Звезда моего сердца

      Последнее что я помнил, теряя сознание от нехватки воздуха — перекошенное в бешенстве лицо Сида и отчаянный крик. Чувства, вернувшиеся с сознанием, кричали об опасности. В горле першило, а голова раскалывалась.       Открыв глаза, я тут же их закрыл. Яркий солнечный свет резанул по отвыкшим глазам, заставляя слезиться. Проморгавшись, я смог уже нормально открыть их и понял, что неизвестно где.       Вокруг была бескрайняя пустыня. Небольшие песчаные горки перетекали в более высокие, а затем в огромные барханы. Казалось, что песок висит даже в воздухе, скрипит на зубах и спрятался в складках одежды.       — Что за чёрт?! Где я? — прохрипел я.       — Ты на окраине пустыни у княжества Дарам. — Раздался приятный, чуть хрипловатый голос у меня за спиной.       Резко развернувшись, не удержав равновесие, я снова упал в песчаный нанос. За моей спиной стоял мужчина, закутанный в бурнус, и держал за узду великолепного вороного скакуна. Шейный платок был небрежно отброшен, открывая чисто выбритое лицо с широкой улыбкой.       — Ты кто? — удивленно проблеял я.       Тот улыбнулся ещё шире, показывая, казалось просто безразмерный ряд зубов. Затем сбросив тюрбан и халат, он оказался в странно знакомой кольчуге из мелких колец и кожаных штанах. За его спиной виднелись две рукояти мечей. И вдруг я прозрел:       — Не может быть! Ты — Сид!       — Нет, я, Сабит ибн Рашид ибн Ахмед абу Дарам абу Саиди, наследник престола, изгнанный из родного края. А теперь вот почему-то здесь, — развел он руки.       Мужчина совершенно не был похож на того, кто в бешеной пляске уничтожал врагов, на того, с кем мы разделили воду и место у костра. У него был великолепный длинный хвост иссиня-чёрных волос, отсутствовали все шрамы. Он был необычайно красив.       Лихорадочно думая, я понял, что потерял счет времени, а оно было дорого, как никогда. Поднявшись ещё выше, солнце нещадно жгло незащищенную кожу. Мы брели в неизвестном направлении. Сабит всё так же вел коня, а я просто шел по инерции за ним, не особо обращая внимание на дорогу.       Нет-нет, но взгляд цеплялся за широкую спину впереди и длинную косу. Пытаясь унять своё любопытство, я старался занять свой разум чем-то другим, но на втором часу сдался:       — А почему там у тебя были короткие волосы? — его плечи окаменели, но он легко ответил, будто ждал, когда же меня припрет.       — Сейчас мне двадцать. А там, откуда мы пришли, мне тридцать четыре. В тридцать я обгорел, спасая клиента, и получил ту внешность, которую имею там.       Непонимающе мотнув головой, я спросил вновь:       — А где мы?       — Не знаю. Возможно, память одна на двоих. А может что-то другое. Если не ошибаюсь, нас встретят. Тебе лучше приготовиться, — кивнул он мне за спину. Там всё ещё висел колчан и каким-то чудом уцелевший арбалет.       — Кого мы ждем? — проводя проверку ресурсов, поинтересовался я.       Идущий рядом Сид хмыкнул, а затем, проведя по моей растрепавшейся косе, любовно огладил щеку и улыбнулся:       — Рашид решил уничтожить непотребного отпрыска, имеющего огромный изъян… — договорить ему не дало громкое гиканье и топот конских копыт.       Взметнувшаяся пыль не дала толком рассмотреть, сколько всадников к нам приближалось. Их крики разносились ветром по округе. Измученные кони нервно прядали ушами и норовили укусить всадников при любой возможности. Мне показалось странным, что лошадь пытается укусить хозяина, вырастившего его.       Приближающиеся всадники что-то выкрикивали на своём языке. Отогнав коня, Сид вытянул сабли, встав в боевую стойку. Когда до нападавших оставалось метров десять, мужчина размял шею и вспыхнул как факел.       Я остолбенел. Вместо привычного веселого парня на воинов двигалось нечто. Выше обычного человека на три головы, с огненными всполохами вместо волос и черными провалами глаз. В огненном столбе скрылось тело и даже оружие. Они были одним целым.       Бой был коротким. Благодаря моей помощи существо устранило всех нападающих за считанные минуты. А я не успел испугаться, смотря на то, как в адском пламени сгорают один за другим посмевшие напасть.       Ещё мгновение, и вместо факела на меня смотрит снова Сид. Он всматривался в моё лицо, ища что-то, понятное лишь ему.       — Как ты?       Я мотнул головой отгоняя непрошеные мысли:       — Всё хорошо, я цел. Мне только интересно: что ты такое?       Криво усмехнувшись, мужчина кивнул:       — Хорошо, но чуть позже. Нужно двигаться, иначе мы сгорим.       Помогая мне встать с песка, Сид отряхнул мою одежду, а затем легкими касания провел по кистям рук. В этот момент его лицо было таким беззащитным, таким странным.       Взобравшись на коня, он протянул мне руку, помогая занять место за его спиной.       В этот момент всё переменилось, и мы оказались у алтаря в огромном храмовом зале. На постаменте, взявшись за руки, стояли Дер и Рев, а нерушимая цепь сковывала их ошейники.       — Что за? — в один голос воскликнули мы.       За нашей спиной раздалось деликатное покашливание, и храмовой служитель обратился к Сиду:       — Ну, что, молодой человек? Вы решили, готовы ли принять метку?       Брови мужчины снова поползли вверх. А затем, как-то шало улыбнувшись, он кивнул и подошел к алтарю:       — О, боги! Прошу Вас даровать мне свою милость. Одарить меткой и спутником, который станет опорой, помощником, любовником и братом. Который не предаст и не бросит в беде. Который станет частью меня, как и я его. Да будет так!       После последних слов клятвы вспыхнула молния и на запястье появилась метка в виде сердца из плющевых листьев. А служитель, похлопав его по плечу, по-доброму улыбнулся:       — Боги приняли твою клятву.       Повернувшись ко мне, Сид протянул руку ладонью кверху. Он счастливо улыбался.       — Это мои воспоминания. Не знаю почему, но мы в них заново проживаем ключевые моменты моей жизни.       Протянув ему свою ладонь, я крепко схватился за неё, боясь потерять. Продолжая улыбаться, воин притянул меня к себе в объятья и заглянул в глаза:       — А ты, — провел он носом по моей щеке, — тоже её неотделимая часть.       Ловя непрошеную ласку, я поплыл, не сразу уловив смысл сказанного. Когда же до меня дошло, нас снова унёс очередной рывок.       Мы находились в спальне. На постели в бреду метался Сид, а я, как сторонний наблюдатель, стал свидетелем всех событий. У кровати на тумбочке стояла батарея из различных отваров и притираний. Молодой служка обтирал мечущегося в горячке мужчину.       В комнату влетел Джеремайя с идущим по пятам человеком в белом балахоне. Тот, обходя кровать, несколько раз шептал какие-то заклинания. Затем, обернувшись к Холду, промолвил:       — В нём сидит демон. И попал он в это тело довольно давно. Остановить симбиоз такой силы будет очень сложно, но я попытаюсь.       Одним взглядом Джеремайя выгнал служку и пророкотал:       — Приступай!       Раскинув руки, врачеватель запел непонятные вирши, складывая пальцы в плетения заклинаний. Сид заметался сильнее. Его руки начали подрагивать, а тело, казалось, свело в конвульсиях. Он то кричал на непонятном языке, то, глядя на Джеремаю, просил о пощаде. А тот, что плел ворожбу, повернувшись лишь раз в сторону герцога, сказал:       — Будешь его слушать, мы не сможем его освободить.       Осев на пол, Холд закрыл уши руками, стараясь не вслушиваться в крики и мольбы Сида. Казалось, время застыло. В спальне сгустились сумерки, а человек в балахоне продолжал своё заунывное пение. Чем дольше продолжалось это безумие, тем сильнее выгибалось тело воина на постели, тем громче становились мольбы о помощи, перешедшие в проклятья.       Прокричав ещё пару фраз, врачеватель воздел руки вверх и выкрикнул:       — О, великая богиня, услышь мою мольбу! Да будет так! — громкий хлопок, и комната погрузилась в зловещую тишину.       Ещё секунда, и вспыхнул яркий свет, и резкий порыв ветра разметал всё в комнате. Взметнулись портьеры, разлетелись вдребезги оконные стекла и мелкие безделушки, расставленные на полках. А Сид, вскрикнув в последний раз, выгнувшись дугой, затих на влажных простынях.       Ослабевший от магического истощения, врачеватель осел на пол. Отерев вспотевший лоб рукавом хламиды, он посмотрел на Джеремайю:       — Но я должен вам напомнить, герцог, что это временная мера. Если в жизни этого молодого человека случится некое происшествие, связанное с сильными переживаниями, демон вернется. Что последует за этим, не могу сказать. Хотя его наличие в теле дает ему дополнительные преимущества. Выносливость, скорость, быстрое заживление ран.       Поднявшись, врачеватель неверной походкой вышел из комнаты.       Следующий рывок затянул меня одного. Я оказался у большого дома с прекрасным садом. Вечерело, на лужайке играли дети, а красивая темноволосая женщина сидела за рукоделием на террасе. Она с улыбкой смотрела на резвящуюся детвору, иногда поглаживая чуть округлившийся живот.       Неприметной тенью в углу балкона сидел Сид. Он внимательно осматривал округу, иногда пожёвывая сухую травинку, зажатую в уголке губ. Он был всё так же прекрасен. Его длинная коса, перекинутая через плечо, ровными кольцами ложилась на пол. Я присвистнул. Это же какой она длины должна быть.       Внезапно на поляну вбежали люди в темной одежде. Они схватили детей, визжащих от ужаса. Один из них, перемахнув через перила, подхватил беременную женщину. Она тихо охнула и взмолилась о пощаде для своих детей.       А Сид, как раненный тигр, метался по округе, пытаясь отбить плачущих детей. Он успел убить четверых, когда в дверном проёме показался, видимо, хозяин дома. Высокий мужчина с короткой бородкой в богато расшитом халате. Он держал в руках меч и не раздумывая бросился на помощь наёмнику.       Бой шел не на жизнь, а на смерть. Выжившие нападавшие скрылись в глубине дома. Один из них выкрикивал проклятья. Другой приставив нож к горлу женщины, тихо прошипел:       — Ещё один шаг, и она мертва.       Мужчины переглянулись и ровным шагом направились к врагу. Но, оказалось, что это не конец. За их спинами появился маг в темном плаще. Он, прошептав пару заклинаний спеленал Сида и хозяина, как котят. Разбойники заулыбались, но буквально через секунду умерли мучительной смертью от нехватки воздуха.       А человек в плаще, оглядев картину, криво улыбнулся и сказал:       — Никто не должен выжить.       Еще один взмах рукой и комнату объяло пламя, поглощая всё и всех.       Дом горел долго и красиво. На крики сгорающих заживо людей, никто не пришел. То ли слуги разбежались, услышав звуки боя, то ли их вообще в этом доме не было. Я метался вокруг здания, не в силах что-то изменить. Озноб пробирал до костей. Меня сотрясала мелкая дрожь. Ужас — это малая часть того, что я ощущал в этот момент.       Когда от некогда великолепной виллы остались угли, я, стоя на коленях, встречал рассвет. Мокрые дорожки на моих щеках смешались с золой и копотью. Я ревел, понимая, что это прошлое, но не мог остановиться. Там погибал человек, который, как оказалось, был мне дорог.       Время текло неумолимо. Сколько я провел в истерике, не знал и сам, но пришел в себя, когда из здания выполз полусгоревший человек. Или труп? Вся левая сторона обгорела, оставив на месте кожи и мяса лишь угли. Рука и нога не действовали. Превозмогая боль, он, шипя, пополз в сторону виднеющегося вдали города.       Я ошалело смотрел на это, и понимал, что с такими ранами не выжить. Затем всплыл разговор Джеремайи с лекарем. Всё встало на свои места. А новый порыв унес меня дальше.