***
В этот раз он зашел в офис без опаски — напротив уверенным и быстрым шагом направился в свой кабинет, зная, что никого своим появлением не удивит. Коротко кивнув девушкам на стойке администрации, он все же задержался на несколько минут, чтобы обменяться взаимными вежливостями и обсудить неприлично холодный ноябрь. Разыграв целую сценку о том, как он умирает от холода в своем тонком пальто, Себастиан насладился их расслабленными улыбками, пожелал хорошего рабочего дня и поспешил уйти. Ему хотелось тишины и полной концентрации на… абстрагировании от его реальных проблем. Правда, его деятельности, как оказалось, хватило только на то, чтобы приехать в офис — остальные шаги были Себастианом не продуманы. Его кабинет всегда казался ему слишком большим и слишком светлым, чтобы оставаться уютным, а сейчас, плотно завесив жалюзи на стеклянных стенах и оторвав себя от шума офисного мира, он и вовсе почувствовал себя некомфортно. Подойдя к окну, он хмуро посмотрел на небоскребы, за вид на которые его отец когда-то выложил невероятную сумму денег. Еще недавно индустриальный серый город вдохновлял его своей холодностью и замкнутостью, теперь же раздражал, как и почти все остальное вокруг него. Сев в кресло, он покрутился на месте и мысленно смирился с тем, что ему придется заставлять себя быть продуктивным. Задумчиво осматриваясь, он постучал пальцами по ручкам кресла, а потом открыл ноутбук. Теперь он фокусировал взгляд не на кривой царапине, замеченной на его столе, а на бесконечном списке непрочитанных электронных писем. Их количество исчислялось в тысячах, и Себастиан всерьез задумался о том, чтобы попросить Китти завести ему новый ящик. Китти. Они не разговаривали с той злосчастной короткой встречи, в течение которой Себастиан успел ее уволить и, наверняка, оскорбить своей равнодушной холодностью. Оглядываясь назад, он злился на себя за незрелое поведение и несдержанность, а еще больше злился из-за того, что по итогу все время чувствовал себя виноватым перед теми, кто предал его доверие в первую очередь. Задумавшись, он запрокинул голову назад и прикрыл глаза, пытаясь разобраться в самом себе. Посещение психотерапевта забавно влияло на него: теперь не только доктор Рейес, но и он сам донимали его дополнительными вопросами. К сожалению, анализировать свои ответы так, как это делала Энн, он еще не научился, поэтому затею с самоанализом пришлось оставить на следующий сеанс. А вот отметать конфликт с Китти на следующий раз он не мог. К сожалению, Блейн был прав — организацией любых внутренних мероприятий их с Хантером компании занималась с его легкой делегирующей руки его ассистентка. Ни Себастиан, ни уж тем более Хантер даже близко не были в курсе их внутренних инструментов для проектного менеджмента и организации. Китти была его правой рукой слишком долго, чтобы ему приходилось вникать в подобные вопросы или требовать детальную отчетность, которую он не смог бы поднять из глубин своего почтового ящика. Проведя несколько минут в молчаливой борьбе с самим собой, он все же твердо вжал кнопку коммутатора. — Слушаю, мистер Кларингтон-Смайт, — Китти отозвалась практически моментально. Наверняка, была предупреждена о его появлении администрацией, которая и к ней, и к Джеффу относилась с опасливым уважением. Намеренно отстраненная вежливость заставила Себастиана слегка поморщиться, хотя он тут же обругал себя — еще пару дней назад его напротив раздражало отсутствие субординации. — Зайди в мой кабинет, пожалуйста, — не желая тянуть время, попросил он, и связь тут же прервалась хриплым щелчком. Себастиан посмотрел на пустой сервант в углу и недовольно отметил, что никто кроме него даже не попытался заполнить его. Конечно, это было объяснимо, но сервант без десятка дорогих бутылок хорошего алкоголя выглядел хуже. Как и сам Себастиан без стакана любимого виски в руке, когда предстоял очередной выматывающий разговор. Китти вошла без стука, хотя цокот ее каблуков предупредил и Себастиана, и всех остальных в офисе о ее появлении в кабинете. Она выглядела как и всегда безупречно — темные брюки были выглажены по стрелкам, запонки в рукавах белоснежной рубашки сочетались с пряжкой ремня, а волосы уложены прядка к прядке. Если бы она делала свою работу хотя бы вполовину так же хорошо, как следила за собой, это уже было бы выше всех ожиданий. А Китти отдавала работе всю себя. К сожалению, еще недавно Себастиан был уверен, что всю себя она отдавала еще и его мужу. Хотя и вынужден был признавать раз за разом, что это было беспочвенно. Закрыв за собой дверь, Китти подошла ближе и села в кресло напротив, сжимая в руках планшет, в который обычно записывала все его задания и просьбы. Выждав несколько томительных мгновений, она откинула крышку защитного кейса в сторону и достала стилус, готовясь делать заметки. Себастиан хмыкнул, внимательно на нее глядя. Вряд ли она собиралась делать вид, что ничего не произошло. — Спасибо, что пришла. — Конечно, мистер Кларингтон-Смайт. Я могу быть чем-то полезна? Вот и доказательство, что игнорировать их последнюю встречу Китти не собиралась. От подчеркнуто вежливого обращения они отказались так давно, что в его паспорте, который он не успел сменить, наверняка, еще была другая фамилия. — Я бы предпочел «мистер Смайт», раз мы вернулись к истокам субординации, — хмуро сказал Себастиан. — И раз уж ты все равно в курсе моего бракоразводного процесса. Она посмотрела на него недоверчиво, и он сам был в этом виноват — слишком много раз и без единой на то причины подчеркивал тот факт, что Хантер был и оставался его мужем. Его комментарии не понадобились, Китти, помолчав, только пожала плечами. — Конечно, мистер Смайт. Он вздохнул и потер ладони, ощущая острое желание занять чем-то руки, чтобы не выглядеть последним невротиком. Впрочем, представив, как он ломает карандаш, вертя его, Себастиан решил, что предпочтет просто стучать пальцами по всем поверхностям. — Я хотел извиниться перед тобой. Китти заблокировала планшет и закрыла его, откладывая на стол. Теперь она была готова слушать его, а не его рабочие требования. Сцепив руки в замок на коленях, она молчала, позволяя ему выговориться, и ее нервозность выдавали только слегка подрагивающие губы. Себастиан все же схватил со стола свою перьевую ручку, вцепляясь в нее до побеления костяшек. — Я не должен был разговаривать с тобой тогда, — сказал он. — Я был в ужасном состоянии, физически и морально вымотан. Это было в высшей мере непрофессионально и попросту жестоко с моей стороны говорить тебе об увольнении в тот момент. Она молчала, хмуро глядя на него исподлобья — тоже не особенно профессионально, по мнению Себастиана, но в целом простительно. Когда работал с кем-то рука об руку десять лет, можно обижаться на грубое увольнение. — Я должен был поговорить с тобой об этом после полного восстановления. Ты заслужила человеческий диалог, который я в тот момент не мог себе позволить. Мне жаль, что это случилось именно так. Мы были хорошим рабочим тандемом, и я благодарен тебе за все, что ты сделала для этой компании и нас с Хантером лично. Китти злобно фыркнула на имени его мужа, и Себастиан покрутил колпачок на ручке, переводя на нее взгляд. Сейчас ему сложно было даже самому себе объяснить, почему он ревновал Хантера к ней. Потому что она была красива? Потому что Хантер всегда оставался к ней всегда отстраненно вежливым, словно ему было на нее плевать? Потому что никто кроме Китти и Хантера не задерживался в офисе регулярно? Потому что ему нужен был кто-то, кого он мог винить во всем, и Китти подходила по всем параметрам? Колпачок с неприятным лязгом отстегнулся от ручки и упал на пол. Себастиан мысленно выругался, проклиная себя, и вздохнул, безуспешно пытаясь найти его взглядом. Китти несколько секунд молча наблюдала за этим унижением, а после вздохнула: — Он с другой стороны, мистер Смайт, — удовлетворенно цокнув, когда у него получилось отыскать колпачок и поднять его, она сложила руки на груди. — Это все, что вы хотели сказать? Себастиан закрыл ручку и отложил в сторону, а после кашлянул, скрывая неловкость. Это был не тот ответ, на который он рассчитывал. Впрочем, он вообще никакой ее ответ не обдумывал, поэтому оказался бы в этой ситуации в любом случае. — Да, Китти. — То есть я все еще уволена? — Как я и сказал тогда, я подпишу приказ об увольнении, когда официально вернусь на работу — в следующем месяце. К тому времени я подготовлю тебе прекрасное рекомендательное письмо, а ты сможешь найти новое место работы и… ну, утрясти все в своей профессиональной и личной жизни. И, конечно же, мы выплатим тебе отпускные и рождественский бонус. Не хочу, чтобы это выглядело так, словно мы пытаемся сэкономить, увольняя тебя под Новый год. — Это бы так не выглядело, Себастиан, — усмехнулась Китти, словно уже и забыла о том, какую драму развела с использованием его фамилии. — Как бы ты сейчас не пытался уволить меня красиво, все будут думать только о том, что, стоило тебе вернуться из больницы после тяжелого случая амнезии, как ты решил избавиться от меня. И они будут строить теории заговора еще год, вне зависимости от того, сколько денег ты мне заплатишь. Что же такого ужасного сделала Уальд, что ее, любимицу мистера Кларингтон-Смайта, лишили золотого билета? Она вдруг посмотрела прямо на Себастиана, словно задавала этот вопрос ему всерьез, а не предполагала, о чем будет болтать весь офис. — Никто кроме тебя и, — он коротко обернулся на книжный шкаф, внезапно вспоминая, что их могут подслушивать, — Хантера не знает, что это я уволил тебя. То, как ты представишь эту информацию, в твоих руках. Я подтвержу твои слова. — Даже если я скажу, что меня уволили из-за того, что твой муж повел себя как ублюдок, а я попала под перекрестный огонь? Себастиан вскинул брови и невольно усмехнулся глупости этих слов. — Нет. Во-первых, твоя версия не должна включать в себя Хантера или наши с ним отношения, а во-вторых, твои слова несправедливы. — По-моему, еще как. Ты злишься не на меня, а на Кларингтона. Это он предал и подставил тебя, не сдержав своих обещаний, а не я. И это его ты должен увольнять, а не меня. Технически, я работаю на тебя дольше, чем вы официально женаты, и я не могу поверить, что избавиться от меня оказалось так просто. — Во-первых, я развожусь с Хантером, — напомнил Себастиан, пытаясь не повышать голос на случай, если он был за стеной. — Мы с ним тоже находимся в периоде двухнедельного предупреждения*. Во-вторых, я увольняю тебя, потому что ты предала мое доверие и лгала мне по причинам, которые мне абсолютно непонятны. А если я не могу доверять тебе, то как я могу работать с тобой? Он знал, что этот разговор нужно было выдержать на глубоко профессиональном уровне, но сейчас ужасно хотелось сдаться. Сползти по креслу вниз и застонать от изматывающей безысходной усталости. Нести ответственность за собственные решения было в последнее время тяжело, но объяснять чужие было невыносимо. — Лгала? — Китти нервно передернула плечами. — А что я должна была сделать? Прийти к тебе и сказать о разводе? Чем я должна была тебе это доказывать? Тем, что видела, как ты вытирал слезы в кабинете, пока я наливала тебе коньяк, который ты терпеть не можешь? Или тем, что начала искать адвоката для вашего бракоразводного процесса? — Себастиан открыл рот, чтобы ответить и заодно попросить ее говорить тише, но Китти еще не закончила: — Да и черт бы с ним! Предположим, у меня были доказательства того, что вы разводитесь, и что тогда? Я — твоя ассистентка, не подруга. У меня нет права вмешиваться в твою личную жизнь, ты много раз дал мне это понять. Себастиан вздохнул и поднял ладонь, чтобы заставить ее замолчать. Казалось, он попал в день сурка — еще совсем недавно он обсуждал все это с Энн, пытаясь осознать и принять действия Курта и Блейна, а теперь о том же его просила Китти, но он просто не мог найти в себе столько прощения и понимания. Да и терпения тоже — в конце концов, он тут жертва, разве нет? — Тебе стоит говорить тише, нас могут услышать. — Он на встрече, — Китти отмахнулась от его слов, ткнув пальцем в книжный шкаф. Что ж, как минимум она точно знала, как работает скрытая дверь между их кабинетами. — Предполагаю, речь о Хантере, а не обо всем рабочем коллективе, который подразумевал я? — уточнил он, раздраженный ее ответом. — Потому что, если твои коллеги услышат наш разговор, то ты права, разговоров будет масса. Она молча кивнула и отвела взгляд. — Ты права насчет того, что не обязана была ничего мне говорить, — признал Себастиан, хотя ему и хотелось инфантильно опровергнуть это и отобрать у нее несуществующий браслет дружбы. — И да, вряд ли я бы поверил тебе на слово, ведь тебя я тоже совсем не помнил. — Ничего бы не изменилось, — спокойно и уже значительно тише добавила Китти. — Я бы рассказала о разводе, Хантер бы согласился, что вы обсуждали возможность развода, убедил бы тебя, что хотел сказать чуть позже, и ты поверил бы ему. Ты бы влюбился в него заново, как это и случилось, и простил бы его малодушность, ведь не представлял, как далеко его трусость могла зайти. Себастиан удивленно смотрел на нее, чувствуя, как по спине пошли от дискомфорта мурашки. Китти пожала плечами и скрестила руки на груди, откидываясь на спинку кресла. — Так ты хотя бы увидел, кого любил все эти годы. — Как в твоей голове одновременно уживается мысль о том, что ты не имеешь права лезть в мою личную жизнь, и… вот это? — он всплеснул руками, даже не зная, как лучше выразиться. — Ты решила поиграть в Бога с моей жизнью? Какого черта, Китти? — Я просто не хотела вмешиваться, — попыталась оправдаться она, но Себастиан уже успел разозлиться. — Это были его решения, а не мои. — Решила не вмешиваться, — он насмешливо фыркнул. — Это было очень выборочное решение, на мой взгляд. Ведь мой муж каким-то образом в курсе того, что я общался с агентствами по усыновлению. И теперь мне придется объяснять ему, почему я вообще занимался этим, ведь у него, наверняка, десятки вопросов по этому поводу. Китти молчала, кусая нижнюю губу. — Если ты не хотела вмешиваться, то зачем сказала ему об этом? Он вообще никогда не должен был узнать, — изнуренный разговором Себастиан спрятал лицо в ладонях, а когда снова посмотрел на Китти, увидел в ее глазах злые слезы. — Потому что время шло, а ты не вспоминал ничего. И он умолял меня помочь, клялся, что хочет помочь тебе. — Но ты знала, что он пытался помочь своей собственной лжи, разве нет? — Себастиан посмотрел в потолок, чувствуя, как разгоревшаяся до этого ярость постепенно переходит в апатию. — Но помогла ему. — Да, — тихо сказала она. — Но если бы ты все вспомнил, это бы уже не было важно. Он показал свою лживую сущность и потерял бы тебя, но зато ты б все вспомнил. — И почему тебе надо было обязательно впихнуть свои пять копеек в этот процесс? — не выдержал Себастиан, почти теряя последние крупицы профессионального поведения и хоть какого-то терпения. — Потому что я скучала по тебе. Хантер все время проводил рядом с тобой, не имея на это никакого права, а я была для тебя одной из случайных сотрудниц. Ты даже парой слов со мной не перекинулся. Может, мы и не друзья, но ты много для меня значишь. — Мне жаль, Китти, — невольно вырвалось у него. — Но я ведь не помнил тебя. — Я знаю. Но я хотела, чтобы ты снова вспомнил. И я подумала, что это может помочь к чему-то подтолкнуть твою память. Не знаю, он просил меня, и я рассказала. Ты сам недавно ткнул меня в то, что он мой начальник, разве нет? И да, это никому не помогло, включая тебя и твою амнезию, но ты не можешь винить одну меня в этом. — Да я и не виню тебя ни в чем, Китти, — вздохнул он. — Я просто не хочу работать с тобой больше, потому что не могу доверять тебе. Наверное, вызывая тебя на этот разговор, я в глубине души надеялся, что ты переубедишь меня и что я не смогу уволить тебя, но… Китти, мы больше не будем работать вместе. Это решено. Она несколько раз часто поморгала, не давая слезам скатиться по щекам, и кивнула, поджимая губы. Себастиан молчал, давая ей время прийти в себя и вернуться в состояние профессионала. — Тогда спасибо за ваше время, мистер Смайт, — сказала она, поднимаясь с кресла. Неприятное болезненное ощущение последней встречи, хоть она таковой и не являлась, настигло Себастиана, заставляя болезненно поморщиться. — Если понадобится какая-то помощь, я все еще здесь в ближайший месяц. Китти уже подошла к двери, когда он наконец очнулся, окликнув ее. В ее глазах была такая надежда, словно они были героями дешевой романтической комедии из девяностых, и прямо сейчас Себастиан должен был сказать ей, что вообще-то передумал. — Мне нужна твоя помощь уже сейчас. Я хочу начать планирование рождественской вечеринки, поэтому мне нужна вся отчетность по корпоративам за последние пару лет. Хочу все изучить и выбрать лучшие тактики. Она мягко улыбнулась. — Это хорошая идея, мистер Смайт. Я все вам вышлю, а после обеда мы можем посмотреть образцы от нашего поставщика декораций и выбрать самый лучший вариант. Себастиан медленно покачал головой, глядя, как ее улыбка медленно тает. — Я буду заниматься организацией самостоятельно. Мне нужен личный проект, чтобы вернуть свою продуктивность на прошлый уровень и влиться в текущую деятельность компании. Но спасибо за предложенную помощь, я ценю это. По ее глазам уже невозможно было ничего прочитать, Китти вернула себе холодное рабочее выражение лица и только кивнула в ответ. — Несомненно, мистер Смайт. Дверь за ней закрылась, и Себастиан тут же вспомнил, что так и не позавтракал и — что было значительно хуже — не выпил лекарства. Облапав карманы брюк и убедившись, что обнаружил там свое портмоне, он закрыл ноутбук, успевший уйти в гибернацию за их с Китти разговор, и вышел из кабинета. В офисе было несколько возможностей перехватить завтрак — автомат с едой, вегетарианские бейглы в их собственной столовой и дружелюбная администрация с булочками собственного производства. Все три варианта Себастиан проигнорировал, решив, что мог позволить себе спуститься в пекарню около офиса и купить свежий шоколадный круассан и карамельный капучино. Когда они с Хантером не находили время на еду дома, то чаще всего заменяли приличный завтрак этой комбинацией, и прямо сейчас ему хотелось именно ее. Судя по надписи на стаканчике и бумажном пакете в руках Хантера, с которым он столкнулся на выходе из лифта, ему хотелось того же самого. Драматические паузы, которые они выдерживали, сталкиваясь лицом к лицу, каждый раз затягивались все сильнее. Себастиан вышел из лифта, тот дружелюбно звякнул, выждал несколько секунд и закрыл двери, уезжая обратно наверх, а Хантер все еще молча смотрел на него, как если бы не знал, что они работают в одном офисном здании. — Привет, — наконец отмер он, и Себастиан почему-то улыбнулся его одновременно растерянному и довольному выражению лица. Хантер продолжал радоваться каждой их встрече, хотя и очевидно никогда не знал, как себя вести. — Доброе утро. Время пропущенного завтрака? — Вроде того, — неопределенно ответил Хантер и пожал плечами. — Ты же знаешь, я безнадежен в том, чтобы проснуться вовремя. Приходится завтракать на ходу. К тому же, круассаны просто волшебные, — он тряхнул пакетом и переступил с ноги на ногу. — Да, помню, — он прикусил нижнюю губу, раздумывая. — Ты сказал, что завтракаешь на ходу сегодня, но, может, у тебя найдется полчаса, чтобы составить мне компанию? Не хочу сидеть там в гордом одиночестве, — на мгновение замолчав, он поспешил добавить: — Если, конечно, у тебя нет дел важнее. Хантер только улыбнулся, покачав головой, и махнул рукой вперед, приглашая его вести. Привычная неловкость их встречи наконец рассеялась.***
Кофейня у их офиса, не отличалась интерьером и называлась настолько скучно, что Себастиан до сих пор так и не запомнил, как именно. Но круассаны у них действительно были восхитительными и всегда свежими, а качество кофе за два доллара каждый раз поражало — очередь и за тем, и за другим всегда начиналась за порогом. Дождавшись классический заказ Себастиана, они сели за угловой столик у окна. Кофе Хантера, судя по его большим уверенным глоткам, уже остыл, но он не жаловался, только довольно мычал, жуя свой круассан. — Как ты? — спросил Себастиан, снимая крышку со своего стаканчика. Несмотря на то, что они остались сидеть в кафе, нормальную чашку ему не предложили. Грея замерзшие в очереди руки, он поднял взгляд на Хантера. Сейчас, когда они так привычно сидели за знакомым столиком, личные вопросы не казались неуместными. — Я в порядке. Не могу сказать, что со вчерашнего дня многое изменилось, — ответил Хантер, даже не поднимая взгляд от своего кофе. Себастиан закусил губу, запрещая себе раздражаться в ответ на отстраненный ответ — в какой-то мере, он этого заслужил. Потянувшись через стол, он коснулся его предплечья, чтобы привлечь внимание к себе. — Я серьезно, — сказал он. — Вчера мы говорили обо мне, а не о тебе. И говорил, как и почти всегда, в основном я. Но я правда хочу знать, как ты. Мне не все равно. — Я знаю, Себастиан, — ответил Хантер. Теперь он смотрел на него, лишь иногда скользя взглядом к пальцам, все еще сжимающимся на его рубашке. — Я в порядке, правда. У меня много работы и мало свободного времени. Все как всегда, все как раньше, — он вздохнул, словно хотел что-то добавить, но осекся и снова отвернулся, уставившись в свой стакан. — Надеюсь, ты даешь более развернутые ответы своему психотерапевту, — заметил Себастиан и убрал от него руку, нервно постучав пальцами по столу. — Не всегда, — признал Хантер, неожиданно расслабленно улыбаясь. — Но я стараюсь. Что насчет тебя? Терапия помогает? — Я бы сказал, она приносит мне больше проблем, — фыркнул он. — Что ни сеанс, то новая психологическая травма, выкопанная из-под глубин моего сознания. — Как я тебя понимаю, — рассмеялся Хантер. — Чек, который я выписываю в конце, наносит мне еще одну травму несколько раз в неделю, так что я там надолго. — Мне повезло больше, мы скидываемся вместе с нашей медицинской страховкой. Доктор Рейес, как приличный дилер, сначала подсадит меня на свой товар, а уже потом начнет брать настоящие деньги. Они помолчали, ухмыляясь каждый сам себе. Наверное, смеяться над тем, что у них обоих был целый букет травм и проблем, было не очень правильно, но Себастиан был готов говорить о мертвых младенцах, если бы это значило, что они могут вот так вот расслабленно обмениваться глупыми репликами и улыбками. — Кстати, я собираюсь организовать корпоратив, — внезапно выдал Себастиан, дожевав свой круассан, и насмешливо фыркнул: — Я, правда, хотел сказать позже, когда придумаю концепцию и хотя бы арендую помещение. Эх, никогда не умел делать сюрпризы, тебе ли не знать. — Не понимаю, о чем ты. Ты удивляешь меня каждый день, — усмехнулся Хантер, прекрасно зная, как слащаво и неправдоподобно это прозвучало. Себастиан ткнул его кулаком в плечо и покачал головой, кусая губы, чтобы не улыбаться слишком широко. — Так и есть. — В любом случае, раз теперь ты знаешь, я могу тебе жаловаться. У меня две руки и всего месяц на всю организацию, так что я буду в офисе часто и поздно теперь. Поэтому тебе вовсе необязательно каждый раз замирать у лифта, потому что ты меня увидел. Это странно, и кто-нибудь обязательно решит, что у тебя инсульт. Может, даже я сам. Все-таки ты достаточно стар для этого. — Мне тридцать, — прищурился Хантер, не сдерживая смех. — Как я и сказал. — Хорошо, я это учту и постараюсь не пугать тебя преждевременной смертью, — торжественно пообещал он, закатив глаза. — Так ты будешь организовывать все один? Не помню, чтобы ты хоть раз делал это один. Думаешь, это хорошая идея? — Ого, а ты веришь в меня, — возмутился Себастиан, отталкивая от себя пустой стаканчик. — Я и не такое проворачивал, когда был в университете. У меня были лучшие вечеринки на всем факультете. Да что там, кампусе! — Знаю, я там был, — мягко напомнил Хантер. — Но у тебя осталось меньше четырех недель, чтобы организовать мероприятие на почти тысячу человек. Себастиан ничего не ответил, отвернувшись, и Хантер явно понял, что зашел не с той стороны. — Эй, извини. Я не имел в виду, что ты с этим не справишься. Уверен, что ты не будешь спать неделю, но сделаешь все, чтобы это было лучшим корпоративом за последние десять лет, — сказал он, и теперь уже сам положил ладонь на руку Себастиана, заставляя посмотреть на него. — Я просто думаю, что тебе необязательно делать все это в одиночку и превращать организацию в такой стресс для себя. — У меня нет времени нанимать новую ассистентку или ассистента, а вовлекать в это Китти я не хочу. Думаю, я уже достаточно натрепал ей нервы, — он вздохнул. — Хочешь одолжить мне Джеффа? — Вообще-то я хотел предложить тебе свою помощь, — слегка смутившись, поправил его Хантер. — Знаю, у меня нет особого опыта тоже, но именно я занимался составлением сметы и распределением бюджета в прошлые годы, так что я хотя бы немного знаю, о чем речь. К тому же, ты можешь кричать на меня, когда все будет валиться из рук, а я не подам на тебя в суд за домогательства на рабочем месте. Себастиан моргнул, непонимающе уставившись на него, а после невольно рассмеялся. — Почему ты так уверен, что что-то будет валиться из рук? — Потому что за какую-то часть проекта буду ответственен я, а ты наверняка будешь от этой части не в восторге, — предположил Хантер и развел руками. Себастиан был вынужден с ним согласиться, но говорить он ничего не стал, только фыркнул. — Что насчет твоих обязанностей? У тебя постоянные встречи, планерки, собрания, — Себастиан поджал губы. — И конечно же, излишние проверки всей финансовой документации, которые занимают все твои вечера. Хантер не дрогнул и даже не отвел взгляд. — Я с этим разберусь. Себастиан прищурился, недоверчиво на него глядя, но после вздохнул, сдаваясь. — Ладно, мне действительно понадобится помощь того, кто умеет считать. — Ты умеешь считать, просто не стараешься. — Хантер, только что оплачивая свой заказ на кассе, я не смог правильно посчитать три семьдесят пять и два сорок, так что… давай не будем об этом. Отсмеявшись, Хантер наклонился, чтобы поднять его шарф, соскользнувший на пол со спинки стула. — Тогда первая встреча по планированию корпоратива завтра утром? — предложил он, и Себастиан покачал головой, забирая у него шарф и мимолетно касаясь пальцами его запястья. — Хорошая попытка. Нет, первая встреча в три часа дня — нам уже сегодня надо обсудить таймлайн, определить концепцию и насколько ты реально можешь быть вовлечен, учитывая, что наши акционеры взволнованы уже какой месяц. Кстати, надо бы организовать экстренное собрание. Сообщим им, что я снова при мозгах, и пригласим их на корпоратив, они любят неприкрытую лесть, — он говорил и говорил, чувствуя, как внутри наконец загорается энергия. Ему чертовски не хватало этого огня, и внимательный взгляд Хантера, вслушивающегося в каждое его слово, вдохновлял еще сильнее. — Но это потом, сначала самое важное — концепция. Что мы, черт возьми, хотим сделать? Все время, что они шли из кофейни в офис, Себастиан фонтанировал идеями и предложениями, которые Хантер то отвергал, то принимал, и когда они ввалились в лифт, шумно споря о том, актуальны ли костюмированные вечеринки, он внезапно замолчал, оборвав себя на середине собственного же аргумента. Хантер стоял напротив, улыбаясь, и выглядел таким знакомым, теплым и родным в желтоватом освещении лифта, что Себастиан, который еще секунду назад грозно вещал что-то об эстетике двадцатых годов, больше не мог собраться с мыслями. Теперь он тоже просто молча улыбался, и в глазах Хантера, так и не услышавшего, почему они должны надеть костюмы-тройки и шляпы, всколыхнулось волнение. Он так и не успел ничего спросить, потому что Себастиан вновь заговорил. — Я хочу тебя поцеловать.