///
Одна из комнат в магазине Урахары была отведена под небольшую библиотеку. Один шкаф, стол со стулом и окно напротив. У Айзена был доступ ко всему в этом магазине, даже к компьютерам и другому оборудованию, которое находилось в комнате пониже — там же можно было обнаружить тренировочный полигон. Киске был вторым человеком, который не пытался каким-либо образом сдерживать Соуске от возможных действий. Первым был Кьёраку, а то, в чем оба были правы, — Айзен не пойдет на все, чтобы вернуть все на прежние места. Он умен, а значит не стоит надеяться, что мужчина ухватится за первую возможность. Оба знали: у Соуске в голове всегда есть более сотен возможных вариантов развития событий и столько же планов, как предотвратить любые невзгоды. На столе лежала стопка книг, названия были предельно похожи друг на друга: «Душа», «Душа и ее компоненты», «Анатомия духовных существ» и еще пару штук. Две уже лежали в стороне, третья же была раскрыта ближе к концу, Соуске сосредоточенно читал материал. В очередной раз он убеждался, что ему нет нужды изучать эти книги: он их знал и без прочтения. Он помнит, что когда-то они были действительно открытием, тогда он только начинал свою работу над пустификацией шинигами. Однако с тех пор прошло больше ста лет, и всю эту информацию он уже считал «своей». «Нужно будет проверить компьютер Урахары», — мужчина устало потирает глаза и откидывается на спинку стула, смотря в окно. Соуске терпеть не мог неведение. За окном все было предельно ясно: сейчас день, Солнце уже было в зените, что означает, что оно двигается к западу. Значит, скоро наступит вечер, а за ним — ночь. И так сначала. За окном легкий дождь потому, что в природе существует такая вещь, как «циркуляция воды и пара», а его стул не парит в воздухе потому, что на него действует сила притяжения. Все понятно и предсказуемо. Но предсказать что-то относительно себя он был не в состоянии. Положение Айзена оставляло желать лучшего: все внимание осведомленных людей обращено на него, половина его сил черт знает где, и он не может сказать, что с ними происходит. Гигай в любой момент по щелчку пальцев Куроцучи Маюри может стать тюрьмой не хуже Мукена, а сам он — стать человеком. «Человеком», — повторяет про себя Соуске. В этой жизни даже под угрозой смерти, когда она была еще возможна, он бы ни за что не согласился стать двумя существами: пустым и человеком. Выполняя свой план, он хотел стереть границу между видами и обрести мощь обоих, но о дыре в груди он думать не хотел. Хотя в будущем и смирился с этим. Люди же… Люди всегда были обычными. Хрупкими. Наивными. Глупыми. Недальновидными. Они преданны своим низменным желаниям. Он презирал людей, существ, не имеющих и понятия о мире, в котором те живут. — О, большое спасибо… — Урахара немного замешкался. — Мацуо Хана, — послышался второй голос. — Спасибо, Мацуо-сан! Я Урахара Киске, — двое перебросились еще парой фраз, после чего наступила тишина. Звукоизоляция в этом магазине была не лучшей, но жаловаться на это было бы совсем не к месту. При таких-то условиях проживания. — Повторенье — мать ученья, да, Айзен-сан? — Киске мельком взглянул на книги, после чего протянул руку. Сбоку от лица Соуске появилась небольшая записка, мужчина ее забрал. С минуту он изучал содержание, после чего отложил в сторону и вернулся к чтению. — Ну, тогда я сам прочту, с вашего позволения, — шляпник, прочитав ее, в голос усмехнулся. — Выдвигаемся через час, Айзен-сан. — Любишь же ты все усложнять, Урахара Киске, — сделав жест рукой а-ля «иди уже», Айзен вернулся к изучению печатных страниц. «Добро пожаловать в мир живых, надеюсь, тебе здесь понравится! Сегодня в семь часов будет большой ужин, жду у нашей клиники! Искренне ваш, Куросаки Ишшин», — гласила записка, переданная Соуске.///
«Этот мужчина какой-то подозрительный», — девушка робко выглядывала из окна клиники. Не то, чтобы она ждала момента, когда незнакомец пройдет мимо неотложки, но всякий раз замечала его. Может потому, что краем глаза всегда наблюдала за окном и где-то в глубине души надеялась увидеть еще раз. И все же, когда тот появлялся в поле зрения, она хмурила брови и пряталась за белой занавеской так, что только одни темные глаза и были видны. Небольшое исследование давало следующие результаты: захаживает он сюда не специально, проходит довольно быстро, появляется не каждый день, но время всегда почти одинаковое. Вот и сейчас на часах было около четырех сорока вечера. «Наверное, гуляет», — рассудила Мацуо, после чего запахнула шторы и села на стул в одной из палат. Отсутствие людей заставляло скучать. Она любила их лечить: помогать восстанавливаться и вести их по дорожке выздоровления. Только вот пойти в хирурги ей смелости не хватило. Зато хватило смелости ее сенпаю, Исиде Урю, на которого она всегда равнялась в учебе и практике. Как и Исида, она работала, а также получала степень в докторантуре. Только вот место их работы сильно отличалось, хотя жаловаться было не на что: в клинике Куросаки платят ничуть не хуже, чем в центральной клинике Каракуры. Откуда у ее босса такие деньги, Мацуо предпочитала не узнавать. Внезапно дверь раскрылась, на пороге стоял начальник. Лицо его было напряженным, смотрел он в упор, однако вмиг смягчился и, раскинув руки в стороны, побежал к девушке. — Хана! — Босс! — Хана! С тобой все в порядке? Ты ела? Какая ты бледная, неужели не уходила и работала ночную смену?! Хана! — бесстыдность своего босса она любила. Порой это забавляло, порой же умиляло. Вряд ли кто-то о ней здесь так заботился, как Куросаки Ишшин. Родители девушки жили в городе поменьше, да и подальше отсюда. Медицинский университет Каракуры славился на всю Японию, потому не вставало вопроса о переезде в Токио или любой другой большой город. — Босс… дышать… полегче… — Ишшин опомнился, раскрывая стальные объятия. — Давай, рассказывай все по порядку, — он присел на стул, на котором ранее сидела Мацуо. Хана села на одну из коек и принялась вводить в курс произошедших дел мужчину. Слово за слово, и вот они разговорились, Ишшин поведал о своем отпуске, после выслушал интересную историю о прекрасном незнакомце. Она показалась ему забавной, однако конец заставил его застыть, а после вопросительно взглянуть на подопечную. — Что, прям вот так и сказал? Куросаки Ишшин? — Ага, так все и было. — Брюнет, говоришь? И глаза карие? — подобные вопросы слегка насторожили девушку. Она кивнула. Ишшин достал небольшой блокнот из сумки, написал на листе пару предложений и, свернув, передал Хане. — Занесешь завтра днем в магазин Урахары. Знаешь такой? — девушка помахала головой из стороны в сторону, мол, «не знаю я таких мест». — Сейчас объясню.///
Хана правда не знала, чем пользуется Юзу, когда готовит, но была готова отдать последнюю копейку, чтобы узнать секрет ее прекрасной еды. Рот медленно наполнялся слюной, а ведь из клиники еще нужно попасть в дом! Как запахи вообще так далеко могут доходить? Желудок заурчал. «Знаю, знаю, тебе не нравится, что мы едим не так роскошно. Но и ты пойми мою лень», — девушка глупо улыбнулась и положила руки на живот. Голода бы это не уняло, но какое-то духовное успокоение она точно чувствовала. Стрелка часов близилась к тридцати минутам. Пятница радовала одним своим существованием, а осознание того, что завтра выходить на работу не нужно, возносило до небес. За эту неделю, пока вся семья Куросаки ездила отдыхать, хоть и раздельно, она намучилась в клинике. Если порой Юзу и Карин скрашивали ее одиночество, то в этот раз и их не было, чтобы как-то отвлечься от монстров своей головы и пары-тройки навязчивых идей. — Хана-сенпай! — О, Юзу, а ты чего здесь забыла? — Идемте с нами ужинать, — девушка взяла под руку Мацуо и, рассказывая, что сегодня у них в меню, увела в дом. «Что же такого я успела за неделю сделать, чтобы сегодня мне так повезло?» — знать, что сегодня ты обедаешь в доме Куросаки — как билет в рай получить. Оставалось избегать лишь еды хозяйки дома, Орихиме Иноуэ, чтобы завтра не чувствовать тяжести ни моральной, ни физической. — Хана, проходи и садись! — из-за угла вышел Ичиго, за ним бежал Казуи. Из спальни был слышен голос Карин, кажется, они с Иноуэ расставляли на столе приборы. Мацуо сделала уверенный шаг вперед, однако почувствовала, что наступила на что-то. Опустив взгляд, она заметила черные туфли. Повернув голову в сторону, заметила на вешалке знакомый плащ. Хана, быстро стряхнув пыль с обуви, на которую наступила, после и сама сняла свои туфли. Белый халат вряд ли придавал ей повседневного вида, потому он остался висеть поодаль от всех плащей и курток. — Добрый вечер, — неуверенно начала она. За столом уже сидели люди. Внешне она знала почти всех. Тот мужчина в шляпе, кажется, Урахара, которому она днем передала записку. Женщина рядом с ним вызывала больше вопросов, чем находилось ответов, потому она перевела взгляд на следующего за столом. «Вот так встреча», — на мгновение глаза девушки распахнулись, после чего она поспешила вернуть себе непосредственный вид. — Добрый вечер, — ответил брюнет. В мыслях ей уже надоело называть его по цвету его волос, потому девушка решила представиться перед всеми, чтобы наконец-то узнать, кто есть кто. — Мацуо-сан, это Йоруичи Шихоин-сан и Айзен Соуске-сан, — Урахара веером указывал сначала на одну, потом на другого. — Будем знакомы, Хана, — живым и полным энергии голосом сказала Йоруичи, после чего громко пожаловалась на то, что если хозяева сейчас же не сядут за стол, то ее не нужно винить в пропаже всей еды. Приятный вечер сопровождался легкой музыкой на фоне и множеством разговоров о том и сем. Ичиго и Орихиме рассказывали об их путешествии по Южной Корее, Карин и Юзу делились историями из поездки в Нагасаки. Ишшин весело осведомлял всех о своей командировке, а заодно и отпуске с Рюкеном Исидой в Токио. — Ну а вы чем были заняты, Мацуо-сан? — девушка застыла от неожиданности. К ней обращались редко, да и не любила она много внимания к себе привлекать. Поэтому девять пар глаз, наблюдающих за ней прямо сейчас, не могли обрадовать. — Я осталась за главную в клинике, было немного скучно, но я нашла, чем заняться на досуге, — девушка отложила вилку в сторону. — Не поедешь домой в этом месяце? — М-м, нет, что-то не складывается в этот раз, — Хана виновато улыбнулась. Все же проведать родителей и брата было важно. За столом разгорелась дискуссия по поводу того, чем же лучше заниматься и какой бизнес вести. Ишшин всем нутром защищал свою неотложку, Урахара же приводил аргументы в пользу магазина. Ичиго спорил с обоими, девушки же начали убирать со стола. Хана взглянула на часы — полдесятого. Засиживаться совсем не хотелось, поэтому, поблагодарив хозяев и поднявшись с места, она прошла к выходу. — Заходите еще, Хана-сенпай! — Да, конечно. Спасибо, Юзу, — дверь за Мацуо закрылась. — Не против пройти в гостиную? — Ишшин отбросил свой беззаботный вид, устремляя взгляд на Айзена. Когда все — Урахара, Ишшин, Йоруичи и Айзен — сели на диван, а кто-то на пол, начался очередной разговор. Посерьезнее немного, правда. — Какими судьбами? — Я бы тоже это хотел узнать, Куросаки-сан. Не часто от вас приглашения получаю, — Киске отложил шляпу в сторону, — а ведь можно было бы и почаще! — Хана рассказала, что ты заходил. Я решил проверить, все ли в порядке. — Не думаю, что она так тебе и сказала, — Соуске усмехнулся, — «Айзен Соуске заходил». — Будто есть кто-то другой, кто подошел бы под описание! — тон Ишшина слегка повысился, но Куросаки быстро пришел в себя и, сложив руки на груди, начал. — Не знаю, что у вас там происходит, но Хану трогать нель-зя, — при этом он водил пальцем из стороны в сторону с самым серьезным видом. Казалось, и Масаки с портрета поддерживает мужа и приговаривает «да-да, он прав». Урахара заверил Ишшина, что ничего точно не произойдет, после чего рассказал о ремонте Мукена и щекотливой ситуации Айзена. Соуске предпочел не вмешиваться в разговор, сам рассматривал интерьер и думал о том, что уйти сейчас и перевернуть рабочую комнату Урахары — хорошая идея. Он не успел встать, как в груди что-то защемило. Нахмурив брови и приложив руку к ноющему месту, он сжал ткань рубашки, нащупывая что-то очень знакомое. Что-то, к чему не прикасался уже давно и в перспективе не собирался. «Хогьёку?» — пронеслось в его мыслях, после чего мужчина осел на диване, потеряв сознание.