***
Новость о том, что Гарри Стайлс в коме, за одну перемену распространилась среди остальных учеников школы. На шкафчике Гарри стали появляться записки со словами сочувствия и пожеланиями скорейшего выздоровления, хотя все прекрасно знают, что это никак не поможет тому, что Гарри станет легче. Просто сочувствие — признак хорошего тона, даже если до этого ты игнорировал человека.***
Найл очень сильно переживает по поводу случившегося с Гарри. Этот кудрявый парень стал для него очень близким за столь короткий срок. На перемене Хоран видит отчима Гарри с какой-то девушкой, которые стоят возле кабинета директора, и подходит к ним. Он боится быть навязчивым, но желание знать о здоровье друга пересиливает. — Здравствуйте, Робин! — О, Найл, привет, — мужчина тепло сжимает руку парня, — как твоё здоровье? — Я в порядке. Уголки губ Робина немного приподнимаются. И Найл чувствует, что тому очень горько. — Я Джемма, — стоящая рядом девушка протягивает Найлу руку, — сестра Гарри. — О, — Найл удивлённо моргает, — Гарри про тебя рассказывал. «Но он не упоминал, что ты такая красивая», — хочет добавить парень, но решает промолчать, потому что это не совсем подходящий момент, чтобы одаривать кого-то комплиментами. — И он говорил про тебя, — Джемма улыбается, — правда, совсем немного, ты же его знаешь. — Ага. Наступает неловкая пауза, и Найл мнётся, прежде чем задать вопрос: — Как он? — Врачи не дают никаких прогнозов, — Робин на него не смотрит. Найл вздыхает. — Если бы я не заболел… — начинает он, но Робин его останавливает. — Ты ни в чём не виноват! И Найл не продолжает. Он кусает губы, смотря на проходящих мимо учеников. Некоторые из них бросают удивлённые взгляды на Робина и Джемму. — А можно мне его навестить? — выпаливает Найл и с надеждой смотрит на Робина. — Конечно! Можешь пойти с нами, сейчас мы переговорим с директором, и я попрошу его отпустить тебя с оставшихся уроков. — Я только «за»! — Найл облегчённо выдыхает, — Хочу ему сказать, чтобы поскорей приходил в себя! Он нужен мне! — Нам тоже, милый! Найл видит, что на глаза Робина начинают наворачиваться слёзы.***
Луи решает сосредоточить все свои мысли на предстоящей игре! Он не имеет права подвести свою команду. Луи думает только о победе, никаких Элеонор, Келвина и, тем более, Гарри Стайлса. Он даже прогулял пару уроков, чтобы лишний раз потренироваться с мячом. Учителя недовольны, зато тренер сияет, как новенькая монета. — Мы порвём их, — радостно говорит тренер, тряся Луи по плечу. И всё бы ничего с его намерением принести команде победу, только вот Келвин играет вместе с Луи, и игнорировать на поле своего бывшего друга Томлинсон не может. После вчерашнего звонка он ещё не успел перемолвиться с Роджерсом ни словом. Тот был необычайно тих, даже Элеонор рядом с ним не вертелась. Она, если честно, игнорировала всех, кроме своей подруги Хейли. Не то, чтобы Луи это радовало, он был удивлён. Но мириться ему не хотелось, по крайней мере, первому, он хотел искренних извинений. И, может быть, его желание победить так и оставалось бы на первом месте, если бы в школу не пришёл отчим Гарри вместе с какой-то симпатичной девушкой. Луи прислушивался к школьным сплетням и вскоре выяснил, что это сестра Стайлса Джемма и что сам кудрявый находится в коме. Честно говоря, Луи шокирован. Где-то на подкорке начинает проскальзывать ненавязчивое чувство вины, словно в этот раз Луи мог что-то сделать. Да, он мог искупить свою вину за ошибку прошлого именно сейчас, но, как и в прошлый раз, Томмо был бессилен что-либо изменить. Но он же видел, что со Стайлсом что-то не так… И Томлинсон иногда недолюбливает себя за то, что видит в людях либо своих врагов, что, в свете случившихся событий, так и вышло, либо отбросов. Стайлс был в первой категории. Но вне зависимости от того, как ты относишься к человеку, руку помощи заслуживает каждый. Так его учила мама. И когда Луи успел это позабыть? Наверное, в тот самый день, когда отец в первый раз поднял на него руку. Но прочь эти мысли… игра и победа. Вот что ему сейчас нужно. После интенсивной тренировки, на которой тренер гонял их так, словно это будет матч не на жизнь, а на смерть, изнемогающая команда медленно направляется в раздевалку. Хоть все и до чёртиков уставшие, но всё равно возбуждены перед предстоящей игрой. Никто из парней не хочет стать лузером. Луи ухмыляется этому. Он в своих мыслях: победа в этой игре — ещё один плюсик в пользу его будущей спортивной стипендии. Луи не замечает, как Келвин с ним поравнялся. — Я слышал, что Стайлс в коме, — цедит он, чтобы его никто не слышал, — его отчим приходил сегодня в школу. Луи напрягается. Вот только не сейчас! — И что? — как можно равнодушней спрашивает он. — Просто я не виноват! — Слушай, — Луи останавливается, упирает руки в бока и смотрит на Келвина, — ты весь день меня игнорировал, сейчас-то ты что от меня хочешь? — Ты же не скажешь никому, что мы с ним пересекались?.. — в голосе Келвина слышится мольба. И тут Луи понимает, что может играть со своим бывшим другом, как с марионеткой. — Посмотрим, — Томмо пожимает плечами и продолжает свой путь, но Келвин останавливает его, хватая за предплечье. — Слушай, — начинает он, но Луи не даёт ему договорить, вырывая руку. — Блять, не смей ко мне прикасаться! — громко говорит Томлинсон, — Ты так подло поступил со мной, и теперь о чём-то просишь? — Луи… — Келвин пытается вставить хоть слово, но Томлинсон не даёт ему этого сделать, распаляясь дальше. — Мне вот интересно, как давно ты потрахивал Эль за моей спиной?! — Так далеко мы не зашли! — Да ты что! А чего так? — Да потому, Томлинсон, — теперь уже и Келвин находится во взвинченном состоянии, — что, в отличие от тебя, я вижу в Эль человека, а не вещь. Луи готовится ответить. — Ребят, успокойтесь! — встревает подбежавший к ним Лиам, — Не хватало, чтобы вы ещё подрались. Луи поджимает губы, презрительно смотря на Келвина. У него столько претензий к бывшему другу, такое огромное желание втоптать его в грязь, но Луи разочарованно мотает головой и, не сказав ни слова, направляется в школу. Он разберётся с этим после матча!***
Семь дней спустя.
Гарри в коме уже неделю, и никаких улучшений нет, прогнозы врачей неутешительны, и Энн хочет выть волком от безысходности всей ситуации. Женщину не спасает даже присутствие старшей дочери Джеммы, которая специально вернулась домой, несмотря на загруженное расписание учёбы в университете. Пусть Энн и любит свою дочку всем сердцем, но та никогда не сможет заменить своего особенного младшего братика. Все эти дни Энн не отходит от сына, она надеется хоть как-то искупить этим свою вину за то, что недоглядела и не поняла. Её грудная клетка уже болит от рыданий, глаза сухие, так как слёз не осталось, но щемящая боль в районе солнечного сплетения постоянно напоминает о том, как сильно она переживает за своего мальчика, как сильно она его любит. — Гарри, милый, я здесь, я рядом, я люблю тебя, — постоянно шепчет женщина на ухо своему сыну в надежде, что тот слышит её и скоро откроет свои чудесные зелёные глаза. Она зачитывает Гарри сообщения с Фейсбука, которые пишут ей неравнодушные люди, а Джемма присылает фотографию школьного шкафчика Гарри, увешанного стикерами. — Все любят тебя, — тихо говорит Энн. Она кладёт голову на край кровати Гарри и начинает засыпать. Энн толком не спала эти семь дней и чувствует себя вымотанной, но нет, женщина пока не готова отлучиться от сына, ведь в любой момент Гарри может прийти в себя, и она должна застать это мгновение. — Я обещаю тебе, — Энн сжимает руку Гарри, прежде чем уснуть, — что мы обязательно добьёмся правды.***
Хоть их команда и побеждает со счётом 2:0, Луи вовсе не доволен собой. Нет, он пытался быть активным на поле, внимательным к товарищам по команде, он старался разыгрывать комбинации, которые бы привели команду к голу, но… все минуты славы этого матча прошли мимо него, и победный гол на самой последней минуте забил Лиам. А Луи лишь оставалось ругать себя за излишнюю сентиментальность. Он, может быть, и стал бы звездой сегодняшней игры, но, увидев, как Эль о чём-то разговаривает с Келвином перед игрой, полностью выпал из реальности. Он просто не понимал, почему так происходит? Разве он не был мил с ней? Он дарил ей цветы, покупал безделушки, которые она хотела. Луи не был уверен, что любил её, но он так старался быть идеальным парнем. Да, он порой зациклен на себе и зол на всех вокруг, но это заставляет всех восхищаться им, побаиваться. Он один из популярных учеников в этой школе, что ещё нужно было Элеонор? Она сама гналась за этой славой. Они и сошлись-то только потому, что оба хотели попасть на вершины школьных пьедесталов, их объединяло желание быть лучшими во всём. И если Луи с треском пролетал в этом плане в учёбе, зато в остальном он был великолепен, а про Эль он вообще молчит — она добилась всего. Но, как выяснилось, Луи относился к ней не так, как она хотела. Так в чём проблема? Почему она сказала об этом Келвину, а не самому Луи? После игры Томлинсону нужно было заскочить в школу, чтобы уточнить расписание на понедельник. Он шёл мимо других учеников, и кто-то ободряюще похлопывал его по плечу, говоря, что игра была прекрасна (на что Луи мысленно закатывает глаза), а кто-то, в основном, девушки, бросали на него восхищённые взгляды. Но Луи знал, что не заслужил этого. Он сам себя подвёл. Луи медленно подходит к доске с расписанием. Ему обязательно надо будет наверстать пропущенные занятия. И ему бы сейчас хоть немного расслабиться, ведь матч позади, они не проиграли, и следующая встреча с соперниками только через месяц, но Луи не чувствует облегчения. Он сфотографировал расписание и, уткнувшись в телефон, пошёл в сторону выхода. Внезапно на него кто-то налетает. Луи вскидывает голову и видит перед собой белобрысого друга Гарри Стайлса. Луи вечно забывает, как правильно его зовут. Нил? Ниал? Найл? — Смотри под ноги, Хоран! — зато фамилию этого парня Луи помнит прекрасно. — Да пошёл ты, Томлинсон, — Найл хотел было уже рвануть дальше, но Луи, убрав телефон в задний карман джинс, остановил его. — Как грубо! Куда спешишь? — Не твоё дело, — парень пытается обойти Луи, но тот снова преграждает дорогу. — Пропусти! — настаивает Найл. — Как там твой кудрявый друг? — как бы между прочим, спрашивает Томлинсон, но тут же себя одёргивает. Ну зачем ему это? Любопытство, чтоб его. — Тебе-то что? — хмурится Найл. Луи пожимает плечами. Хоран вздыхает. — Я как раз к нему спешил, — он неопределённо машет рукой, — всё без изменений. — Оу. Луи отходит в сторону, и Найл идёт вперед. — А, да, Томмо, — окликает парня Хоран. Тот поворачивается. — Хорошо сыграли. — Спасибо, наверное, — Луи немного удивлён. — Все, кроме тебя, — заканчивает Найл, во взгляде его сквозит насмешка. Он отворачивается и продолжает путь. Луи бы сплюнул, да он уважает труд техслужащих.***
— Как игра? — интересуется Марк, когда они сидят за ужином, — Забил победный гол? — Нет, — кривится Луи, — эта честь выпала Лиаму. — А какой счёт? — продолжает допрос отчим. Луи хочется, чтоб тот заткнулся и обратил своё внимание на его сестёр. — Два-ноль. — И ты не забил ни одного гола? — в голосе Марка слышится разочарование. — Нет. — Очень плохо. — Я знаю. Томмо видит, как его отчим хочет что-то сказать, но сразу пресекает всякие попытки к оскорблениям. — Вот только не надо мне говорить о том, что я бездарен. Я давно уже это уяснил. И, не дав семье опомниться, он выскочил из-за стола и направился к себе в комнату. Ему надо подготовиться к вечеринке по случаю победы в сегодняшней игре. У Луи совсем нет желания идти на неё, но статус короля школы не позволяет ему пропустить это мероприятие. Спустя полтора часа он сидит в гостиной Стэна, его одноклассника и по совместительству товарища по команде, и пьёт уже четвёртый стакан виски с колой. Нет, он не хочет упиться вусмерть, чтобы Лиам потом тащил его на себе, просто здесь Келвин и Эль, и ещё эти дурацкие непрекращающиеся мысли о своей никчёмности, изменах, коме и смерти. «Все, кроме тебя, все, кроме тебя. Без изменений. Без изменений. Очень плохо. Очень плохо», — так и крутится в его голове. Завтра выходной, поэтому можно не переживать о школе, и надо бы оторваться на всю катушку, но Луи вертит в руках стакан, а кислое выражение на его лице никак не хочет уходить. К нему подсаживается Лиам и слегка толкает кулаком в плечо: — Хей, Томмо, ты чего?.. — Настроения нет, — бубнит Луи под нос. Он уже пьян. Но состояния лёгкости и эйфории нет и в помине. — Это из-за Эль? — Луи смотрит на Лиама, и его бесит сочувствие в глазах друга. Томлинсон игнорирует вопрос. Зачем спрашивать, если и так всё ясно как божий день? — Забей на неё. Лучше радуйся, мы победили. — Еее, — вяло улыбается Томмо. Лиам похлопывает его по коленке и встаёт с дивана. Он здесь не для того, чтобы выводить друга из депрессивного состояния. И тот не обижается на него за это. Луи решает немного прогуляться по дому. На кухне никого нет, и Томлинсон лезет в холодильник, чтобы раздобыть ещё льда для напитка. Внезапно на кухню влетают две девушки. Луи их не знает. Брюнетка и блондинка. Шик. — Привет! — смущённо, словно её поймали с поличным, здоровается с Томмо брюнетка. Луи кажется, что он чему-то помешал. — А мы тут посплетничать хотели, — хихикает другая, светловолосая. Девушки немного пошатываются и поддерживают друг друга. — О, ясно, — Луи достает из морозилки ведёрко со льдом, — я сейчас уйду. — Ты можешь остаться с нами… — начинает первая, но вторая шикает на неё. И уже через пятнадцать минут… Луи не имеет ни малейшего понятия, как это случилось, но он находит себя ещё более пьяным, прижавшимся головой к груди брюнетки и жалующимся этим двум девушкам на то, какой он бедный и несчастный. — Забей на неё, — брюнетка ласково гладит Луи по голове. Он даже не поинтересовался, как их зовут. Просто брюнетка и блондинка. Но он им так пьяно благодарен. — Мой друг Лиам то же самое говорит… — Он прав. — Может, поднимемся наверх? — с загадочной улыбкой спрашивает блондинка, — Мы успокоим тебя, Луи. — Откуда ты знаешь, как меня зовут? — Томмо мутным взглядом смотрит на девушку, — Я вам не говорил. — Тебя вся школа знает! — отвечает за неё брюнетка. — Правда? — на лице Луи непроизвольно появляется широкая довольная улыбка. Он популярен. — Да, милый. Будто ты не знал, — ухмыляется блондинка. — Знал. Просто я не видел вас в школе ни разу. — Ты был со своей девушкой. Как там её? Элеонор? И снова это имя! И опять Луи становится грустно. Его бывшая там, с Келвином, и тот относится к ней лучше. А у Луи такие козыри в рукаве против Роджерса, но будет глупо показывать их сейчас. Вот если бы Стайлс не дурил и вышел бы из этой грёбаной комы. Он бы сделал за Луи всю чёрную работу. Кудрявый же обязательно сдал бы Келвина. А что, это идея! Пьяный разум Луи отчаянно за неё цепляется, но она ускользает. — Моя мама работает в этом госпитале, — Луи почти убаюкали собственные мысли и размеренное поглаживание брюнеткой его головы, а, да, ещё и её большая, удобная и мягкая грудь, и он сквозь дрёму слышит обрывок фразы. — Это вы о чём? — его язык еле ворочается. — О том парнишке из нашей школы, о Гарри, — Луи не знает, кто из двоих девушек ответил на его вопрос. — А что с ним? — Всё очень плохо. Он может и не прийти в себя. Луи поднимает голову и смотрит прямо в карие глаза брюнетки. Ему необходимо, чтобы Стайлс вышел из комы. — Я это исправлю! — серьёзно говорит он. Девушки смеются. Луи улыбается. Да, он станет героем и всех спасёт. Даже если придётся доставать с того света. — О, Томмо, ты тут! — к их небольшой компании подходит Лиам. — Ли, сладкий, — обращается к нему брюнетка. Боже, у неё такой красивый голос. Луи просто в восторге. Он хочет сказать об этом девушке, но язык почему-то не слушается. Тело словно наливается свинцом. — Отведи своего друга наверх, — продолжает брюнетка, — а то он так и отрубится на моей груди. — Я это исправлю, — говорит Луи Лиаму, прежде чем заснуть.***
Луи вынашивает эту идею все выходные. И в понедельник вечером решается её осуществить. — Да, меня зовут Уилл, и я его двоюродный брат, — врёт Луи, стоя у регистратуры. Ему называют номер палаты, и он на ватных ногах идёт туда. От волнения начинает закладывать уши. Никто не должен знать, что он был здесь. Он исправит. Он поможет. В этот раз он сделает всё правильно. «Малыш, каждый заслушивает доброго отношения, пусть человек тебе и не нравится», — голос Джоанны, как маяк, звучит в его голове. Только он не позволяет Луи развернуться в обратном направлении и не дать со страху дёру. Луи осторожно стучит, затем заглядывает в палату: к счастью, там никого нет. Он выяснил, что мама Гарри не отходит от своего сына, но сейчас ему крупно повезло, что женщины здесь нет. Он на цыпочках заходит в палату и прикрывает за собой дверь. — Ну привет, Стайлс, — Томмо принимает надменный вид, — не ждал меня? Луи засовывает руки в карманы брюк и вальяжной походной идёт к лежащему Гарри и наклоняется, внимательно его разглядывая. — Блять, я не могу поверить в то, что стою сейчас здесь, но ты меня выслушаешь. Ты решил вот так просто сдаться? Хм. Я ещё больше разочарован в тебе, кудрявый. Ты что, хочешь, чтобы никто и никогда не узнал правды? Чтобы Келвин спокойно расхаживал по улицам, не признавая вины. А я-то знаю, что это он толкнул тебя так, что ты теперь лежишь тут в бессознательном состоянии и так сильно расстраиваешь своих родителей. Ну же, принцесса, просыпайся. Я видел твою сестру, Стайлс, она горячая. Хочу приударить за ней. Всё равно я теперь свободен. И отчим у тебя что надо, не то, что мой. Господи, Стайлс, я так тебе завидую, ты бы знал! Ты пришёл в школу и украл всё внимание. Весь такой загадочный, но в то же время такой неуклюжий. На физкультуре за тобой очень весело наблюдать. А как ты сломал нос Келвину? Я не думал, что ты такой сильный. Стайлс, если ты не очнёшься, то кому я буду так сильно завидовать? Давай же, Гарри, не подведи меня. Ты нужен здесь. Вместе мы поставим Келвина на место. Луи осторожно касается пальцами руки Гарри. — Надеюсь, ты меня услышал, — с этими словами Луи покидает палату. И вот теперь он даёт дёру.***
Гарри видит всех, кто приходит к нему в палату! Он слышит каждое слово! Но вот только отреагировать он никак не может. Его душа отделена от тела. И, возможно, скоро ему придётся покинуть этот мир. И Гарри не видит смысла оставаться здесь. Он одна сплошная проблема. Там, где он сейчас, он способен прочувстовать всю боль своей мамы. Она каждый день рядом с ним. Он всегда понимал, что она любит его, но никогда не понимал, как любить в ответ. И теперь он чувствует, что любит её очень сильно, и ему хочется сказать ей об этом. Но он не хочет обратно. И не понимает, почему за ним ещё никто не пришёл. Неожиданностью для Гарри становится приход Луи. И Стайлс в смятении. Что этому человеку здесь надо?! Если бы Гарри был из крови и плоти, он бы ударил Томлинсона сильно-сильно. Ведь по его вине он сейчас здесь! И затем Луи начинает говорить. Это что-то новое для Гарри. Словно он слышит исповедь. Никто и никогда ещё не завидовал ему. И внезапно Луи для него уже не такой и страшный, он простой обычный человек, который потерялся и которого так хочется поддержать. И да, Келвин должен понести наказание. И у Гарри просыпается такое огромное желание начать что-то делать, чтобы восстановить справедливость! Луи покидает палату. И Гарри хочет остановить его, сказать хоть что-то. Да даже, например, чтобы тот держал свои руки подальше от Джеммы. Неожиданно всё начинает кружиться. И Гарри думает, что это конец, хотя он передумал умирать. Вот только нет обещанного: «вся жизнь перед глазами, словно на киноплёнке». Гарри словно засасывает. Он делает глубокий вдох и открывает глаза. Где он? Дома? Где мама? Что это противно пищит? И почему его глаза завязаны?