***
Хантер был прав — выбор локаций для планируемой вечеринки был достаточно узким. Им необходимо было место на тысячу человек, хорошая аккустика, возможность кейтеринга со стороны, наличие администратора, который помог бы с решением проблем, а так же находящийся в Нью-Йорке и не стоящий сотни тысяч долларов. Последние два пункта особенно сильно урезали их список. — Что насчет этого? — Себастиан стряхнул с джемпера крошки от круассана и в очередной раз мысленно поблагодарил Хантера за предусмотрительность, а Джеффа за обязательность. — Тут окна как будто реально из двадцатых. Вообще все место выглядит как-то… гангстерски. — Потому что у них вместо люстр висят лампочки на проводах? — прыснул тот, но все же послушался и щелкнул на предложенный вариант мышкой, чтобы посмотреть поближе. — Мы разве уже определились с тематикой? Двадцатые? — Ну, вчера ты почти согласился, — напомнил Себастиан, неловко заерзав, и он понимающе хмыкнул. — К тому же, музыка двадцатых и их стиль — это красиво и несложно. Костюм Шрека и Фионы всем в куда больше денег и времени обойдется. — Я предлагал их в шутку, — протянул Хантер, не сдерживая улыбки. — Я все еще не против, если ты наденешь парик и накладную грудь для костюма Фионы, — подначил Себастиан и легко хлопнул его по колену, улыбаясь собственной шутке. — Но, если согласишься на двадцатые, я договорюсь с Куртом и он сошьет нам костюмы. Представь только, темно-синий костюм в полоску на тебе и черный, как сама ночь, на мне. Шелковый платок в кармане и толстый галстук, булавка на галстуке и лучшие запонки в твоем гардеробе. — Те, которые стремятся повторить цвет твоих глаз, — подсказал Хантер, и он моргнул. Из-за того, как близко они сидели, повернувшись друг к другу, казалось, что их разделяли буквально миллиметры. — И конечно, шляпы. Куда же без них. — И броги, — добавил Себастиан, пытаясь сфокусировать свой взгляд где-то на переносице Хантера, чтобы не спускаться то и дело на его губы. Мысли ускользали от него. — И все женщины в шелковых платьях и с перьями в волосах, конечно же. — Боюсь, ты слишком детально изучил мужской гардероб, чтобы так отмахиваться от женского, тем более у нас больше половины офиса — девушки. Кому-то из нас придется детально изучить возможности дресскода для обеих сторон, прежде чем вышлем всем приглашения. — То есть ты согласен на гангстеров и двадцатые? — уточнил Себастиан, расплываясь в самодовольной улыбке. Головная боль и так отступила вместе с кофе, а сейчас, казалось, и вовсе растворилась. — Восторг, надо написать Курту. Не доверяя своей памяти, он тут же вытащил телефон из кармана — это потребовало удивительных усилий, потому что забраться в брюки, не отодвигаясь от Хантера и продолжая прикасаться к нему коленом и бедром, оказалось достаточно сложно. Тот, впрочем, ничего не сказал, только наблюдал за его ухищрениями. — Черт, наверняка, захочет сразу же сегодня снять с меня все мерки. Опять лягу спать за полночь, — посетовал он себе под нос, отправляя быстрое сообщение другу. Хантер легко толкнул его плечом, заставляя посмотреть на себя. — Что такое? — Ты все еще можешь вернуться домой, — сказал он, не отводя взгляд. — Я знаю, что ты не любишь ночевать в чужих квартирах и что ты плохо спишь не в своей постели. Я освобожу тебе второй этаж или полноценно съеду — мне все равно, где спать. — Да все нормально, — отмахнулся Себастиан и, взволновавшись, заворочался на диване. Хантер это заметил и сразу отсел в сторону, оставляя ему свободное пространство. — Главное, что запах лаванды больше не преследует меня. Все остальное, включая поздние возвращения Курта домой и странные ночные разговоры про Maroon 5 c Блейном, можно потерпеть. — Просто хотел, чтобы ты знал, что это все еще твой дом, — резюмировал Хантер, и Себастиан только вздохнул. Ему не хотелось возвращаться к этой теме, не хотелось снова объяснять, что это их дом и что ему не хочется быть там одному. Ему хотелось, чтобы момент остановился и замер пять минут назад, когда они сидели, притеревшись друг к другу, и молчали о своем. Он отстраненно кивнул и ткнул пальцем в ноутбук. — Это на другой стороне города. Придется ехать туда, чтобы самим посмотреть место, убедиться, что там действительно есть все необходимое, и подписать договор — обязателен для налоговой. Хантер сверлил его взглядом, словно спорил с самим собой о том, есть ли смысл давить на предыдущую тему. Себастиан же сверлил взглядом монитор, как если бы не чувствовал напряженной тишины. — У меня есть время до половины второго сегодня, — наконец сдался Хантер. — Думаю, успеем съездить туда и обратно, и пообедаем где-нибудь. — Ты можешь просто уехать среди рабочего дня? У тебя нет встреч? — Себастиан недоверчиво вскинул брови, прекрасно зная его приблизительный распорядок. — Есть, попрошу Джеффа перенести их, а если не получится, Мелли за них возьмется. — Мы ведь хорошо ей платим? — уточнил Себастиан, фотографируя экран с адресом. — Потому что она будет видеть своего мужа так же редко, как ты видел меня, нам лучше убедиться, что ей хватит денег на хорошего адвоката. Он осекся и повернулся к Хантеру. — Извини, это было ни к чему. Не знаю, зачем я это сказал. — Все в порядке, — сказал тот, но Себастиан мог видеть по его усталым глазам, что глупая шутка его задела. — Нет, не в порядке, — покачал он головой. — Я не хочу наказывать тебя за то, что ты пытаешься мне помочь. И уж тем более я не хочу наказывать тебя за то, что ты наконец находишь время для меня и приоритизируешь меня, — чувство вины не позволило ему просто отмахнуться от случившегося, и пришлось продолжить: — Просто меня раздражает то, насколько это было легко все это время, а ты все равно начал делать это, только когда потерял меня. И я говорю глупости. — Я заслужил это, — ответил Хантер, пожав плечами, и Себастиан всплеснул руками в безысходности. — Нет, не заслужил, — твердо повторил он. — Не сейчас и не от меня. Я обещаю следить за своим языком лучше. Несколько секунд тягучего молчания, и они оба фыркнули. — Согласен, подобное обещание не в моих силах, — отметил Себастиан, и Хантер, теперь куда более расслабленно улыбающийся, кивнул. — Но я правда не хотел тебе грубить, — уже серьезнее добавил он. — И у меня тоже есть время, поэтому мы можем поехать хоть прямо сейчас. — Отлично, тогда вперед? Я возьму машину, такси будет дорого и неудобно — непонятно, сколько времени мы там проведем, — Хантер поднялся с дивана, отряхивая штаны, и размял плечи. — Мне нужно поговорить с Джеффом, а потом я весь твой, — он неловко кашлянул. — Ну, в смысле, готов для поездки. Себастиан прикусил нижнюю губу, усмехаясь их постоянным недомолвкам, покачал головой и махнул в сторону двери. — Я подожду тебя на парковке, иди. Тот изобразил реверанс и после краткого карикатурного поклона вышел из кабинета, оставляя Себастиана тонуть в непонятных чувствах. Сейчас он снова прекрасно помнил дни, когда их с Хантером общение было настолько сложным и до идиотского неловким. И слишком хорошо помнил чувства, которые испытывал к нему тогда, чтобы игнорировать их. Фирменная университетская толстовка выглядела на нем крайне нелепо. Он и без нее казался на голову выше и на пару лет старше большинства мальчишек вокруг, а укутанный в дешевый мерчендайз он и того выглядел неудачно замаскированным шпионом. А еще он выглядел потерянным. Себастиан, вернувшийся в университет местным королем, был уже проженным студентом с планами на пропуски и политические успехи. Первый семестр был успешно им закрыт, несмотря на старательное выстраивание социальных лестниц — простым языком, вечеринки до самого утра и попытки пробиться на верхушку студенческого управления. Он знал практически всех в университете, а все, кого он не запомнил, были в курсе того, кем являлся Себастиан Смайт. Возможно, это впечатлило бы Хантера, но тот, казалось, на тот момент даже имени своего профессора не знал. — Привет, я Себастиан Смайт, — улыбнулся Себастиан, втискиваясь между ним и стеной. Тот моментально отодвинулся и вперил в него недружелюбный взгляд. — Кажется, тебе нужна помощь? — О, эм, да, было бы здорово, — он хрипло кашлянул и протянул расписание. — Ты знаешь, где находится этот кабинет? Себастиан скользнул взглядом по списку предметов, сразу отмечая несколько пересекающихся, а потом нашел взглядом нужные дату и время. — А, корпоративные финансы. Да, я прямо сейчас их прогуливаю. Хантер нахмурил брови — тогда казалось, его лицевые мускулы вообще не расслаблялись. — Как тебя зовут-то? — Хантер Кларингтон, — неожиданно громко отрапортовал тот, и Себастиан вздрогнул. — Спокойно, солдат, не при службе, — насмешливо протянул он, возвращая ему расписание. — Погоди-ка, а ты случайно не из набора кадетов? Хантер молча отстраненно кивнул и нервно посмотрел на наручные часы, не стремясь быть особо вежливым. — Да, точно. Идем, покажу тебе кабинет, — Себастиан махнул рукой в сторону коридора, плотно забитого студентами. — Значит, ты здесь сразу после военной академии? Тебе тут понравится, куда меньше дисциплины и куда больше разрешенных развлечений. Ему ничего не ответили, и он решил все-таки оставить новенького в покое. Про кадетный выпуск Себастиан знал довольно мало: они на три года старше, они куда лучше знакомы с программой и учат ее заранее, они чертовски сексуальны, как и все мужчины в форме. Изо всех сил стараясь сделать это незаметным, он скосил взгляд на Хантера, оценивая его привлекательность — высокий, широкоплечий, выделяющиеся скулы и челюсть, серые глаза, которые в ту же секунду уставились на него. Себастиан тут же отвел взгляд, пытаясь скрыть улыбку. Он точно не знал, но готов был поспорить, что теперь так же внимательно рассматривали его. — Мы пришли, — сказал он, останавливаясь. — Удачи в первый день, будет тупо и неловко. «Прямо как вся эта ситуация», — добавил он про себя. — Спасибо. Почему ты не идешь? — Потому что у меня красивые глаза, и профессора ставят мне зачеты за них, — недолго думая отозвался Себастиан и подмигнул ему. — Согласись, сложно их винить. Через мгновение, правда, он пожалел о своих словах: привыкший к своему кругу общения, он иногда забывал, что не всем нравился его непрошенный флирт, а реакция новенького из военной академии могла быть абсолютно любой. Но Хантер ничего не ответил, только смущенно потупился и обернулся на дверь, не спеша уходить. Изо всех сил пытаясь найти слова, которые сгладили бы неловкость ситуации и дали бы ему возможность лучше прощупать почву, Себастиан переминался с ноги на ногу. — Смайт! — недовольный крик лучшей подруги прозвучал как пение ангелов. — Где тебя носит? Я не пойду за платьем одна, ты обещал! — Пора идти, — Себастиан криво отдал Хантеру честь, получил в ответ недоуменный взгляд, и поспешил ретироваться. Алисия ждала его чуть поодаль, скрестив руки на груди и недовольно поджав губы, поэтому он сразу поспешил к ней подлизаться. — Лисса, принцесса, выглядишь просто восторг! Уведешь всех моих парней до единого, и я позволю тебе, преклоняясь твоей красоте, — пропел он, подхватывая девушку и кружа ее. Алисия рассмеялась, легко ударяя его по плечу, и потребовала отпустить ее. Послушавшись, Себастиан, не удержавшись, обернулся и поймал на себе пристальный взгляд Хантера. Поняв, что его заметили, тот наконец развернулся и зашел в кабинет. — Это еще кто? — Лисса поправила юбку и волосы, заинтересованно поглядывая через его плечо. — И кто выдал ему эту толстовку? Если ты станешь президентом университета, ты должен заняться нашей маркетинговой стратегией. — Это мой будущий муж, — сообщил Себастиан, вообще ее не слушая. — Правда, он, кажется, гетеросексуальный и социально неловкий солдафон, но разве Себастиан Кларингтон не звучит просто божественно? — Мы договорились, что ты больше не встречаешься с гетеро, — напомнила ему подруга и взяла его под локоть. — Идем, если профессор Гринвуд увидит тебя, то остаться незамеченным уже не получится. Себастиан позволил ей увести себя, то и дело оглядываясь через плечо на распахнутую дверь лектория. Если бы не данное Алисии обещание, может быть, он и пошел бы на лекцию корпоративных финансов в тот день. — Кстати, ты буквально на прошлой неделе говорил, что не будешь ни в коем случае менять свою фамилию. — Это говорило мое пьяное сердце, отстань. Себастиан Кларингтон… Ну, звучит же! — Все в порядке? Хантер подошел бесшумно, и Себастиан дернулся в сторону, моргая. — Ты не нажал кнопку вызова лифта, — пояснили ему. — Хорошо себя чувствуешь? — Да, — отмахнулся он, надеясь, что тело не подведет его и не позволит щекам покраснеть от смущения. — Ты уже поговорил с Джеффом? Как долго он стоял в полной тишине у лифта на виду половины своих работников, плавая в приятных воспоминаниях об их знакомстве? — Да, оказалось, что он уже позаботился обо всем — предполагал, что нам понадобится больше времени, чем я говорил изначально. Я взял ключи от машины и твое пальто. Ты забыл о нем. Откровенно говоря, Себастиан не помнил и то, как вышел из кабинета, погрузившись в свои мысли. — Спасибо, — кивнул он и протянул руки, но Хантер качнул головой и раскрыл пальто, предлагая свою помощь. Помедлив, Себастиан все же решил подыграть, поворачиваясь к нему спиной и позволяя набросить пальто на свои плечи. — Вряд ли бы я замерз в машине. Лифт мелодично звякнул, и они синхронно зашли в него, разворачиваясь лицом к зеркальным дверям. Себастиан смотрел на самого себя, стараясь не коситься в сторону, но получалось плохо: в последний раз в этом самом лифте он сказал Хантеру, что хотел поцеловать его. Хантер молчал, сцепив руки в замок, и выглядел значительно спокойнее — иногда Себастиан завидовал его выдержке и армейской подготовке особенно сильно. Сейчас он чувствовал себя подростком с синдромом дефицита внимания, который не мог даже замереть на месте, ничего не сказав. Двери лифта разъехались в сторону. — Эй, я хотел показать тебе кое-что, — позвал его Хантер, и Себастиан, уверенно направляющийся к его парковочному месту, обернулся. — Надеюсь, это тебя не расстроит. Это не звучало уверенно, но Себастиан послушался и пошел за ним. В самом углу охраняемой территории, закрытая тремя служебными машинами, стояла его детка. Такая же яркая и дерзкая, как в день, когда Хантер подарил ему ее. Он прошел между машин, чтобы коснуться капота — он не видел повреждений, но хорошо помнил, с каким звуком она влетела в дерево, а потому не сомневался, что капот был целиком заменен. — Во сколько обошелся ремонт? — полюбопытствовал он, погладив фару. — Двадцать с лишним тысяч, — ответил Хантер и, услышав измученный стон, добавил: — Не нам, а страховке. Мы заплатили только фиксированный взнос в пятьсот долларов. Себастиан кивнул и обошел машину, открывая дверь на переднее сиденье и оценивая состояние обивки. — Здесь нет пятна от кофе, которое я поставил в первый месяц, — заметил он, и Хантер кивнул. — На обивке была, эм, твоя кровь. Они полностью ее заменили. — Придется, разлить кофе еще раз, — посетовал Себастиан, вызывая у него улыбку. — Детка выглядит как новая, ей тоже повезло с врачами. — Извини, что не поставил ее на твое парковочное место. Не был уверен, что это не станет для тебя триггером, если ты увидишь ее случайно, — объяснил свое поведение Хантер. — Знаю, тебе еще нельзя водить, но ты спрашивал о ней, и я хотел тебя порадовать. — Ты порадовал, — улыбнулся Себастиан и закрыл дверцу. — Не думаю, что готов к поездке на ней. Можно мы возьмем твою машину? — Конечно, — он посмотрел на часы. — Пора ехать. Ты сказал, что у тебя есть время только до двух. Если мы хотим пообедать, то мы уже выезжаем впритык. — Пока, детка. Папочке пора ехать, но он обязательно за тобой вернется, — пообещал Себастиан, похлопав машину по капоту, а после поспешил за посмеивающимся над его словами Хантером. Несмотря на то, что у него не было абсолютно никаких планов на два часа или после, он все еще не знал, как хорошо пройдет их поездка. План возможного отступления не был лишним.***
— Нам не так уж и долго ехать, — протянул Хантер, настраивая навигационную систему. Себастиан, пристегнувшись, тут же влез в экран, привычно перенимая свою роль контрол-фрика и просто всезнайки. — Это потому, что ты не подключил демонстрацию пробок, — сообщил он, нажимая нужные кнопки. — Вот теперь более реалистично. Сорок восемь минут, из которых шестнадцать в пробках — все еще могло быть хуже. — Мы на минус третьем этаже, — напомнили ему. — Время обновится, когда мы выедем из парковочного комплекса. Себастиан хмыкнул, но возразить ему было нечего, поэтому он просто кивнул. Ему все еще было не слишком комфортно находиться в машине, и он надеялся, что его хотя бы не будет укачивать от одного вида дороги. Стоило им увидеть солнце, и навигатор подсказал, что до конечной точки им ехать больше часа — точнее ехать им все еще было всего тридцать минут, но пробки в Нью-Йорке не отдыхали даже вне часа пик. — Думаю, нам стоит сразу заказать шаттл-сервис, — заметил Себастиан, безуспешно пытаясь подобрать им путь, который объезжал хотя бы основные городские перекрестки. — Всех сотрудников доставят приблизительно одновременно, и никому не нужно будет думать о том, как добираться без машины. — Хорошая мысль. Их тоже можно сейчас заказывать в различных стилистиках, так что, при желании, можно оформить и автобусы. Но давай сначала посмотрим на это место, не хочу, чтобы мы планировали в будущее, не определившись с местом. — Ладно, просто пытаюсь отвлечься от дороги, чтобы меня не укачивало, — вздохнул Себастиан, оставляя навигатор в покое. — Если меня еще и вырвет, тебе вообще лучше не находиться рядом. Я обязательно придумаю, как в этом виноват именно ты. — Можем поиграть в слова, если тебя отвлечет это. Мы так развлекались с ребятами на военных учениях. — Отвратительная идея, — он даже не попытался смягчить свое мнение по этому поводу. — Я уверен, что, даже когда вы сидели в окопах, это было чертовски скучно. Хантер усмехнулся и пожал плечами. — Давай лучше просто поговорим, — предложил Себастиан. — Мы не так часто это делаем и обычно это очень неловко, поэтому давай просто притворимся, что мы с тобой в состоянии общаться как два взрослых человека. — Хорошо, — он звучал спокойно, но его плечи напряглись. — О чем-то конкретном? — Я сегодня думал о нашем с тобой знакомстве, — вдруг сказал Себастиан, кусая губы. Он не собирался вываливать это так быстро, но, резко прерванный у лифта, он так и не смог закончить обработку этого воспоминания, и оно продолжало висеть в сознании. — И еще я вспомнил, что обещал рассказать тебе, была ли у нас любовь с первого взгляда. На едва заметное мгновение отрывая взгляд от дороги, Хантер посмотрел на него и сильнее сжал руль. — Да, я помню. Мы ехали домой из больницы, и я сказал, что принадлежал тебе с твоей первой улыбки. — Я не был влюблен с первого взгляда, — сказал Себастиан, глядя в боковое зеркало на машины за ними. — Сначала мне казалось, что был, а потом я понял, что просто не знал, что такое любовь. Я принадлежал тебе с нашего поцелуя в подвале. Хантер молчал, глядя на дорогу, а Себастиан нервно тер ладони о брюки. — Если амнезия чему-то меня и научила, то это тому, что мы с тобой не говорили. Совсем. Даже когда мы общались о чем-то наедине, мы не говорили о том, что было действительно важно. Только забыв абсолютно все, я понял, как мало ты на самом деле знал о том, что происходило в моей голове. И как сильно я винил тебя за то, что ты меня не понимал, не пытаясь это изменить. — Мне жаль, — перебил его Хантер. Его голос был хриплым и тихим, отчего он звучал эмоциональнее обычного. — Это моя вина. Ты всегда был таким открытым, но рядом со мной замкнулся и спрятался в кокон, откуда я даже не попытался тебя вытащить. — Это не твоя вина, Хантер, — Себастиан сглотнул комок в горле. Каждый их разговор тянул невероятное количество сил своей интенсивностью. — Я никогда не был открытым, я всегда прятал свои эмоции и чувства, надеясь, что люди вокруг меня смогут прочитать их каким-то магическим способом. — Себастиан, — он тяжело вздохнул. — Ты говорил мне обо всех своих переживаниях в начале наших отношений, мы нередко ссорились из-за того, что я отказывался отвечать тебе тем же. Поэтому, возможно, ты всегда был скрытнее, чем мне казалось, но моя вина в этом тоже есть. И в том, что я понял это, только когда Курт сказал мне об этом открытым текстом. — Это больше не важно, — просто сказал Себастиан, и Хантер издал странный звук, застрявший между стоном и смехом. — И никогда не было важно, кто из нас в чем виноват больше. Я сказал это не потому, что хотел заставить тебя чувствовать себя виноватым. Я сказал это, потому что хотел извиниться за то, что не рассказывал тебе больше, и за то, что заставил тебя десять лет думать о том, была ли у нас любовь с первого взгляда. Хантер болезненно усмехнулся, и Себастиан вздохнул, не зная, как смягчить свои слова. — И я хотел предложить тебе ответы на вопросы, которые я задавал во время амнезии. Вряд ли я помню их все, но я помню несколько, так что, если хочешь, я расскажу. — Это было бы здорово, — Хантер затормозил, останавливаясь в пробке. — К тому же, мы тут, кажется, надолго. — Мягко сказано. Ладно, — оценив обстановку на дороге, Себастиан отстегнул ремень безопасности и подтянул ноги на сиденье, принимая максимально удобную позу. — Во-первых, история с моей кредитной картой и трастовым фондом. Хантер на секунду непонимающе нахмурился, а потом, сообразив, кивнул. — Наверное, ты не настолько детально это помнишь, но это случилось незадолго до Дня Благодарения. — Да, мы с тобой отмечали его вдвоем, потому что твои родители улетели в командировку, — кивнул Хантер и расслабил галстук, тоже садясь поудобнее. — Чушь, мои родители были в Нью-Йорке. Мы праздновали вдвоём, потому что я отказался появиться на семейном празднике. А поругался я с ними, потому что хотел пригласить тебя на ежегодную благотворительную вечеринку, — пояснил Себастиан. — Родители отказали мне и аргументировали это твоим социальным статусом, который мне не подходил, по мнению моей матушки. Мы ругались весь вечер, и все закончилось тем, что я разрезал кредитку, вызвал семейного адвоката для того, чтобы закрыть мой трастовый фонд, собрал сумку и ушел из дома. Возможно, это было драматично и, наверняка, травматично, но нужно было доказать серьезность своих намерений. Хантер моргнул. — Ты ушел из дома? — Да, жил у Лиссы Шейн месяц, не знаю, помнишь ли ты ее, — тот кивнул. — Ну и продал часы и пару свох дизайнерских шмоток, чтобы покрыть базовые расходы на первое время. А потом искал бы работу, если бы родители не пошли на попятную. Но я предполагал, что они сдадутся первыми. Моя матушка, хоть и холодна как лед, слишком любила хвастаться мной перед заклятыми подружками. — Ты ушел из дома и ничего мне не сказал? Ты мог бы жить у меня. — Если честно, я не хотел рассказывать тебе о настоящей причине нашей ссоры, поэтому ты и не знал, — объяснил он. — Мы с тобой были вместе всего ничего на тот момент, и я не хотел наваливать на тебя высокие ожидания моей семьи. Во-первых, ты мог уйти в депрессию, а во-вторых, ты мог просто уйти. Мне не хотелось ни того, ни другого. — Ты рискнул всем своим внушительным наследством, чтобы я поел лобстеров в прокатном смокинге на благотворительной вечеринке? — еще раз уточнил Хантер. — Ты сказал, что тебе очень понравилось, когда я пригласил тебя через год, — припомнил Себастиан, а потом пожал плечами. — Хантер, мне было восемнадцать лет, и я никого и никогда не любил так, как тебя. Деньги показались мне мелочью. Тот задумчиво хмыкнул и вздохнул. — К тому же, все сложилось так, как я хотел. Ну, почти, — помялся он. — Как ты помнишь, я — единственный сын моих родителей, и, собственно, доказательство того, что их отвратительный брак был когда-то полон любви. И когда здоровье моего отца сильно подкосилось, он решил отойти от дел как только я закончу университет, — Себастиан вздохнул и поморщился. — Он запустил легальный процесс передачи компании мне, но из-за моего упрямства и всей этой драмы решил изменить условия принятия мной должности главного управляющего. Если я не был замужем, подписывая бумаги, то при вступлении в брак обязался заключить контракт с будущим мужем, исключая все эти активы и заработанные через них деньги из общего имущества. Соответственно, не заключив брачный договор, я не смог бы управлять компанией и даже быть ее акционером, а заключив, лишил бы тебя права претендовать на наше общее детище. — И ты решил сыграть свадьбу до того, как все документы будут готовы? — протянул Хантер, все еще обрабатывая всю выданную ему информацию. — Надо же, а я ведь шутил, что брак был для тебя важнее. Я хотел сделать тебе предложение сам, и все твои разговоры вокруг этого только заставляли меня хотеть этого больше. Но, погоди, разве этого не считалось бы юридической аферой или чем-то подобным? Себастиан развел руками. — Я понятия не имею. Отец умер до того, как мы с тобой поженились. Процесс передачи управления компанией был больше не действителен, в течение полугода я становился ее полноправным владельцем и основным акционером. Я вступил в наследство, уже будучи Себастианом Кларингтоном, поэтому все эти условия, написанные крохотным шрифтом были недействительны. Хантер молчал и в целом выглядел очень впечатленным — непонятно было, правда, в позитивном или негативном смысле. Сзади раздался тревожный гудок, намекающий, что свободные пятьдесят метров можно было и проехать. Он завел машину. — Знаешь, если бы ты ходил вместе со мной на корпоративные финансы или хотя бы слушал, когда я объяснял тебе основные понятия, я почти уверен, что ты принял бы куда меньше рискованных финансовых решений, — наконец сказал он, и Себастиан пожал плечами. — Я не считал, что рисковал. И сейчас не считаю, что был не прав — я обязан тебе успехом отцовского бизнеса и никогда бы не справился без тебя. Ты заслужил эту половину. — Хорошо, что я не знал всего этого, — заметил Хантер. — Ты прав, это огромные ожидания. Я волновался, что недостаточно хорош для тебя, и без этой информации. — А я ревновал тебя, думаешь, потому что считал себя достойным? — фыркнул Себастиан, снова пристегиваясь. Пробка постепенно рассасывалась, и время поездки, указываемое навигатором стабильно укорачивалось. — Я провел последние почти десять лет в страхе, что ты уйдешь от меня к кому-то, кто даст тебе все, чего я не мог. — Твоя ревность сводила меня с ума, — признался Хантер. — Я никогда даже не смотрел ни на кого другого, а ты, даже забыв причину большинства наших ссор, приревновал меня. — Я не мог поверить, что ты мой, — тихо сказал он. — И, наверное, никогда не смогу поверить, что ты был моим так долго. — Если честно, мне никогда даже в голову не приходило, что ты мог чувствовать себя таким образом. Я впервые осознал это, когда вез тебя из больницы, и ты спросил у меня, можешь ли ты изменить прическу. И потом еще раз, когда ты извинился за то, что ты не был моим мужем. И снова, когда ты впервые за все эти годы заплакал в моих объятиях. И опять, когда сказал, что не можешь нести на себе давление того, кем являлся для меня, — перечислил Хантер, глядя на дорогу. Себастиан плотно сжал губы. — Я знал тебя столько лет, но никогда не видел настолько открытым и уязвимым рядом со мной. Не получив ответа, он продолжил. — Я обнимал тебя, а сам мог думать только о том, что это я всю жизнь бежал за тобой, надеясь хотя бы когда-нибудь соответствовать тебе. Боясь, что никогда не смогу достичь тех высот, на которых ты с уверенностью видел меня с самого нашего знакомства. Ради тебя и твоей впечатленной улыбки, той самой, которая покорила меня с нашего знакомства, я был готов на все. Да и работал я допоздна, скрываясь изо всех сил, только для того, чтобы не упасть в твоих глазах. Боже, Себастиан, если бы мы только поговорили… — Если бы мы с тобой только поговорили, — тихо подтвердил он. — Спасибо, что рассказал мне все это. Сложно сказать, что я по этому поводу чувствую прямо сейчас, но я все равно благодарен, что ты поделился этим со мной, — Хантер свернул с главной дороги, а это значило, что пробки закончились. — Я бы хотел, чтобы мы разговаривали так чаще. И раньше. — Пожалуйста, — Себастиан откашлялся, возвращая себе как минимум внешнее спокойствие. — Еще я хотел сказать по поводу нашего дома. Знаю, что во время амнезии я много раз сказал, что он совсем не в моем вкусе и не похож на меня, но это не так. Возможно, он не отвечает вкусам шестнадцатилетнего меня, но я разрабатывал интерьер нашего дома с целой командой дизайнеров, стремясь соединить наши желания. Этот дом — квинтессенция наших отношений, — помолчав, он добавил: — Поэтому я и не могу там жить и поэтому это не мой дом. Но он все еще похож на меня, и я люблю его. — Спасибо, — Хантер заехал в предложенный навигатором ближайший паркинг. — Так много случилось после тех слов, что я успел забыть, но это очень взволновало меня тогда. Ты так уверенно это сказал и не один раз. — Не знаю, почему мне так сильно хотелось постоянно говорить тебе гадости, — фыркнул Себастиан, отстегиваясь. — Как чувствовал, что ты их заслуживал за вранье. — В какой-то момент я почти засомневался в твоей амнезии, — в тон ему отозвался Хантер выходя из машины. — Это была бы очень мучительная месть за разваленный брак. Но если кто-то и может провернуть это логистически, то только ты, детка. Он резко оборвал себя, как только понял, что автоматически использовал привычную им обоим кличку. Себастиан поправил пальто и захлопнул дверь со своей стороны, он молча отзеркалил его движение. — Все в порядке. Тебе не кажется, что у нас был достаточно тяжелый разговор в машине? Лично у меня совсем не осталось нервных клеток, чтобы терять их из-за детки, — он решил успокоить Хантера, замершего в поиске слов. Несмотря на то, что нежное прозвище резануло ухо, Себастиану не хотелось снова замыкаться после того, как потратил столько усилий на то, чтобы наконец открыться. Приняв решение в один момент, он обогнул машину, подходя к Хантеру, и обнял его. Ответная реакция не заставила себя ждать: он обвил руки вокруг его торса, буквально вжимая в себя, и зарылся носом в его волосы, шумно вдыхая. Себастиан сцепил руки в замок, не желая отпускать его так быстро, и молчал, дыша их близостью. Хантер пах знакомо: одеколоном, который Курт и Блейн давным давно подарили ему на Рождество, гелем для волос и немножко средством после бритья. Если бы диффузер Курта распространял этот запах вместо лаванды, Себастиан точно смог бы успокоиться и засыпал бы как ребенок. — Хотел, чтобы мы закрыли эту тему, — прошептал он в какой-то момент, как если бы Хантеру нужны были его оправдание. Тот ничего не говорил, только сильнее сжимал свои объятия, и Себастиан прикрыл глаза, наслаждаясь его теплом. Он знал, что пора было опомниться и вернуться в куда более холодную реальность, но он потратил все свои силы на то, чтобы сделать последний шаг вперед. Хантер либо почувствовал его смятение, либо догадался о нем, потому что в последний раз погладив его по спине, отступил в сторону, откашливаясь. — Немного волнуюсь, учитывая, что это место предложил я. Надеюсь, оно подойдет хотя бы нашим минимальным квалификациям. Себастиан задумчиво хмыкнул, улыбаясь, а потом взял его под руку, как обычно брал Блейна во время их прогулок по парку или торговым центрам. Хантер внимательно посмотрел на него, ожидая команд. — Минимальные квалификации оно, наверняка, пройдет. Но мы можем попробовать поторговаться. Если честно, они просят огромных денег, учитывая неудобство расположения…***
Поездка того стоила — двухэтажное здание старого выставочного центра выглядело так, словно его последний раз обновляли как раз в двадцатых, но администратор пообещал не только отмыть все, но и декорировать под жестким командованием Себастиана. Он так же предложил организовать автобусы для сотрудников и лимузины для топ-менеджмента, а в ответ на их с Хантером скорчившиеся лица тут же предложил заменить их на прокатные шевроле. — Да, пожалуй. Это будет куда лучше сочетаться с нашими костюмами, чем — боже упаси — лимузины. Какой уважающий себя гангстер в него сядет? — с важным видом заметил Хантер, и Себастиан прикусил губу, чтобы не рассмеяться. Мистер Кларингтон — как он представился — вообще всерьез воспринял свою задачу быть всем недовольным. Его же роль заключалась в том, чтобы попросить о лучших финансовых условиях, дабы успокоить требовательного супруга. — Что насчет музыки? — Мы можем пригласить диджея для вас, у нас есть несколько отличных опций, — тут же предложил администратор, который бегал вокруг них едва ли не на носочках, и Хантер поднял руку, недовольно качая головой. — Мы говорим о двадцатых. Я планирую пригласить оркестр. Паренек рассыпался в детальных описаниях аккустических возможностей здания, пока Себастиан, тихо хихикая, ходил вокруг, фотографируя каждый угол. Возможно, ему не стоило так быстро отказываться от помощи Китти — даже если он втянет в организацию Джеффа, ему все равно будет не хватать рук. Разочарованно вздохнув, он обернулся и прыснул: на лице Хантера была написана вселенская скука, а несчастный администратор, продолжающий что-то рассказывать ему о приглашенном в прошлом году джазовом оркестре, казалось, терял последнюю надежду. — Я так вижу, тебе не слишком нравится, — усмехнулся Себастиан, подходя к ним. Пора было брать все в свои руки. — Думаешь, нам не подойдет? — Пытаюсь понять, почему я должен платить за ВИП-продукт, когда все выглядит и звучит довольно, хм, стандартно, — отозвался Хантер и сложил руки на груди. — Не впечатляет. — Мы так же можем встретить вас с шампанским, — предложил администратор. — Красивые девушки в шикарных платьях будут встречать гостей с бокалами, забирать их пальто, провожать их в основной зал. За наш счет, конечно же. Мы естественно хотим, чтобы у вас остались лучшие воспоминания о вечере. Хантер хмыкнул, ничем не выдавая, что его это предложение хоть немного заинтересовало. Себастиан уже открыл было рот, чтобы продолжить разговор, но не успел, поскольку Хантер заговорил снова. — В прошлом году мы заплатили на двадцать процентов меньше за зал в центре Нью-Йорка, — сказал Хантер, и он кивнул, подтверждая это, хотя прекрасно знал, что причина заключалась в куда более коротком списке приглашенных. — Инфляция в этом году хоть и была выше среднего, но точно не составляла двадцать процентов, — Хантер картинно прищурился, чтобы прочитать имя на бейдже. — Эрик, верно? Эрик, давайте договоримся так. Встреча гостей с шампанским и вся вот эта красивая картинка — это здорово, но опционально. Но вот если трансфер, который вы любезно предложили, входит в названный до этого ценник, я буду заинтересован в дальнейшем разговоре. Эрик молчал и, судя по его сосредоточенному выражению лица, старательно подсчитывал в уме, насколько им это предложение было выгодно. Хантер добродушно усмехнулся. — Понимаю, я сам — финансист. Деньги всегда выходят на первый план для нас всех, — Эрик осторожно кивнул в ответ. — Поэтому я просто хочу невзначай упомянуть, что на мероприятии будет так же присутстовать сенатор Моритц с супругом. Ее избирательная кампания в самом разгаре, и она наверняка будет искать идеальное место для проведения ее благотворительных акций. Себастиан присвистнул бы, но не хотел портить атмосферу. Сам он впервые слышал о том, что сенатор Моритц или ее менее известный супруг были приглашены, но это было внушительной козырной картой. — И мы, конечно же, не пренебрежем возможностью посоветовать вас лично Эрик, — припечатал Хантер, словно не заметил его реакции. — Впрочем, я уверен, что вы сделаете все в лучшем виде, и мне не придется даже ничего говорить. Администратор молчал, но по его загоревшимся глазам было понятно, что Хантер выиграл и заполучил его на свою сторону. Мальчишка и до этого смотрел на него с почти физическим восторгом, а теперь, получив возможность второй крупной сделки за последние полчаса, и вовсе не смел отвести глаз. И, хотя в этом не было никакого романтического или сексуального подтекста, Себастиан все равно ощутил кольнувшую внутри собственническую ревность. — Мистер Кларингтон, мне нужно переговорить со своим начальником, поскольку он должен одобрить условия подписания договора, — сказал Эрик и показал на кресла за ними. — Если вы можете подождать некоторое время, я смогу вернуться к вам с точным ответом. — Если ваш босс даст зеленый свет, мы с мистером Кларингтон-Смайтом будем готовы подписать все бумаги прямо сейчас. Если нет, то вам обоим придется подготовить более детальную презентацию того, почему мы должны провести мероприятие именно здесь. Без моих условий я не впечатлен. Себастиан даже не стал одергивать Хантера и делать ему замечание о фамилии. В конце концов, по всем документам он действительно все еще оставался Кларингтоном, а для всех подчиненных и коллег Кларингтон-Смайтом. К тому же он никогда не мог сказать ничего поперек Хантеру, когда он вел себя так — спокойно, уверенно, словно владел всем миром, а заодно и самим Себастианом. — Мистер Кларингтон, мистер Кларингтон-Смайт, спасибо за ваше время. Я вернусь к вам с подготовленным договором или с ответными условиями моего начальника — сказал где-то на переферии его сознания администратор. — Чай или кофе? Моя ассистентка сейчас подойдет и примет ваши пожелания. Его дорогие туфли громко застучали по паркету, и Себастиан вздрогнул, словно выходя из транса. Хантер, стоящий рядом, посмотрел на него. — Что думаешь? — Ты все сделал просто отлично, — выдохнул Себастиан, облизывая пересохшие губы, и снова осмотрелся. Это место отлично подходило для их планов. — Спасибо. Я бы не догадался разыграть сенаторскую карту. — Всегда пожалуйста, — Хантер улыбнулся, довольный его комплиментом. — Я научился всем этим трюкам с голосом и неожиданными козырями от тебя. Акционерные собрания жутко скучные, так что твои ораторские выступления всегда были основным развлечением. Себастиан рассмеялся и легко толкнул его плечом. — Мне здесь нравится, есть уже кое-какое видение происходящего, — сказал он, когда дверь снова открылась, впуская молодую девушку. — Мистер Гроссман просил передать вам, что он получил одобрение и уже готовит договор, — сообщила она и широко улыбнулась будущим клиентам. — Кофе или чай? У нас так же есть горячий шоколад и газированные напитки.***
Эрик возился с документами достаточно долго — выпив кофе и заскучав в ожидании, они вальяжно развалились на неудобных современных креслах и обсуждали возможные вариации декора. К несчастью, у них обоих хороший вкус был в основном на людей, которыми они себя окружали, и изредка на предметы гардероба — на интерьер их таланты никак не распространялись. Поэтому, недолго думая, они решили привлечь к этой работе профессионального декоратора, которого теперь и выбирали через Инстаграм. — Поверить не могу, что Блейн тебя в это втянул, — промямлил Хантер, послушно листая ленту по его указанию. Себастиан только хмыкнул, удобнее устраивая голову на его плече, чтобы видеть происходящее на экране телефона. — Разве не ты всегда ныл, что эта социальная сеть для неудачников? — Не помню такого, и у меня вообще-то амнезия была, — отмахнулся он, фыркая. — Главное, что сейчас Инстаграм нам полезен. Впрочем, пока вообще не полезен. Где все приличные декораторы и почему все используют столько воздушных шаров? Я вчера читал, что это очень плохо для экологии. — А почему мы просто не позвоним Курту? У них огромные вечеринки минимум раз в квартал, значит, наверняка, есть проверенные контакты, — вдруг предложил Хантер, и Себастиан тут же вырвал у него из рук свой телефон. — Плюс сто очков Гриффиндору за идею и минус сто очков ему же за то, что идея пришла тебе в голову так поздно, — прокомментировал он, садясь ровно, чтобы написать Курту еще одно сообщение. — Я в Слизерине, — ответили ему с нахальной ухмылкой. — Я в курсе. У тебя это на лбу написано, — фыркнул Себастиан, закатывая глаза. В комнату вошел Эрик, размахивая внушительной стопкой бумаг. — Ну, неужели наш договор готов? — Осталось только изучить и подписать с двух сторон, — подтвердил администратор, вежливо улыбаясь. Он протянул Хантеру папку. — При желании вы можете отправить нам подписанный контракт почтой. — Да, думаю, это хорошая идея, — принял решение тот, поднимаясь из кресла. — Наши юристка и бухгалтер проверят его достоверность, а так же соблюдение всех мер безопасности. Эрик, вы ведь приложили план собственности? — Конечно, мистер Кларингтон, — мальчишка снова откровенно благоговел перед ним, и в этот раз Себастиан все же закатил глаза, стараясь остаться незамеченным. — Все документы приложены. Но если что-то понадобится, ваши подчиненные могут так же позвонить мне, и мы вышлем все необходимое. — Спасибо, Эрик, — пожав ему руку, Хантер кивнул администратору на прощание и открыл дверь, пропуская Себастиана вперед. — Я провожу вас до лифта на паркинг, — вызвался помочь тот, и они несколько мучительно долгих и неловких секунд ожидали спасительного звона открывающихся дверей. — Мы рады, что вы выбрали именно нас для организации вашего праздника. Всего доброго! Двери лифта наконец сошлись, закрывая его улыбчивое лицо от них, и Хантер с облегчением выдохнул, усмехаясь. — Кажется, мы произвели впечатление. Эта фраза, сказанная с тенью самодовольства и гордости, словно стала последней каплей для Себастиана. Неловкость и острые углы, сопровождавшие их общение последние пару месяцев, нежность и мягкость, которыми Хантер окружал его во время амнезии, боль и стыд, которыми он дышал почти все время — все это заставило Себастиана забыть, насколько хорош он был самим собой. Со всеми его недостатками, с иногда чрезмерной самоуверенностью, холодным взглядом и грубоватым хриплым голосом. Таким, каким Себастиан встретил его много лет назад на кампусе. Резко развернувшись, он схватил Хантера за лацканы пальто и, толкнув назад, вжал в глянцевую стену лифта. Замерев у его лица, Себастиан смотрел прямо в его глаза и не видел страха, непонимания или злости — только абсолютное желание и восхищение. И знал, что Хантер должен был видеть то же самое в его. От напряжения он не мог даже дышать, но ему хотелось, чтобы этот момент длился вечно. Хантер не выдержал первым. Вплел пальцы в его волосы и притянул ближе, все еще не позволяя себе поцелуя, но минимизируя расстояние между их губами до каких-то несчастных миллиметров. Себастиан усмехнулся, не отводя от него взгляда, а потом прикрыл глаза и, подавшись вперед, наконец поцеловал его. Двери лифта открылись на паркинге. И спустя десять секунд неспешно закрылись, оставляя их тяжело дышать в губы друг друга без возможности насытиться.