Show me what you're feeling

Робин и Энн называют чудом то, что Гарри вышел из комы. Они каждый день благодарят Бога за то, что их сын жив, пусть и будет в будущем тяжело, но главное, что он с ними. Сам же Гарри считает, что это что-то вроде проклятья. Он всегда думал, что от него никогда не было особой пользы, а сейчас и подавно. Даже с овощем не сравнишь, они хотя бы полезны, их можно съесть, а Гарри тупо лежит на больничной койке и даже не знает, какого цвета потолок. Ещё он до сих пор не вспомнил, как он оказался в больнице и кто такой Найл. Парень со странным акцентом постоянно приходит к нему и всегда рассказывает несмешные анекдоты. И Гарри кажется, что это что-то смутно знакомое, но такое неуловимое. И хочется увидеть, сказать этому незнакомому парню, что его шутки дурацкие, но Гарри заперт в своём теле. Хотя он знает, что это временно. Доктор по имени Сэм постоянно ему это напоминает, так же как и то, что Гарри придётся начинать всё с нуля: разговаривать, двигаться… жить. Вот только нет стимула для этого. Это не родители со своей гиперопекой, это должно быть чем-то мощным. Правда, иногда во сне Гарри слышит голос, который нашёптывает ему слова, которые парень забывает, проснувшись. Но он знает, что в них причина, чтобы начать действовать. Запомнить бы, что говорит этот голос в голове. — Мы назначили тебе операцию по восстановлению зрительного нерва, Гарри, — сообщает парню его лечащий врач спустя три дня после пробуждения. Три долгих дня, которые были похожи на вечность. — Правда, — продолжает доктор, — мы не уверены в стопроцентно хорошем результате, но попытаться стоит. И Гарри наконец-то пошевелил пальцами, показывая, что слышит доктора и что всё в порядке. Каким бы ни был исход, Гарри примет всё. Это событие стало началом отсчёта новой жизни Гарри, но не главной причиной. Главную причину ещё предстояло найти.

***

Луи никогда бы не предположил, что его жизнь станет такой скучной и однообразной. Раньше были вечеринки, пьяные угары, косяки в домике Лиама, а сейчас? Все стали на него забивать. Луи медленно перестаёт быть звездой школы, и его это бесит. Он начинает думать о том, что бы такого интересного сделать, чтобы его не вздумали забыть. Можно разбить окно в каком-нибудь кабинете, но это выходка ученика начальной школы; насолить тренеру, но это чревато тем, что его выгонят из команды; устроить вечеринку, пока Джей, Марка и сестёр не будет дома, но звать-то особо и некого. Луи даже не сразу узнал тех двух девушек с вечеринки, когда увидел их в школе. Люди думают, что он зазнаётся. Это неправда. Он просто хочет внимания. — Извини, чувак, сегодня не могу, — в очередной раз отказывает ему Лиам, когда Луи зовёт его потусоваться где-нибудь после школы. И Луи не выдерживает. — Да в чём проблема-то? — выплёвывает он свой вопрос. — В смысле? Луи кажется, что этот удивлённый взгляд Лиама притворен. — Ты динамишь меня уже в который раз. — Чувак, я действительно не могу. — Чем это ты занят? — ехидно дразнит Луи друга. — Мать затеяла ремонт в гостиной. И, по мнению Томмо, это самая дебильная отговорка. — Я надеялся, ты придумаешь что-то поинтересней. — Ты мне не веришь?! — восклицает Лиам. — Неа. Луи видит, как терпение Лиама лопается, и ждёт, когда тот выдаст истинные причины своего нежелания проводить время вместе с ним. — Луи, — спокойно говорит Лиам, — мне правда жаль, но у меня семейные дела. Томмо хмыкает, хватает рюкзак и, прежде чем уйти из раздевалки, бросает: — Ты никогда не умел врать. Он хлопает дверью. Блять, он теряет единственного друга. Как он докатился до такого? Лиам всегда был на его стороне, всегда поддерживал в самых нелепых и опасных выходках. Однажды они даже вынесли пиво и сигареты из магазина, не заплатив. Лиам всегда был его «соучастником в преступлении», а теперь Луи, похоже, предстоит вершить плохие дела в одиночку. Неужели он и правда такой плохой человек, который недостоин даже капли сочувствия? Ноги сами несут его к больнице, где лежит Стайлс. Этот кудрявый, наверное, не понял, что Луи тогда был настроен решительно, надо ему напомнить, что лучше бы тому наконец перестать быть овощем и помочь Луи наказать Келвина. Он снова Уилл, и снова сердце бьётся с такой силой, что закладывает уши. Всё как в прошлый раз. Луи знает, где палата, и быстрым шагом направляется туда. Томмо залетает в палату, даже не постучав. Блять. Гарри был не один. Рядом с кроватью стояла девушка. Его сестра. Джемма, кажется. Луи встал как вкопанный, глядя в её округлившиеся от удивления глаза. — Ты кто? А кто он? Луи лихорадочно думает, как бы поправдивее соврать. Для врачей он кузен Уилл, а что сказать ей? Друг? Это вряд ли! Чёрт… — Ты немой? — девушка смотрит на него с усмешкой. — Прости, — Луи прокашливается, — мы общались со Ст… с Гарри. Луи мысленно закатил глаза: он не помнит, чтобы когда-то называл Стайлса по имени. Может быть, один раз или два. Он действительно не помнит. Произносить его имя так непривычно. Словно это другой человек. — Оу, — девушка понимающе кивает, — я, кстати, Джемма, его сестра. — Да. Он говорил о тебе. Враньё. — Значит, вы хорошо общались, — улыбка Джеммы становится шире, — он редко кому-то обо мне говорит. Мне кажется, что он иногда забывает, что у него есть сестра. Никогда не звонит, мама только передаёт от него приветы, да и то я думаю, что он их на самом деле не передаёт. Прости, разошлась. Луи она определенно нравится. — Я ему уже сказал, что ты красивая, — не подумав, ляпнул Томмо. — Когда? — вскидывает брови Джемма. Блять. Блять. Блять. Никто не должен знать, что Луи тут уже был. — Он фотку показывал, — выкрутился, он выкрутился! Какой молодец. — Много же я о тебе не знала, братец, — Джемма повернулась к брату, затем обратно к Луи, — на самом деле, это грустно, что с ним так всё случилось. Люблю его безмерно, хотя не надеюсь на взаимность, с его-то диагнозом. Луи совершенно не понимает, о чём идет речь. Диагноз? Что? — А сейчас всё станет ещё хуже, — не умолкает Джемма, принимая Луи за близкого друга Гарри, — ну, я оставлю вас наедине. Поговори с ним… чёрт, не спросила твоего имени! Прости. — Я Луи. — Красивое имя. Очень приятно познакомиться, Луи. — И мне тоже. Хоть сейчас Луи говорит чистую правду от всего сердца. Он не так уж и потерян для этого мира. — Я пойду выпью кофе, поболтайте тут, мальчики, — Джемма ласково касается рукой волос Гарри. Луи нравится этот жест. Он полон заботы. — Ну привет, кудрявый, — от любезности Томмо не остаётся и следа, как только дверь за Джеммой закрывается.

***

Гарри кажется, что он спит, но он не спит. Этот голос из сна. Он такой реальный и знакомый. Гарри слышит его. Сначала была Джемма, которая сегодня заменяла маму. Она болтала о том, как ей не хочется возвращаться на учёбу. И Гарри наслаждался её голосом. И потом появился другой голос. Тот самый. И Джемма разговаривала с ним, а это значит, что Гарри точно не заснул. Луи. Так представился голос. Он сказал Джемме, что они общались. Он когда-то говорил Гарри о том, что Джемма красивая, Гарри показывал ему фото. Да что произошло-то? Сначала Найл. Теперь Луи. Что Гарри забыл? Гарри шевелит пальцами, пытаясь привлечь внимание Джеммы, но она увлечена беседой с этим новым незнакомым парнем. Луи. И голос этого парня… он есть где-то на задворках памяти. Гарри пытается ухватиться, сам не зная, за что. Этот Луи уже что-то говорил ему. Что-то важное. Гарри слышит, как скрипит дверь, и Джемма уходит. -Ну привет, кудрявый. Тон этого парня изменился. Стал грубее. И Гарри это не нравится. — Ты всё-таки сдаёшься? Ой, прости, ты же не сможешь ответить мне, ты такой бесполезный сейчас… Слова — как отбойный молоток в голове. Звучат, стучат, делают больно. Этот парень высказывает всё то, о чём Гарри думал в последнее время. И в его мыслях это звучало не так обидно. Пусть перестанет… Это временно. Ему сделают операцию, и он вновь будет видеть, он пройдёт все процедуры. Он вернётся к нормальной жизни. Этот парень не должен так говорить о нём, он не имеет права. Хочется закричать, чтобы тот остановился. «Стой. Стой. Стой. Зачем ты так со мной? Ты сказал, что мы друзья!» — вертится в голове Гарри. Причина жить номер два… — Лу, — на выдохе, хрипло, громко. Вот только на слово «прекрати» сил не осталось.