречи, — прощается собеседник, а в следующую секунду слышатся короткие гудки. Юноша откидывает телефон на кровать и лезет в свою сумку, аккуратно доставая оттуда сверток газет. Он снимает всю бумагу и ставит статуэтку на рабочий стол. Мир застывает на несколько секунд, Чонгук просто смотрит на фарфорового мальчика, но чувствует в душе такое тепло. Человек, который сделал эту статуэтку, наверняка, очень хороший. Мастер явно вложил душу в этот фарфор. И Гук обязательно найдет этого мастера. Пусть сейчас он даже не представляет, с чего начать.***
Буквально через полчаса дверь в комнату Чонгука открывается, а позитив проникает внутрь. — Чонгукки! — вошедший юноша хватает Гука за плечо, отрывая от мыслей. — Хосок! — младший встает со стула и пожимает приятелю руку, в какой-то момент переводя дружеский жест в объятия. — Так о чем ты хотел поговорить? — интересуется Хо. — О нем, — Гук указывает на фарфорового мальчика. — Это статуэтка, — констатирует Хосок, не замечая в этом чего-то безумно важного, для пущей убедительности выгибая бровь. — Да, но для меня она очень многое значит! Я хочу найти ее создателя, — восклицает младший. — Зачем? — недуомевает Хо, — Что в ней такого? — он небрежно указывает пальцем на статуэтку. Чонгук открывает рот, чтобы объяснить и возразить старшему, но слова растворяются в выдохе, оставаясь лишь мыслями. — Это личное, — через некоторое время тихо отвечает Гук, садясь на стул и устремляя взор на статуэтку. Хосоку становится стыдно. Он погорячился, так отзываясь о том, о чем ничего не знает. Его щеки слегка краснеют. — Прости, — Хо касается плеча друга, заставляя его обратить внимание на себя, — В чем тебе нужна моя помощь? — произнося это, юноша виновато улыбается. — Как я уже сказал, я хочу найти того, кто создал эту статуэтку. Но я даже не знаю, с чего начать. — Начать нужно со сбора информации. Ты знаешь имя автора или название завода? — интересуется старший. Чонгук отрицательно качает головой, — А на статуэтке нет подписи? Знаешь, обычно, если вещь создана вручную, ее автор оставляет свои инициалы или роспись на ней, или, если фигурка создана на заводе, на ней стоит серийный номер. Гук берет статуэтку в руки, поворачивает, осматривая со всех сторон, но, не найдя ничего подобного, переворачивает статуэтку вверх ногами. На дне статуэтки красовались две буквы, аккуратно выведенные красным цветом: «П.У». — Конечно! Как я сам до этого не догадался? Чувствую себя идиотом, — пораженно выдыхает Чонгук, проводя большим пальцем по инициалам. — Надо же. Ручная роспись. Должно быть, она одна такая, — рассуждает Хо, — Теперь мы знаем хотя бы это. Ты знаешь название статуэтки? — задает новый вопрос старший. — Никогда даже не задумывался об этом. Я просто называл его фарфоровым мальчиком или танцором, — зарываясь рукой в волосы, задумчиво произносит Гук. — Ясно, — в тон младшему вторит Хосок и включает свой телефон. В комнате все пространство заполняет молчание. Лишь щелчки клавиатуры вносят разнообразие в серую тишину. А Чонгук просто наблюдает за сосредоточенным другом, что-то печатающим в своем телефоне. — Ничего нет! — неожиданно восклицает Хосок, кладя телефон на стол с большей силой, чем стоит, — По запросам инициалов автора и названиям ничего нет! Абсолютно! Мальчики с собаками и прочими животными, с цветочками, с девочками, но только не танцоры! — возмущается юноша, скрещивая руки на груди. — Жаль, — устало выдыхает Гук. — Думаю, нам стоит найти человека, который разбирается в фарфоре. Не знаю, другого мастера, например? — Конечно, — с надеждой произносит младший, — Хен! Антикварная лавка! Продавщицы, работающие там, могут определить на глаз, из какого фарфора изготовлена вещь, сколько ей лет и прочие факты! — Ты прав. Они могут помочь! Я даже знаю одну неподалеку. Моя мама туда временами наведывается, — объясняет юноша.