Железный капитан

      "Как шатает нынче Джека Воробья!       Накануне выпил он пойла дохуя!       Проебал якорь, пропил компАс -       Нехуй бухать жигулевский пивас!.."       Infornal Fuck - Пираты Карибского Моря

             Черно-серый корабль на фоне лазурной лагуны, обрамленной пышно цветущими джунглями, смотрелся откровенно чужеродно. Будто кусок пасмурного осеннего неба посреди жаркого лета.       «Хладный Туман» бросил якорь в небольшой бухточке на одном из островов, для килевания и мелкого ремонта. В общем, обычные морские заботы после длительного перехода.       Островок, выбранный нами, был относительно мал, стоял на отшибе Летнего архипелага и, самое главное — был необитаем. Так что мы не опасались нападения, спокойно занимаясь своими делами и отдыхая от долгого плавания.       Моряки разбрелись по острову, загорая на пляже, охотясь на местную живность и собирая разнообразные фрукты, которыми джунгли оказались чрезвычайно богаты.       Последнее, кстати, было весьма актуально: риск заболеть цингой в случае штиля или просто долгого перехода, никто не отменял. А потому я распорядился набрать всяких плодов побольше.       Никаких неожиданностей по части тропической растительности мир Мартина мне не преподнес. Всё те же ананасы, бананы, манго и прочие изыски, от которых ломятся прилавки супермаркетов моего родного измерения. А вот железнорожденным все это было в новинку, а потому мужчины и женщины из команды с удивлением и радостью пробовали новые, ранее невиданные яства.       И да: к своему удивлению я узнал, что команда у меня разнополая!       Нет, я смутно помнил из прочитанного в энциклопедии Семи королевств, что женщины с Железных островов частенько ходили в походы и сражались наравне с мужчинами, но чтобы так массово…       Хотя, женщин в команде набиралось от силы человек двадцать, так что о какой-то дикой массовости говорить не приходилось. Но, тем не менее, я в первые дни плавания был несколько напряжен по этому поводу. Ну как же: баба на корабле — жди беды, и прочие занимательные морские присказки, порожденные, увы, жестокой необходимостью. В случае конкретно этой присказки — риском того, что моряки, страдающие в плавании от длительного воздержания, начнут ссориться из-за присутствующих баб!       Но, наблюдая за поведением железнорожденных, я постепенно успокоился: во время плавания женщины из числа моряков просто не воспринимались как таковые. Напрочь. Учитывая, что у некоторых из этих женщин среди членов команды были мужья, но я ни разу не видел их даже просто милующимися, то это наводило на мысль о давно устоявшихся традициях отношений внутри корабельных команд. Видимо, это был выработанный за тысячелетия защитный механизм, позволяющий обойти запрет на присутствие женщины на корабле. И даже законные супруги не нарушали неписанное правило: не порождать в сердцах товарищей зависти.       Конечно, как только мы останавливались в более-менее обжитых местах, сладкие парочки тут же уединялись по углам, но сейчас мы находились в плавании, а потому своеобразное табу на отношения действовало в полную силу.       Постепенно я начал узнавать все больше таких вот небольших традиций, которые по каким-то причинам были оставлены за кадром в официальном каноне. Впрочем, это было вполне естественно: как бы подробно ни пытался Мартин описать увиденный им во снах мир, описать ВСЁ просто нереально.       Я лежал на поверхности воды, слегка покачиваясь в такт волнам, пробегающим по вечерней лагуне. Сумерки уже вступали в свои права, окрашивая небо в изумительные оттенки розового и фиолетового. Очень скоро должны были показаться звезды.       Странно было наблюдать за этой красотой, не ощущая привычной отдачи внутри. Прежде у меня бы, наверное, перехватило дух и защемило сердце от великолепия Летних островов: пестрых днем и освещенных яркими звездами, наполненных таинственными запахами — ночью.       Это было как… насморк. Только эмоциональный. Вроде дышишь, но будто через подушку, с натугой, почти не ощущая запахов.       Этот «насморк» был прорван лишь раз, и то, на одно мгновение: когда мы топили пленных. Страх перед тем, что я вытворяю, и жалость к несчастным, которые, в принципе, мне ничего не сделали, в какой-то момент почти достигли того уровня, что был до моего знакомства с Утонувшим Богом.       Но это наваждение быстро прошло, сменившись привычной уже отрешенностью. В конце концов, у меня была цель, которой я планировал достичь. А лес рубят — щепки летят.       Три десятка бедняг, что остались от команды захваченного нами торговца, были нежелательными свидетелями. Конечно, вряд ли кому-то в Вестеросе было дело до летнийских моряков, но и светиться в качестве известного пирата где бы то ни было, раньше времени я не хотел. А потому принял решение совместить полезное с… полезным. В смысле избавиться от балласта в виде пленных. Все равно тащить их с собой на Летние острова в качестве рабов было чревато. Ну и вдобавок, раз выдалась такая оказия, не лишним было преподнести своему патрону первый «гешефт».       Ритуалом руководил Ной, что, в принципе, было ожидаемо. Чернокожих моряков связали, привесили каждому груз к ногам, и партиями по пять человек выкинули за борт. Просоленный руководил процессом, перекрывая своим зычным голосом крики и мольбы несчастных. Одна из жертв каким-то образом сумела всплыть: видимо, груз привязали недостаточно крепко. Этого успокоили стрелами.       Чего я ожидал от этого ритуала? Какого эффекта? Грома и молний? Руки Утонувшего, поднявшейся из пучины с оттопыренным большим пальцем? Не знаю… Но какое-то разочарование все-таки меня посетило. Он просил жертв — он их получил! А взамен что?       Конечно, он обещал, по сути, всего лишь ответы на определенные вопросы, но даже это хотелось бы получить! Не говоря уж про божественную поддержку…       Такие мысли роились в моей голове все то время, как я плавал на спине в позе морской звезды и смотрел на темнеющее небо. Что там этот кальмар говорил про «ищи ответы в море»? Может, попросить Ноя…       Эту мысль я не додумал. Потому что с берега меня звал один из моряков.       Через минуту мы с ним бежали вдоль пляжа к кораблю, который уже привели в вертикальное положение (для килевания его наклоняли на бок) и готовили к бою.       Все потому, что на закатном горизонте караульные приметили ярко размалеванный парус. Летнийская галера.       В несколько гребков преодолев расстояние до «Хладного Тумана», я вскарабкался по канату на палубу. К тому моменту, как галера подошла на расстояние выстрела (ИХ выстрела), мы уже были во всеоружии. Я даже успел надеть доспех.       Кстати, секрет повышенной дальнобойности летнийцев мы тоже раскрыли: композитные луки из златосерда. Ну конечно же, я ведь читал про это! Джалабхар Ксо побеждал на лучных турнирах не только благодаря своим навыкам стрелка, но и за счет убойного летнийского лука, сделанного из этого золотистого дерева. И превзойти его смог только воистину гениальный лучник Энгай.       Но на этот раз мы были готовы. Щиты были заранее подняты, а корабль уже вышел на оперативный простор, готовый к маневрированию.       Впрочем, летнийцы явно не спешили нападать. Более того, когда ярко раскрашенная галера приблизилась, я заметил на её палубе машущего руками человека. Он явно показывал, что не прочь поговорить.       По зрелому размышлению, я решил, что, если мы подплывем вплотную и поболтаем, ничего страшного не будет. Все преимущества были на нашей стороне. Главный козырь летнийцев — дальнобойность и меткость — не поможет на столь близком расстоянии.       Борт «Хладного Тумана» навис над галерой, и команды кораблей уставились друг на друга. На лицах чернокожих читалось явное беспокойство: было видно, что в случае конфликта мы их пережуем и выплюнем, даже не запыхавшись.       Лишь один из летнийцев смотрел на нас без страха, запрокинув голову и ослепительно улыбаясь во все тридцать два зуба. Этот субчик был одет явно богаче других: в легкую золоченую кольчугу, плащ из ярких перьев, штаны из мягкой кожи. На шее у него висело несколько золотых ожерелий, а в руках он держал эмалированный шлем.       — Хей-хо, пасмурники! Приветствуем вас во владениях королевы Махурри-Со, что правит Благословенными островами!       Я в удивлении поднял брови. Привыкнув за полтора месяца пребывания в мире Льда и Пламени к тому, что меня неизменно боятся, ну либо как минимум испытывают явный дискомфорт в моем присутствии, я на мгновение опешил от такой реакции! Этот парень, такое ощущение, прямо сочился оптимизмом и радостью от встречи с нами!       А улыбчивый летниец продолжал:       — Блистательный принц Залафхар Боро, правитель острова Омбору, приглашает тебя, капитан, вместе с твоими людьми, разделить пищу и кров, а также насладиться таинствами Великой Любви в его столице!...              Конечно, насчет того, что «блистательный принц» является правителем целого острова, причем немаленького, чернокожий посланец несколько преувеличил. Залафхар Боро, как оказалось, был правителем лишь области, которую местные называли Хвостом Крокодила — это был выдающийся далеко на северо-восток полуостров. Впрочем, как я понял, в рейтинге принцев Омбору он был доминантом.       «Столица» владений великого Залафхара представляла собой достаточно обширное поселение, состоящее из одно— и двухэтажных круглых строений с коническими крышами. Местный принц явно был не столь крутым правителем на островах, как хотел показаться.       Вообще, я обнаружил еще кое-что, о чем в каноне говорилось вскользь и достаточно неточно. Я имею ввиду политическую систему Летних островов.       Конечно, учитывая, что события, описанные в книге и сериале, почти не касались этой области мира Льда и Пламени, неудивительно, что им не уделили особого внимания.       Например, я про себя удивился тому, что, оказывается, Джалабхар Ксо не был правителем всех островов, а лишь одной долины на острове Джала, являющимся самым южным в архипелаге. И что таких, как он, принцев, здесь несколько десятков точно! На каждом мелком островке сидело по полновластному царьку, в то время как крупные острова делили между собой по нескольку таких «принцев». Формально же верховной властью над островами обладала лишь Королева, она же Верховная жрица Великой Матери Что-Дарует-Любовь.       Я так и представил этакую здоровенную, толстую негритянскую «мамочку», вокруг которой вьются возбужденные юные кавалеры. Усмехнувшись своим мыслям, я снова вернулся к нашим баранам.       Точнее, к приглашению принца Боро, которое мы решили принять.       Почему? Ну, во-первых, я так или иначе собирался действовать по такой схеме: заручиться поддержкой одного или двух местных правителей и грабить других. Тут тебе сразу и прикрытие в среде аборигенов, и перевалочная база, и рынок сбыта награбленных товаров. Правда, применить эту схему я планировал уже в Заливе Работорговцев, но раз поступило столь заманчивое приглашение на деловой разговор, то почему бы и нет? Что я теряю? В крайнем случае попьянствуем вечерок и свалим. Насколько я знаю, летнийцам нет никакого резона нас травить или вообще убивать — мы им ничего не сделали. Скорей всего, принц Боро либо просто хочет поглазеть на пришельцев с далекого Вестероса, либо желает что-то предложить. Вот только что?       Холодком промелькнула мысль про Эурона Одноглазого. Помнится, этот Грейджой за три года странствий после своего изгнания побывал в том числе и на Летних островах, где наверняка успел наследить!       Но я почти сразу успокоился. Старина Бейлон изгнал своего несносного братца в 297-м году от З.Э., а сейчас у нас какой? Правильно, середина 295-го! Значит, с проблемами придется столкнуться скорее самому Эурону! Ведь пока что летнийцы не знают, чего ждать от вестеросцев вообще и железнорожденных в частности. Но после того, что здесь устрою я, они не только будут осведомлены о боевых возможностях обитателей западного континента, но и станут заранее ждать подвоха!       Кривая усмешка украсила моё лицо. Не думал, что начну менять канон так рано, считал, что хотя бы до начала основного действа потерплю. Но ой, события уже завертелись, и останавливать этот маховик не было ни малейшего желания. А Вороньему Глазу, что ж, придется потерпеть. Ничего, говорят, испытания закаляют характер, хе!       Изящно изогнутая галера летнийцев летела над водой впереди нас. Это, конечно, не Лебединый корабль, но скорость и маневренность у этого суденышка были на высоте! Плыть ночью куда бы то ни было я наотрез отказался, предпочитая дождаться утра. Только на этот раз вся команда ушла с берега и ночевала на корабле по боевому расписанию: с часовыми и зажженными огнями — все же доверять улыбчивым летнийцам мы совершенно не собирались!       Вот интересно, а как они узнали о нашем прибытии на острова? Надо бы выведать как-то у этого Фхатни — так представился посланец принца — каким образом они пронюхали о нас и нашем местоположении.       Встречать нас вышли чуть ли не все обитатели «столицы». Оно и понятно: летнийские моряки частенько захаживали, конечно, и в Вестерос, но к ним самим приплывали в основном эссоские купцы и работорговцы. А тут, к тому же, такая экзотика — странный серый корабль, покрытый мрачной резьбой и с угрюмыми воинами на борту! Не думаю, что кто-то из чернокожих моряков когда-либо доплывал до Железных островов. А если и встречал крупные корабли железнорожденных в море, то вряд ли смог бы после этого вернуться и рассказать о столь занимательной встрече.       Воины в медных нагрудниках, лакированных шлемах и неизменных пестрых плащах выстроились у берега, отгораживая толпу зевак от кромки прибоя. Там, возле длинной пристани, стояла, как я понял, делегация встречающих: все в ярких одеждах, с обилием золотых висюлек. Краем глаза я заметил жадный блеск в глазах моей команды и усмехнулся. Если тут везде так дорого-богато, то мы явно удачно зашли!       Мы бросили якорь чуть поодаль от берега. Конечно, можно было пришвартоваться к выдающейся далеко в море пристани, но я предпочел перестраховаться. Если на берегу что-то произойдет, часть команды должна остаться на свободе. Ну хотя бы для того, чтобы принести на Железные острова весть о нашей бесславной гибели.       Тряхнув головой, я отогнал от себя безрадостные мысли. Сейчас главное было не это.       Фхатни уже, кланяясь, что-то втолковывал могучему дядьке с внушительным пузом, одетому куда богаче остальных. Тот важно кивал, глядя куда-то за горизонт. Видимо, это было в порядке вещей: таким образом он показывал, что он выше всех нас. Этакий господин ПЖ в окружении жалких пацаков.       Про себя раздраженно закатив глаза, я продолжил смиренно ждать, когда это представление закончится. А Фхатни все говорил и говорил, то указывая на нас, то куда-то в море. Я же решил, пока длятся эти «китайские церемонии», слегка оглядеться.       За полосой песчаного пляжа, на которой сейчас столпились несколько сотен зевак, виднелся частокол из цельных пальмовых стволов. За пределами этой крепостной стены располагалось только несколько «бунгало» — видимо портовые постройки и помещения стражи. Странно, мне казалось, что порт в каждом летнийском поселении должен быть несколько побольше, ведь морская торговля — один из основных занятий на Летних островах. Ну помимо стрельбы из лука и секса.       Кстати, по поводу последнего. В свите принца — а пузан явно был местным принцем — я заметил несколько дам. Не очень одетых, так сказать. И при взгляде на них я понял, что эмоции-то мне Ктулх Кальмарович, может, и притупил, а вот естественные реакции тела остались прежними!       Проще говоря, в штанах мне стало немного… тесновато.       Я снова тряхнул головой, так, что серые патлы упали на глаза. Не время сейчас думать о мелких интрижках. Надо сосредоточиться на главном. А именно — на наблюдении за нашими гостеприимными хозяевами. В конце концов, правило «доверчивый попаданец — мертвый попаданец» никто не отменял.       Наконец, принц важно поднял руку, прерывая славословия Фхатни, и наконец-то соизволил взглянуть на меня. Я, в свою очередь, ответил спокойным взглядом своих янтарных гляделок. По широкому лицу Залафхара Боро нельзя было понять, о чем он думает, настолько оно было бесстрастным! Вот уж точно — Правитель. У меня, конечно, тоже теперь не особенно много можно прочитать по лицу, но такого… величественного спокойствия я изобразить не смогу. Мой «покер фейс» носит скорее характер вечно угрюмой физиономии.       Но вот, наконец, толстые губы принца растянулись в широченной улыбке, и он басовито что-то произнес на своем языке, указав сначала на меня, а потом — куда-то себе за спину.       — Великий Залафхар Боро-хо рад приветствовать тебя, Пасмурный Человек! Вкуси с ним пищи и вина, и будь его гостем!       Вперед выступила чернокожая девушка, одетая, насколько я мог разглядеть, только в ворох бус. Ослепительно улыбаясь, она протянула мне деревянный поднос, на котором красовалась гора фруктов и плошка с янтарной жидкостью — видимо, знаменитым летнийским вином.       Мысленно помянув Утонувшего, я взял с подноса виноградину и плошку с вином. Не отрывая взгляда от глаз принца, я медленно положил ягоду в рот, прожевал и отхлебнул вина. Последнее оказалось сладким, отдающим какими-то тропическими фруктами.       Судя по ощущениям, меня все-таки не отравили. Хотя, насколько я помнил, в этом мире были яды, действующие не сразу.       Я досадливо нахмурился. Что-то паранойя разыгралась не на шутку, пора с этим заканчивать. Просто так травить незнакомых людей на глазах целой толпы — как-то не очень логично, на мой взгляд. Мы пока что, вроде, ничего этим чернокожим не сделали.       Как только я вкусил еды и вина, принц басовито рассмеялся и что-то прокричал себе за спину. Раздались приветственные выкрики, и я нутром почувствовал, что атмосфера как-то… разрядилась.       Ах, да, обычаи гостеприимства… В этом мире они значат немало. Хотя, вспоминая старину Фрея, в этом легко усомниться. Но, глядя, как расслабились летнийцы, стоило мне только вкусить их пищи, я сделал вывод, что Уолдер Фрей был все же досадным исключением.       Хлопнув меня по плечу, отчего я невольно поморщился, принц еще что-то радостно прокричал. На этот раз Фхатни, тоже улыбающийся во все «тридцать два», соизволил перевести слова своего повелителя:       — Могучий Залафхар Боро рад, что вы пришли с миром и будет рад поговорить с тобой завтра, капитан. А сейчас — пир! Слава Великой Матери!       — Воистину фхтагн, — буркнул я в ответ, идя следом за жизнерадостным принцем, сопровождаемый тридцатью моряками-железнорожденными и Ноем Просоленным. Жрец, единственный из всех моих спутников, хмуро оглядывался по сторонам. И я его понимал: меня тоже напрягала эта нарочитая радость и пёстрость. Умом я понимал, что это традиция такая, особенность нравов местного народа. Но после почти двух месяцев постоянного общения с жителями Железных островов я и сам пропитался их неброскими, суровыми привычками и зловещими обычаями. Чему способствовали как остаточная память донора, так и странная «эмоциональная недостаточность», полученная после перемещения.       Моряки же с любопытством оглядывались и предвкушали веселый вечер в компании симпатичных полуголых девиц, которые уже призывно махали суровым мореходам руками. Что-то я читал такое, что у летнийцев проституция считается почитаемой, даже священной профессией. Ну посмотрим, насколько эта информация правдива.       Девушка, что поднесла мне «хлеб-соль», отдав кому-то поднос, шла рядом со мной, лукаво опустив взгляд. Как мне чуть позже объяснил Фхатни, мне, как почетному гостю, подобрали самую юную и красивую девственницу из послушниц храма Великой Матери Что-Дарует-Любовь. И что до конца пира она будет меня сопровождать, а ночью… ну понятно.       Я хмыкнул. Я с таким спокойствием размышляю о том, как вечером буду трахать горячую негритяночку, обходя стороной мысль: зачем я вообще ввязался во всю эту авантюру с попаданством? В голове мелькнул образ взлохмаченных волос, белоснежной кожи… и был отодвинут в сторону. Отказаться — значит обидеть хозяев. Да и сбросить напряжение последних месяцев не помешает. Муки совести, скажете вы? Измена? Изменой это станет только после того, как я добьюсь воскрешения своей возлюбленной. Сейчас же мне действительно не помешало бы отдохнуть.       Пир проходил во дворце принца. Ну то есть большом деревянном строении с широкими открытыми верандами и обширным тронным залом, устланным подушками. На самом деле местные негры оказались ребятами довольно веселыми. Выяснилось, что распитие вина, совокупление (в том числе прилюдное), танцы и прочие радости у них являются занятиями священными! Неудивительно, что Тирион Ланнистер выказал желание посетить Летние острова. Ему бы тут понравилось.       Пришедшим со мной я строго-настрого запретил напиваться. Но уже после второй чашки вина засомневался в своем решении. Винишко оказалось столь же вкусным, сколь и коварным. Потому что жалкие двести грамм ударили в голову будь здоров! А уж третья чашка и вовсе заставила махнуть на все рукой, и отдать приказ на отрыв! Каковой приказ мои ребята восприняли с большим энтузиазмом.       Даже бука Ной под конец вечера хохотал, как не в себе, и лапал двух веселых девиц, устроившихся у него на коленях.       Лана — так звали прикомандированную ко мне девушку — аккуратно подливала мне вина, не забывая, впрочем, и про свою чашку. Несмотря на добродушное настроение и винные пары, я все равно старался следить, как она это делает. Мало ли? А то вертится в голове дурацкий вопрос: «И почему аборигены съели Кука?»       Шторм и скалы! Надо заканчивать с этой паранойей! В конце концов, что может случиться?       В тот вечер ледяной щит на моей душе явственно подтаял, растопленный сладким вином и жарким, ненасытным девичьим телом…              Проснулся я, что ожидаемо, с абсолютно квадратной головой. Поморщившись, я повернулся на бок и обнаружил, что лежу внутри одной из отдельных комнат, что примыкали к тронному залу.       Не в темнице — и то хорошо, подумалось мне. Все-таки оказалось, что летнийцы действительно блюдут обычаи гостеприимства.       Я поморщился. Паранойя или нет, но вчера я все-таки позволил себе непростительно много! Так расслабляться в мире Мартина… Помню я, чем это заканчивается. Красной Свадьбой, вот чем!       Рядом, свернувшись калачиком, сопела вчерашняя девчонка. Оглядев её сейчас, уже трезвым взглядом, я отметил, что формы у местных женщин довольно пышные. Налитая грудь, крутые бедра, и это при достаточно тонкой талии!       Вспомнив, что в этом мире принято подкладывать в постели к взрослым мужикам девчонок лет тринадцати-четырнадцати, я снова поморщился и решил считать, что моя спутница-на-ночь все же была совершеннолетней.       Быстро одевшись и опоясавшись мечом, я откинул занавеску, отделяющую комнату от зала. На меня тут же поднял взгляд сидящий возле моей комнаты железнорожденный: полностью экипированный и при оружии.       Ах, да, кажется припоминаю: прежде, чем уединиться с «подарочком» принца, я отдал приказ нескольким воинам посменно бодрствовать у моей комнаты. Ну хоть о чем-то я позаботился! Надеюсь хоть, что дежурные успели урвать себе «кусочек счастья» в эту ночь.       — Капитан, — кивнул моряк. — Уже приходил посланник принца, он просил, чтобы, как только ты проснешься, передать приглашение на завтрак от этого жирдяя.       Видимо, он имел ввиду принца Боро. Что ж, ожидаемо.       — Найди Ноя, пусть тоже приходит, — прохрипел я, найдя взглядом скромно стоявшего в стороне летнийца в одной набедренной повязке, видимо слугу. Он со смиренным видом стоял, ожидая меня.       Спустя минут пять, когда пришел жрец, этот служка привел нас на одну из открытых веранд дворца, где уже сидел и прихлебывал вино Залафхар Боро. Рядом, все такой же улыбчивый, разместился Фхатни.       — А, капитан! — махнул рукой принц, обращаясь ко мне через переводчика. Фхатни переводил почти синхронно, как эхо, следующее за голосом. — Надеюсь, тебе понравился вчерашний пир? Не знаю, как у вас там, в диких землях, — на этой фразе я усмехнулся. Это Вестерос-то «дикий»?! — но у нас, пока не накормишь гостя, не напоишь его и не разделишь с ним женщин, говорить о делах не принято. Но теперь, я думаю, можно и поговорить.       — У меня на борту полный трюм дорнийского стекла. Ну, еще немного дубовых бочек для вина. Я бы хотел продать все это, — спокойно проговорил я, решив начать с малого. Слово за слово мы когда-нибудь, наверное, и придем к основному животрепещущему вопросу: чего принцу Боро все-таки нужно от меня?       Залафхар переглянулся с Фхатни, после чего мы начали торг.       Наконец, придя к определенному консенсусу, я решил, что пора бы переходить к главному блюду:       — Что ж, если с этим покончено, я бы хотел задать один крайне интересующий меня вопрос. Принц Боро, что вам от нас нужно? — в лоб спросил я.       Толстяк усмехнулся. Видимо, он и сам уже планировал поднять эту тему.       — Видите ли, капитан, — вместо принца заговорил Фхатни. — Мой господин, Великий Залафхар Боро-хо, является наиболее уважаемым, справедливым и могущественным из принцев острова Омбору! — при этих словах я слегка поднял бровь. В самом деле? Они меня за идиота принимают? — К сожалению, не все на нашем острове понимают, что, если наш великодушный господин станет единолично править всеми здешними долинами, то это станет временем процветания и счастья для всех! И потому...       Ну ясно. За слащавыми льстивыми фразами скрывался простой и прагматичный расчет: использовать иноземных пиратов в качестве оружия для захвата власти на острове Омбору. Ну да, логика принца мне понятна: наше вооружение, наш корабль, наши боевые умения были лучше местных аналогов чуть ли не на порядок! Для полноценной войны не хватит, но для организации пиратского террора…       Отвлечь противников Боро, деморализовать их и ослабить для того, чтобы принц потом пришел и добил ослабленных оппонентов. Простой план. Простой и действенный.       Единственное, что меня в нем не устраивало — это роль козла отпущения. Было ясно как день, что этот жиртрест и его улыбчивый «зам» в случае неудачи все стрелки переведут на меня!       Судя по хмурому выражению лица Ноя, ему пришла та же мысль.       Я улыбнулся, постаравшись придать лицу самое безумное выражение, на которое только был способен. К моему удовольствию, этих двоих весельчаков, кажется, наконец-то проняло!       — О, я почту за честь помочь столь… великому правителю, действительно достойнейшему из достойных! — чуть склонил голову я. Фхатни и Залафхар снова переглянулись, на этот раз с толикой триумфа во взглядах. — Но сначала, если принц не возражает, мы испросим совета у своего Бога.       — Да-да! Разумеется, — добродушно махнул рукой Боро. — У вас, пасмурников, как говорят, очень красивые Боги! И обычаи поклоняться им довольно любопытные. Ты, — он кивнул головой в сторону Ноя, — должно быть жрец ваших Семерых Богов, да? Ты можешь не опасаться и вынуть свой кристалл — у нас не запрещено молиться своим Богам, так что…       Он запнулся, когда мы с Ноем, до этого изумленно притихшие, разом расхохотались.       — Прости, могучий принц, — кое-как справившись со смехом, поднял я ладонь. — Но мы не поклоняемся Семерым. У нас несколько… другой Бог.              Я стоял по пояс в морской воде, недалеко от ворот поселения. На пристани, наблюдая за нами, стояли Фхатни, принц Боро, их свита и несколько женщин из числа Дарящих Любовь — тех самых храмовых проституток, элитных барышень, приравненных к аристократии и имеющих право ходить там, где им вздумается и с кем им вздумается.       Ной Просоленный читал молитвы, обращаясь к Утонувшему Богу, Морю и всем Его тварям, чтобы они снизошли до человека, рискнувшего окунуться в Их царство. Йа-йа! Пх`нглуи мглв`нафх Кх`луу`хлуу Р`ли`йьех вгах`нагл фхтагн!       Каюсь, этой молитве научил его я. Не в порыве какого-то озорства или известного попаданческого упоротого бреда, когда русский рок начинает процветать на просторах иных миров, а младенцев называют Кутузовыми или Жуковыми. Нет. Просто я рассудил, что, раз уж сам Утонувший признался, что Лавкрафт наиболее четко описал его «жития», то и молитва вполне сгодится.       Забегая вперед, скажу: она БОЛЕЕ ЧЕМ подходила.       Я постарался воспроизвести в этой молитве в том числе звуки, что я слышал, так сказать, на дне морском. А потому Ной отчаянно хрипел, свистел и дудел, воспроизведя то, что я ему наговорил. Почти с первого раза воспроизведя все, что лилось мне в уши и мозг в царстве Утонувшего.       Ной положил мне ладонь на затылок и я наклонился, погружаясь в воду...              Корабли... Черные с алым узором корабли...       Человек... Человек в черном чешуйчатом доспехе и в алом плаще... Он стоит на носу стремительного корабля, что направляется на запад... в Вестерос...       У человека длинные, платинового цвета волосы и сиреневые глаза...       Человек смотрит наверх и видит спускающуюся к нему гигантскую тень...       Дракон... Дракон пролетает совсем близко от корабля... Человек разбегается и прыгает с борта... А уже в следующее мгновение он в фонтане соленых брызг оказывается на спине спикировавшего ящера и взмывает вверх...       Море видит тебя, человек!... Человек, что пообещал Богам... И не исполнил обещания...       Эйгон Завоеватель...              Очнулся я так же, как и в первый раз после переноса. От того, что меня выворачивает соленой водой.       Я судорожно дышал, пытаясь собрать мысли воедино. Но получалось плохо.       Наконец, взгляд сфокусировался на Ное, что с довольным выражением лица отстранился от меня.       Ясно. Я «утонул» и восстал вновь. То, что мертво...       И тут я кинул взгляд на наблюдавших за нашим ритуалом принца и его свиту.       На их лицах читался суеверный, животный ужас! Как будто к ним, почитающим саму Жизнь, явилась Смерть во плоти...