***
Забирай всё, что хочешь, но только не это, Остальное бери и жги в искра рассвета, Забывай даже имя, но только не это Остальное сотри, как пыль с белого цвета.
Когда всё это началось? Когда наступил тот переломный момент, после которого старший стал как-то по-особенному смотреть на зеленоглазого? Когда произошло то, что он позволил себе по-долгу засматриваться на предмет своего обожания? И, да, не просто смотреть, а именно засматриваться настолько, что взгляд был направлен исключительно на мальчика с изумрудными глазами, и больше никуда. Сосредоточенное лицо во время наблюдения казалось заворожённым: немного пухлые и покусанные губы приоткрыты, что ещё больше подтверждало то, что старший был будто бы околдован. Наблюдать за таким красивым профилем лица возлюбленного, замечать каждую его морщинку у глаз и губ, когда тот улыбается или смеётся, подмечать небольшие синяки, которые чаще всего находились на нижних подвижных конечностях тела младшего, и которые были получены во время тренировок, поднимать его настрой и, в принципе, настроение в целом, только по одному взгляду на какие-то вещи, обращать внимание на тон его голоса при обсуждении различных тем, из чего можно сделать выводы о том, интересно ли младшему это, хочет ли он поддерживать разговор. После этого вопросов стало ещё больше. Когда его прикосновения стали более нежными, аккуратными? Когда обычные объятия стали чем-то большим, чем простая поддержка? Знаете, наверное, всё это началось чуть ли не с самого первого дня их знакомства. Когда проходило официальное знакомство всех членов команды друг с другом, голубоглазый сразу обратил внимание на самого юного парня. По началу он даже особо не верил в его способности и возможности, в его голове даже не было мыслей о том, на что этот мальчик вообще разбирается в футболе. Его попросту привлекло это невинное детское личико, эти глазки, которые постоянно не могли найти себе места, то и дело бегая по всему периметру помещения, в котором происходило знакомство, влажный кончик языка очень часто проходился по пересохшим от волнения губам, смачивая их, что заставляло Дениса немного встряхивать головой, чтобы одуматься и не пялиться так сильно. Но вот первая общая тренировка явно откинула все сомнения на счёт какой-то неопытности молодого игрока. Его умения были явно на очень достойном уровне. Только вот Денис не столько смотрел на то, как выполняет те или иные упражнения Головин, как на самого него: на его лицо, руки, ноги, движения его тела, да и в принципе на всю фигуру в общем. «Черышев, тебе уже скоро 30, на кого ты вообще смотришь, что делаешь и на что рассчитываешь? Он юный мальчик, у которого жизнь только начинается, куда ты лезешь? Почему ты опять дотрагиваешься до него так, будто бы этот парень сделан из хрусталя? Ты обнимаешь так нежно именно его при эмоциональных вспышках на тренировке, будто бы боясь как-то повредить эту бархатную кожу, но почему? Почему ты не можешь насладиться общением с ним в полной мере?», — рассуждает про себя Денис. Да его всего мало, что тут говорить. Хочется говорить с ними целыми сутками, делая перерыв лишь на сон, чтобы как можно лучше узнать этого парня. Возникает огромное желание изучить его жизнь вдоль и поперёк, знать о каждой мелочи, но, опять же, почему? «А почему ты смотришь на него так заворожено? Ты боишься лишний раз отвернуть голову, чтобы не потерять зеленоглазого из виду, но к чему это? Он же не может просто так исчезнуть, но, блять, почему ты тогда так ведешь себя? Что вообще происходит? Черышев, прекрати пускать слюни, когда твой взгляд устремляется на это маленькое чудо. Это уже явно выглядит странным! Стоп. Но ведь по сути, Денис, что в этом плохого? Если тебе он на самом деле настолько симпатизирует, то почему бы просто не рассказать ему об этом? Неужели ты трус, который ни на что не способен, кроме как на то, чтобы тихо пускать слюнки, наблюдая за этим мальчиком? И вообще, может быть есть хоть крошечная вероятность того, что на мои чувства ответят взаимностью? На такое вообще стоит рассчитывать?» — просто постоянный поток вопросов и рассуждений на эту тему, которые присутствовали у Дениса в голове. Нездоровое влечение со стороны старшего уже начало пугать его самого, но, как он не старался, всё равно ничего не мог с этим поделать. Эта влюблённость не была бы так обречена, если бы не одно большое но. Судьба явно играет по самым жестоким правилам с Денисом, раз подготовила для него такое маленькое недоразумение. Оно заключается в том, что человек, в которого его угораздило влюбиться, принимает позицию гомофоба. И снова вопрос: «Почему?»А моя любовь туманом не станет. Когда ты вернёшься — она не обманет. А моя любовь огнями мерцает. Ты её видишь, она это знает. Она это знает.
***
Весь этаж целиком окутан умиротворённой тишиной. Свет совсем немного приглушён, что добавляет какой-то более расслабляющей атмосферы. Идя по коридору, ни в одном номере не слышно разговоров или других посторонних звуков, что с самого начала даже немного настораживает. Даже не верится, что может быть так тихо и спокойно в это время. Только вот это спокойствие нарушается, если пройти в глубь коридора, туда, где находится комната Смолова и братьев. Подходя всё ближе к ней, звук и без того грубых и громких голосов усиливается. Заливистый смех то и дело наровит проникнуть сквозь любые щели в дверном проёме. Всё это даёт понять, что у каждого из ребят, находившихся там, невероятное настроение, которое просто ничем нельзя испортить. Сейчас Саша стоит напротив двери в номер. Он ещё не чувствовал себя комфортно в кругу парней, потому что многих видел вживую впервые. Но предстоящая встреча должна была его раскрепостить больше, поэтому Головин собрался с силами и взглянул на ручные часы, которые находились на запястье левой руки. «Уже 17:57, пора» — отметил у себя в голове зеленоглазый и, шумно выдохнув, открыл дверь, проходя вглубь номера. Как только он зашёл внутрь, на него сразу устремили внимание десять пар глаз. Каждый из присутствовавших сказали слова приветствия младшему. — Сань, ну ты чего стоишь в дверях? Проходи, садись давай, вон там место свободное возле Черешни есть, можешь туда приземлиться — сказал Смолов, указывая пальцем на Дениса, который сидел также как и он на кровати, но с другой стороны. Кстати, о кровати, она была очень большая. Так было потому, что она, так скажем, собрала в себе целых три спальных места. Как только Миранчуки и Федя заехали в этот номер, было сразу принято решение о том, чтобы сдвинуть три кровати, ибо спать отдельно из них никто не собрался. Эти парни были просто неразлучны, они чувствовали не комфортно, когда находились по отдельности. Особенно это касалось братьев. Если Федя ещё мог как-то с этим совладать, то вот Антон и Лёша не могли находиться друг без друга. Нападающий сидел на кровати, упершись спиной об её спинку. С двух сторон находились братья, закинув ноги и руки на бедного Смолова. Головы Антона и Лёшы находились на груди любимого, в таком положении всем троим было очень даже удобно. Миранчуки приблизились к лицам друг друга и нежно потёрлись носами. Смотрящий на всё это сверху Смолов улыбнулся и поцеловал каждого в макушку. На небольшом диване, принесённом из холла, расположились Дзюба вместе с Игорем. Старший вытянулся вдоль ложа, а голову положил на колени Артёму. Последнему понравилось, что кареглазый так раскрепощённо себя повёл, поэтому тепло улыбался, смотря на любимого, при этом гладя его по голове, зарываясь пальцами в короткие волосы. Кареглазому явно нравились такие махинации со стороны Дзюбы, что он сам начал подаваться головой вперёд, чтобы получить к своей коже больше прикосновений. На точно таком же диване сидели Ерохин и Кудряшов. Саша стал щекотать Федю, на что тот громко засмеялся, ведь он до безумия боится щекотки. Это выглядело мило и непринуждённо, но хочется отметить, что парни не были парой, их связывали исключительно дружеские отношения. Часть пола возле окна была, так скажем, во власти Ромы и Ильи. Эти двое сидели в обнимку, игриво переглядываясь друг с другом. Но буквально тут же голова Зобнина оказывается на плече у любимого человека. Кутепов лишь улыбается на это, а кареглазый целует его невесомо пару раз в шею. Эти движения были очень быстрыми, потому что футболист немного стеснялся так вести себя при остальных члена команды, но ничего не мог с собой поделать: ему до безумия хотелось проявлять различные знаки внимания своему молодому человеку. Оглядев всех сидящих, в голове Саши забегали мысли на эту тему. «Боже, на это так неприятно смотреть. Так, Головин, успокойся, ты пришёл сюда, чтобы наладить связь с командой, а ещё, чтобы, наконец-то, расслабиться, поэтому тебе нужно успокоиться, всё хорошо. Пусть они делают всё, что душе угодно, старайся держаться и не обращать на всё это внимания», — успокаивал себя зеленоглазый. Он не хотел долго пялиться на всех, поэтому скорее поспешил к Черышеву. Пока самый молодой член команды одаривал все эти пары взглядом, взгляд Дениса был прикован только к нему. Он снова улыбался, смотря на предмет своего обожания, не обращая внимания абсолютно ни на кого вокруг. — Привет, ещё раз, — сказал Саша и легко улыбнулся уголками губ. — Привет, цыплёнок. — Черышев вскинул брови и также ехидно улыбнулся. — Блин, Денис, ну не называй меня так. — Головин сразу же надул губки и щёчки. — Я не цыплёнок! — Как же он сейчас был похож на маленького обиженного ребёнка. Денис хотел было ответить младшему, но его перебил Смолов: — Пацаны, как-то всё слишком скучно идёт, не находите? Давай поиграем что ли? — Он закусил губу, немного задумавшись. — Как насчёт «Правда или Действие»? Никто даже не удивился именно в такой предложенной Смоловым игре, потому что она явно была его любимой из всех ныне существующих. — Я первый, — подал голос Антон. — Илья, правда или действие? — Правда, — он сильнее прижал Зобнина к себе. — На какой день ваших с Ромой отношений у вас был интим? — младший близнец заиграл бровями. А вот Илья аж поперхнулся собственной слюной, когда до него дошёл смысл заданного вопроса. — Ну, эм, у нас ещё не было, — Кутепов закусил губу и отметил про себя то, что надо было выбирать всё же «действие». — Блять, да ладно? — автором уже этого вопроса являлся Ерохин. Остальные даже немного были в шоке, что именно он задал такой вопрос, ведь Саша всегда был тихим, спокойным, а здесь спрашивает что-то касающееся такой темы. — Так, парни, всё, проехали. — Илья очень быстро отчеканил каждое слово. — Дзюба, правда или действие? — Действие. — Мы сейчас все пойдём в ванную комнату, там ты будешь должен облиться холодной водой. Только одежду снимать нельзя. Идём, скорее, —улыбаясь, проговорил он, после чего все встали со своих мест и направились к душевой. Артём встал на прохладный кафель и неприятно поморщился от предстоящего действия. Илья передал ему небольшое ведро с ледяной водой и гаденько ухмыльнулся. — Ну же, чего стоишь? Давай! — Прозвучал задорный голос Смолова. Через несколько секунд после сказанного, Дзюба вылил на себя сверху всю воду, что находилась в ведре. Жидкость была неимоверно холодной, отчего голубоглазый очень сильно задрожал и пару раз выпустил из своего рта мат. Он скорее вышел из душа и принялся снимать насквозь промокшую футболку. На нём также были шорты, которые просто чудом остались сухими, лишь на одной из боковых сторон присутствовали небольшие влажные пятнышки от воды. Игорь тутже подлетел к любимому и стал растирать его грудь и спину полотенцем, желая скорее согреть своего Тёмочку. — Надень. — Очень требовательным тоном сказал кареглазый, на ходу снимая с себя и протягивая Артёму кофту, в которую сам был облачён. Голубоглазый лишь улыбнулся заботе Игоря и скорее надел на себя тёплую вещь, которая пахла его дорогим человеком, что ещё больше согревало. — Ой, ну как мило-о-о, — протянул Смолов, разворачиваясь к выходу из ванной комнаты. Дзюба на это лишь громко хмыкнул и нежно поцеловал Акинфеева в лоб, на что последний так искренне и по-детски улыбнулся. Все вернулись на свои места. Очередь задавать каверзный вопрос принадлежала нападающему. — Феденька, правда или действие? — Однозначно действие. — Ну-у, ты будешь мяукать после каждого сказанного тобой слова на протяжении часа, — Тёма расплылся в улыбке. За ним повторили и все остальные. — Ну-мяу и-мяу ладно-мяу. Черешня-мяу правда-мяу или-мяу действие-мяу? — все стали смеяться с самого начала, как только Федя стал произносить первые слова предложения, но после того, как он его закончил, ни один из членов команды не смог остановиться и засмеялся ещё громче. Миранчуки, прекратя смеяться, одновременно сказали: — Ты наш котик. — Смолов улыбнулся и потрепал по голове своих мальчиков. Головин смотрел на то, как к Феде прижимаются братья, как он сам их обнимает, трогает их волосы, и ему просто хотелось закрыть глаза и не видеть этого всего. Ну как же, это же неприятно. — Действие. — Поцелуй-мяу в-мяу губы-мяу того-мяу, кто-мяу сидит-мяу по-мяу правую-мяу руку-блять-мяу от-мяу тебя-мяу, — еле проговорил Смолов, указывая на Головина. — Эм, цыплёнок, прости, но мне надо выполнить это. — Черышева внутри просто распирало от того, что сейчас он наконец-то сможет почувствовать вкус Сашиных губ и насладиться ими хотя бы несколько секунд. Денис решает не тянуть дальше и, не дождавшись какой-либо реакции от младшего, аккуратно, нежно притягивает того за шею поближе к себе и впивается в его губы своими. Поцелуй получается смазанным, но таким долгожданным, что Черышеву это добавляет ещё больше удовольствия. Только вот хорошее всё слишком быстро заканчивается. Денис не успевает опомниться, как Головин выставляет перед собой руки, упираясь в грудь голубоглазого, желая отстраниться от него. Взгляд младшего потерялся: он мечется из одного угла комнаты в другой, пытаясь зацепиться хоть за что-то, но ничего из этого не выходит. Саша быстро встаёт с кровати и просто пулей вылетает из номера.***
Денис застаёт младшего уже в своём номере. Зеленоглазый выглядит очень потерянным. Неуверенности добавляет поза, в которой он находится: ноги прижаты к груди, голова опущена на колени так, что в них упирается острый подбородок. Тяжело вздохнув, Денис начинает: — Саш, ты чего? Это было всего лишь дурацкое желание Смолова. Поцелуй ничего не значит, пожалуйста, успокойся, — то, что Черышеву было невероятно больно и тяжело произносить это — ничего не сказать. — П-правда? — Ну, конечно, глупый, — на сердце и душе просто скребут кошки. Как можно произносить такое? Как Денис справляется с тем, чтобы сказать о том, что этот поцелуй ничего не значил? Его сейчас просто переполняет желание раскрыть свои чувства к Саше, рассказать о том, что он испытывает к зеленоглазому и сколько уже всё это длится. Но нет. Он не станет этого делать, по крайне мере, пока. Просто, ведь если эти слова будут сказаны сейчас, то наступит точка невозврата. Он не хочет терять это маленькое чудо, поэтому будет молчать. — Саш, поехали к клуб? Немного выпьем, проверим голову, что скажешь? Думаю, что нам двоим это явно не помешает, наоборот, только пойдёт на пользу. — Д-да, это… Хорошая идея, — слабо улыбается Саша и медленно кивает. Черышев протягивает ему руку, глупо надеясь на то, что Головин её примет, но тот цепко охватывает чужую ладонь своей и поднимается с кровати. В темноте номера не видно широкой улыбки Дениса во все тридцать два, но он был счастлив даже от такого жеста со стороны полузащитника, от которого по всему телу пробегал приятный, даже немного успокаивающий разряд тока.