Он в шестой раз прошел круг по кабинету.
- Не верю я в такие сны. Что с ней происходит на самом деле?
- Сергей, присядь, - Валерий Степанович Данилов посмотрел на хорошего друга поверх очков.
Капитан КГБ неохотно подчинился.
- Ты достаточно долго продержался, но рано или поздно все равно привёз бы её к нам. Я боюсь, это действительно сны. Что ты знаешь о психосоматике?
- Моральные проблемы отражаются на теле. Человек страдает от собственных мыслей, происходящих от событий вокруг.
- Для дилетанта неплохо. Так вот, пациентка…
- Аня.
- Пациентка. Она действительно страдает от своих снов.
- Хочешь сказать, она сама себе во сне руку сломала?! - офицер снова вскочил со стула. - И рёбра она себе сама ломает?!
- Сергей…
- Да не верю я в эту чушь! - Костенко хлопнул ладонью по столу Данилова и посмотрел доктору в глаза. - Что с ней происходит?
- Я не могу найти объяснений кроме того, что уже привёл. Твоё право мне не верить, но других слов нет.
- Скажи честно, ты сам-то веришь в свои слова?
"Она сама". Да замечательно!
Мужчина отскочил от стола.
- Это выше медицины… - тихо проговорил Валерий Степанович.
- Что?
- Ты слышал. Я никак не могу ей помочь, как медик.
- Мне экзорциста найти? Она засыпает рядом со мной здоровая, потом словно сходит с ума, просыпается - то одно, то другое болит! И описывает она это как кошмарный сон, где её избивает бывший молодой человек!
- Ну, здесь у меня только один ответ напрашивается…
- Какой? - ответ Сергей Александрович прочел в глазах старого друга. Мужчина задохнулся от негодования. - Что?! Ты думаешь… Ты думаешь, это
я её …?! Да как… Как тебе это в голову пришло?!
- Обыкновенно, Серёж, - Данилов снял очки и протёр веки пальцами, после чего водрузил очки обратно. - Это классический сюжет. Правда, её ярая защита не укладывается в голове, она считает тебя невиновным.
- Да не трогал я её! - Костенко опустился на стул и продолжил более тихо. - Она влюблена в меня безумно, да и мне самому она… более чем дорога - не спрашивай, как так. Интуитивно просто понимаю, что она мой человек и за неё я убить готов. Я не подниму на неё руку даже в шутку. Никогда.
Валерий Степанович взглянул в серо-голубые глаза друга.
- Хорошо, поверю тебе, так как других вариантов у меня и нет особо. Но девочке я не могу помочь никак, кроме нынешнего лечения.
- Ты весь месяц её на транквилизаторах держишь?
- А что ещё делать? И привязывали уже, толку ноль. Ты с тем делом разобрался?
- С каким делом? А, да, разобрался, еще несколько месяцев назад, так что она не свидетель и не обвиняемая.
- Но как-то она проникла же на территорию ЧАЭС.
- Я уже жалею, что всё тебе рассказал, - мужчина встал со стула. - Она не помнит ничего об этом. Наверное, с друзьями поспорила или что-то вроде. Я нашел одного Антонова, работника станции, но дочь у него одна, Елена, школьница.
- Странно это.
- Разумеется, странно, Валер. Ни родственников, ни друзей - вообще никто её не ищет. Я потому к себе тогда и увез, что она по всем параметрам несуществующий человек и можно будет получить от неё информацию любым доступным способом, но… она покорила меня. Еще тогда, в камере, когда она не испугалась ни на секунду, не сопротивлялась, а призналась в чувствах…
- Добрый ты человек, Серёжа, - Данилов закрыл карточку и положил её в нижний ящик стола. - Единственная беда - о ней давно известно КГБ и у тебя рано или поздно будут из-за неё проблемы. На твои чувства никто и не посмотрит.
- Не каркай, - буркнул Костенко, направившись к выходу.
- Погоди! - Валерий Степанович встал из-за стола. - Я перевожусь обратно, Сергей.
- В Припять? Из Москвы? Почему?
- Мне там по душе, работы много, но не напряжно. Здесь не по мне место.
- Понятно. Ну, это личное дело каждого. Что ж, думаю, свидимся, даст бог. Спасибо тебе за всё, - мужчина пожал руку хорошему другу на прощание.
Календарь на двери напомнил ему напоследок, что до Нового Года осталось меньше двух месяцев.
***
Она смотрела в потолок и слушала собственный пульс в исполнении приборов. Большая часть её тела скрывалась за гипсом, всё же, что было доступно взгляду, покрывали разноцветные кровоподтеки и ссадины.
- Анна…
- Знакомый голос и рыжая шевелюра, - со свистом вырвалось из её пересохших губ. - Проходи.
Сергей Александрович сел на стул у кровати.
- Ань, я тут принес кое-что, не знаю, можно ли тебе…
- Врачам отдай, мне кроме жидкого ничего нельзя, - уголки её рта тронула тень улыбки.
- Всё так же? - он коснулся кончиками пальцев взмокших светлых волос.
- Да, всё так же больно. От лекарства в сон клонит постоянно. А спать, сам знаешь, мне уже давно вредно.
- Я сейчас сам готов под поезд шагнуть, только бы с тобой всё было хорошо, - загробным шепотом сказал Сергей, сжимая руки в кулаки.
- Это всё Зона. А ты береги себя. Ты важен для истории и для меня в будущем, ты точно должен жить. Иначе и меня не будет ни здесь, ни вообще…
- Тише ты. Всё будет хорошо, мы придумаем что-нибудь. Скоро Новый Год, я хочу встретить его с тобой.
Мужчина поднялся со стула, коснулся губами полыхающего лба девушки.
- Мне пора, я ещё зайду.
***
В мрачном настроении рыжеволосый оперативник вышел из больницы. У входа его встретили двое мужчин. Один был высоким, темноволосым, в шерстяном сером пальто. Второй ростом чуть ниже, русые волосы топорщились "ёжиком". Он выглядел моложе и явно чувствовал себя неуверенно в черной кожаной куртке.
- Костенко Сергей Александрович? - спросил брюнет.
- Совершенно верно. С кем имею честь..?
- Майор КГБ Гришин, это мой коллега, лейтенант Холодов.
Мужчина бросил взгляд на предъявленные документы.
- В чем дело, товарищ майор?
- Без шума и паники, Сергей Александрович. Ведите себя, пожалуйста, спокойно. Вы арестованы. Пройдемте.
