Странности.

      Никита растёр Юлия и приказал ему лежать на спине.       — Хочешь кушать, значит... Что будешь?       — А что есть?       — Гречка, рис, каша...       — Да, хороший выбор, шеф-повар Гридин, — хихикнул Юлик. — Гречку...       — Скоро будет, пока поспи, — сказал Никита и потрепал Юлика по волосам, и вышел из комнаты, не закрыв дверь.       Юлий прикрыл глаза.       Спустя, как казалось, мгновение, Никита разбудил Юлика с тарелкой гречки в руке.       — Прости, что бужу. Так, сейчас, не вставай сам! Я помогу! — Гридин тут же поставил тарелку на стол и помог Юлию сесть.       Когда Юлий «уселся», то Никита плюхнулся рядом и начал кормить его с ложки. После обеда Гридин опять уложил Онешко, накрыл одеялом, дал подушку и остался с ним.       Юлий начал засыпать, а Никита просто приглядывал за ним.       Ему было приятно присматривать за ним: умиляла каждая частичка его тела. Хотелось расцеловать Юлия, но Никита не мог себе это позволить. Гридин закручивал его волосы на пальцы, а после распутывал.       Юлик быстро заснул и иногда очень тихо посапывал, что ужасно умиляло Гридина.       Никита начал монтировать ролик, отснятый в тот день, и спустя несколько часов услышал вибрирование телефона Онешко. Он взял его, чтобы не разбудить Юлия, вышел из комнаты, поднял трубку и тихо шепнул:       — Алло?       — Что? Гридин? Отдай трубку Юлику, грёбаный насильник! — Кашин в ярости.       — Он спит сейчас, — тихо и спокойно ответил «терпила» Озон Гридин.       — Спит? — уже немного сбавил тон Кашин. — Не верю. Покажи.       — Как?       — Включи «FaceTime».       — Ладно, только тихо, не разбуди его, — Гридин нажал на кнопочку «FaceTime», и звонок автоматически переместился туда.       Он медленно зашёл в комнату и навёл камеру на спящего Онешко.       — Он голый? — прошептал Кашин в трубку с заметной злостью.       — У него температура была, я растирал его спиртом... — оправдывался Кузьма.       — Я сейчас приеду и заберу его к себе.       — Он просил?       — Нет, я решил сам.       — Но ты бы его мнения спросил бы, я думаю...       — Нам с ним многое надо обсудить, Никита, — строго сказал Кашин и начал собираться. — Я скоро приеду, — и сбросил.       Никита вздохнул и положил телефон Юлия на стол, а сам бросил одежду Онешко рядом с ним на диван и продолжил монтировать ролик.       Через минут тридцать-тридцать пять в дверь несколько раз позвонили, и Юлий мгновенно открыл глаза, хотел было встать, но Никита его остановил:       — Так, жди, я открою. Ты лишний раз не двигайся, — заботился Кузьма о друге (или уже нет, хм).       Никита открыл входную дверь Кашину, и тот сразу вошёл в квартиру, оттолкнув Гридина в сторону, направляясь в комнату, где лежал Онешко.       — О, привет, Дань, — хрипло начал Юлик и хотел подать руку, но Даня просто обнял его. — Хы, — усмехнулся Онешко.       — Поехали ко мне, — предложил Кашин. — Тебе, наверное, страшно находиться тут с этим ублюдком?       — Ну... эм, поехали... — Юлий согласился, потому что всё-таки ему было ещё немного страшно, а с Даней они решат все проблемы.       — Так, вставай, одевайся и по...       — Дань, — перебил его Юлик. — Я не могу двигаться: мне больно от каждого движения.       — Так, ладно, — Кашин помог Юлику сесть и даже кое-как надел на него испачканные кровью штаны и футболку.       Кашин поднял Юлика, взял все вещи и благополучно вышел из дома Гридина.