Двойная Амнезия

Кресло в комнате ожидания было неудобным. Себастиан ерзал на нем, то закидывая ногу на ногу, то снова садясь прямо, и тихо ворчал. Он приехал на несколько минут раньше и теперь был вынужден томиться здесь, пока доктор Рейес не закончит предыдущий сеанс. Его слегка колотило. Себастиан вертел в руках телефон, растирая подушечками пальцев приятно матовую поверхность чехла, и стучал по его стеклу ногтями, пытаясь отвлечься и расслабиться. Сегодня он в первый раз приехал с желанием поговорить с Энн и обсудить все, что случилось за последние два дня — он принял несколько спорных решений и больше всего на свете хотел услышать, что был в них абсолютно прав. — Себастиан, — Энн заглянула в комнату и улыбнулась ему. — Я готова тебя принять. Он подскочил даже слишком энергично, подхватывая свою сумку с рабочим ноутбуком и отчетами, которые планировал просмотреть перед сном. Энн удивленно вскинула брови и толкнула дверь сильнее, чтобы пропустить его вперед. — Все в порядке? — уточнила она, когда Себастиан, практически рухнув на диван, начал нервно заламывать пальцы. — Насколько я знаю, я не задержалась. — Я пришел раньше, — односложно пояснил он, оглядываясь в поисках графина с водой. После нескольких глотков неожиданно появившаяся тревога отступила. — Не хотел опоздать. — Что-то случилось? — Если честно, случилось очень много, — Себастиан драматично взмахнул руками, а после на мгновение задумался. — Кстати, а то, что я постоянно так театрально разговариваю, это проблема? — А тебе это кажется проблемой? — Энн открыла свой блокнот и вытащила ручку из петлички. — Не знаю. Наверное, нет. — Значит, ей и не является. Итак, ты говорил, что за последние несколько дней многое произошло. Хочешь обсудить это? — Да, естественно. Иначе зачем я тут? — Энн посмотрела на него с мягкой улыбкой, которая должна была подсказать, что причин для их встречи, хватало. Себастиан предпочел это проигнорировать. — В общем, я поговорил с Хантером, сказал ему, что я больше не злюсь на то, что он врал мне про наш развод. Блейн больше не включает свой идиотский лавандовый увлажнитель. Ну, технически, это увлажнитель Курта, но это не принципиально. Я попросил, и он больше не включает. Это Хантер, кстати, посоветовал мне просто поговорить с ним об этом, а не терпеть молча. Еще я постригся, — он повертел головой, демонстрируя новую прическу, — а мой едва совершеннолетний барбер попытался подкатить ко мне в Старбакс, потому что я сказал ему, что развожусь. Плюс ко всему, я поговорил с моей ассистенткой, к которой ревновал Хантера последний год, и окончательно расставил все точки над и с ней. С сегодняшнего дня я вернулся к активной работе, хоть и пока не официально, и занимаюсь организацией нашей ежегодной рождественской вечеринки. Хантер вызвался мне помочь, и я согласился. А еще я сказал ему, что хочу его поцеловать, когда мы остались наедине с ним. И… не поцеловал. Ее спокойное выражение лица никак не изменилось с этой новостью. Она только кивнула, словно подталкивая его продолжать, но Себастиану вообще-то больше нечего было ей сказать. Поток слов закончился, и он тяжело выдохнул. Энн молчала и смотрела, как он тяжело дышал, сжимая ладони в кулаки и разжимая, и нервно тер пальцы. Выждав достаточно, она приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, но уставший от тишины Себастиан все-таки заговорил первым. — Я правильно поступил? — В какой именно момент? — Во все перечисленные, — фыркнул Себастиан, словно его вопрос был очевидным. — Ты спрашиваешь меня? — уточнила Энн, и он нервно качнул головой, раздраженный ее вопросом. — Не помню, чтобы я кому-то еще платил за то, чтобы меня слушали. Впрочем, если так подумать, я выдаю зарплаты сотням людей, и они слушаются меня, — на мгновение отвлекшись, он встряхнулся. — Да, я спрашиваю у тебя. Я принял кучу решений за последние два дня. Я пытаюсь понять, не сделал ли я ошибку. — Себастиан, я не могу тебе ответить на это, — в этот раз ее удивление было заметным. — Во-первых, это было бы крайне непрофессионально, а во-вторых, я не знаю, правильно ли ты поступил. Но мне интересно, что ты думаешь по этому поводу. — Я думаю, что каждый день в последнее время — это прогулка по минному полю. Каждое решение, которое мне приходится принимать, только сильнее путает меня и усложняет мою жизнь. — А раньше было не так? — В смысле? — Раньше твои решения ни на что не влияли? До амнезии, до расставания с мужем? — Влияли, наверное, но не настолько. — Почему? — Энн склонила голову к плечу, и Себастиан нахмурился. — Потому что сейчас мои действия могут разбить сердце единственного человека, которого я когда-либо любил — огрызнулся он, складывая руки на груди. — И я этого не хочу. — Твой муж — единственный человек, которого ты когда-либо любил? — Да, — он нахмурился. — Я не считаю всех, кто был до него. Те чувства никогда и рядом не стояли с моей любовью к нему. — Что насчет твоих друзей? Семьи? Разве ты не любишь их? — поинтересовалась Энн, постукивая ручкой по боковой части блокнота. — Ну, я не хотел бы проснуться в одной постели со своей матерью или кем-то из кузенов, — хихикнул Себастиан, морщась. — Мог бы представить себя между Куртом и Блейном, но… нет, это слишком. — А любовь она про секс? — ему показалось, что в ее голосе слышалась легкая насмешка человека, загнавшего собеседника в угол. — Или про чувства? — Я имел в виду романтическую любовь. Я не хочу причинять боль тому, кто моя самая сильная романтическая любовь. Боже, Энн, не знал, что мне придется разжевывать тебе каждое слово. — А почему ты думаешь, что твои действия причиняют ему боль? — она пропустила его возмущение мимо ушей. — Потому что мне было бы больно, реши он переспать с незнакомым парнем просто секса ради. — Если я правильно поняла, ты этого тоже не сделал, — Себастиан покачал головой, подтверждая ее слова. — Но ты хотел? — Что? Нет. — Тогда это никак не относится к минному полю. Ты принял это решение сам, без оглядки на своего мужа и его чувства. Себастиан нахмурился и облизал пересохшие губы. — Допустим. — Что насчет поцелуя в лифте? — А что с ним? — Ты хотел поцеловать Хантера? — Да, но не стал. Я не понимаю, что чувствую, и не хочу давать ему надежду на то, что я вдруг прощу его и все вернется на круги своя, просто потому что я поцеловал его в лифте. Я не хочу нести ответственность за его эмоции. — Разве не этим ты занимаешься прямо сейчас? — Энн сделала пометку в блокноте. — Эмоций у него еще нет, а вина на тебе уже есть. — И что мне с этим делать? — Себастиан даже спорить не стал. — Поцеловать его, чтобы не чувствовать себя виноватым зазря? — А тебе это поможет? — Поможет мне смерть. Энн вскинула брови, и он тут же поднял ладони вверх. — Я шучу. — Ладно. Давай на минуту вернемся к едва совершеннолетнему баристе из Старбакс. — Он — парикмахер, не бариста, — перебил ее Себастиан, словно это имело какое-то значение. — Его зовут Темир, ему девятнадцать, он хочет открыть свой собственный салон и считает, что секс с замужним мужчиной — это круто. Она мягко улыбнулась. — Ты много о нем запомнил. Он был красивым? Себастиан напряженно вжался в спинку диван. — Причем тут это? Был симпатичным, не более. — Я имею в виду, в твоем ли он вкусе, — пояснила Энн, хотя и никакого контекста это не добавило. — Мог ли ты теоретически быть в нем заинтересован? — Теоретически я мог бы и китайский язык выучить. Это не значит, что я этого хочу. Она понимающе кивнула. — Мне просто интересно, почему ты говоришь всем о том, что разводишься с Хантером, но при этом кажешься едва ли не оскорбленным, когда кто-то проявляет к тебе заслуженный интерес. — Я не был оскорблен, — возмутился Себастиан, но тут же осекся. — Ладно, я был. Но в основном, потому что он вполовину младше и не отстал после первого же отказа. — То есть все дело в возрасте? — Все дело в том, что я не хочу заниматься сексом с кем-то сейчас, — рявкнул он и стукнул кулаком по сиденью. Вздохнув, он погладил вмявшуюся кожу дивана и посмотрел на Энн. — Извини. — Ничего, — кивнула она. — Раз ты не хочешь заниматься с кем-то сексом, значит, отказать ему было хорошей идеей. И это никак не зависело от Хантера. Разве не так? Себастиан задумался и, помедлив, кивнул. — Тогда первый ответ у тебя уже есть. Он слегка нервно улыбнулся и снова кивнул. — Я не хочу этого, потому что не хочу втягивать нового человека в свой дурдом, — собственная реакция показалась ему недостаточной, и захотелось договорить. — К тому же, я слишком занят попытками понять свои чувства к Хантеру, чтобы ощутить даже пустое возбуждение к кому-то еще. — Мне нравится, что ты думаешь об этом с перспективы собственных желаний, Себастиан, — заметила Энн. — Ты значительно больше рефлексируешь о себе и о том, что тебя волнует. — Рад, что тебе это нравится, потому что лично я это целиком и полностью ненавижу, — он скорчил гримасу в ответ, но внутри ему на мгновение стало очень тепло. Словно он наконец достиг какого-то маленького, но все же пика. — Еще воды? — предложила она, и Себастиан покачал головой. — Тогда поговорим о твоей ассистентке? Ты упомянул, что вы расставили все точки над и. — Ну, это я расставил все точки над и. В прошлый раз я был груб и жесток, нужно было извиниться и дать ей понять, что ее увольнение — это не эмоциальный всплеск нестабильного человека. Она отреагировала не слишком хорошо, но я рад, что мы поговорили. Я больше не чувствую себя плохим человеком, потому что увольняю ее, несмотря на то, что она не была любовницей моего мужа.  — Почему ты решил уволить ее? — Потому что я не могу доверять ей. Она рассказала Хантеру про агенства по усыновлению и о том, что я собирал информацию о нашем возможном родительстве. Рассчитывала, что это вернет мне память, и я увижу «лживую сущность» своего мужа. Всего-то и надо было, что вмешаться в брак своего прямого начальника с косвенным начальником. — Тебя задела ее игра в Бога или то, что она рассказала Хантеру о возможном отцовстве, а не ты? — Не было никакой возможности отцовства, — Себастиан закрыл лицо руками, кусая губы. — Это все было фальсификацией. И от этого все еще хуже, потому что мне придется объяснять все это Хантеру, а каждый раз когда я пытаюсь проговорить это хотя бы самому себе я звучу все более и более неадекватно. Энн молчала, и ему не оставалось ничего другого кроме как продолжить. — Ладно. Я думал, что у них с Хантером — интрижка. И решил разыграть весь этот цирк с агенствами по усыновлению, чтобы надавить на ее чувство вины, ну и заодно показать, что в наших отношениях все прекрасно, — он всплеснул руками. — Знаешь, не дать ей почувствовать, что у нее получится это разрушить. Китти знала, что дети — это очень серьезный шаг для меня, и она должна была понять, что я никуда не денусь. — И ты подумал, что она Хантеру об этом не расскажет? — Нет, я думал, что она расскажет, — покачал головой Себастиан. — И бросит его, закончит их отношения. А Хантер в свою очередь поймет, что несмотря на разногласия и ссоры, я все еще рядом с ним. — Поняла, — Энн выглядела так, словно совершенно не понимала его идеи и логического пути. — Но тогда почему ты недоволен тем, что она рассказала ему? — Потому что они не вместе. Потому что, рассказав ему, она предала мое доверие, которое и без того было на нуле из-за моих подозрений. Потому что она рассказала ему не потому, что хотела защитить меня или помочь мне, а потому что хотела причинить боль Хантеру. — Зачем ей это? — Это я до конца не понял, — признался он. — Хантер сказал, что Китти влюблена в меня. Так что я дважды идиот, потому что был уверен, что ее «особое» отношение к моему мужу было связано с чувствами к нему, а не ко мне. — Хорошо, допустим, Китти и Хантер были любовниками. Она рассказала бы ему о твоих планах, они расстались бы, и… что бы это решило? — Энн явно не собиралась отступать. — Он снова был бы только моим. — И тогда ты бы простил ему измену? Себастиан молчал и смотрел на нее исподлобья. — И завел бы с ним ребенка? — Ты пытаешься вывести меня на то, что я сам не понимаю, зачем я все это сделал. Я не идиот. Я пытался спасти свой брак. Оглядываясь назад, думаю ли я, что это было хорошей идеей? Нет. Знал ли я способ лучше? Тоже нет. Я не мог поговорить с ним — на тот момент я полностью потерял доверие к нему, и я не мог показать слабость рядом с ним. Я не мог открыться и сказать, что боюсь потерять его. Я мог только кричать и устраивать скандал за скандалом. Ты это хотела услышать? — от напряжения у него заболело горло. — Что я не мог поговорить с собственным мужем? Энн не ответила. — Да, это было глупо. И особенно глупым это кажется сейчас, когда я знаю, что между ними ничего и никогда не было. Но это уже сделано, — Себастиан взъерошил волосы и облизал пересохшие губы. — Если бы все пошло по твоему изначальному плану, ты был готов завести ребенка? Это было бы серьезным последствием твоего непродуманного плана. — Если честно, я не думал, что мы получим хотя бы один позитивный ответ, — задумчиво сказал он. — Я ведь прошел через весь процесс один, Хантер не присутствовал на интервью — за него отвечали только его документы и справки. Я собирался решать проблемы по мере их поступления. — И, как я понимаю, без вовлечения в эти проблемы Хантера, — предположила Энн. Себастиан цокнул языком. — Если бы ты видела его, тебя не удивляло бы то, насколько я не готов быть слабым рядом с ним. Он все, о чем я когда-либо мечтал, и даже лучше. И он самый сильный человек, которого я знаю. И это прозвучит странно, но мне гораздо легче быть уязвимым рядом с ним сейчас. Потому что я знаю, что он не осудит меня, ведь он тоже натворил глупостей. — Он когда-то осуждал тебя за слабость? — Нет, — просто ответил Себастиан. — Не осуждал. Но я слышал, как осуждал других, и я уж точно не хотел быть частью этого. Или, что хуже, потерять его из-за этого. Наверное, поэтому… Он замолчал, и Энн подняла на него внимательный взгляд. — Поэтому я сказал ему, что поступил бы так же, если бы амнезия была у него. Хотел показать ему, что я не злюсь на это и что я понимаю это решение. Хотел дать знать, что, даже если это было слабостью с его стороны, это совсем не страшно. Не для меня. — Значит ли это, что ты тоже не боишься показать слабость теперь? — Нет, вовсе не значит, — фыркнул Себастиан. — Это значит только то, что я постепенно отпускаю свою злость и обиду. Или пытаюсь как-то ее перенаправить. Она одобряюще кивнула. — Значит, ты сказал ему, что прощаешь его ложь во время амнезии, а потом ты захотел его поцеловать? — Что? Нет, — Себастиан замахал руками. — Нет, я сказал ему об этом, когда приезжал домой за вещами, после того, как Темир попытался меня соблазнить, — Энн сосредоточенно смотрела на него, улавливая таймлайн событий. — А поцеловать его я захотел сегодня, когда мы были в лифте. Так, давай я начну сначала. Быстро пересказав разговор с матерью, который заставил Энн сделать сразу несколько пометок в блокнот, он перешел к описанию своих планов на рождественскую вечеринку и их с Хантером завтрака. — То есть ты сам предложил ему присоединиться? — Да. Я не хотел быть один после разговора с Китти, и он согласился пойти со мной, — Энн довольно улыбнулась. — Что? Это просто завтрак, ни к чему не обязывает. — Так и есть, но ты сам его пригласил вместо того, чтобы ждать, что он догадается по твоим грустным глазам о нежелании быть одному. — Угу, — Себастиан закатил глаза, но не сдержал короткую ухмылку. — Я рассказал ему о своих планах, и он… он просто предложил помочь. Вообще не задумываясь. Даже когда я напомнил ему о его вечной занятости, он просто сказал, что разберется с этим. Он давно не предлагал делать что-то вместе. — Думаешь, этому есть какая-то причина? — спросила Энн, и он кивнул. — Я никогда не просил помощи. А когда он предлагал, просто отказывался и обещал, что скажу ему, если понадобится. И конечно же, не говорил, потому что не хотел его напрягать. Особенно учитывая, что в последнее время мы особенно много ругались из-за того, как много времени он проводит на работе. — Но в этот раз ты не отказал ему? — Нет. — И ты захотел его поцеловать, потому что он предложил свою помощь? — Нет, это было бы странно. Я просто захотел его поцеловать. — Без какой-либо причины? — Я вижу, что он пытается меняться, — нехотя ответил Себастиан. — Он понял, что я не умею и боюсь просить о помощи, даже когда она мне действительно нужна. И он настоял на том, чтобы помочь, несмотря на мои попытки отказаться. Не знаю, когда мы зашли в лифт, я просто снова почувствовал, что я не один против всего мира. На мгновение нас снова было двое, и я захотел его поцеловать. — Тогда почему не поцеловал? — Потому что не знал, честно ли это по отношению к Хантеру или нет. Пришлось проводить очень неловкий брейнсторминг и делать вид, что я ничего не говорил. Хотел, чтобы ты сначала разрешила мне поцеловать его, но уже понял, что ты мне не помощница. И что мне придется решать самому. Энн усмехнулась и закрыла блокнот. Себастиан тут же нашел взглядом часы и с удивлением осознал, что время их сеанса закончилось больше десяти минут назад. — Моя страховка не заплатит тебе за сверхурочные. — Я переживу, — рассмеялась она. — Как ты себя чувствуешь? — Как будто бы меня постирали с отбеливателем на жестком отжиме, — описал свое состояние Себастиан. — Одним словом, отвратительно. Ты мне вообще не помогаешь. Энн продолжала улыбаться, и он, вздохнув, признался: — Но я неплохо помогаю себе сам. — Так и есть. Прежде, чем мы закончим: как твои отношения с Куртом и Блейном? Ты все еще живешь у них? — Да. У нас все хорошо, на них я тоже больше не злюсь. Наверное, потому что не могу простить Хантера, а на них таить обиду. К тому же, они многое делают для меня и наверняка платят удвоенные комунальные услуги из-за того, что я пою в их душе песни Адель. Блейн отключил чертову лаванду — только за это можно было простить их обоих. Ответ Энн удовлетворил. — Хорошо. Увидимся через неделю, Себастиан. Он удивленно посмотрел на нее, поднимаясь, и Энн поспешила объяснить: — У тебя нет посттравматических симптомов, а для лечения разбитого сердца не нужно видеться так часто. Тебе нужно время для осознания всех своих мыслей и эмоций. — Так бы и сказала, что устала от моих словоизлияний, — усмехнулся Себастиан, и она кивнула на дверь. — Да, да, сверхурочные. Я всего лишь клиент для тебя… Закрывая дверь, он еще слышал ее тихий смех.

***

Несмотря на то, что изначально планировал, возвращаться на работу Себастиан не стал. И даже не потому, что пытался избегать своего почти бывшего мужа. Хантеру надо было отдать должное: он не сказал ни слова о его внезапно высказанном вслух желании, не попытался полезть с поцелуями и вообще повел себя как джентльмен. Буквально: пропустил его первым выйти из лифта, открыл перед ним дверь в кабинет и сделал вид, что ничего не произошло. Себастиан, хоть и делал то же самое, и близко не выглядел настолько расслабленным и уверенным — его уровень гормона стресса за этот день несколько раз поднялся до максимума и удвоился. После терапии, которая должна была его успокоить (в его понимании это должно было работать именно так), ему просто хотелось выпить коктейль с лучшими друзьями. Точнее другом, потому что Курт явно отказывался возвращаться с работы раньше, чем глубоко за полночь — возможно, именно поэтому они с Хантером всегда хорошо ладили. Напиваться было плохой идеей — изможденный эмоционально он не мог позволить себе быть вымотанным еще и физически. Себастиан прекрасно это понимал, но не смог отказать себе сначала в одной «Маргарите», а потом в еще нескольких — другим коктейлям Курт своего мужа не научил. Пальцы еще достаточно крепко сжимали тонкую ножку бокала, и Себастиан уверенно кивнул на молчаливый вопрос Блейна о повторе. Они сидели в гостиной не так долго — казалось, он еще мог с уверенностью рассказать сюжет последних эпизодов «Секса в большом городе», который играл на заднем плане, пока они разговаривали обо всем, что никак не касалось их общих переживаний. — Кстати, — Себастиан неловко кашлянул, принимая из рук друга очередной наполненный бокал, — я хотел извиниться за утро. Не хотел нагрубить тебе. Ты был прав, когда сказал, что я слишком много скрываю. Я над этим правда работаю, пока не слишком успешно, но все-таки работаю. — Знаю. Извинения приняты, никаких обид, — уверил его Блейн. — Я тоже не должен был на тебя давить. Он плюхнулся на диван рядом, даже не пытаясь осторожничать. Его бокал ожидаемо дернулся в руке, и приличная часть коктейля оказалась на его футболке. Выругавшись от неожиданности, он рассмеялся, но уже через мгновение они вдвоем тщательно проверяли дорогую диванную обивку (Хаммел выбирал на заказ!) на признак даже самого крохотного пятнышка. — Где он? — решил спросить Себастиан, когда они убедились, что все обошлось и они будут жить. — Курт? — Блейн закинул свободную от бокала руку на спинку дивана за Себастианом, и сел поудобнее, поворачиваясь к нему корпусом. Себастиан усмехнулся, тоже автоматически заерзав от его телодвижений. — Он на работе. У него очередной дедлайн, так что пытается разобраться с выпавшими на последнюю минуту косяками. Все как обычно. Себастиан задумчиво хмыкнул, делая слишком большой для пятого подряд коктейля глоток, и облизнулся. Вкус алкоголя казался забытым и пьянил сам по себе. — И тебя это не напрягает? Блейн пожал плечами, не отводя от него взгляда. — А должно напрягать? — Ну, далеко за полночь, а твой муж непонятно где и с кем. — Он на работе и с десятком своих коллег, — напомнил тот с безмятежной улыбкой. Себастиан сделал еще несколько судорожных глотков, надеясь, что его тоже вскоре накроет таким же блаженно-спокойным ощущением. — Мне все понятно. — И ты не думаешь, что он может тебе врать? — Это вряд ли, — сощурился Блейн, а после отставил свой бокал в сторону. — Баст, ты хочешь о чем-то поговорить? — Нет, — тут же ответил Себастиан. — Нет. Так, просто интересуюсь. — Ага, для друга спрашивал, — фыркнул тот, но, посверлив его взглядом еще несколько секунд, вернулся к Маргарите. — Я доверяю Курту. Если бы он хотел мне изменить, точно выбрал бы время получше, нежели дедлайн-неделю. — Ты так спокойно об этом говоришь. — Потому что меня это не волнует, — ответил тот и закинул голову наверх, пристально глядя в потолок. — От меня тут ничего не зависит. С какой стати мне об этом волноваться? Если Курт решит мне изменить, мы расстанемся. Если я буду подозревать его каждое движение и устраивать ревнивые стычки, мы расстанемся. Если я ничего не буду делать, все будет в порядке. Звучит как план для меня. Себастиан нахмурился, совершенно его не поняв, но решил не продолжать тему, которую друг явно не хотел поддерживать. К тому же, меньше всего на свете он подозревал в измене Курта — слишком уж нежной и глубокой была их с Блейном связь. Настолько глубокой, что сам Себастиан когда-то отступил, не рискнув вмешиваться. — Забавно, что я все еще неплохо помню время, когда ты мне нравился, — ухмыльнулся своим мыслям Себастиан, повернувшись к нему. Блейн насмешливо закатил глаза и покачал головой.  Одна из кудряшек, выбившаяся из плотного захвата геля для волос, упала ему на лоб. Себастиан, чуть приблизившись, осторожно подул на его лицо, заставляя непослушную прядь вернуться на место. — Забавно, что ты решил вспомнить об этом сейчас, — сказал Блейн, внимательно за ним наблюдая.Он расслабленно улыбался, а его раскрасневшиеся щеки показывали, что рецепт коктейля, полученный от Курта, претерпел изменения в пропорциях. — Все-таки хочешь поговорить? Себастиан ничего не ответил, только сверлил его тяжелым взглядом, любуясь янтарно-золотистыми глазами, светившимися непониманием. Тот, нахмурившись, казалось, вообще дышать перестал. Себастиан облизал губы, закусывая нижнюю, и лицо Блейна сменило сразу десяток колоритных эмоций, от недоверия до откровенной паники. Не выдержав, Себастиан расхохотался, заставляя его отмереть и перестать менять цвет с красного на белый и наоборот. Блейн с облегчением выдохнул и осуждающе нахмурил свои треугольные брови, отчего стал выглядеть только забавнее. — Я шучу, — на всякий случай подтвердил Себастиан, и он только закатил глаза. — Я был еще незрелым ребенком, когда влюбился в тебя. И мои чувства к тебе были такими же. — Незрелым ребенком? — усмехнулся Блейн, расслабляясь. — Ты был невероятным засранцем. — И все же ты меня хотел, — отметил Себастиан, разваливаясь на подушках. — Можешь не признаваться, но мы оба знаем, что это правда. — Я был шестнадцатилетним геем в крайне гомофобном штате, — напомнил тот, ополовинивая свой бокал. — Я хотел всех, кто хоть немного хотел меня. Так что сильно не обольщайся. — Ты не прогадал, выбрав Хаммела, — продолжал Себастиан, словно не слышал его. — Хотя, надо признать, что ты выбирал его потенциал. Кто бы знал, что это нелепое создание вырастет в такого красавчика… — Я ничего не выбирал, — Блейн нежно улыбнулся одному только имени мужа. — Просто все так сложилось. К тому же, боюсь, ты ушел бы к Хантеру, вне зависимости от того был бы я у тебя или нет. Вы всегда были чем-то особенным. — Ты сам знаешь ключевое слово, — хмыкнул Себастиан и облизал горьковатые от коктейля губы. — Особенные? — предположил он. — Были. Блейн ничего не успел ответить, потому что в проеме двери появился Курт, чьи шаги они за разговором даже не услышали. — Только упомянули дьявола, и вот он тут, — ухмыльнулся Себастиан, и Хаммел одарил его недовольным взглядом. — Разве тебе можно пить? — И тебе привет, — фыркнул он. — Да, мам, дядя доктор разрешил. — Как твоя работа? — поднявшись с дивана, Блейн подошел к мужу, чтобы обнять и поцеловать в шею. Курт обвил руками его шею, гладя по волосам, и устало простонал что-то невнятное. Себастиан смотрел на них с улыбкой, чувствуя, как внутри тяжело ворочается забившаяся куда-то под ребра тоска. — Сделать тебе коктейль? Или лучше набрать ванну с пеной? — Что если ты пойдешь со мной и будешь обнимать меня всю ночь, пока я пытаюсь не увидеть во сне всех своих коллег и правки к последней статье? — предложил в ответ Курт, его руки уже спустились на лопатки и поясницу Блейна. Себастиан следил за его прикосновениями так, словно они были предназначены для него. Словно это он поздно пришел с работы, и Хантер пытался забрать часть его усталости. Эта нежность была интимнее любого порно, и Себастиан отвел взгляд в сторону. — Но сначала я приму душ, а вы со Смайтом уберете со стола. — Да, мам, — отрапортовал он, даже не двинувшись с места. — Как твои дела, Баст? — спросил Курт, когда Блейн, отлепившись от него, начал собирать пустые бокалы и плошки со снеками со стола. — Какая-то причина для коктейлей? — В какой-то мере, — согласился Себастиан, широко зевая. — Мы с Хантером готовим рождественскую вечеринку вместе. Сегодня пытались определиться с концепцией, пока что вроде бы договорились, что устроим маскарад, но не решили тематику костюмов. Спорили несколько часов, так что сначала найдем локацию и кейтеринг, а с темой разберемся в последний момент. Может, проведем опрос среди сотрудников. — Хороший компромисс. — Это вообще не компромисс, — возмутился он. — Я предложил десять тысяч вариантов, а он вел себя как капризный ребенок и отказывался. Мы почти сошлись на двадцатых, но… отвлеклись на время. — Бедняжка, как же ты справился с его капризами, — усмехнулся Курт и, подойдя к дивану, погладил его по волосам. — Рад, что вы снова работаете вместе. Если нужна будет помощь с костюмами на вечеринку — дай знать. Если предупредишь заранее, могу даже сшить на заказ. — И именно поэтому ты мой друг, — улыбаясь, определил Себастиан. — Угу. Иди спать. — Я помогу Блейну убрать. — Я сам ему помогу, — твердо ответил Курт, покачав головой. — Иди. Дай мне побыть наедине с моим мужем, я соскучился. — Оу, — Себастиан подмигнул ему и поднялся с дивана, слегка пошатнувшись. — Чертовы таблетки, я ведь не так уж и много выпил. Ладно, развлекайтесь. Только не слишком громко, потому что я начну завидовать, а присоединиться не смогу, потому что, — он изобразил тошноту, и Курт поджал губы, едва сдерживая смех. — Ладно, я ушел. Спокойной ночи… Насмешливый взгляд Хаммела жег его спину до самой спальни. Упав лицом в подушку, Себастиан предсказал себе на утро головную боль и плохое настроение. И оказался провидцем в обоих случаях.