Двойная Амнезия

Блейн был его другом так долго, что Себастиан уже не помнил свою жизнь без него — даже чертова амнезия, которая стерла больше трети его воспоминаний, не смогла его отобрать. И сейчас, слушая его эмоциональные и оттого слегка бессвязные извинения, он не мог понять, что чувствовал. Внутри одновременно смешались грусть, ностальгическое тепло, счастье, разочарование, желание и неготовность простить. — Блейн, — он перебил его, осознав, что все равно не вслушивался в чужие слова. — Я пока не могу. — Не можешь говорить? — тот среагировал моментально. — Мне перезвонить? — Нет, я хотел сказать, что я пока не могу отпустить это. Поэтому не трать время на все эти извинения, хорошо? — Себастиан облизал пересохшие губы и прикрыл глаза, чувствуя, как все его противоречивые эмоции постепенно собирались в один комок одинокой пустоты. — На это мне нужно будет больше времени. — Да, конечно, — голос Блейна стал немного тише. — Я понимаю. Тебе нужна какая-то помощь? Ты из-за этого звонил? — Ты оставил мне так много пропущенных и голосовых сообщений, что я хотел убедиться, что вы с Куртом не решили последовать нашему с Хантером примеру и развестись, — неуверенно пошутил Себастиан, но смеха в ответ не услышал. — Я волновался за тебя, — ответил Блейн. — Извини, Курт сказал мне, что надо дать тебе время, но у меня, очевидно, это не очень хорошо выходит. — Все нормально. Мне нельзя было пользоваться телефоном, сенсорные перегрузки и все такое. — Как ты себя чувствуешь? — он задавал каждый вопрос так осторожно, словно каждым из них проверял зыбкую почву их дружбы и то, насколько далеко мог зайти. — Лучше, — честно сказал Себастиан. — У меня теперь есть личный психотерапевт, и мне снова можно смотреть телевизор. — Это здорово, — широченную улыбку Блейна на другом конце, казалось, можно было слышать. — Спасибо, что позвонил. — На самом деле, — он прикусил губу и помолчал, давая себе еще несколько секунд на то, чтобы принять окончательное решение, — ты прав, и мне нужна твоя помощь. — Что угодно. — Мне нежелательно оставаться одному после выписки, — медленно начал Себастиан. — Я не хочу ехать к матери, потому что она ничего не знает, а я не собираюсь ей рассказывать. В общем, я подумал, что, раз Хантер живет у вас, то ты мог бы пожить несколько дней в моем доме со мной и… — Хантер не живет у нас, — сказал Блейн. — Извини, что перебил, но он уехал обратно домой, когда ты попросил его больше не приезжать в клинику. Сказал, что ему нужно побыть одному и отказался оставаться даже на день дольше. Себастиан помолчал, мысленно прокручивая их с Хантером разговор в последний раз, когда они виделись — впрочем, это скорее был монолог и чужое тихое согласие с его условиями. — Ты можешь пожить у нас. Да, наша гостевая спальня не такая внушительная как ваша, но уютная. А еще Курт купил дорогой увлажнитель воздуха с лавандовым маслом, поэтому у нас сейчас особенно хорошо спится. Блейн очевидно решил, что втягивать Хантера в разговор и делиться деталями о нем, было неуместно, поэтому теперь старался исправить положение. — Ты с ним разговаривал? — С Куртом? Нет, но он не будет против того, чтобы ты здесь пожил. Ты наш лучший друг, кому еще спать в нашей гостевой, — он тихо рассмеялся. — Нет, Блейн. С Хантером. Ты с ним разговаривал? Блейн помедлил. — Да. Мы говорим каждый день. Он… справляется. — Спасибо, — головная боль постепенно усиливалась, и Себастиану больше всего хотелось закончить разговор и оставить попытки социализироваться. — Меня скорее всего выпишут завтра или послезавтра. Положишь ключ под коврик? Я тогда возьму такси и приеду, когда отпустят. — Давай ты лучше позвонишь мне, и я приеду забрать тебя, — предложил Блейн, не задумываясь. — Мы и за вещами твоими съездить можем. И купим твой любимый шоколадный торт в кондитерской у вашего дома. Как тебе такое? — Ты подлизываешься, — Себастиан не смог сдержать улыбки, и от этого ему на мгновение стало так тяжело и плохо, что пришлось до побеления костяшек вцепиться в телефон, удерживая себя от срыва. — Но я не стану отказываться. Спасибо. Мне нужно идти. — Конечно. Я буду ждать звонка. Себастиан положил трубку и посмотрел на свои руки — они слегка дрожали. Он вдохнул, напряженно отсчитывая секунды, и выдохнул. Ему не хватало этого — не хватало Блейна и его смеха, не хватало Курта и его шуток, над которыми Блейн и смеялся. Не хватало коллег и подчиненных, которые напоминали ему о том, чего он добился и что еще было впереди. Не хватало даже жесткой, но все еще любимой матери, на разговоры с которой не было сил. Но больше всего ему не хватало Хантера, и это приводило одновременно в абсолютную ярость и бесконечное отчаяние. Выключив звук на телефоне, Себастиан положил его на прикроватную тумбочку, решив, что больше не будет никому звонить этим вечером. Туда же отправился пульт — улица Сезам сменилась каким-то случайным мультиком, поэтому с телевизором на ближайшее время он тоже попрощался. Несколько долгих минут проведя в благословенной тишине, Себастиан вернулся в привычное состояние полной тоски — он практически моментально уставал от пустоты и безделья, будучи экстравертом и невротиком (последний диагноз он поставил себе самостоятельно, но ждал письменного подтверждения от Энн в ближайшие же дни). Он волновался за Хантера — злился на него, но продолжал переживать; ненавидел, но хотел знать, что он в порядке. Все это время Себастиан был уверен, что Курт и Блейн заботятся о нем, помогают справиться с тем, с чем ему самому помогали тяжелые успокоительные препараты — то, что Хантер решит наказывать себя одиночеством ему в голову не пришло. Себастиан потер виски пальцами — пожалуется на головную боль, и его запрут в клинике еще на несколько дней. Свобода, еще вчера пугавшая до ужаса, теперь манила обратно — а уж стоило Блейну упомянуть его любимый десерт, как желание покинуть больничные стены превысило страх настоящей жизни. Шоколадный торт с шоколадом и шоколадной стружкой первым притащил домой и в их жизнь Хантер. Себастиан тогда пригласил к ним на ужин пару друзей из университета — в то время они еще держали близкий контакт — и попросил мужа позаботиться о десерте. Хантер, естественно, о своей задаче забыл, опоздал на полчаса из-за затянувшегося собрания, и вместо того, чтобы заехать в Магнолию*, в итоге забежал в кондитерскую у их дома, выбрав кособокий шоколадный торт. Себастиан, увидев это монструозное шоколадное нечто, поджал губы, пообещал Хантеру скандал в последствие и пригласил всех за стол, решив держать хорошую мину при плохой игре. К тому же, его немного веселил тот факт, что из всех присутствующих именно Хантер терпеть не мог тяжелые шоколадные торты, а теперь подписался на то, чтобы как минимум его попробовать. Торт оказался невообразимо вкусным. По уверениям Хантера от Себастиана шоколадом пахло еще неделю, и это было легко объяснить — он в одиночку съел минимум треть. Дешевый (по сравнению с десертами в обожаемой Магнолии) ассортимент местной кондитерской не впечатлил их ничем другим, но шоколадный торт появлялся в холодильнике с завидной частотой. Хантер рассказал об их находке Блейну и Курту, и те, хоть и не оценили калорийность и количество сахара и углеводов, тоже запомнили фиксацию Себастиана и использовали ее против него, желая задобрить. Он сглотнул слюну. Последний раз он был в кондитерской после того, как вернул Хантеру обручальное кольцо. Сидел у окна, пил дешевый мерзкий кофе и ковырял пластиковой вилкой торт, понимая, что в горло кусок не лез. После амнезии сладкое было запрещено, но Себастиан и не помнил вкуса, чтобы желать его, а теперь, снова не мог дождаться ощущения тающего шоколада на языке. Впрочем, ему стоило уточнить у доктора Формана, покончено ли с запретом сахара. Если нет, то он был готов согласиться на огромный сочный бургер с говядиной. Кейтеринг в их офисе подавал восхитительные чизбургеры по четвергам. Интересно, какой сегодня был день недели? Откинув в сторону одеяло, Себастиан осторожно спустил ноги с кровати и сел. Мысли сменяли друг друга слишком быстро, чтобы следить за их направлением. Стоило перестать их контролировать — и вернуться назад у него уже не получалось. Он так агрессивно закрывался от мыслей о прошлом до этого, что сейчас они заполняли все пространство. — Все в порядке, Себастиан? — Кейси заглянула к нему в палату. Видимо, заметила его смену положения с медицинского поста — зоркая и внимательная до безобразия. — Тебе что-то нужно? — Да, научиться ходить заново, судя по всему, — ответил он и поболтал ногами из стороны в сторону. — Почему, кстати, у меня не выходит нормально передвигаться? — Ну, у тебя была остановка сердца, а потом ты провел больше суток на аппарате искусственной вентиляции, — напомнила Кейси. — Это довольно серьезно. — Да я вернулся в полное сознание за пару дней, — отмахнулся Себастиан. — И все же с большинством людей это вообще никогда не случается, — она подошла ближе и протянула ему руку. — Я помогу встать. — Я сам встану. Кейси пожала плечами и сделала шаг назад. Себастиан оперся ладонью на металлическую ручку кровати и подтолкнул себя вверх, вставая. После утренней разминки голова хотя бы не кружилась. Легкая слабость еще присутствовала, но его тело не казалось настолько оторванным от реальности. — С каждым разом будет проще, — подсказала Кейси. — Все тяжелые лекарства уже вышли из организма, а то, что ты принимаешь сейчас, лишь слегка притупляет рефлексы, но не дает такой утомляемости и слабости. — Звучит неплохо, — он сделал несколько шагов вперед. Хвататься за нее уже было не нужно, но Кейси все равно делала шаги вместе с ним, готовая подхватить, если придется. — Тебе не надо тут торчать со мной. Я просто похожу от окна к кровати, привыкну немного. Не знаю, почему не начал раньше. — Потому что тебе было довольно тяжело. — Из тебя вышел бы отвратительный спортивный тренер. Ты слишком понимающая. — Поэтому я медсестра, — не поняла его шутки Кейси. — Твердо стоишь на ногах? Уверен, что не нужна помощь? — Все хорошо, — Себастиан кивнул и медленно, но уверенно подошел к окну. — Просто устал сидеть, а от телефона немного разболелась голова. Он прикусил язык, вспомнив, что не собирался об этом рассказывать, но никакой особенной реакции на его слова не последовало. — Да, это нормально в первое время. Может сохраняться еще целую неделю, поэтому следи за своим состоянием и, если чувствуешь себя нехорошо, делай паузу. Себастиан посмотрел на нее через плечо и, улыбнувшись, кивнул. — Договорились. Будешь скучать по мне, когда меня выпишут? — Это вряд ли, — со всей серьезностью сообщила Кейси. — У меня десяток пациентов, и для большинства из них мне не приходится вызывать старшую медсестру, чтобы их успокоить. — И где тут веселье? — усмехнулся Себастиан. Она покачала головой и сложила руки в карманы халата. — Хорошего вечера. Скоро принесут ужин, а там и отбой недалеко. Если что, зови меня. И да, если решишь выйти походить по коридору, надень халат. Роба, которая на тебе, все еще… довольно откровенная**, — она улыбнулась, довольная собой, а Себастиан закатил глаза, тихо посмеиваясь. — Пока, Кейси. Посмотрев в окно, Себастиан вздохнул. Нью-Йорк выглядел таким же занятым и шумным, как и раньше. Последние несколько месяцев, проведенные в изоляции его ближайшего круга друзей, слегка стерли его ощущение мегаполиса, но приятно было снова видеть толпы людей, бегущих в метро и сталкивающихся плечами каждые несколько секунд. Учитывая отсутствие у него машины и разрешения на ее вождение, его знакомство с системой уличного транспорта Нью-Йорка было неизбежным. И хотя эта мысль вызывала у него мандраж с привкусом легкой брезгливости, думать о неопределенном будущем в таких масштабах было куда проще.

***

Себастиан никогда не думал, что будет настолько рад ощущению качественного кашемира на коже — после полупрозрачной робы из непонятного химического материала это было бальзамом на душу. Натянув свитер, он еще несколько мгновений гладил себя по плечам, наслаждаясь его мягкостью. — Рад выписке? Себастиан обернулся, чтобы улыбнуться вошедшей в палату Джуте. Она выглядела как всегда слегка уставшей, но полной энергии и желания научить кого-нибудь безголового жизни. — Да. Доктор Форман сказал, что я для него особенный пациент. — Не слушай этого болтуна, он говорит это каждому, — хохотнула Джута. — Может, еще и леденец тебе на палочке принес? — Очень смешно, — Себастиан закатил глаза и кивнул на папку в ее руках. — Это мне? Она покачала головой, прижимая документы к груди. — Нет, это для Хантера. Не психуй, — моментально предупредила она. Он сложил руки на груди, нахмурившись — стоило Джуте перейти с ним на неформальное общение, и подобное панибратство стало абсолютной нормой. Обычно его это скорее веселило, чем раздражало, но он предчувствовал плохие новости — имя его бывшего мужа просто так в разговоре не появлялось. — Он подписывал все бумаги о твоем помещении в клинику, так что нам нужны его подписи для выписки. Просто формальность, все бумаги и рецепты я отдам тебе, естественно. — Ты с ним разговаривала? — Себастиан поднялся с кровати, расправляя смявшиеся брюки, и еще раз огляделся, пытаясь понять, не забыл ли чего в палате. Возвращаться, даже чтобы забрать что-то, ему крайне не хотелось. — Да, когда он был тут в последний раз, — кивнула Джута, и он удивленно на нее посмотрел. — Я работаю по двенадцать-четырнадцать часов в сутки. Ты думаешь, мы болтаем как лучшие подружки каждый день? Себастиан не стал говорить, что именно так и думал, только покачал головой. — Он в порядке, — сказала она. — Иначе я бы уже была в курсе. — Или нет. Хантер не из тех, кто делится своими проблемами. Поверь мне, я знаю, — буркнул он в ответ и закатал рукава на свитере. Он все еще легко раздражался, и от осознания этого раздражался дополнительно — эмоциональная нестабильность давалась ему нелегко, хоть и постепенно становилась менее выраженной. — Он говорил мне то же самое о тебе. — Ну, и не врал. Мы друг друга стоим, — Себастиан проверил телефон на наличие пропущенных от Блейна, который уже должен был приехать за ним. — Мы можем ждать их обоих на стойке регистрации? Это место на меня жутко давит. — А кто еще приедет? — поинтересовалась Джута, явно довольная тем, что он сменил тему, а ей не придется проводить еще один сеанс терапии, на который она не подписывалась. Она открыла дверь, придерживая для него, а после еще раз осмотрелась, проверяя все за ним. — Блейн, — ответил Себастиан. — Он взял выходной на сегодня, чтобы провести первый день со мной. Очевидно, остановка моего сердца пугает абсолютно всех кроме меня. Джута закатила глаза, но комментировать не стала. — В общем, он предложил съездить за моими вещами, купить сладкого и, возможно, бургер или два. Я потерял килограмм пять, надо срочно их нагонять. Доктор Форман сказал, что я могу постепенно возвращаться к нормальной жизни и физическим нагрузкам, поэтому я планирую начать с поедания вредной еды. — Это очень развернутый ответ на вопрос, который я не задавала, — рассмеялась Джута, и Себастиан пожал плечами. — Энн говорит, что я мало разговариваю и отвечаю односложно. Я пытаюсь исправиться заранее, чтобы не слушать это в следующий раз. — Энн еще мало тебя знает. Кто это, кстати? — Моя психотерапевт. Док официально предписал мне лечить проблемы с головой — я ждал этого с самого детства. Знаешь, я еще в средней школе поставил себе невротическое расстройство личности по тесту на брошюрке школьного психолога. — Себастиан, ты волнуешься? — Джута остановилась у лифта, и он встал рядом с ней. — Ты обычно так много болтаешь, когда что-то не так. — Тоже Хантер подсказал? — он поджал губы и посмотрел в другую сторону, решив, что и впрямь достаточно уже наговорил. — Нет, в основном мой собственный опыт общения с тобой. Так что случилось? — Ничего не случилось. Подумаешь, просто снова увижу своего бывшего мужа и его виноватый взгляд. А заодно еще и своего лучшего друга, которого я сам попросил приехать и который мог предотвратить хотя бы часть всего этого дерьма, если бы просто сказал мне правду, — вспылил Себастиан. — Что за идиотские вопросы? — Очень сомневаюсь, что Блейн предотвратил бы хоть что-то, если бы все тебе рассказал, — бестактно — как и всегда — заявила Джута. Створки лифта разошлись, и Себастиану, донельзя возмущенному понадобилось еще несколько секунд, чтобы последовать за ней в кабину. — А есть ли что-то, чего ты не знаешь или о чем предпочитаешь промолчать? — О, так много вещей. Например, цвет этого свитера тебе жутко не идет. — Это бежевый, мать его. Базовый цвет, он всем идет, — Себастиан на мгновение даже отвлекся от своего недовольства на растерянное разглядывание своего отражение в зеркальных стенках лифта. Джута молчала. — Почему ты думаешь, что ничего бы не изменилось? — Я такого не говорила. Все изменилось бы — ну, если бы ты решил ему поверить, по крайней мере. Но это не значит, что все было бы лучше и что он спас бы ситуацию, раскрыв тебе правду. — Но он мог попытаться. Они вышли из лифта — около регистрационной стойки уже стоял, уткнувшись в телефон, Блейн, его любимый кардиган цвета фуксии слишком выделялся из толпы, чтобы не заметить. — Тебе не стоит ожидать от друзей, что они, оказавшись перед таким выбором, примут правильный, — сказала Джута, придерживая его за локоть, чтобы замедлить. — Хантер тоже был их другом, и они знали, как сильно он тебя любил. Как они должны были понять, что было верным решением? — Догадаться? — Себастиан вздохнул. — Никак, я знаю. Почему-то этого мало, чтобы перестать злиться и обижаться. — Кто бы мог подумать, — фыркнула Джута. — Ничего, со временем будет легче. К тому же, теперь у тебя есть психотерапевт. — Чью работу ты, очевидно, пытаешься отобрать со всеми этими сессиями мозгоедства, — Себастиан остановился и повернулся к ней. — Но все же спасибо, что тебе не все равно. Он осторожно обнял ее, прижимая к себе. — О, начались слезы-слюни, — засмеялась Джута и похлопала его по спине в ответ. — Хватит уже, сынок. Иди к нему. Я пока переговорю с медсестрами и проверю все документы. Себастиан кивнул, выпуская ее из объятий. Кейси на его прощальные объятия отреагировала куда добродушнее, но она и его истерик, пожалуй, видела поменьше. Джута подмигнула ему и неожиданно потрепала по щеке, словно пятилетнего. Себастиан тихо рассмеялся и сжал пальцами переносицу, пытаясь понять, как вообще оказался в такой позиции. Блейн, увидев его, широко улыбнулся и тут же развел руки в стороны для объятий. Ему хватило несколько секунд, чтобы замяться и опустить их, но Себастиан подошел к нему и обнял, прижимая к себе. Он все еще злился и обижался, но Блейн приехал и был рядом, а это заслуживало хотя бы приветственного объятия. — Спасибо, что приехал. — Конечно, — он похлопал Себастиана по плечу, словно не веря, что снова видел его. — Ты жутко похудел, друг. Я буду поить тебя какао три раза в день. К удивлению, Себастиану не хотелось злиться на него. Напротив, он был благодарен за то, что Блейн услышал его во время их последнего разговора и не стал тратить их общее время на извинения, которые он еще не был готов принять. Говорить с ним о всякой чепухе было привычнее — это дарило ощущение привычной их дружбе стабильности. — Я ненавижу какао, — с едва заметной улыбкой напомнил он. — Его вообще ненавидят все, кроме тебя. — Ты и тренажеры ненавидишь, но в зал ходишь как заведенный, — парировал Блейн. Себастиан поморщился, но с недовольством признал его правоту, кивая. —  Если хочешь, я буду делать какао на протеиновом молоке, там и белок, и сахар, и калории — все, что нужно, чтобы вернуть жизнь в твое тщедушное тело. — Не такое оно и тщедушное. И вообще я больше доверяю Курту как диетологу, если честно. Но ты можешь составить мне новую программу тренировок. Полное восстановление займет минимум месяц, но мне постепенно можно возвращаться к спорту… Себастиан перевел взгляд за плечо Блейна и замолчал. В стеклянные двери холла клиники вошел Хантер. В идеально выглаженном темно-коричневом костюме, который Себастиан еще лично отвозил к портному на подшив, и молочного цвета рубашке. В манжетах блестели запонки — ему не было видно так детально, но он готов был поставить их общий дом на то, что это именно чертовы изумруды так переливались. Он выглядел слишком шикарно для человека, который просто приехал, чтобы забрать бывшего мужа из больницы. Себастиан с раздражением подумал, что зря переживал за него — люди, которые с трудом справляются с чем-то, не выглядят вот так. Наверное. Сам Себастиан точно так не выглядел. Блейн заметил его странное оцепенение и тоже обернулся, но в отличие от него среагировал быстрее — поднял руку и помахал, привлекая внимания Хантера к ним. Себастиан тоже наконец отмер, быстро выполняя свое дыхательное упражнение несколько раз, чтобы лучше себя контролировать. — Привет, извини, я немного задержался. — Ждал пока тебе погладят рубашку? — тут же съязвил Себастиан и мысленно ударил себя по лбу. Никакие медитативные упражнения не помогали ему справляться с собственным характером. — Кто? — искренне удивился Хантер. — Нет, просто в пробке застрял. На пересечении пятой и одиннадцатой была авария. Привет, Блейн. Себастиан взглянул на друга, который явно чувствовал себя не в своей тарелке, оказавшись между ними. Но тот медлил всего мгновение, а после улыбнулся Хантеру и коротко его обнял в знак приветствия. Себастиан неловко потоптался на месте и сложил руки на груди, не зная, куда еще их деть. — Ты хорошо выглядишь, — буркнул он, и Хантер слегка улыбнулся, опуская глаза на свой пиджак, а после, как-то спохватившись, одернул рукава вниз. — Не стоит, я их уже заметил. Не надо их прятать, они стоят огромных денег. Блейн удивленно посмотрел на них обоих, и Хантер, вздохнув, поднял руку и одернул пиджак, чтобы показать ему запонки. — А, вот оно что. Черт, они все-таки шикарные, — сказал тот, перехватив его запястье и ворочая так, чтобы посмотреть, как свет скользит по камням. — Я надел их не для того, чтобы ты заметил, — сказал Хантер, отбирая руку и снова прикрывая запонки краем рукава. — У нас сегодня очередное акционерное собрание, а они мне хреново даются обычно, тебе ли не знать, поэтому решил взять их на удачу. Себастиан скептически сощурился, но после только отстраненно кивнул — в конце концов, это был его подарок, не собирался же он отбирать эти чертовы запонки у бывшего мужа. — Как ты себя чувствуешь? — Хантер не стал ждать его дальнейших комментариев по теме, перехватывая инициативу в разговоре. — Блейн сказал мне, что ты будешь жить у них в первое время. — Да, — кивнул Себастиан, решив снова придерживаться односложных ответов. — Пока не восстановлюсь и не найду квартиру. — Нет, я найду квартиру. Ты можешь жить в доме. В конце концов, ты его выбирал, обустраивал, да и все наши соседи любят тебя больше меня. — С какой стати мне хотеть там жить? — Я имею в виду, что ты не обязан съезжать, лучше я съеду, — Хантер поднял руки вверх, словно пытался показать, что пришел с предложением мира. — О, смотрите-ка, ты решаешь все за нас обоих. Никогда такого не было, и вот опять, — фыркнул Себастиан, всплеснув руками. Хантер, замолчав, отступил. — Я пойду найду ту медсестру, пожалуй, — протянул Блейн и почти сразу же испарился. Себастиан посмотрел ему вслед и невольно усмехнулся — возможно Джута была права, и он ожидал от своих друзей слишком много. Динамика их с Хантером отношений уже давно была слишком взрывной и непредсказуемой, чтобы с уверенностью сказать, что для них было бы правильным. — Я не пытался решать за тебя, — тихо сказал Хантер. — Просто ты любишь этот дом. Я не хочу его у тебя отбирать. Себастиан устало на него посмотрел. — Хантер, мне плевать на этот чертов дом. Я любил не его, а тебя. Нас в нем, понятно? Давай мы обсудим это еще через пять моих сеансов с терапевтом, а? У меня никаких сил на это сейчас нет. На его лице отразилось удивление, но вопросов он задать не успел — Джута материализовалась рядом с ними, держа заветные документы о выписке и справку о состоянии ментального и физического здоровья. — Судя по бледному лицу Блейна, вы успели мило пообщаться? — задала она риторический вопрос и кивнула в сторону небольшого журнального столика и кожаного дивана у стены. — Нам туда. Хантер все подпишет, и все трое свободны. Бумажек оказалось довольно много, и Хантер с занудством человека, управляющего крупной компанией, вдумчиво читал каждую. Джута в это время с очень похожим занудством читала Себастиану лекцию обо всех его лекарствах, о важности посещения психотерапевта и постепенного восстановления. И только Блейн мерил шагами холл клиники, явно заскучав. — Держи, — Хантер закрыл папку и засунул красивую гравированную ручку обратно в нагрудный карман пиджака (Себастиан помнил, как Джефф мучался, выбирая, что именно на ней написать от лица коллектива). — Я все подписал, Джута. — Умница, — она хлопнула в ладоши и забрала документы. — В таком случае, я возвращаюсь к работе, а вы, — она вздохнула и посерьезнела, — попытайтесь жить дальше. Я в вас верю. Себастиан переглянулся с Хантером и прочитал в его глазах, что это было неловким для них обоих. Еще раз переглянувшись, они медленно кивнули, надеясь, что это подойдет за ответ, и это сработало — Джута улыбнулась и помахала Блейну, который уже разговаривал с кем-то по телефону. — Надеюсь, больше не видеть вас в клинике. Ну, кроме тебя, красавчик, потому что посещение психотерапевта обязательно, — еще раз напомнила она, в ответ Себастиан закатил глаза. — Я понял, Джута. Клянусь, я понял, — она только засмеялась и поспешила к открывающемуся лифту, громко требуя подождать ее. — Она нечто. — Это да, — согласился Хантер и повернулся к нему. — Я привез тебе немного вещей на первое время. Себастиан посмотрел на него с удивлением. — После того, как Блейн вчера позвонил и сказал, что ты поедешь к ним, я подумал, что ты не захочешь возвращаться домой первым же делом, поэтому собрал сумку. Там пижама, пара футболок, спортивные штаны, носки, белье. Ну, в общем, ничего серьезного. Просто хотел, чтобы у тебя было хотя бы что-то. Он говорил тихо и спокойно, но Себастиан до болезненного легко видел, насколько ему было тяжело. Красивый дорогой костюм и идеальная стрижка хоть и отвлекали взгляд, но не скрывали темные круги, лопнувшие сосудики в глазах и теперь куда более заметные мимические морщинки. На эмоциях он сначала этого не заметил, но теперь, чуть успокоившись, видел его глубокую изможденность. — Спасибо. Это очень… заботливо с твоей стороны, — Себастиан смотрел на него и видел так много, что не знал, на чем сосредоточиться. Он видел в нем того Хантера, в которого влюбился, когда впервые увидел в лекционном зале. Того, за которого выходил замуж несколькими годами позже. Того, которого целовал в офисе, прячась за тонкими жалюзи. Того, в спину которому кричал ругательства, срываясь. Того, кому отдавал обручальное кольцо, с трудом сдерживая злые разочарованные слезы. Того, кого первым увидел после аварии, заново влюбившись с первого же взгляда. Того, с кем проплыл лунную дорожку. Того, с кем целовался, утопая ногами в холодном песке. Того, кто спал у его палаты несколько ночей, зная, что его не впустят. Того, кто лгал ему обо всем, что он только знал. Того, кто любил его больше всего на свете. Того, кто перестал его любить. — Себастиан… Ладонь Хантера легла ему на щеку, и он осторожно провел по ней большим пальцем, стирая слезу. Его рука дрожала, и он почти сразу убрал ее, боясь, наверное, перейти черту. Себастиан сморгнул выступившие слезы и, собравшись с силами, посмотрел ему в глаза. — Я подожду в машине. Передашь вещи Блейну? Я нехорошо себя чувствую, мне не стоит сейчас перенапрягаться. — Да. Да, конечно, — Хантер кивнул и слегка отступил — он вообще стал жутко покладистым, видимо, приняв его слова о пространстве и времени очень близко к сердцу. Блейн, закончивший с разговором по телефону, подошел к ним, очевидно полный любопытства, но мгновенно прочитал их общее настроение и не стал ничего спрашивать. — Ты освободился? — Да, — Блейн улыбнулся и достал ключи от машины из кармана пиджака. — Поехали? Себастиан забрал у него ключ и покрутил брелок на пальце. Эта бесконечная неловкость между ними всеми была невыносимой. — Не волнуйся, за руль не полезу, — сказал он, поняв, что тот заметно взволновался. — Я просто подожду в машине, пока Хантер передаст тебе кое-какие мои вещи. Я устал. Блейн кивнул и повернулся к Хантеру. — Если тебе что-то понадобится, — сказал тот, глядя на Себастиана. — Абсолютно что угодно, ты всегда можешь мне позвонить. — Ну, раз ты предлагаешь, то мне может пригодится пропуск в офис. Мой, наверняка, деактивировали. — Нет, с какой стати? Ты владеешь этой компанией, никто не посмел бы деактивировать твой пропуск, — покачал головой Хантер. — Я буду рад видеть тебя в офисе. Как и все остальные, — он помолчал и кивнул в сторону указателя парковки. — Идем, Блейн. Я не хочу вас дольше задерживать, Себастиану нужен отдых. Себастиану нужен был перерыв от его жизненных проблем, но за отсутствием особого выбора, он и на отдых готов был согласиться.

***

Ехать в кондитерскую им не пришлось — вместе со спортивной сумкой, очевидно довольно тяжелой, судя по тому, как она брякнула в багажнике, Хантер передал пластиковый контейнер с несколькими кусками шоколадного торта. Блейн поставил его Себастиану на колени, прежде чем сесть на свое место и пристегнуться. Заведя мотор, он повернулся к нему. — Я, правда, не говорил ему о наших планах. Только, что я заберу тебя и твои вещи, и что ты будешь жить у нас с Куртом. Никаких деталей. — Все в порядке, — отмахнулся Себастиан. Контейнер был их домашним, а значит, вторая половина торта осталась с Хантером. Наверняка, для него он тоже ассоциировался с чем-то, что радовало в непростой период. — Он хорошо меня знает — догадался, что я захочу поесть вредной еды. — Тебе, кстати, можно? Ты говорил, что нужно уточнить у врача, — Блейн аккуратно выехал с парковки. У него был безупречный стиль вождения — и Себастиан не разу не видел друга раздраженным или хотя бы недовольным за рулем. — В умеренных количествах мне даже алкоголь можно. — А что подразумевается под умеренными количествами? — То, что я посчитаю правильным, — развел руками Себастиан. — Нет, правда. Мне не дали никаких конкретных цифр. — Думаю, они рассчитывают на твое благоразумие и отказ от алкоголя, — предположил Блейн. — Скорее на то, что я вообще ничего не пил уже несколько месяцев. Мне одного бокала вина хватит, чтобы уснуть на диване. — Я все-таки думаю, нам стоит отпраздновать твою выписку с какао и шоколадным тортом. Себастиан повернул голову к нему и невольно усмехнулся. Блейн выглядел серьезным и явно собирался стоять на своем. Его забота согревала и отодвигала обиду и боль немного дальше в глубину сознания. — Ладно. Я прожил уже достаточно долго без вина, думаю, справлюсь еще недельку, — сказал он и снова посмотрел в лобовое стекло. Ему было совсем немного не по себе в машине — воспоминания об аварии вернулись к нему целиком, и Себастиан поежился, снова слыша звенящий в ушах звук разбивающегося стекла и скрежет смявшегося капота. — Ты в порядке? — Блейн убрал одну руку с руля, чтобы коснуться его плеча, легко его сжимая. Его взгляд был сосредоточен на машине впереди, но Себастиан все равно сбросил его ладонь. — Следи за дорогой, а не за мной, — просто сказал он. — Я просто не был в машине с аварии. Ну, то есть был, но не с тех пор, как вспомнил о произошедшем. Повезло мне, что я легко отделался, машина-то моя была всмятку. Он задумался, пытаясь вспомнить, упоминал ли Хантер что-нибудь о ремонте его любимой детки. Себастиан не знал, захочет ли снова сесть за руль в ближайшее время, но надеялся, что страховка не только покроет все убытки, но и убедится, что его машину ремонтируют лучшие из лучших. — Одиннадцать лет, стертые из твоей жизни, это легко? — хмыкнул Блейн, но руку убрал, снова сжав руль. — Да еще и реанимация после того, как у тебя остановилось сердце из-за процедур, которые тебе пришлось пройти, чтобы вернуть память. Да, я, пожалуй, не стану соглашаться, что ты легко отделался. Себастиан пожал плечами. — Я был… вполне себе счастлив в последние месяцы. Значительно счастливее, чем за неделю, месяц и, может, даже полгода до аварии, — сказал он, задумчиво рисуя пальцем узоры на брюках. — Сейчас все плохо, да, и мне даже тяжелее, чем было. Но амнезия… не думаю, что это худшее, что могло со мной случиться. Блейн молчал, только все сильнее сжимал пальцами руль. Себастиан подождал его ответа еще несколько минут, а потом прикрыл глаза — до их с Куртом дома через пробки ехать было не меньше получаса, он еще мог перехватить короткий дневной сон. Он проснулся, морщась от вылезшего из-за облаков солнца, когда Блейн повернул на парковку. У них с Куртом были — естественно — оплаченные места прямо рядом с парадным входом в дом. Себастиан лениво потянулся и широко зевнул. — Люблю подремать в машине. — Ты смешно сопел, — сообщил ему Блейн. — Тебе повезло, что у меня были заняты руки, иначе мой Инстаграм пополнился бы очередным видео с тобой. — Ты пользовался моей амнезией, чтобы вовлечь меня в эту дьявольщину, — заметил Себастиан, но, увидев, как поблекла улыбка друга, поспешил добавить: — Это шутка, Блейн. Я, кстати, все равно листал ленту в клинике, потому что нечего было делать. Как минимум, помогает убить время. Кстати, ты видел, что Берри сделала с волосами? Она же сантиметров тридцать отрезала! Машина остановилась, и Блейн, отстегнувшись, открыл дверь. Себастиан последовал его примеру — несмотря на то, что легкая нервозность из-за поездки ушла быстро, вне машины он чувствовал себя значительно лучше. — Берри носит парик для очередной пьесы, — сказал Блейн. — Так, забираем твои вещи, и ты идешь домой. Пока ты все разберешь и примешь душ, я как раз схожу за продуктами — у нас, наверное, даже обычного молока нет, не то что с протеинами. — Андерсон, я не притронусь к какао, — предупредил Себастиан, подходя вместе с ним к багажнику. — Но вот от йогурта с шоколадной крошкой не откажусь. Там тоже и сахар, и калории и даже чуть-чуть белка. Блейн закатил глаза и фыркнул, покачав головой. Отдав Себастиану его вещи из больницы и сумку, привезенную Хантером, он достал из кармана ключ от квартиры. — Кровать перестелена, свежие полотенца на крючке около душевой кабинки — все в твоем распоряжении, — привычно проинструктировал он. — Твою зубную щетку я тоже уже достал. Себастиан усмехнулся — у них с Хантером тоже были запасные щетки для друзей, на случай если какая-то из их посиделок закончится незапланированной ночевкой, потому что кто-то перебрал или потому что они не смогли заткнуться вплоть до пяти утра. — Спасибо, воспользуюсь всем, что предложено, — пообещал он, перевешивая сумку на плече поудобнее. — Не закупайся на месяц вперед только, иначе я успею уснуть, и мы так и не отпразднуем мою выписку из больницы. Блейн пообещал справиться за полчаса, но Себастиан ему ни на секунду не поверил. У него один раз был шанс прогуляться с друзьями в магазин, чтобы помочь им с подготовкой к их очередной годовщине. Пока Курт десять минут читал составы каждого йогурта на полке, Блейн четыре раза взвешивал пакет помидоров, то добирая, то откладывая те, которые ему больше не нравились. Он мог попрощаться с другом на ближайший час как минимум. Лофт Курта и Блейна встретил его тишиной и легким запахом лаванды — увлажнитель воздуха и впрямь работал на славу, если слышно его было на всю квартиру. В гостевой комнате (как и везде, впрочем) царила идеальная чистота. На кровати лежал банный халат, а рядом аккуратные бежевые тапочки — Себастиан почувствовал себя так, словно приехал отдыхать в дорогой курортный отель. Сбросив сумки на кровать, он сел рядом. Все, что у него осталось из клиники, нужно было отправить прямиком в стиральную машину, а вот то, что передал Хантер, стоило хотя бы просмотреть. Расстегнув молнию, Себастиан хмыкнул — на самом верху, окруженная вещами для защиты, лежала его любимая кружка. Расписной монстр отправился на тумбочку у кровати после нескольких секунд колебаний — да, он был с Хантером, когда влюбился в эту чашку, но он так же жил в Нью-Йорке, когда влюбился в Хантера, и переезжать пока не собирался. Все остальные вещи совпадали с обещаниями Хантера. Себастиан аккуратно переложил одежду в небольшой комод в углу комнаты, теперь еще больше чувствуя себя в странном отпуске. Посмотрев в окно, он поежился, надеясь, что Блейн вернется быстрее, чем он подсчитал изначально. — Давай-ка займем тебя полезным делом, — сказал он самому себе и взял предложенный Куртом халат. — Смоем с тебя этот день и вообще всю последнюю неделю в идеале. Уже на выходе из комнаты он остановился, нервно кусая губы, и, вздохнув, вернулся к кровати. Взяв с прикроватной тумбочки телефон, он быстро напечатал короткое сообщение. Кому: Хантер «Все ок». Ответ пришел практически моментально. От кого: Хантер «Спасибо».