***
Курт пришел поздно. К тому моменту, Себастиан нагнал все пропущенные из-за амнезии серии «Люцифера» и успел не впечатлиться концовкой сезона, а Блейн сначала дописал отчет по работе, а потом приготовил спагетти с мясными шариками, которые они теперь вдвоем с удовольствием лопали на том же самом диване. Себастиан вообще вставал всего один раз за все время и только лишь потому, что выпил слишком много чая. — Блейн, ты что, не включил вытяжку? — голос Курта, высокий и требовательный, заставил Себастиана насмешливо закатить глаза. — Весь лофт пропах говядиной. — И тебе привет, родной. Переставив свою тарелку ему на колени, Блейн откинул в сторону плед, чтобы выйти к мужу навстречу. Себастиан посмотрел ему вслед, порадовавшись вдруг, что все их домашние нежности останутся для него за кадром, не мучая его тоской. Курт всегда был довольно холодным и на людях обычно не позволял себе даже коротких поцелуев, несмотря на их давно супружеский статус. Но Себастиан не раз замечал их за нежными объятиями и сюсюканиями то на кухне, то у дверей, поэтому прекрасно знал, какое шоу сейчас разыгрывалось в коридоре. Помедлив, он убрал обе тарелки с остатками спагетти на журнальный стол и поднялся во второй раз за вечер, потягиваясь. В дверях появился Курт, за ним маячил слегка взъерошенный и довольный Блейн. — Я рад, что ты здесь. В отличие от своего мужа Курт не стал мешкать и сразу подошел к нему, крепко обнимая и не давая шанса отстраниться. Себастиан, впрочем, и не пытался — погладил друга по плечам и неловко похлопал между лопаток. — У меня больше нет друзей в центре Нью-Йорка с гостевой комнатой, — сказал он, и Курт рассмеялся. — К тому же, твой муж готовит мне вредную жирную еду и разрешил смотреть телевизор до самого утра. Блейн смешно округлил рот, и Курт повернулся к нему, неодобрительно качая головой. — Вот поэтому мы до сих пор не занялись поиском суррогатной матери, — заявил он. — Я не могу всегда быть строгим родителем, пока ты попустительствуешь. — Ты не можешь сравнивать Себастиана и нашего будущего ребенка, — возмутился Блейн, подходя ближе к нему, чтобы приобнять сзади. — Ты любишь его ничуть не меньше, — Курт поправил упавшую на лицо Себастиана прядь волос, заставив поморщить нос от щекотки. — Никакого телевизора до утра, кстати. А еще вам обоим выговор за то, что посмели есть спагетти в гостиной. Этот соус в жизни не отстирается, если капнет на ковер или плед. — Меня радует, что твое занудство никуда не пропало за эти несколько месяцев, — с чувством сказал Себастиан, и Курт усмехнулся, а потом посерьезнел. — Послушай, у меня еще не было шанса тебе сказать… Себастиан, напрягшись, сжал руки в кулаки, запихивая их в карманы халата, и нахмурился, заранее пытаясь мучительно придумать, как среагировать на его еще невысказанные извинения. Его спас Блейн, перебивший мужа. — Милый, мне нужна твоя помощь на кухне. Курт одарил его таким взглядом в ответ, что Себастиан вздрогнул. Блейн даже не моргнул, только нахмурился и кивнул в сторону двери, и этого хватило, чтобы Курт, коротко улыбнувшись, последовал за ним. Себастиан шумно выдохнул, сдувая со лба вновь спавшую прядку, и вернулся к дивану, поправляя плед. Наверное, их с Хантером ментальные переговоры или ссоры одними глазами выглядели так же жутко со стороны. Обратно Курт и Блейн вернулись уже с еще одной тарелкой спагетти, тремя стаканами и коробкой апельсинового сока. — Блейн сказал, что тебе нельзя алкоголь, но мы решили, что надо выпить хотя бы что-нибудь по поводу твоей выписки, — объяснил их выбор Курт. — Ну и потому, что сегодня у нас есть повод для праздника, останемся ужинать тут. Себастиан беззвучно рассмеялся тому, как Блейн изобразил победный клич, и кивнул. — Казалось бы, чего ради мы выбирали обеденный стол и платили за него несколько тысяч долларов, — продолжал Курт, разливая сок по стаканам, — ведь куда веселее питаться как варвары. Может, еще на пол сядем?.. Себастиан с Блейном переглянулись и пожали плечами, а после синхронно сползли на ковер, усаживаясь по-турецки. Курт возмущенно на них посмотрел, а потом, смирившись, шлепнулся рядом, подкладывая подушку, чтобы было мягче. — Варварство, — еще раз повторил он, прежде чем взять один из стаканов. Они с Блейном последовали его примеру. — За тебя, Себастиан. Они криво чокнулись апельсиновым соком и через несколько секунд напряженной тишины, тихо рассмеялись, уткнувшись каждый в свою тарелку. Себастиан благодарно улыбнулся Блейну украдкой, и тот подмигнул ему в ответ.***
Запах лаванды умиротворял. Себастиан зашторил окно, переоделся в пижаму и, повесив халат на стул, сел на кровать, болтая ногами в тапках. Запах его успокаивал, но сон не шел. Взяв с тумбочки телефон, он нажал на кнопку разблокировки, чтобы снова увидеть застывшее на экране так и не прочитанное сообщение. От кого: Хантер «Спасибо». Себастиан положил телефон на место, нервно растирая ладони и заламывая пальцы. Они с Хантером делали это последние десять лет — писали друг другу, чтобы держать друг друга в курсе своих перемещений, когда были далеко. Это всегда были односторонние короткие сообщения, которые оставались без ответа — у них обоих были слишком загруженные будни, чтобы отвечать на каждое из них в течение дня. Хантер никогда не благодарил его за сообщение «Я прилетел» из аэропорта, Себастиан никогда не отвечал на информацию о том, что Хантер на переговорах. Короткое «Спасибо» относилось не к его безличному сообщению, оно относилось к надежде, которую Себастиан ему подарил, позволив привычке взять верх над его эмоциями. Он с силой ударил кулаком по матрасу, разозлившись. Никакая лаванда не могла держать его в стабильном состоянии. — Ты выпил таблетки? — Блейн всунул голову в дверь самым наглым образом, даже не постучав, и Себастиан дернулся, отчего один тапок упал на пол. — Я мог быть тут голым, — обернувшись, резонно заметил он, потому что пять минут назад так оно и было. — Да, выпил. — Уверен, что я видел тебя голым, — задумался тот, заходя и прикрывая за собой дверь. Он подошел к кровати и сел с другой стороны от Себастиана, почувствовав, наверное, недружелюбную атмосферу в спальне. — Я так далеко в своих попытках тебя соблазнить не заходил, даже когда вы с Куртом расставались. Может, зря, кстати. У меня уже тогда задница была что надо. — Это факт, — с тихим смехом согласился Блейн. Он выглядел очень по-домашнему в клетчатой хлопковой пижаме и с выпущенными из-под геля кудряшками. — И все же не сработало бы. Себастиан пожал плечами — друг был прав, но соглашаться с ним не хотелось. Последнее время слишком много людей вокруг него были правы чаще, чем он. — Извини, что я не предупредил Курта по поводу извинений. — Все нормально. Блейн помолчал, и Себастиан повернулся к нему, чуть прищурившись. — Ты сможешь заснуть? — А какой план, если скажу, что нет? — поинтересовался он и по тому, как опустились уголки губ Блейна, понял, что прозвучал слишком резко. Он попытался исправить ситуацию шуткой, но и тут не справился: — Папочки позовут меня спать между ними, чтобы не снились кошмары? Блейн виновато отвел взгляд. — Я буду в порядке. Это не первая ночь, когда у меня проблемы со сном — Себастиан встал с кровати, надел тапок и нервно походил из стороны в сторону, пытаясь вернуть себе хотя бы сносное спокойствие. — И вообще не надо так обо мне волноваться. Я справляюсь с куда более сложными вещами, чем бессонница. Блейн тоже поднялся. — Хорошо, я тебя понял, — сказал он и откашлялся. — Извини, просто хотел убедиться, что ты справляешься. Ну или узнать, как я могу помочь. Себастиан смог проглотить все свои язвительные комментарии, прежде чем ляпнул еще что-то, и был собой невероятно горд. Обняв себя руками, он понимающе кивнул. — Мне нужно будет вернуться на работу завтра, как и Курту. Ключи найдешь в вазочке в коридоре, как обычно. Курт там еще положил визитку таксиста, который обычно забирает его с работы при сверхурочных. Ты говорил, у тебя завтра сеанс с терапевтом, так что вдруг понадобится номер. — Спасибо, — Себастиан немного успокоился, старательно подстраивая свое дыхание под размеренный счет. — Извини, что я наговорил тебе глупостей. Блейн только покачал головой и, пожелав ему хороших снов, вышел из комнаты. Что-то подсказывало, что он больше не появится в его спальне даже с предварительным стуком. Себастиан растер пальцами глаза и запрокинул голову к потолку, мечтая, чтобы эта часть его жизни просто закончилась и осталась где-то позади вместе с болью и переживаниями. Еще раз перечитав сообщение Хантера на экране телефона, он мысленно отругал себя за это и настроил будильник на девять утра, надеясь, что хотя бы к трем сможет уснуть. Песчаного цвета постельное белье было таким свежим, что буквально скрипело под ним. Себастиан лег поудобнее на высокой подушке, натянул одеяло по самую шею и закрыл глаза. Запах лаванды начал его раздражать.***
Себастиан вошел в кабинет психотерапевта без стука. Просто нажал на ручку, с силой толкнул плечом дверь, и ввалился внутрь, запоздало соображая, что там все еще мог быть другой пациент. В этот раз он пришел за две минуты до начала. Энн была в кабинете одна — в этот раз она расположилась в кресле напротив дивана, предназначенного для посетителя, а не за письменным столом, и от этого обстановка выглядела менее реалистичной и куда более киношной. Особенно, учитывая внешность женщины и ее до зубовного скрежета идеальные локоны. — Себастиан, пунктуальность подразумевает, что ты появляешься вовремя, — сообщила она ему, посмотрев на наручные часы. — А воспитанность — что со стуком. Он вздохнул. — Мне выйти и зайти заново? — Мы не в начальной школе, поэтому нет, конечно. Но это просьба на будущее. Себастиан угрюмо кивнул и сел на диван, неуклюже ерзая, чтобы было удобнее — кожа не казалась ему лучшей обивкой для комфортного расслабленного расположения. — Как у тебя дела? — спросила Энн, листая страницы своего блокнота, и Себастиан хмыкнул, задумываясь. — Как твое самочувствие? — Ну, я спал около двух часов, и у меня жестокая головная боль. Еще у меня проблемы с самоконтролем, перепады настроения и нервные срывы по расписанию, — перечислил он. — А, ну и в дополнение ко всему я вызверяюсь на своих друзей, потому что зол на себя за то, что, очевидно, очень легко готов простить их за то, что они сделали, несмотря на то, что планировал вычеркнуть их из своей жизни навсегда, — он на мгновение замолчал, прокручивая последнюю фразу в голове и пытаясь понять, имела ли она смысл. — Да, пожалуй, как-то так. Кстати, вот это только что был мой ежедневный нервный срыв в час дня. Энн посмотрела на него, отвлекаясь от своих записей. Себастиан тяжело дышал, придя в абсолютную ярость от собственных слов, но почему-то под ее пристальным взглядом постепенно успокаивался. — Друзья, о которых ты говоришь, это Курт и Блейн? — через несколько минут тишины спросила Энн, и Себастиан, помедлив, кивнул. — Ты живешь у них? — он снова кивнул в ответ. — Не хочешь поговорить о том, что произошло? Он вдруг понял, что, даже если Энн и знает всю историю из гуляющих по клинике слухов про их с Хантером отношения, ему не отвертеться от того, чтобы повторить ее целиком и полностью, а то и несколько раз. От одной мысли об этом неприятно скрутило желудок. — Нам не хватит сорока пяти минут, — ответил он, нервно кусая губы. — Мы, к счастью, не ограничены одним сеансом. Что если ты расскажешь мне всю историю целиком, а потом мы будем постепенно обсуждать ее в деталях? — предложила Энн, и Себастиан неуверенно пожал плечами. — Если ты готов, конечно. Мы можем так же помолчать или поговорить о погоде. — Уверен, твои сеансы стоят чертово состояние, чтобы просто болтать о погоде. — Их оплачивает страховка, а не ты, — напомнила Энн, повертев между пальцами толстую перьевую ручку. Себастиан вздохнул, но смирился, надеясь, что она была права и что от разговоров ему могло стать хотя бы немного легче. Он делился неохотно. Крайне поверхностно коснулся их с Хантером проблем в отношениях, ограничившись лишь коротким «Все шло к разводу», между прочим упомянул вечер их расставания, красочно описал день аварии и свою ошибку в вождении, а после снова скомкано обрисовал события нескольких месяцев, в течение которых он снова был без памяти — во всех смыслах — влюблен в своего бывшего мужа. Закончив, Себастиан с недовольством осознал, что еще ни одну историю он не рассказывал так отстранено и холодно. Энн слушала его очень внимательно, иногда делала короткие пометки, но почти все время смотрела ему в глаза и периодически кивала, поощряя продолжать рассказ. — В общем, если бы он был немного умнее и стер письмо-доказательство, я все еще мог бы быть беззаветно влюблен и свободен от своих воспоминаний, — резюмировал Себастиан и нервно постучал пальцами по колену. Невнимательность и глупость Хантера по отношению к письму от адвоката его все еще жутко злили. — Звучит так, словно тебя бы устроило такое развитие событий, — спокойно сказала Энн, и он пожал плечами. — Ну, я не знал бы о том, что хотел бы другого, а значит, меня бы это устроило. — Но ты бы хотел другого? Себастиан посмотрел на нее в недоумении. — Ну да, теперь я помню, что мы на грани развода, так что… да, естественно. Это странный вопрос. — В тех двадцати предложениях, в которые ты уместил весь свой рассказ, не так много информации, но даже по ним видно, что решение о разводе принял твой муж, — сказала Энн, и, увидев, как Себастиан нахмурился, пояснила: — Я просто пытаюсь понять, было ли это решение обоюдным. Ты тоже хотел с ним развестись? Себастиан молчал, хмуро глядя на нее, но она не торопила его и не повторяла вопрос. Сидела в кресле, склонив голову и демонстрируя свой интерес к его ответу, терпеливо ждала и молчала. — Нет. Ему дали несколько секунд на передышку, прежде чем задать еще один тяжелый вопрос. —Ты был счастлив? В этот раз он не смог выдавить из себя даже короткого ответа, только помотал головой, сглатывая комок в горле и отводя взгляд в сторону. К его удивлению, Энн не стала его добивать, а чуть сменила направление разговора, вернувшись к тому, с чего они начали. — Почему ты злишься на Курта и Блейна? — Я настолько мало деталей дал? — съязвил он, складывая руки на груди. У Энн был проницательный взгляд, и ему хотелось от него закрыться. — Я ведь сказал, что они знали о нашем разводе и ничего мне не сказали. — Ты злишься из-за того, что три месяца назад они не пришли к тебе в палату и не сказали, что человек, который собирался бросить все и заботиться о тебе, тебе лгал. Я правильно поняла? Себастиан нахмурился, пытаясь понять, куда она ведет, но потом медленно кивнул. Энн задумчиво хмыкнула и что-то пометила в блокнот. — Давай представим, что Курт и Блейн приходят навестить тебя и рассказывают тебе о том, что вы с Хантером разводитесь, — предложила она. — Как думаешь, какой была бы твоя реакция? — Ну, — начал было Себастиан и замолчал, пытаясь вспомнить себя и действительно проиграть подобную ситуацию в своей голове. Он помнил, как очнулся первый раз, как увидел Хантера и его перепуганные глаза. Помнил, как витиевато высказал доктору Форману, что думал по поводу происходящего. Помнил как смотрел их с Хантером свадебный альбом в растерянном ужасе, смешанном с недоверчивым восторгом. Помнил, как слушал истории о собственной жизни, боялся им верить и в то же время не мог дождаться того, чтобы вернуться в эту самую жизнь. Себастиан сглотнул. — Я бы поверил Блейну, если бы он рассказал мне о разводе. — Я не ставлю это под сомнение, — заметила Энн. — Я спрашиваю, как бы ты отреагировал. — Да никак, — невольно вспылив, признал Себастиан, стискивая зубы. У него возникло ощущение, что выиграть в этой словесной перепалке было попросту невозможно — Сказал бы, что не удивлен тому, что все проебал и все. Энн вскинула брови в ответ на его высказывание, и он закатил глаза. — Я люблю выражаться. Просто редко это делаю, потому что еще больше я люблю притворяться утонченным джентльменом. Это тоже психологическая проблема? Она мягко улыбнулась в ответ на это, но покачала головой. — Если бы ты узнал, что Хантер был в одном шаге от того, чтобы уйти от тебя, — продолжила она, внимательно следя за ним. Себастиан вдруг догадался, что психотерапевт наблюдала за его реакцией, чтобы закрыть сложную тему в любой момент, если ей покажется, что они переходят черту, — ты бы согласился поехать с ним домой и проводить с ним время, чтобы вернуть себе воспоминания? Он хотел было рявкнуть твердое «нет», но не стал врать. — Может быть. — Или ты бы замкнулся в себе и жил бы с Куртом и Блейном, пытаясь восстановить память по обрывкам их воспоминаний о твоей жизни? — продолжила Энн, не отмечая его ответ. — Я не знаю, — честно сказал Себастиан, с раздражением понимая, что ее вопросы загнали его в метафорический психотерапевтический угол. — Скорее всего, я согласился бы на то, чтобы жить с Хантером. Я ничего не чувствовал к нему, когда очнулся. Мне было бы все равно, узнай я, что он захотел со мной развестись. Да и я не удивился бы этому. Энн что-то записала на полях блокнота. — К тому же, Хантер понравился мне. Я злился и действовал ему на нервы, потому что не помнил его и большую часть своей сознательной жизни, но он мне нравился. Иначе я бы с ним никуда не поехал. Иначе я не переживал бы так сильно из-за того, что я не его идеальный муж Себастиан Кларингтон. И я бы не сходил с ума от обиды, когда все узнал в итоге, если бы не… Да, я влюбился в него заново и наверняка влюбился бы точно так же, даже если бы знал о разводе с самого начала. Себастиан закрыл лицо ладонями, тяжело дыша. Он прекрасно знал это задолго до этого сеанса с Энн, но впервые смог сформулировать эту мысль и произнести ее вслух. — Ничего бы не изменилось, если бы Курт и Блейн мне рассказали, — признал он, убирая руки от лица. — Я злюсь не из-за этого. Энн понимающе смотрела на него. — А из-за чего ты злишься, Себастиан? — Я не знаю, — застонал он, откидывая голову назад на диванную подушку. — Из-за того, что они позволили мне снова в него влюбиться? Из-за того, что не заставили его признаться мне самостоятельно? Из-за того, что хотя бы не убедились в том, что этот идиот будет врать мне до победного конца? Из-за того, что дали мне оттолкнуть себя, когда я в них нуждался? Я не знаю. Я чертов комок злобы. Он неожиданно почувствовал, как по щекам потекли слезы. Энн услужливо подала ему коробку с бумажными салфетками. Себастиан вытащил несколько сразу, растирая щеки до красноты, и шмыгнул носом. Он чувствовал себя таким беспомощным и до болезненного уязвимым перед Энн, что не мог даже заставить себя замкнуться обратно. — Моя страховка платит тебе за то, что ты делаешь мне больно, да? Хорошая работа. — Просто мечта, — с мягкой улыбкой ответила она, и Себастиан почему-то улыбнулся в ответ. — Ты в порядке? Он облизал сухие губы и задумался, успокаиваясь. — Да, — с удивлением сказал он. — Мне легче. Не намного, но… мне легче. Энн кивнула, записывая это в блокнот. — Так какой правильный ответ? Она удивленно подняла на него взгляд. — В каком смысле? — Почему я злюсь на них? — Себастиан, я не знаю. Никто кроме тебя этого не знает, — разочаровала его Энн. — Я просто хотела узнать больше о ситуации и задавала тебе вопросы. Все выводы и ответы ты давал себе сам. И все они правильные для тебя. — Я хочу их простить, — сказал он, кусая нижнюю губу. — Но я не знаю, как. Я так злюсь, что почти никогда не могу рассуждать рационально или хотя бы логически. Энн помолчала и, наклонившись вперед, коснулась его руки, чтобы мягко погладить, выражая поддержку. Себастиан ответил ей коротким прикосновением, но после снова зажался в углу дивана, растирая пальцами колено. — В прошлый раз ты сказал, что Блейн любит Курта, — вдруг вспомнила Энн, и он кивнул, нахмуришись. Иногда ее вопросы ставили его в тупик. — А Курт тоже любит Блейна? — Да, конечно, — Себастиан фыркнул, всем видом демонстрируя, что это не обсуждается. — Хорошо. Если бы Курт поступил так, как поступил Хантер, — она взмахнула пальцами в воздухе, показывая кавычки, — Гипотетически. Ты бы рассказал об этом Блейну? Себастиан молчал, пытаясь представить такую ситуацию, и твердо покачал головой. — Курт не стал бы так делать. — Почему? — Он любит Блейна. — А что если он любит Блейна, — Энн тянула слова так, словно придумывала вопрос на ходу, но Себастиан понимал: она прекрасно знала, что делала, — но ошибся и пытается исправить все вот таким способом? — Это очень тупой способ исправления ошибки. — Допустим, — не стала она спорить. — Ты бы рассказал Блейну? — Да, — помедлив, решил Себастиан. — Не знаю, как именно, но я нашел бы способ дать ему знать, что Курт лжет ему. Энн задумчиво хмыкнула, кивнув, а потом огорошила его следующим вопросом: — А если бы ошибся Блейн? Себастиан посмотрел на нее с непониманием и нахмурился, предчувствуя, что Энн снова поймала его в какую-то психологическую ловушку. — Какая между ними разница? — медленно спросил он и неуютно поерзал на месте. — Если нет разницы, почему ты просто не скажешь «да»? Себастиан прикусил нижнюю губу, глядя на нее. Протянув руку в сторону, он подхватил одну из подушек, разложенных в противоположном углу, и притянул ее к себе, обнимая. — Потому что я бы не рассказал, — наконец сказал он, разочарованно выдыхая. Говорить правду и признавать эту правду перед сами собой было сложно. — Между Куртом и Блейном есть какая-то разница? — Я знаю Блейна дольше. Я понимаю его любовь к Курту лучше, потому что мы похожи и потому что мы близки, — нехотя поделился Себастиан, буквально выталкивая из себя каждое слово. — Поэтому да, между ними есть разница. Я бы поверил Блейну, если бы он сказал, что это ошибка, и что он хочет все исправить. Потому что я был бы рядом, чтобы помочь ему все исправить. — Что если Курт и Блейн поверили Хантеру? Себастиан болезненно усмехнулся, понимая, что снова проиграл ей. В этот раз он даже не злился, чувствовал себя выжатым как лимон, но не был в ярости или бешенстве, хотя эти два состояние последнее время преследовали его постоянно. — Твои чертовы вопросы убивают меня, Энн. Я больше не могу на них отвечать. — Это был последний, — успокоила она его, коротко взглянув на наручные часы. — Боюсь, наше время на сегодня вышло. Себастиан с облегчением выдохнул, пряча лицо в подушке и борясь с желанием закричать в нее. — Знаешь, в прошлый раз ты показалась мне куда дружелюбнее. — В прошлый раз ты пришел закрытым и запуганным. А сегодня — злым, эмоциональным и нуждающимся в том, чтобы выговориться и понять себя, — объяснила она, закрывая блокнот. — Я хотела дать тебе возможность злиться на кого-то кроме себя и своих любимых. То есть на меня. — Ты думаешь, я должен их простить? — спросил Себастиан, поднимаясь с дивана. Энн пожала плечами. — Я не в той позиции, чтобы давать тебе советы такого рода. Но я думаю, что тебе нужно простить самого себя за то, что ты хочешь простить их, а уже потом принимать решение. — Теперь ты еще и говоришь загадками, — насмешливо фыркнул Себастиан, возвращаясь в куда более привычное ему состояние занозы. — У меня ведь мало неизвестных переменных в жизни. — Ты хорошо справляешься с тем, чтобы решать эти загадки, — улыбнулась ему Энн, а потом встала и подошла к своему письменному столу. — Погоди минутку. Она быстро написала что-то на листке бумаги и всучила его в руки Себастиану. — Купи в местной аптеке. Поможет со сном. У него натуральный состав, с твоими нынешними лекарствами пересекаться не будет, — пообещала она, а потом легко подтолкнула его к двери. — Увидимся через несколько дней. Буду рада узнать о тебе больше. — А уж я-то как рад с тобой делиться, — саркастично заметил Себастиан, но бумажку аккуратно сложил в карман брюк, решив, что разбрасываться рекомендациями снотворного точно не станет. Два часа сна в совокупности с активной сессией терапии начинали сказываться на его мироощущении — он чувствовал себя измотанным донельзя, но отказываться от своих последующих планов все еще не собирался — не зря же он, в конце концов, попросил их с Хантером домработницу вынести ему из дома пропуск в офис.***
Офис встретил его привычной какофонией звуков. Себастиан не был особенным фанатом оупен-спейс офисов, но зато был приверженцем демократии, поэтому провел опрос среди работников и с искренним удивлением, но без единого возражения подписал указ на реорганизацию личных кабинетов в личные столы. Шум копировальной машины смешивался с громким обсуждением ближайшего тендера, дребезжанием чайника со стороны кухонного уголка, шумным клацаньем клавиатуры и цоканьем каблуков. Себастиан глубоко вздохнул, пытаясь абстрагироваться — если верить доктору Форману, сенсорные перегрузки ему больше не грозили, но он не понимал, как полностью здоровые люди оставались психически стабильными в этом шуме. Он тихо фыркнул своим мыслям — последние месяцы его разбаловали. Не так давно он почти орал вдохновляющие речи, забравшись на один из столов с ногами и клятвенно обещая первому заключившему сделку ящик дорого шампанского. И кстати, обещание он выполнил. Себастиан огляделся — все были так увлечены работой, что его появление осталось незамеченным. Окна и даже дверь в кабинет Хантера был плотно завешен жалюзи, поэтому, хотя лифт и входил в угол его обзора, знать о приезде мужа он не мог. Если, конечно, вездесущий Джефф не успел ему сообщить, но его тоже нигде не было видно. — Себастиан! Он обернулся. Мелани Грант, широко улыбаясь, подошла к нему, протягивая ладонь в знак приветствия. Себастиан сжал ее руку в своей, улыбнувшись в ответ. Он почему-то не ожидал, что первый человек, с которым он заговорит, будет именно Мелли, которую он почти не знал и которая совсем не знала его. — Я так рада, что ты в порядке, — сообщила ему женщина и, несмотря на то, что у нее не было на это особых причин, звучала она очень искренне. — Добро пожаловать обратно. Мелли говорила негромко, не привлекая нарочито внимания всего офиса, однако Себастиан понял, что шум на мгновение затих — его увидели — а потом усилился. И теперь он был направлен конкретно на него. Мелани подхватила его под локоть и потянула за собой к так называемой территории собраний — там они проводили все совещания и летучки. — Мистер Кларингтон-Смайт вернулся, — пошел по офису уверенный шепот. — Добро пожаловать, — Сэм Эванс — заместитель Хантера по финансовым вопросам — дружелюбно похлопал его по спине. — Ты нас всех прилично напугал. Себастиан кивнул ему, улыбнувшись, и тут же отвлекся на приветственные объятия от Джессики — руководительницы юридического отдела, а потом еще нескольких прямых подчиненных. Ему были действительно рады, и это грело душу. Дверь кабинета Хантера открылась, и он выглянул наружу, проверяя, что вызвало такой ажиотаж. Заметив Себастиана в толпе, Хантер добродушно улыбнулся и, открыв дверь шире, остановился в проходе, опираясь плечом на косяк. Он с интересом наблюдал за происходящим, но никак не вмешивался — его пристальный взгляд все время был сосредоточен на Себастиане. Услужливый Пакерман прикатил офисный стул, предлагая ему сесть, а потом с силой саданул кулаком по соседнему столу, требуя тишины. Себастиан от неожиданности вздрогнул, а Хантер нахмурился, всем видом обещая Ноа последующие проблемы. — Всем привет, — начал Себастиан, откашлявшись. Возможно, ему стоило подготовить приветственную речь до того, как явиться в офис. — Спасибо, что нашли время для того, чтобы встретить меня после небольшого перерыва. По толпе прошелся легкий смешок — возможно, они не считали, что несколько месяцев были небольшим перерывом. — Прежде чем вы начнете забрасывать мне приглашениями на совещания и личные встречи, хочу предупредить, что я пока что не возвращаюсь к работе, — сказал он, и настроение его подчиненных сменилось, выражаясь теперь в непонимающем роптании. — Мое лечение все еще в процессе, и мне нужен этот перерыв для того, чтобы прийти в офис с новыми и свежими идеями. Но, если вам еще не сообщили официально, моя память полностью восстановилась, и я смогу полностью вернуться к своим полномочиям уже достаточно скоро. Пакерман был первым, кто начал аплодировать, остальные поддержали его. Хантер выглядел слегка озабоченным, но тоже хлопал. Себастиан поднял ладонь вверх, призывая их к тишине. — Хантер и Мелли продолжат официально управлять компанией. Я буду периодически появляться в офисе, чтобы медленно, но верно вливаться в текучку. Ну и чтобы вы, а заодно и наши акционеры не сомневались в моем здравомыслии. Все засмеялись и снова захлопали — акционерное собрание действовало на нервы почти всем, поэтому эти шутки всегда хорошо играли на общее настроение. — Спасибо вам всем, — продолжил Себастиан, — за то, что вы работаете, продолжаете превышать свои результаты и демонстрировать мотивацию. Вы — главная причина, по которой я хочу вернуться на работу после каникул длинной в — по ощущениям — десяток лет. Губы Хантера, который единственный понял шутку внутри, дрогнули, и Себастиан тоже невольно улыбнулся, снова отводя от него взгляд. — Ладно, не смею вас больше задерживать. Возвращаемся к работе и продолжаем радовать меня своими метриками. Вернусь и проработаю вопрос квартальных бонусов, — пообещал он и под одобрительные возгласы поднялся с кресла, осторожно протискиваясь через толпу объятий, рукопожатий и благодарностей к своему кабинету. Хантер, так и застывший у двери, был буквально в двух метрах от него и молча смотрел, не зная, что сказать или что позволить себе сделать. Себастиан тоже замешкался, сжав ручку двери пальцами, но не нажимая на нее. Он уже почти сказал что-то, когда перед ним внезапно очутилась Китти. — Мы можем поговорить? — тихо спросила она, и Себастиан отмер и выдохнул, переводя на нее рассредоточенный взгляд. — О чем? Китти обернулась и, увидев за спиной Хантера, слегка смутилась, что ей было несвойственно. — Обо всем? Себастиан, помедлив, кивнул и дернул ручку двери, открывая ее. Привычно пропустив Китти вперед, он еще раз посмотрел на мужа, словно давая ему лишнюю секунду на то, чтобы придумать первые слова, а после зашел в кабинет и захлопнул дверь. Успевшая сесть в кресло Китти от неожиданности подпрыгнула, но Себастиан не обратил на это внимания. Он прошел к своему столу, сел за него, поборол желание опустить рамку с их с Хантером фотографией лицами вниз, а потом сцепил пальцы в замок и посмотрел на Китти. — Слушаю. Она внимательно на него смотрела, словно оценивала ситуацию и принимала какое-то для себя решение, а потом тряхнула головой, перекидывая волосы с одного плеча на другое, и серьезно, как и всегда, заговорила. — Я думаю, что было бы здорово провести праздничный банкет. Ты отсутствовал больше, чем квартал, все метрики выросли в несколько раз, было заключено пятнадцать крупных сделок да и к тому же ты возвращаешься к работе… Людям понравится такой жест, повысит их лояльность к компании и мотивацию. Себастиан молча смотрел на нее. Китти училась у него управлению персоналом и, видимо, пыталась продемонстрировать, что могла и использовать какие-то из выученных навыков на практике. Он готов был спорить, что изначально она пришла к нему не с этим разговором, но, будучи девушкой умной, догадалась отложить любой другой вопрос на потом. — Китти, ты уволена, — Себастиан и сам не ожидал, что скажет именно это и что ему будет настолько легко это сказать. Ее глаза удивленно расширились, а рот растерянно приоткрылся — на такой ответ она явно не рассчитывала. — Что? — переспросила она, но ему не было сложно повторить свои слова. — Ты уволена, — твердо сказал он еще раз. — Я официально вернусь к исполнению своих обязанностей через месяц. Тогда и подпишу твое заявление на увольнение, напишу тебе личную рекомендацию и дам две недели на то, чтобы уйти красиво. Китти смотрела на него пустым взглядом, сжимая кулаки. Себастиан, пожалевший о том, что позволил ей зайти в кабинет, еще до того, как открыл дверь, тяжело вздохнул. — Я говорю тебе это сейчас, чтобы у тебя было больше времени на поиск работы. — Ты не найдешь ассистента лучше, чем я, — резко ответила она, и Себастиан кивнул. — Возможно, ты права. Но решение принято, и оно окончательно. — Но почему? — нижняя губа Китти задрожала, и он искренне наделся, что до слез не дойдет, потому что он плохо умел справляться даже с собственными истериками, не говоря уже о чужих. Она вдруг подскочила, перегибаясь через стол. — Почему ты увольняешь меня? Себастиан осторожно откатился назад на кресле, чуть не врезавшись в книжный шкаф за своей спиной. Она поняла намек и снова села на место. Сложно было сказать, читались на ее лице отчаяние и сожаление или это были оттенки ее злости и обиды. — Китти, сейчас не лучшее время, чтобы говорить об этом. Я довольно нестабилен, да и ты тоже взвинчена, — сказал Себастиан и в ответ получил только взбешенный взгляд. — Но я думаю, ты прекрасно знаешь, почему я увольняю тебя. — Да я все для тебя делала! — возмутилась она, не дожидаясь завершения его мысли. Себастиан вздохнул. — Я лучший персональный ассистент во всем Нью-Йорке! — Ты не рассказала мне о разводе, но почему-то рассказала моему мужу о моих интервью с агентствами по усыновлению, хотя это должно было остаться строго между нами. Ты врала мне прямо в глаза, когда я спросил, о чем ты ругалась с ним же в твоем кабинете. Ты мучила его, своего прямого начальника, кстати, своими манипуляциями, пользуясь тем, что имела рычаг давления на него. Как я могу доверять тебе, Китти? А если я не могу тебе доверять, то какой же ты лучший персональный ассистент? Себастиан сжал пальцами переносицу, чувствуя, что головная боль усилилась. В этот раз Китти просто молчала, опустив взгляд. — Мы можем поговорить об этом, когда я вернусь к работе. Я даже не против буду послушать твое мнение об этой ситуации, но… не сейчас. И, что бы ты ни сказала, мое решение не изменится. Поэтому, пожалуйста, иди в свой кабинет и займись обновлением своего резюме. А мне нужно выпить таблетки и отдохнуть. Я не планировал разговаривать с тобой об этом сегодня. Китти смотрела на него со смешанным выражением, но кивнула, смирившись. А после, так ничего в ответ и не сказав, поднялась и вышла, не оборачиваясь. Хлопать дверью, к ее чести, не стала: скорее всего, потому что не хотела распускать сплетни по всему офису. Себастиан откинулся в кресле, тихо застонав. Он сам был виноват — нельзя было впускать ее в офис, не стоило начинать этот разговор, не нужно было позволять ей его продолжить. Впрочем, Себастиан никогда не умел правильно пользоваться своими эмоциональными ресурсами — прямо сейчас он планировал истощить их до конца. Развернувшись на кресле и подъехав еще ближе к книжному шкафу, он постучал по нижней полке, отчего одна из книг шумно упала. — Заходи уже, я знаю, что ты подслушивал. Себастиан не сомневался в своей правоте, но все равно самодовольно усмехнулся, когда через несколько секунд современный стеллаж, удобно скрывающий потайную дверь между их с Хантером кабинетами, медленно отъехал в сторону.