Вылечи меня

На следующий день. Пурга утихла, лишь изредка снег падал на головы немногочисленных людей, спешащих в это праздничное утро кто куда: кто домой, кто в гости, кто в магазин, кто на работу — одними из них были Танидзаки. Наоми шла, крепко держась за руку Джунчиро и то и время хитро поглядывая на него, и хихикая, словно в предвкушении чего-то. Но на вопросы рыжика она ничего не отвечала, поэтому тот лишь мог догадываться о том, что на уме у его сестры, но, увы, у него даже догадок не было! Вскоре он не выдержал эту тишину, разбавляемую лишь хихиканьем Наоми, поэтому спросил: — Ты вчера о чём-то с Куникидой говорила? — О, а ты заметил? — в её голосе послышалось даже удивление. — Конечно, заметил! — горячо заявил Джунчиро. — Как это мило. Значит, ты с меня взгляда не сводишь? — брюнетка хитро посмотрела на своего брата, от чего тот начал краснеть. — Это… Эт-то… Девушка тихо рассмеялась, а потом сказала: — Ничего особенного. Одна небольшая просьба. — Да? Какая? — добродушно посмотрев на свою сестру, спросил парень. — Вот придём, и узнаешь, — улыбнувшись, ответила Наоми и ускорила шаг, ведь было всё же довольно холодно. Можно посочувствовать людям, идущим на работу первого января. Но не детективам. Это не был рабочий день, это был второй день праздника. Вчера они не успели съесть всё, поэтому решили, что сегодня тоже соберутся и доедят, продолжив праздник. А ещё, чтобы было веселее, было принято то, что все приходят в новогодних костюмах или хотя бы в новогодних шапочках. Так и сейчас Наоми шла в плотных чёрных колготках и зелёном платье, под цвет фартука и шапочки, которые были на Джунчиро. Доесть и повеселиться — вот миссии на сегодня! И кое-что для веселья девушка уже предприняла и, думая о плодах этого, хихикала от предвкушения. Вскоре детективы оказались в агентстве. Для приличия стряхнув с себя снег, которого на них и не было, они вместе вошли в офис, открыв дверь. Но как только они оказались на пороге, то Наоми подняла голову и, увидев над дверью рождественский венок из веточки омелы, чуть не завизжала от восторга, в её глазах засверкал по-детски радостный огонёк, и она, посмотрев на брата, сказала: — Смотри! Смотри! Это омела! По английской традиции мы должны поцеловаться под ней! Не дождавшись ответа брата, брюнетка стала пытаться поцеловать его прямо на пороге, но Джунчиро оказывал сопротивление. После пятиминутной борьбы они сошлись на том, что Наоми поцелует его в щёку, а он её. Парень еле коснулся губами щеки девушки, а та наоборот, очень уверенно поцеловала его. Только потом они заметили перед собой Доппо, принаряженного в красный костюм Санты Клауса. У него даже была белая кудрявая бородка и мешок, правда, пустой. — Так вот зачем тебе это было надо… — протянул заместитель, задумчиво сверкнув очками. — Ты просила Куникиду повесить венок? — наконец, догадался Джунчиро. — Да, — ярко улыбаясь, сообщила Наоми, — он всегда приходит первым, так что только он мог выполнить мою просьбу, чтобы под венком все нашли себе пару. Девушка прошла вперёд и остановилась рядом с Доппо, который стоял, облокачиваясь о стол и смотря на венок, повешенный ровно над дверью, из зелёной омелы с красными бусинками-ягодками. Джунчиро последовал за своей сестрой и, встав напротив входа, в ряд с другими эсперами, скрестил руки и, чуть нахмурившись, сказал: — Вообще, под веточкой омелы целуются добровольно, а не принудительно. И целуются только возлюбленные, а не те, кто случайно под ней пройдут. — Тише! — вскрикнула Наоми, — кто-то идёт! Да и что с того, что мы сделали по-другому? Зато так веселее! Это же дружеские поцелуи, кроме нашего~ По телу парня пробежали мурашки, и он решил не спорить с сестрой, ведь в чём-то та тоже права: это должно быть довольно забавно. Буквально через секунду на пороге появилась Харуно и Кенджи, оба в снегу и счастливые. На девушке был свитер и новогодняя шапочка, очевидно, ничего другого она не нашла. А Миядзава оделся в клетчатые шортики и красную куртку с новогодним шарфом, обмотанным вокруг шее. На его голове была красная береточка, надетая набекрень, с весёлым белым помпончиком посередине. — Ага! — радостно воскликнула Наоми, — целуйтесь! По канонам английских традиций, вы прошли вместе под веточкой омелы, так что целуйтесь! — А я ведь ей помог в этом… — сокрушенно пробормотал себе под нос Доппо, наблюдающий за этим действием и обречённо прикладывающий руку к своей голове. Но он говорил слишком тихо, никто его не услышал. Харуно удивлённо посмотрела на Миядзаву. — Ну, по-дружески, в щёку, — пояснила Наоми, улыбаясь. — Ну, ладно, — согласилась Харуно, — Кенджи, а ты не против? — В городе всегда так весело и столько интересных традиций! — восхищённо проговорил блондин, — раз уж того требует традиция, то я ни капельки не против! — Вот и отлично, — Харуно, чуть наклонившись, чмокнула Миядзаву и прошла с ним к детективам, тоже вставая с ними в ряд и поджидая следующую «жертву». Её ждать долго не пришлось. Минут через пятнадцать на лестнице послышался топот и взбудораженный голос, увлеченно рассказывающий своему молчаливому собеседнику о конфетах. Дверь в агентство распахнулась, и на пороге появился Рампо, одетый в разноцветные носки, сапоги, зелёную рубашку, тёплую коричневую накидку с золотистым колокольчиком и милыми оленьими рожками с ушками, забавно торчащими в разные стороны. В руке он держал пакет со сладостями, которые подарил ему его собеседник — ужасно высокий и смотрящейся ещё выше на фоне Эдогавы его друг — Эдгар Аллан По. Его одежда ни капли не изменилась, лишь добавилась опушка и новогодний колпачок. А на Карле был вязанный красный свитер, чтобы зверёк не замерз. — Пропуск! — улыбаясь, воскликнула Наоми, — вы под веточкой омелы! Чтобы пройти дальше — целуйтесь! — В-вы ч-чего… — нервно залепетал По, глаза которого были как к всегда скрыты под кудрявой чёлкой, из-за чего на щеках румянец был ещё больше заметен. — Это… В смысле? — спокойно спросил Рампо, смотря на коллег обжигающе зелёными глазами. Но ему никто не ответил, ведь Эдгар так жутко смущался и протестовал, что все стали дружным хором его уговаривать, а тот размахивал руками. — Ну, По, не ломайся! Поцелуй Рампо! Это же как раз в ваших традициях! Давай! Давай! Давай! — на разные лады кричали все, ведь раз они прошли эту процедуру, то и другие тоже должны. — В английских, а не американских… — тянул Аллан, пытаясь отговорить от этой затеи эсперов. Эдогава лишь немного понаблюдал за всей этой картиной, а потом, вздохнув, приподнялся на носочки и без предупреждения легконько поцеловал По в щеку, даже быстрее, коснулся его щеки своими губами, чем поцеловал. Эдгар был готов сгореть от смущения на месте, а детективы замолчали. — Ну, у вас же, на Западе, в щёки целовать друг друга — норма. Так делают друзья. Так что ничего такого, — радостно сообщил Рампо, не придавая этому поцелую никакого значения. Теперь и они с Эдгаром присоединились к остальным детективам, устроившимся кто где: кто сидел на столе, кто облокачивался о него, кто просто стоял. Теперь и они хотели увидеть подобную сцену. — Слушай, Рампо, — начала Наоми, которой хотелось знать всё и про всех, — а что там у Йосано с Дазаем? — У Акико? — парень посмотрел на девушку, запихивая леденец себе в рот, — ну, они соседи. — Разве не встречаются? — удивлённо поинтересовалась Танидзаки. — Я думал, они встречаются, — вторил ей брат. — М, нет, — Эдогава махнул рукой, — между ними ничего нет. А про себя брюнет добавил: «Пока что нет». — А мне казалось… — огорчённо протянула Наоми. — Когда кажется, крестится надо, — тихо пробормотал По, но его услышал только Рампо, который громко рассмеялся, чем вызвал улыбку на лице своего друга. — Что тут происходит? — хмурясь, спросил Фукудзава, который прервал такую мирную беседу, направленную на обсуждение отношений Йосано и Дазая. Он только вошёл и стряхивал с себя снег. На его плече устроился маленький серый котёнок, который явно не хотел покидать это удобное место. — Да мы тут играем, — разведя руками, сообщила Наоми, — всё, кто проходит под веночком омелы, — при этих словах девушка указала на венок, — должны поцеловаться. Естественно, по-дружески, в щёку. Ну, в принципе, если они захотят, то могут и не по-дружески, и не в щёку… Девушка лукаво посмотрела на директора, но потом тихо йокнула, ведь Джунчиро ткнул рукой её в бок, чтобы та лишнего не говорила и не выходила за рамки приличия. — В общем, мы тут развлекаемся, — продолжила девушка, — но вы пришли одни, так что вам просто не с кем… Но в этот момент серый котёнок, который словно подслушал разговор, ткнулся в щёку Фукудзавы своим светло-розовым и влажным носиком, как будто целуя его и благодаря за всё. Все сотрудники умильнулись, а директор, у которого на голове была новогодняя шапочка, с невозмутимым видом прошёл в толпу эсперов и тоже присоединились к наблюдению. Ему тоже было интересно. Итак, из всех сотрудников остались только Ацуши, Кёка, Дазай и Йосано — другие отказались прийти. Ни у кого не было сомнений, кто с кем придёт: пары были даже слишком очевидны. Но следующие «жертвы» детективов и омелы оказались неожиданными. В офис с улицы ввалились трое мафиози. Чуя что-то ворчал под нос, он в кой-то веки сменил свою одежду. Теперь на нём были тёмно-коричневые брюки, белая рубашка исчезла, на её месте появилась чёрная в зелёную полоску, а поверх была надета красная жилетка с прикрепленным алым цветком к левой стороне. На голове красовалась красная новогодняя шапочка, а поверх всего этого было надето коричневое пальто с белой опушкой нараспашку. Чуя недовольно поправлял шапочку, он явно не привык к такому виду головных уборов. Рядом с ним с безэмоциональным лицом стоял одетый так же, как и вчера, Акутагава, который обещал отблагодарить детективов за тёплый приём, и он сдержался это слово — у него в руках был пакет со сладостями. А третей была Хигучи, она ни на шаг не отходила от своего начальника. Но на этот раз одета девушка была теплее: плотные колготки, тёплые сапожки, короткие зелёные шорты, из-за которых Рюнеске явно старался не смотреть на свою подчинённую, красный свитер и такого же цвета накидка с капюшоном, обшитым белым пушком. Но капюшон был снят, из-за чего можно было увидеть милые оленьи рожки на голове у Хигучи, как и у Рампо. Девушка выглядела очень привлекательно, но она была растеряна, ведь не знала, веселить ли ей Акутагаву или отвечать на ворчание Чуи. — Стоп! — с серьёзным лицом воскликнула Наоми, чем напрягла мафиози, — у нас только по пропуску. Все, кто проходит под венком омелы, целуются. Чуя впал в шок, на лице Рюнеске, наконец-то, отразились хоть какие-то эмоции, похожие на неуверенность, а Ичиё до нельзя смутилась, из-за чего стала выглядеть ещё милее и походить на настоящую куколку. — Это ещё что?! — возмутился Чуя. — Пропуск, — невозмутимо заявила Наоми. — Нет, нет, нет! — завопила Хигучи, начав размахивать руками, — это слишком! Девушка закрыла раскрасневшееся лицо руками. — Кха, — закашлял Акутагава, — да вы совсем с ума посходили… А где Дазай-сан? — Мы все через это прошли, так что вперёд! Целуйтесь! — взмахивая руками, сообщила Танидзаки. — Даже если бы мы и согласились на это, — злобно прошипел Чуя, — то как? Нас трое, чёрт возьми! — Ну… — задумалась Наоми. — А у нас Куникида ни с кем не целовался, — вдруг вспомнил Джунчиро. — О! — радостно воскликнул Рампо, — это многое меняет. — К чему ты клонишь?! — воскликнул Доппо, смотря на своих коллег. — А пусть он тогда поцелуется с Чуей! — хлопнув в ладоши, радостно сообщила Наоми. — ЧЕГО?! — завопил Накахара, — я не буду с ним целоваться! Я тебе не голубой! — Ой, да ладно, — усмехнулась Харуно. — В щёку, по-дружески, — пояснил Кенджи, добродушно и наивно улыбаясь, а потом спрашивая у По, стоящего рядом, — а кто такие голубые? Это цвет кожи, что ли? — Ну, это когда мальчику нравится мальчик… — неуверенно протянул Эдгар. — Но ведь мне тоже многие мальчики нравятся… — задумчиво протянул блондин, — Куникида, Рампо, Дазай, Ацуши… Они все прекрасные люди. — Ты не понял меня, — сокрушенно сообщил По. — Я тебе попозже объясню, ладно? — встряла в их разговор Харуно, тем самым спасая стеснительного Эдгара, который явно более подробно не смог бы рассказать. — Хорошо, — Кенджи улыбнулся, — Чуя, ты сможешь, мы верим в тебя! — Фигли, вот что! — воскликнул рыжик, — я не буду целоваться с парнем! Ни за что! — Я тоже не намерен! — начал протестовать Доппо, — вы чего?! Я повесил венок, это должно засчитаться и освободить меня от этого поцелуя! — А он дело говорит! — согласился Чуя. Теперь уже Доппо и Накахара в два голоса пытались отстоять то, что они не будут целовать друг друга. — Прям настоящая парочка~ — ехидно заметила Наоми, — неужели слабо? — Я тебя сейчас прибью, — прошипел рыжий мафиози, готовясь врезать этой наглой девчонке по полной, даже не смотря на то, что сегодня праздник. — Тихо, тихо, Чуя, — Джунчиро встал перед своей сестрой, — успокойся. Она просто без тормозов. Накахара лишь фыркнул и скрестил руки на груди, недовольно смотря на них. — Если уж на то пошло, — сказал Танидзаки, — то, может, Акутагава и Чуя поцелуют Хигучи? — Отличная идея! — воскликнул Доппо, обрадованный тем, что теперь он вне опасности. Рюнеске нахмурился, но ничего не сказал. — То есть? — смущённо спросила Ичиё. — В прямом, — радостно сообщила Наоми, — одновременно, в обе щеки. — Ну, ладно, — закатив глаза, сказал Чуя, — это, в любом, случае лучше, чем целовать Куникиду, — посмотрев на Акутагаву, он добавил, — давай быстрее. Быстрее сделаем, быстрее освободимся. Рюнеске лишь вздохнул. Они с Накахарой синхронно наклонились и чмокнули в щёки девушку, от чего та зарделась так, как никогда раньше, и округлила глаза. — Вот и отлично, — радостно молвила Наоми, хлопнув в ладоши, — проходите. — А что там в пакете? — любопытно спросил Рампо. — Сладости, — хмуро сообщил Акутагава. Он понимал, что его почему-то злит то, что Чуя поцеловал, хоть и принуждено, Хигучи, ведь она его подчинённая, его и больше ничья. — Ой, супер! — воскликнул Эдогава и, подбежав к Рюнеске, отобрал у него пакет и ретировался на место — сел на стол и, став раскачивать ногами, начал поедать конфеты. — И мофефь не вофновафься, — набив рот сладостями, заговорил Рампо, — Хифуфи любиф тольфо тефя. Мофефь повефить велифайшефу детефифу. Мало кто понял, что сказал Эдогава, но те кто поняли, решили сделать вид, что не слышали этого. Иногда брюнет был слишком прямолинейным и нетактичным. Благо, сама Хигучи не смогла понять, что сказал эспер, а вот Акутагава понял. — И сам знаю, — тихо фыркнул он, беря Ичиё за руку и утягивая за собой в толпу. — Семпай… — тихо протянула она, но больше ничего не смогла выговорить. Когда он встал сбоку от детективов и тоже присоеденился к выжиданию новой жертвы, то не отпустил руку блондинки, из-за чего та залилась краской. Накахара лишь усмехнулся и, скрестив руки, прошёл за своими коллегами, встав с ними. «Иногда только ревность и может заставить признать чувства и начать действовать, » — с хитрым оскалом на лице подумал рыжик. — И кто у нас следующие? — спросил Чуя, смотря на детективов. Но не успел он ответить, как послышались почти детские голоса, а на пороге появился Ацуши с Кёкой. — Ой, у тебя снег на голове, — сказал Накаджима, даже не подозревая о «любовной засаде» от своих коллег, — сейчас уберу. Он приблизился к девушке и стряхнул с её тёмных, как ночное небо, волос, нескольких снежинок. Девушка была в очень подходящем для неё образе ангелочка. Волосы собраны в два высоких хвоста, на голове ленточка, завязанная бантом. Красное платье, чуть выше колен с тёмно-бордовыми полосатыми вставками и с белой опушкой понизу. Такая же опушка имелась и у её накидки, которая была надета так, что аккуратные плечи Изуми были видны, а закреплялась она на бант. На ногах девушки были изящные туфельки, а сами стройные ноги облачились в чёрные чулки. Но главным её атрибутом, несомненно, были небольшие ангельские крылья цвета только что выпавшего снега и мягкая невинная, действительно присущая лишь ангелам, улыбка. В руке Кёка держала золотистый колокольчик. А вот Ацуши тоже был в костюме Санты. Сапоги, чёрные штаны с карманами и красная куртка с белой опушкой и капюшоном. Но он был снят и на голове блондина красовался новогодний колпачок с имитированным колокольчиком. — Вот и всё, — закончив стряхивать снег, сказал Накаджима. — Спасибо, — девушка опустила взгляд, чуть смущаясь. Так она выглядела ещё милее. — Так, ребятки~и, — сообщила Наоми, — конечно, я не хочу нарушать вашу идиллию, но давайте-ка целуйтесь. — Ч-что?! — ошарашенно сказал Ацуши, становясь такого цвета, как и его одежда. — Вы под веточкой омелы, — пожав плечами, спокойно стала пояснять девушка, — это просто игра. Целуйтесь, как друзья, если не хотите, как любовники, хотя я в этом сильно сомневаюсь~ Танидзаки усмехнулась, ведь она только того и ждала, когда эти эсперы начнутся встречаться. — Н-наоми, т-ты перегибаешь п-палку… — нервно заговорил Накаджима, но его оборвало лёгкое, похожее на дуновение ветерка, нежное прикосновение губ Изуми к его щеке. Он резко замолчал и покраснел ещё сильнее. Теперь его костюм по сравнению с ним совсем не казался красным. Брюнетка ничего не сказала, лишь посмотрела голубыми глазами на Ацуши. — К-кёка… — протянул он. — Ацуши? — спокойно ответила она. — Так, ладно, — воскликнул Рампо, — признание на потом оставьте. А сейчас просто проходите и ждите нашу последнюю парочку. — П-признание? — удивился Накаджима. Конечно, он всё понимал, но слишком смущался, чтобы признаться в этом хотя бы Кёке наедине, а тут все его коллеги! — Пусть будет объяснение, — размахивая леденцом, сказал Эдогава, — если тебя «признание» не устраивает. — Пойдём, — прошептала Изуми, хватая руку Накаджимы и утягивая его в толпу, в противоположную сторону от Акутагавы с Хигучи и Чуей. — А вы не видели Дазая и Йосано? — поинтересовалась Наоми, которой всегда хотелось сунуть свой нос туда, куда, возможно, и вовсе не стоит его совать. — Кажется, Йосано-сан заходила к Дазай-сану, — у него что-то случилось, — задумчиво ответил Ацуши, — она ещё ворчала, что из-за «этого придурка», как выразилась Йосано-сан, они опоздают. Но, думаю, они скоро придут. — А Рампо говорил, что между ними ничего не~ет, — ехидно протянула девушка, смотря на Эдогаву, — да~а? — Да, — невозмутимо заявил брюнет, — Акико — доктор, она обязана помогать тем, кому нужна медицинская помощь. А Дазаю она нужна, как ни что другое. Под «она» брюнет подразумевал помощь и все это поняли, но Наоми была настроена решительно, и поэтому сразу же переделала: — Как никто другой, да? Теперь под «она» подразумевалась сама Йосано. — Нет, — легкомысленным тоном ответил Эдогава, запихивая очередной леденец себе в рот и переключаясь на разговор с По. Акико была ему дорога, они близко общались, и он прекрасно знал, что та бы не хотела, чтобы их отношения, хотя пока и не романтические, с Дазаем обсуждали в агентстве. По крайней мере, до тех пор, пока они сами не признаются сами себе в чувствах, не расскажут о них друг другу, не начнут встречаться и не объявят об этом. Эдогава всегда был на стороне девушки, именно поэтому он так яро отстаивал то, что между Йосано и Дазаем ничего нет, дабы не пускать лишних слухов и сплетен для обсуждения. — Так Дазай с Йосано? — удивлённо спросил Чуя. Акутагаве и Хигучи было не до него. — Ну, мы так думаем, — тихо заметила Харуно, — они слишком много проводят время вместе. — Друзья тоже могут проводить много время вместе, — отстранёно заметил Эдогава, вновь отрываясь от По. — Ох, Рампо, а ты уверен в этом? — лукаво спросила Наоми. — Уверен, — непоколебимо сообщил он, — между ними ничего нет. — А ты случаем не ревнуешь? — беззлобно и наивно спросила Кёка. Рампо надулся и сильно возмутился таким заявлением, что даже покраснел. Делать ему больше нечего, как влюбляться в ту, которая ему как старшая сестра, хотя он сам её на год старше! Но ответить парень ничего не успел, ведь дверь открылась и на пороге появились опаздывающие: Акико и Осаму. — Не мог сразу попросить у меня помощи? — даже слегка недовольно заявила Йосано. Сегодня на ней было простое красное платье с капюшоном, обрамленным белой опушкой такой же, какая была и на рукавах и низу подола. Вместо привычной бабочки девушка надела заколку в виде золотистой снежинки, а полупрозрачные капроновые чулки заменила на плотные, чёрные в серую полоску колготки, облачившись в высокие сапоги с белой опушкой наверху и чёрной шнуровкой. Зайдя в помещение, девушка сняла капюшон — тут было тепло и ей стало жарко. — Ну, Йосано, я бы и сам справился… — виновато протянул Дазай. Он был одет так же, как и вчера: новогодняя накидка, зелёные штаны и бежевый свитер. — Справился, — фыркнула девушка, — конечно! Через сто лет — засох бы и справился бы со своими несчастными бинтами! Осаму лишь посмотрел на девушку, словно прося прощения, но тут внимание обоих эсперов привлекло то, что все сотрудники и даже трое мафиози буквально стояли полукругом пред ними, не давая им возможности пройти дальше, и как-то выжидающе смотрели на них. — Что тут происходит? — робко спросила Акико. — Вау! Как ты тесак раскрасила! — восхищённо воскликнул Кенджи, — как леденец! Действительно, тесак Йосано был раскрашен, словно леденец: красный в белую полосочку. — Новый год же, — пожав плечами, сказала та. — Не боишься, что потом он не будет блестеть, как прежде? — наивно хлопая глазами, спросил Миядзава. — Да тут веночек висит из омелы… — словно невзначай протянула Наоми, качаясь и пряча руки за спиной, — в общем, всё, кто проходят под омелой целуются. Так что целуйтесь. — Да нет, — улыбнувшись, ответила Акико, — мне кое-кто полировочное средство подарил, так что теперь моему тесаку ничего не страшно… Но как только до девушки дошёл смысл слов Наоми, то та явно удивилась, посмотрев на всех с немым вопросом в глазах. — Нет, нет, — замахал руками Осаму, — что это за бред? — Это английские традиции, — ответила Танидзаки. — Что ещё за… — фыркнул шатен, скрещивая руки на груди и тоже снимая с себя капюшон. — А… А… А почему мы? — растерянно спросила Йосано. — Да мы все тут перецеловались с теми, с кем зашли случайно, — легкомысленно протянула Харуно, — вон, Рампо даже с По поцеловался. — М-можно об этом н-не говорить? — вновь краснея, робко попросил Эдгар. А Эдогава на вопросительный взгляд Йосано лишь сказал, подтверждая: — Да, да, Акико, именно так. Так что давай. Мы все через это прошли, пройди и ты. — Значит, все… — задумчиво протянула брюнетка. — Ох, Йосано! — вскрикнула Наоми под общий гул, ей больше всего нравилась эта затея, — тебе даже на Хеллоуин выпало такое же задание! Сама судьба хочет, чтобы вы поцеловались! — Между прочим, да… — задумчиво протянул Чуя поправляя новогодний колпачок, который был таким непривычным для него. — Ну, нет! — возмутился Осаму, — нет, нет, нет! Это же… Это же аморально, нет? — Не тебе про мораль рассуждать, скумбрия замороженная, — осуждающе заметил Накахара. — Заткнись, — прошипел Осаму. — Странные у тебя представления о морали, — поправив очки, поддакнул рыжему мафоизи Доппо, всё же, они оба напарники Осаму и не важно, что один из них действующий, а другой бывший — напарники, и этим всё сказано, а значит они должны держаться в месте, — это просто игра. — А в словах Наоми что-то есть… — задумчиво проговорила Акико. — Ты же не… — даже в каком-то ужасе воскликнул Дазай, но девушка уже подошла к нему, облокотив тесак-леденец о стену. — Кстати, целовать можно в щ… — опомнившись, сказала Наоми, но было уже поздно: Йосано приподнялась на цыпочки и, оперевшись своими ладошками о плечи шатена, чтобы не потерять равновесие, невесомо коснулась своими мягкими губами немного сухих губ Дазая, целуя его, словно летний ветерок. Осаму явно такого не ожидал. Да и другие тоже. В комнате повисла гробовая тишина, все замолчали, хотя с самого утра гул никак не замолкал. Но сейчас же все эсперы стояли и смотрели на этот поцелуй в немом удивлении. Когда же Йосано отстранилась от Осаму, она заправила прядь волос за ухо, чуть кусая губу, словно мечтая её облизать, но не желая делать этого при всех, ведь так они могут подумать, что ей понравилось целовать Дазая, что она хотела этого. А ей действительно понравилось, она действительно хотела этого. Осаму же стоял неподвижно, пребывая в шоке от такого, и постепенно заливаясь краской. — Н-ну… — начал он, — ты и быстрая. Могла бы меня хоть предупредить. — Да ладно тебе, — улыбнувшись, ответила Акико, — это просто игра. — Йосано… — всё ещё находясь в пораженном состоянии, протянула Наоми. Никто другой ещё не был в состоянии говорить. — Что? — та перевела взгляд серых, как буря с сиреневым ветром, глаз на брюнетку. — Можно было поцеловать в щёку… — закончила свою мысль Наоми с минутным запозданием. — Д-да?! — заливаясь краской, спросила девушка. — Да, — хором ответили ей все присутствующие. Теперь уже Акико походила на спелую помидоруку. Она обхватила своими холодными руками алые щеки, чтобы хоть как-то скрыть то, что она смутилась, и заставить их не так сильно краснеть. Девушка резко обернулась и, посмотрев на Дазая, пристыженный сказала: — П-прости! Я не знала! Я не подумала, что можно в щёку!.. Мне действительно стоило сперва выслушать всё… — Нет, ничего страшного! — воскликнул Осаму, — это… Это же просто игра, — он мягко улыбнулся и развел руками. Все прекрасно поняли, что это было просто оправдание и у Йосано, и у Дазая. Но никто ничего не сказал по этому поводу, кроме больше всего удивившегося Доппо, который припомнил слова Рампо: — Вот тебе и «ничего нет». Уже есть многое и многому предстоит ещё только случиться. Многое только впереди. А пока… — С Новым годом! — крикнули все в одним голос, усевшись за большим столом и разом открыли несколько бутылок шампанского, которое так весело зашипело, когда его начали разливать по фужерам, поднимаемым во время торжественных тостов.

Это был лучший в жизни Дазая Новый год.