///
— Так вы согласны? — Нет, — Тия непоколебима. — Почему? — Нет ни одной причины, чтобы воевать с Айзеном, более того, — женщина обернулась к нему, — он заключен в Обществе Душ. — Это не совсем верно, — Шичиро усмехается, ведь Харрибел удивлена. — Что ты имеешь в виду? — Я нашел след реацу Айзена в мире живых, — он выдерживает паузу, — слабый след. Столь ненавистное вам существо может пасть. Лишь от одного удара меча, — тишина в зале ничем не прерывается. Улыбка сошла с уст пустого, смотрел он на королеву Лас Ночес прямо и с напором. — Нет. — Я слышал от ваших подчиненных, как вы были им повержены. Неужели вы не хотите отомстить? — Ополчившись против него, я могу потерять больше, чем приобрести, — взгляд скользит по стенам, полу. Именно здесь некогда были созданы арранкары, и она сама была в их числе. — Сила жертвы… она не такая. Эта жертва будет напрасна. — Жертва? Вы говорите о чем-то, чего я не понимаю, — Шичиро разводит руками и пожимает плечами. Возможно, однажды ему было знакомо такое понятие. Тогда он был готов пожертвовать ради него собой. В то время пустой осознавал себя. И со временем понимал, что у него появилась собственная воля. И пообещал сам себе, что эта воля, все его сознание, которые однажды пробудятся — все это станет его оружием. Постулатом, которым он будет пользоваться, чтобы прийти к его миру. Когда-то он видел в своем мастере Бога. Считал его милосердным существом, гением, даровавшим ему жизнь. И какой-то частью себя не мог поверить, что теперь его меч жаждет лишь одного — оборвать его жизнь. — Ты не ответственен ни за кого. Потому сила жертвы тебе неизвестна. — Я все-таки спрошу еще раз. Вы не присоединитесь к нам? — его рука тянется к остаткам маски, закрывающим рот. — «Нет» — значит «нет», придурок, — Апаччи появляется внезапно, стоит за его спиной. У горла Шичиро находится одна из ее манжет-мечей. — Ты заходишь слишком далеко, — Сун-Сун выходит из тени колонны. — Воинственные у вас подчиненные, — Шичиро не ожидал подобной выходки со стороны фракции Тии, был ошарашен и испытывал смешанные чувства. — Тебе лучше уйти, — тихо говорит Харрибел. — Мне так не кажется, — парень ухмыляется и резко срывает остаток своей маски. Апаччи реагирует мгновенно, оказываясь на безопасном расстоянии от вспыхнувшего потока реацу. Этот поток пробивает крышу зала, увеличивается и разрушает стены. Тия и Трес Бестия отпрыгивают на белый песок пустыни. Высвобождают свои ресуррексионы. Боя не избежать. Шичиро громко кричит, боль просто невыносима. Но он чувствует, как каждая клеточка тела наполняется силой, ранее им неведанной. Чувствует, будто крепчает с каждой секундой. И превосходит своих врагов. — Что он за чудовище? — Мила Роза сохраняет спокойствие, но просто не представляет, как они будут сражаться. Она помнит тот день, как вчера: на Хррибел-сама напал арранкар, а помощь, оказанная ими, была попросту ничтожной. Когда реацу рассеялась, а Шичиро сделал шаг вперед, ничего нового в нем не обнаружилось. Меч не изменился, его внешний вид — тоже. Парень использует сонидо и оказывается рядом с Сун-Сун, отталкивается от песка и, вытянув руку, хватается за ее шею. Он намеревается откинуть ее, но девушка легонько улыбается и выносит в сторону свою руку. — Химера Парка, — метаморфозы с рукой Циан заставляют его отпустить подчиненную. И даже так он не может спокойно приземлиться: за его спиной вырос огромный монстр, а его рука уже движется ему навстречу. — Он чертовски силен, — Апаччи улыбается зло, ждет, что Айон скрутит этого паршивца в своих руках. Однако монстр застыл на месте, его кулак то сжимался, то разжимался. — Он то? — из руки Айона течет кровь, — Он падет, — уверенно произносит Шичиро, прежде чем хватка монстра слабеет. На его ладони видно множество порезов. — Серо, — пустой выстреливает в голову химеры. Не стоит на месте и наносит множество ударов мечом по его телу. Монстр лишается своей правой руки и левой части торса, однако все еще стоит на ногах и умудряется атаковать. Айон свирепеет с каждой секундой и, в определенный момент становится еще больше и выше. Он протяжно ревет и срывается на бег, здоровая рука тянется к Шичиро, а в глазу химеры формируется серо. — Ты же меня простишь? — пустой наносит глубокие раны, отсекает вторую руку, с помощью сонидо спускается вниз, под ноги зверя. — Простишь за такой скудный арсенал в отношении тебя. Серо, — Айон полностью охвачен огнем атаки и, спустя пару секунд, падает на землю. — Ты… — Эмилоу не успевает накинуться на противника. Ее глаза расширяются от удивления. Она видит под ногами Шичиро светло-голубое свечение. Мгновение — и в воздух поднимается столб льда, замораживая пустого. — Цукиширо, — Рукия приземляется рядом со своим творением. — Что у вас здесь произошло?! — Шинигами?.. — Зачем вы здесь? — Тия, до этого наблюдавшая за происходящим, оказывается рядом с капитаном тринадцатого отряда. — Мы здесь ищем пустого одного, Шичиро звать, — остальные боги смерти появляются вслед за Кучики. — Шичиро? — Его нужно устранить. Таков приказ главнокомандующего Готей 13, — Ренджи, в отличии от Шинджи, не был рад вести долгие беседы. — Причина? — Он мешает, вот и все, — Лиза выходит вперед. — Где он? — У вас за спиной, — Харрибел говорит тихо, в ее взгляде и тоне едва можно различить сомнение. — Устранить? Меня? — голос пустого разносится по всей округе, ледяная тюрьма трескается, высвобождая Шичиро. — Вы не на того напали! И раз уж на то пошло, — он наставляет меч на королеву. — Тия Харрибел, спрошу в последний раз. Встанешь ли ты на мою сторону?! — Отказываюсь, — звучит незамедлительный ответ. — Тогда позвольте представить вам мою работу, — Шичиро высвобождает колоссальное количество реацу. Вслед за ним вспыхивают еще четыре источника духовной энергии. Вскоре все вернулось в норму. Шинигами и арранкары же были окружены. На их лицах застывает немой вопрос. Нападающих стало пятеро. И ни один из них не был им известен. — Вы знаете, что делать, — Шинджи обнажает меч, что делают и другие шинигами. — Момо, будешь со мной. — Да, — девушка кивает. Они используют шунпо, чтобы уйти в сторону. Никого из окруженных не останавливают. Это застает врасплох каждого: почему же? Одна девушка, прибывшая на зов Шичиро, ставит большой барьер вокруг нее и ее союзников. — Соо Забимару! — Ренджи активирует банкай и наносит удар по одному из щитов, однако тот не разбивается. Последующие атаки также не принесли никакой пользы, что не могло не злить лейтенанта. — У меня для вас есть подарок, — Шичиро улыбается. Внутри барьера открывается гарганта, пятеро скрываются в ней. Барьер разрушается. — Подарок? О чем он говорил?! — Апаччи осматривается в поисках любых подозрительных вещей. У Тии завязывается разговор с Лизой. Женщина пытается узнать, видели ли они что-то еще на своем пути. Хинамори в задумчивости пинает песок носком, смотрит себе под ноги. Девушка неожиданно застывает и, не говоря ни слова, откидывает сумку с исследовательским материалом. Предмет летит вверх, к нему же летит огненный заряд ее духовного меча. Небо пустыни освещает огромных размеров взрыв, который поднимает песок. — Ты чего задумала?! — стоило всему улечься, как к ней подошел Хирако. — Те пустые. Вероятно, поэтому Кучики-сан не могла их вспомнить, — Момо смотрит в его глаза виновато. — И до меня внезапно дошло, что эти пустые явно нам попались не просто так. Да и было их на пути немного. — Предупреждай в следующий раз, Хинамори, — Шинджи толкает лейтенанта в спину и ведет вперед, к месту активного обсуждения.///
«Где это я?» — девушка касается своих рук, живота, горла. Почему-то тело кажется легким. Вокруг темнота, прерываемая торопливыми шагами по деревянному полу. Ей казалось, что это определенно деревянный пол. Впереди появился свет. Он становился с каждым мгновением ярче и, настигнув ее, заставил зажмуриться. «Что?.. Но ведь я ничего не делаю», — Хана наблюдает за руками перед собой. В правой — кисть, под ней лежит документ, который девушка заполняет. Должно быть, она. Вероятнее, конечно, что это не она. У Мацуо были небольшие руки, но даже те, что были перед глазами, были малы в сравнении с ее собственными. По сторонам посмотреть девушка также была не в состоянии: взгляд был устремлен лишь на лист бумаги. — Хинамори-кун, посмотри позже и эти увольнительные. Я забыл, что мне нужно было зайти к капитану Ичимару. Прости, что так загружаю тебя, — Хана поражена, ведь может узнать этот голос из сотен других. Мягкий, глубокий, будто обволакивающий. Голова девушки, Хинамори, в которую она была заключена, поднимается. Признать Айзена перед собой сложно: несуразная, как показалась Мацуо, прическа, очки. Одежда шинигами и белое хаори. Он действительно был капитаном. Хинамори кивнула Соуске и продолжила работу, мужчина же покинул кабинет. На отчете появляется клякса, Момо сначала пугается: кисточка аккуратным, но спешным движением приземляется в чернильницу, а вторая ее рука застывает у лица, прикрывая открытый от удивления рот. — Плохо… Нужно переписать, — Хинамори берет новый лист и переносит информацию на него. Хана чувствует, как быстро бьется ее сердце. Как почти незаметно дрожат ее пальцы. — Капитан Айзен будет рад, если я все быстро закончу. Правда ведь? — девушка сама себе улыбается и, воодушевившись, принимается за работу с еще большим усердием. «Будет рад?..» — Хана не успевает привести мысли в порядок, ведь мир вокруг кружится и неожиданно застывает, являя новую локацию. В этот раз место темное, вокруг нет людей, за исключением одной фигуры высокого, худощавого мужчины. Хинамори оборачивается, взгляд ловит еще один мужской силуэт перед собой. Запоздало Хана понимает, что перед ней Соуске, но Момо уже плачет, кладет руки на края его косодэ и говорит, что видеть его живым — для нее достаточно. Мацуо чувствует все такое же быстрое биение сердца, если не быстрее. И, должно быть, раз девушка так плачет, ее с Айзеном связывает немного больше, чем работа. — Спасибо тебе, Хинамори. Я правда рад, что у меня такой лейтенант. Благодарю тебя, Хинамори. Спасибо… И прощай, — Хана чувствует тупую боль в области груди. Момо опускает глаза, и теперь Мацуо видит меч, застывший в этом теле. Девушка в ужасе вспоминает, что уже видела это. Ей это снилось. Тогда она не смогла понять, от чего же проснулась, но теперь все стало ясно. Она видит его руку на рукояти меча, а когда голова Момо поднимается, чтобы взглянуть в глаза Айзена, видит его лицо, преисполненное равнодушия. Хана не разберет, только ли слезы Хинамори текут по щекам. Ведь она, девушка уверена, тоже плачет. Быть раненой больно. «Зачем… Зачем вы убили свою подчиненную? Почему?..» — кровь теплая и липкая. Неприятная. От нее воротит, тошнит. Тело Момо падает, когда он достает из нее свой меч и убирает руку с ее плеча. Мацуо чувствует, будто ее поднимают. Воздуха точно не хватает: что-то зажимает ее шею, — она ощущает тепло чьих-то пальцев. В груди снова ноет, а перед глазами снова он. И его рука в ней. Он достает что-то из нее, что-то маленькое, переливающееся. — О! Вмещающий невредим! Какая восхитительная техника! — Хана падает на землю. Тело не ее. Чье же? — Но, к сожалению, ты для меня больше не представляешь интереса. Убей ее, Гин, — Мацуо и представить не могла, что подобное возможно. В этом же теле она становится свидетелем предательства Соуске. Узнает, что находится в теле Рукии Кучики. — Небеса всегда были свободны. Никто не занимает их. Ни ты, ни я, ни даже Бог. Но пришло время заполнить эту невыносимую пустоту небес. Отныне… Я буду править ими. «Пустота? Небеса? О чем он говорит? Нужно узнать… Нужно… Узнать…» — мир перед глазами Ханы вновь темнеет.///
«Я не хочу», — Мацуо ждет, что окажется в новом теле и увидит что-то еще. В очередной раз почувствует пронзительную боль. В очередной раз не сдержит слез. Она открывает глаза медленно, пошевелить руками и ногами может, но тело отзывается ноющей тяжестью на все ее попытки двигаться. Веки будто налиты свинцом: хочется заснуть и хорошенько отдохнуть. Хана вспоминает, что сражалась с двумя существами накануне. Помнила, как в ее грудь вошло лезвие катаны. После же того, как ей удалось вернуться из своей души в реальный мир, — темнота. Она не помнит ничего. Свет режет глаза, ей хочется закрыться от назойливого освещения. — Свет… — Хана не узнает свой голос. Хриплый, осевший, тихий и неуверенный. В комнате становится темнее: щелкнул один из включателей. Картинка перед глазами все отчетливее. Мацуо видит человека рядом со своей койкой. Внимательный взгляд изучает ее лицо, сам гость не проронил ни слова. Соуске и хочет начать разговор, но не знает, как это сделать лучше. Ученица не приходила в себя три дня. Придя сегодня, он не думал застать ее в сознании. В последний раз он ее видел в плачевном состоянии, когда вернулся из Общества Душ. Уже тогда она лежала в одной из палат, подключенная к различным приборам. В тот же день он использовал кайдо, чтобы вылечить ее, однако она так и осталась лежать без сознания. За пару минут путешествия по Сенкаймону он не смог разобраться со своими мыслями, однако Мацуо дала ему фору в четыре дня. И, стоит признаться, эти четыре дня были утомительны. У него было слишком много вопросов к самому себе. Много вопросов к Хане. Быть может, все дело в Хогьёку? Связав их души, он заставил его вкусить чувств, от которых он долгое время отрекался. Возможно ли было это? Артефакт, в который раз убеждался Айзен, был страшной силой. Своих желаний нужно бояться. И если однажды от Мацуо он ничего не хотел, разумно ли было предположить, что чего-то от него захотела она? — Рад видеть, что тебе уже лучше, — начинает мужчина. — Тебя долго не было. — Сколько? — Сегодня четвертый день. — Вот как, — девушка тяжело выдыхает. — С кем я сражалась? — С арранкарами. — Кто это? — Соуске смотрит на нее, молчит. На его лице ни тени улыбки. — Они — пустые более высокого уровня. Поэтому тебе было тяжело противостоять им. — Я… Все то время я ждала вас, — ее глаза полуприкрыты. — Ждала, чтобы вернуться. А когда они напали… Разве этого было недостаточно? — Недостаточно? — Чтобы прийти, — Мацуо не знает, откуда у нее есть силы говорить так много, но не может сдержать слов. — Я так хотела, чтобы вы помогли. Но даже в такой ситуации вы… — Довольно, Хана, — девушка ловит знакомые стальные нотки в голосе и его холодный взгляд. — Ты одержала победу. Все прошло. Нет смысла сожалеть. Говоря такие вещи, ты заставляешь меня думать, будто ты беспомощна. — Это не так… — Действительно? — Да!.. — Ты должна быть уверена в превосходстве своей силы. Иначе непременно проиграешь, — оба молчат. Девушка понимает, что сказала нечто лишнее. Но на душе стало спокойнее. — Спасибо, — она протягивает ему руку, выставляя мизинец, мол, мир? Айзен смотрит на жест со скрываемым удивлением. Обычно таким ребячеством он не занимался. Мужчина, вместо того, чтобы ухватиться за палец, берет ее руку в свою. Хана холодная, ладонь ее маленькая, он чувствует ее истощение своим нутром. Но, если однажды он оставит ее в живых, ей придется стать намного сильнее. Какой-то части его сердца хочется верить, что в тот самый момент она будет достаточно сильна, чтобы отразить его меч. Заломить его руку. Использовать поступь, чтобы увеличить дистанцию между ними. Чтобы не дать себя убить. — Отдыхай, — он отпускает ее и, забрав верхнюю одежду, выходит из палаты. «Что я должна о вас думать теперь?» — Хана поворачивает голову к окну. Там уже темно. Ей казалось, что со временем ей все станет ясно. Она научится контролировать свою силу и, что важнее, сможет ее полностью понять. Решила, что со временем сможет дать Соуске знать, какой она человек. Хана, наверное, давно бы все бросила, не будь он перед ее глазами. Айзен всегда был безупречен. В своих знаниях, в своих способностях, в своей силе. Поняла она это лишь со временем. Иногда осознание приходило в библиотеке, когда он мог связать вещи, которые, как казалось Мацуо, были из параллельных вселенных. Когда он в очередной раз парировал удар ее катаны, и та отлетала от нее, врезаясь в землю. Когда он использовал кидо без прочтения заклинаний, и они все еще были огромными и мощными. Он всегда был выше ее. Возможно, Хана даже не могла адекватно оценить ту пропасть, которая лежала между ними. Но даже так, после каждой тренировки, вдоволь наплакавшись на футоне, она брала себя в руки. В этом сложном и опасном путешествии до самой сути Айзена никто не смог бы ей помочь. А полагаться на себя с каждым разом становилось все сложнее. Когда она приближалась к нему лишь на один шаг, ее испытания становились все более ужасающими. И если все начиналось с безобидных пустых, то теперь на ее пути стоят арранкары. «Что меня ждет, когда я вас пойму?» — слова Кьёки Суйгецу эхом отдаются в ее голове. Теперь она понимает, почему дух меча не хотела, чтобы она видела его прошлое. Понимает, почему она была бы счастлива, не отрекись Хана от него, когда узнает правду. А правда все еще была сокрыта тьмой. Да, она видела что-то. Но этого было недостаточно. То, что она видела, — ранило. Девушка знает: она не сможет смириться с такой правдой. Если он делал все это лишь из простой прихоти, которой не было вразумительного объяснения, тогда ее сердце будет разбито. Да и надежды тоже. Ведь тогда это значило бы, что придет день, и он расправится с ней так же, как и с теми женщинами. Она понимает, что в таком случае умрет раньше, чем его меч настигнет ее. Умрет лишь от того, что он занесет катану для удара. «Объяснение… Есть же причина», — она хочет дать ему шанс. Или себе. Хана решает, что непременно узнает правду. Узнает, почему он пошел такой дорогой. Ведь если найдется хоть одна причина, которую она сможет принять, то непременно смирится с этим. «Я проникну в его душу… Вылечусь только…» — продолжить мысль она не может, ведь погружается в глубокий сон. В этот раз спокойный.