Северус Снейп и испорченное зелье

Через десять минут он стоял на тщательно вылизанной лужайке перед идеально чистым фасадом. Он занес кулак и постучал в дверь. У маглов были какие-то дверные звонки, но он слабо помнил, как ими пользоваться. Никто не отвечал. Времени было около девяти, по оценке Северуса, потому что часов с собой не было, а рядом с маглами он колдовать, чтобы узнать время, он не будет. Интересно, это он ошибся адресом или маглы с Поттером уехали? Или случилось страшное, и прихвостни Лорда добрались до паршивца. Сердце неприятно закололо. Неужели он действительно беспокоится о Поттере? Если бы с тем что-то случилось, то ему сообщили бы в первую очередь. Северус более настойчиво постучал в дверь. — Кого принесло в такую рань! — завопил злобный мужской голос. Наверное, сегодня был выходной день. Да, сегодня было воскресенье, в которое маглы обычно дрыхли до обеда, и маглы вместе с Поттером скорей всего спали. И он их разбудил или отвлек от завтрака. — Пойди посмотри, кого принесло в такую рань, — голос приказывал кому-то, не называя имени. Значит, этот кто-то был рядом и настолько презираем, что его не удостаивали даже имени. Дверь открылась, на пороге стоял Поттер. На нем были мешковатые штаны, огромная застиранная футболка серого цвета, он подслеповато щурился, словно еще не проснулся. Затем парень побледнел, когда понял, кто стоит на пороге его дома, и отшатнулся назад. — Кто это? — рявкнули из глубины дома. — Это из школы, — крикнул Поттер и продолжил пятиться, когда Северус зашел в дом. Парень до сих пор продолжал бледнеть и уже напоминал хогвартских призраков. — Профессор Снейп, что вы здесь делаете? — спросил он. Его голос не дрожал, но парень совершенно точно был напуган. — Я пришел сообщить вам замечательную новость, — два последних слова Северус произнес с сарказмом. — Какую? — спросил Поттер, его лицо приобрело ужасающе испуганный вид. — Меня исключают из Хогвартса? Так вот чего боится этот засранец больше всего. — К несчастью, вы до сих пор там учитесь, — сказал Северус. — Я пришел сообщить, что теперь - я ваш декан. Поттер молчал несколько секунд. — Что? — Что слышали, мистер Поттер, — сказал Северус. Паршивец стоял и удивленно хлопал ресницами. Глаза у парня были зеленые, как у его матери. Никаких чувств к Эванс Северус не испытывал с того самого неприятного момента, никто этого не знал. Любить маглорожденную было политически выгодно. Дамблдор проглотил эту ложь, потому что был не только старым интриганом, но и старым романтиком. Впрочем, ключевым здесь было слово «старым». С возрастом и маглы, и волшебники приобретали некоторую наивность. — А что с профессором Макгонагалл? — испуганно спросил Поттер. — Она теперь директор Хогвартса. — Ты где шляешься? — в гостиную ввалился толстый злобный магл, в домашнем халате, а за ним поспевала тощая высокая женщина, в которой Северус с трудом узнал Петунью. Как же она изменилась… не в лучшую сторону. — Кто этот человек? — яростно проревел толстяк, который, без сомнений, был мужем Петуньи. У обеих Эванс был дурной вкус в выборе мужчин. — Я новый декан Гриффиндора и по старой традиции знакомлюсь с родителями и опекунами детей, — сказал Северус и расплылся в улыбке. Маглам надо улыбаться, порой это действовало лучше, чем Авада Кедавра и Империо вместе взятые. Улыбка профессора Северуса Тобиаса Снейпа - это сильное оружие. Поттер сдавленно охнул и попятился назад, чтобы затем упасть в кресло. Вежливым и улыбающимся он его никогда не видел, сейчас парень точно решит, что это не профессор зелеварения, а кто-нибудь под обороткой. — С нами никто не знакомился, — быстро нашлась Петунья, прежде чем ее муженёк успел открыть рот. — Это традиция моего прошлого факультета Слизерин, и я решил внедрить ее и в Гриффиндоре, — соврал Снейп, продолжая все так же лучезарно улыбаться. Такой традиции не было, родителей своих учеников он и так знал — магический мир был слишком тесен, а маглорожденных на его факультете не было со времен Тома Риддла. Собственно, того сочли незаконнорожденным сыном какого-то могущественного волшебника, считалось, что шляпа не может определить на факультет маглорожденного. Лорд родился в двадцатых годах, в то время ходили упорные слухи о незаконнорождённых детях Гриндевальда. Якобы, он ставил не совсем законные эксперименты на волшебницах, стремясь создать гвардию из детей с усиленными магическими возможностям. И по неподтвержденным данным в это можно было поверить. Лорд был чрезвычайно одарен в магии, а это должно было иметь свои причины. Мать Лорда была из выродившейся чистокровной семейки. А под патронажем Гриндевальда в то время в Германии проходили курсы для молодых волшебниц из чистокровных семей со всей Европы, и все знали, что тот таким образом подбирал чистокровных волшебниц в жены для своих сторонников. Но, может, дело не ограничивалось этим? Дамблдор рассказывал историю появления Тома Ридлла в приюте, и она всегда казалась Северусу странной. Волшебницы никогда не умирали от родов — абсолютно никогда. Даже самые слабые, и даже сквибы. Парочка известных случаев, детально описанных в «Углубленном справочнике колдомедицины», была связана лишь с тяжелыми проклятьями и редкими болезнями. Магические эксперименты тоже попадали в эту категорию и были опасны для здоровья волшебниц. — Вы могли прислать нам письмо, — сказала Петунья. — К сожалению, у меня есть еще одно дело, которое требует личного присутствия, — сказал Северус. Произнесено это было мягким и ровным голосом, отчего Поттер еще сильнее заерзал в кресле, уже пожалев, что сел туда. Парня никто не учил, как взаимодействовать с другими магами, которые пришли ему в дом. Будь сейчас здесь Люциус или Белла, здесь бы уже валялось три хладных трупа. В конце концов, помимо Авады были и другие заклинания. Дамблдор совершенно не следил за безопасностью мальчишки. — Так что вы хотите, профессор? — спросил Поттер, наконец взявший себя в руки и вновь осмелевший.