Странно, сколько бы ни успокаивали его Данила и Руслан, Юлий никогда не унимался так быстро. Наверное, в голосе Никиты есть особенные искренность и теплота, которые и давали надежду... Надежду на продолжение.
— Юлик, поехали ко мне, пожалуйста. Я не могу нормально думать тут. Я хочу поговорить с тобой наедине, и мы всё решим. Прошу, поехали, поехали, — шёпотом на ухо говорил Гридин, обнимая Юлия. — П-поехали... — Юлик хлюпал носом, не отрываясь от объятий Никиты. — Только сначала перестань плакать, хорошо? — Угум... — Юлий крепче сжал Никиту.А у Никиты всё переворачивалось. «Что происходит? Он беременен... Он наше будущее... Он... Любит меня?»
После того как Юлик успокоился, Никита взял его на руки и понёс из здания. — Никита, я уже могу ходить. — Но тебе же больно. — Ну и что? А вдруг нас увидят? — Ну и что? — Никита посадил Юлик на скамейку и стал рядом. — Зачем ты меня носишь? — спросил Юлик. — Я хочу помочь тебе, глупый! Тебе же ходить больно, и ты ещё спрашиваешь «зачем»? Юлий фыркнул. Никита опять подхватил на руки Юлика, и они пошли по улицам Питера домой к Гридину.***
— Ну я так и знал! — крикнул Юлик. — Глянь вот! Кузьма подошёл к Юлику, смотрящему видео. — Чё там? Video: — Зачем ты меня носишь? — Я хочу помочь тебе, глупый! Тебе же ходить больно, и ты ещё спрашиваешь «зачем»? — Ну, это же просто наш разговор... Юлий тяжело вздохнул и отложил телефон, протирая глаза. — Что будем делать, Гридин? — серьёзно и сонно спросил Онешко. Никита промолчал. — Так, ладно. Я тут думал... Короче, начнём с «допроса». Ты хочешь оставить ребёнка? — Да... — Ты хочешь жить со мной? — Да... — Ты любишь меня? — Да... — Так, ладно. Давай так: дело в том, что я не уверен во всём этом, поэтому... я буду с тобой встречаться. Но не факт, что мы сможем потом продолжать встречаться. В общем, типа, мы будем парой, но если я всё-таки пойму, что не могу быть с тобой, то прости, я... — Так, ладно, я понял. — Хорошо... — Что я могу делать, а что не могу? — Не насиловать меня! — Юлий посмеялся.