Железный капитан

"...Самого Дагона сын Из морских пришел глубин! То был судьбы недобрый знак..." Король и Шут - Дагон

      В середине 298-го года от Завоевания Эйгона к архипелагу Ступени подошла небольшая эскадра, возглавляемая серой шхуной под черными парусами. Корабли держали курс на Тирош.       Да-да, именно эскадра: за прошедшие два года «Хладный Туман» обзавелся братом и сестрой. «Строптивая Гарпия» шла чуть позади моего корабля, легко скользя над волнами и сверкая белизной парусов. Теперь с тем, чтобы поспевать за шхуной железнорожденных, у неё проблем не возникало — набор косых парусов, которыми вооружили второй корабль моего личного флота, позволял этой малышке куда больше, чем неуклюжие тряпки, висевшие на её мачтах ранее.       С другой стороны, тоже чуть сзади, рассекал волны тяжеловесный «Ковчег Завета» — так, в порыве озорства, я назвал парусник, переделанный из доставшегося нам иббенийского китобоя, и отданный в капитанство Ною.       На носу, рядом со мной, уже привычно стоял старина Вик. Позади слышались звуки боцманского свистка и ругань Шогги, который отдавал распоряжения матросам. Впрочем, мало кто из них проявлял нерадивость. Хоть до берегов западного континента было еще далековато, все вестеросцы в моем мини-флоте чувствовали: мы встали на путь, ведущий домой.       Многое произошло за эти два года...       Предложение почтенного мо Раггоза, по сути, сводилось к обычному каперскому контракту. Конечно, это было достаточно выгодное предложение. В конце концов, в каждом регионе мира Льда и Пламени есть свои Игры Престолов, разборки сильных мира сего. И Залив Работорговцев не был исключением.       Кровь... Море выпило вдоволь крови за это время...       Не думаю, что стоит вдаваться в подробности моих похождений на Востоке. За это время мне вынесли несколько заочных смертных приговоров в различных городах Залива, назначили награду за голову, именовали Спасителем и Бичом Божьим одновременно, два раза подсылали убийц, а один раз даже пытались женить. Я получил титул Доброго Господина Астапора, Чемпиона Миэрина, а в Новом Гисе и Кварте объявлен Главным Врагом этих городов.       На самом деле, не такая уж впечатляющая карьера: отмороженных пиратов и наемников на Востоке было предостаточно, и я среди них не особенно выделялся. Даже звание Доброго Господина у меня было, считай, номинальным: носить токар с серебряным кантом я право-то имел, но из-за того, что я так и не обзавелся постоянной собственностью в Астапоре, считать меня таковым можно было с большой натяжкой.       В общем, эти два года были достаточно насыщенными. Число людей под моим началом выросло с семи десятков до двух с половиной сотен, из которых, несмотря на мои опасения, лишь чуть меньше половины составляли железнорожденные.       Как оказалось, после последнего восстания Грейджоев Эссос пополнился большим количеством беженцев. Об образовании какого-то постоянного землячества речи не шло, но одиночки и даже целые банды выходцев с Железных островов стали за эти годы не редкостью на Востоке.       Так что, к моему облегчению, проблем с квалифицированными кадрами не возникло.       И вот, когда договор с Астапором был выполнен, я решил, что пора бы и честь знать. Тем более, что Добрые Господа несколько раз уже деликатно намекали, что мне, конечно, очень рады в городе, но уважаемые патриции будут совсем не против, если я решу навестить свою Родину. И совершенно не обидятся, если я больше никогда оттуда не вернусь.       Так что прощание с Заливом Работорговцев прошло достаточно легко.       В качестве первой остановки в Вольных Городах Тирош был выбран мною не просто так.       Во-первых, он находился как раз на границе Узкого и Летнего морей, то есть был естественным перевалочным пунктом назначения при путешествии из Залива в Вольные Города.       Во-вторых, прежде чем показываться так близко от Семи Королевств, мне необходимо было оценить обстановку. Потому что я собирался, не много не мало, на север, в Студеное море. То есть, придется так или иначе проплыть вдоль всего Узкого моря, где вестеросские купцы и суда были гостями довольно частыми. Мне же до моего возвращения с севера не хотелось светиться.       Ну и, в-третьих, у меня был заказ на устранение одного крайне нежелательного лица. А так как заказ был в прямом смысле божественный, то и наводка, ведущая в акваторию Тироша, заслуживала всяческого доверия.       Тем более, что Утонувший в последнее время перестал посылать мне видения. То ли я слишком часто «топился», то ли теперь этого было недостаточно.       Мда, я все-таки забыл, что имею дело с самым настоящим Богом. И что общение на равных невозможно между нами в принципе! Я много думал об этом с тех пор, как видения прекратились, и понял, что, по сути, воспринимал Спрутоголового как какой-то интерфейс компьютерной игры. Ну там всплывающие подсказки и все такое прочее. Чего стоила только моя панибратская манера общения в первую нашу встречу! Тогда это можно было списать на шок, но теперь-то… А ведь там, где есть Бог, можно вляпаться и в богохульство — об этом я как-то не подумал.       Конечно, до такого днища я пока не опустился, но был, как мне кажется, достаточно близок к этому. Как своим пренебрежительным отношением к божеству — все-таки дергать его каждую неделю не стоило — так и практически прямым ослушанием.       Да, я ослушался Утонувшего. Правда, наказания с его стороны не последовало. Хотя это-то как раз понятно: я и так сам себя наказал, поплыв в Асшай вопреки Его воле.       Асшай… Край зловещих теней, страна колдунов. Человека средневекового уровня развития подобные слова могут напугать. Но выходец из современного мира, наполненного огромным количеством разнообразных источников информации: от литературы до компьютерных игр — где мелькают подобные и даже куда более яркие и зловещие описания, вряд ли впечатлится нагнетанием потусторонней жути.       Не впечатлился и я. Ровно до того момента, как моя эскадра пересекла незримую границу Страны Теней.       К тому времени я топился уже достаточно редко: все равно эффекта не было. Но когда сам воздух вокруг явственно потяжелел, а небо как-то разом затянулось тучами, я понял: мы в водах Асшая. А потому прежде, чем идти дальше, нужно было испросить совета у Бога.       Наверное, хорошо, что я принял такое решение у самой границы Тени. Зайди мы поглубже в акваторию Асшая, и я мог уже не вернуться из-за Кромки. Потому что когда мы причалили на маленьком скалистом островке и меня в очередной «утопили», я почти тут же понял, что что-то пошло не так!       Вместо ощущения взгляда из моря и незримого присутствия Утонувшего, в той или иной степени всегда ощущавшееся во время моих сеансов танатонафтии*, теперь меня окружала непроницаемая тьма.       Нет, не так: Тьма! Густая, душная, вязкая, прямо-таки библейская Тьма. Только скрежета зубовного не хватало.       В голову закрадывался разноголосый шепот: сначала тихий и неуверенный, он постепенно нарастал, навязчиво проникая прямо в сознание. Из Тьмы вслед за голосами ко мне потянулись тысячи призрачных рук, которые тоже сначала как-то неверяще дотрагивались до меня, потом начали хватать, а под конец прямо-таки откровенно рвать на части! Шепотки же превратились в единый голодный вой!       Когда я уже было подумал, что так и кану в эту жуткую бездну, меня будто схватили за плечо и рванули наверх! Легкие пронзила знакомая боль…       …И я в который раз за последние годы перевернулся на бок, извергая из себя поток морской воды.       Руки дрожали, а в голове еще слышался разочарованный вой тысяч душ, оставшихся там, во Тьме. Кое-как, опираясь на плечо Вика, я встал на ноги и, махнув рукой, отдал приказ на отплытие назад, в Залив Работорговцев. Урок был более, чем доходчивым.       На грани сознания мелькнуло что-то вроде булькающего смешка, а плечо, за которое меня «выдернули» из бездны, слегка кольнуло. Уже потом, в своих покоях, я обнаружил на бледной коже в том месте несколько красных следов, чертовски смахивающих на отпечатки осьминожьих присосок.       В общем, меня виртуозно поставили на место. Ведь Утонувший не запрещал мне тащиться в Асшай, не препятствовал и не отговаривал. Он просто позволил мне вляпаться в неприятности, а потом явился, как Супермэн, и «героически спас». Попутно ткнув меня, как кутёнка в лужу мочи, типа «впредь слушай, что тебе старшие говорят».       Я поморщился. Кому будет приятно от осознания собственной ничтожности, пусть даже по сравнению с самым настоящим Богом? Да никому. Но надо признать: занесло меня что-то в последнее время. Зазнались вы, батенька!       В любом случае, та провальная попытка доплыть до Асшая произошла уже, считай, месяцев восемь назад, и можно было смело сказать, что мы с Утонувшим «помирились». Потому что видения при «топлении» вернулись.       И в одном из них я увидел свою нынешнюю цель.       Я помнил это видение во всех подробностях…       «…Корабль… легкий парусник скользит по морской глади… Он держит путь на Запад — в Вестерос…       …Женщина… Алые одежды, выкрашенные красным ногти… Жрица Р’глора… Мелисандра?!... Нет, волосы темные, не красные…       …Она не должна добраться до места назначения!... Она станет новой жертвой Истинному Богу…»       Что ж, выбора нет. Как говорится, погулял и хватит: пора заняться своими непосредственными обязанностями. В смысле, становиться мессией самого Моря.       И вот эскадра достигла Ступеней, двигаясь в сторону вольного города Тироша. По моим расчетам, мы должны были повстречать корабль с «объектом» через сутки или двое плавания. Пока же, мельком оглядев поверхность воды, рассекаемую носом «Хладного Тумана», и удостоверившись, что все в порядке, я вернулся в свою каюту.       За прошедшие два года здесь мало что поменялось. Все та же спартанская обстановка, все те же предметы. Карты, документы и ценности были убраны в потайное отделение окованного сталью рундука, навигационные инструменты аккуратно сложены в ящик стола, доспехи повешены на специальные крепления, прилаженные к стене. Одежды как таковой у меня было не так много, но и для неё также была выделена отдельная емкость.       Валирийский кинжал, добытый мною на Острове Любви, уже на постоянной основе висел на поясе, успев на тот момент несколько раз испить вражеской крови. Шлем в виде оскаленной русалочьей морды, перекованный мастерами Астапора под человеческую голову, также стал неизменным и привычным элементом моей экипировки.       Последний, кстати, даже стал чем-то вроде моей визитной карточки. Как я уже говорил, в Заливе я стал достаточно известной личностью. Причем чаще всего меня опознавали даже не по приметной внешности, а по характерному шлему. Ну и, соответственно, страшных историй насочиняли, из которых самая безобидная была о моем нечеловеческом происхождении.       Единственным предметом, предназначение которого я так и не смог разгадать, была костяная статуэтка в виде русалки, выточенная с таким тщанием, будто её создатель ориентировался на реальный образец.       Хотя, почему «будто»? Учитывая то, что я видел непосредственно перед своим попаданием сюда, русалки были непреложной реальностью. Вопрос заключался лишь в одном: водятся ли они только в Тихом океане моего родного мира, или и в мире Льда и Пламени тоже?       Хотя нет, вопрос не в этом. Вопрос в том, для чего предназначена конкретно эта статуэтка?       Как так вышло, что я за прошедшее время так и не взялся за разгадку её тайны всерьез, сказать точно не могу. В начале никаких идей не было, да к тому же я был занят своим обустройством в Астапоре. А потом я просто кинул статуэтку на дно рундука и надолго забыл про неё.       Но в последний месяц, аккурат после того «заказного» видения, я все чаще и чаще возвращался мыслями к ней, доставая и подолгу рассматривая. Что-то вертелось в голове, что-то… литературное.       В конце концов, после почти четырех недель напряжения мозга, когда эскадра уже приближалась к Тирошу, у меня мелькнула дурацкая ассоциация.       Гарри Поттер!       Маразм, конечно, но чем-то моя ситуация напоминала именно события книг мамы Ро.       Внезапно я вскинулся и стукнул кулаком по столу.       Вот оно! Точно! Читал же поттериану, даже перечитывал под Сашиным влиянием! Не особенно понимая, зачем мне это надо — никогда не был фанатом мальчика со шрамом — но, как говорил Джейме Ланнистер, что только не сделаешь ради любви.       И вот теперь это популярное подростковое фэнтези мне неожиданно пригодилось. Если быть точнее, один из моментов четвертой книги.       Помнится, там главный герой тоже долго мучился, пытаясь разгадать тайну русалочьего золотого яйца, а его надо было всего-то опустить в воду. Но если у мамы Ро подобное испытание «логики» выглядело откровенным издевательством: ну реально, вот КАК участники чертова Турнира могли догадаться, что делать с долбанным яйцом?! — то в моем случае это было настолько банально, насколько это вообще возможно.       Ну правда: избранник морского (!) Бога, путешествующий преимущественно по морю (!!), получает в руки явно связанную с этим Богом статуэтку морского (!!!) существа. Угадайте с трех раз, как это связано с морем?       Я почувствовал себя идиотом. Решение же буквально было у меня под носом! А я месяц тупил, не зная, что делать со странной вещью.       Ладно, по крайней мере можно оправдаться тем, что как-то не было на все это времени.       Какое-то время я еще буравил статуэтку взглядом, решая, что же с ней теперь делать. Тут же ринуться проверять? Ну уж нет, сначала необходимо взвесить все «за» и «против». Артефакт Утонувшего, связанный каким-то образом с его подводными подданными, по определению не может быть безопасным. И пока я более-менее точно не определю, что произойдет при контакте фигурки с морской водой, предпринимать что-либо я не собираюсь.       Хотя, возможно, очень скоро мне представится шанс провести полноценное испытание статуэтки. В конце концов, та красная жрица была заказана персонально Утонувшим, а потому просто утопить её будет недостаточно. Чем не подопытный кролик?       В какой-то момент два сопровождающих «Хладный Туман» корабля отвернули от общего курса вправо и влево: эскадра развертывалась в поисковый ордер. Разумеется, на Железных островах слова «ордер» не использовали, но когда железнорожденные выходили в пиратский рейд, они выстраивали корабли именно так.       Умелая тактика и божественная поддержка — вот вам и секрет успеха.       И да: за прошедшее время я полностью восстановил навыки прежнего владельца тела. В сочетании со знанием канона, отсутствием лишних эмоций и пресловутой русской смекалочкой это давало очень опасный коктейль.       Помимо знаний в области морской тактики, я восстановил навыки фехтовальщика и морехода, а тесное общение с Добрыми Господами научило разбираться в специфике местной торговли и финансов.       Ну и, конечно же, языки я за два года тоже подтянул. Валирийский, низкий и высокий, иббенийский, даже дотракийский. Судьба много с кем сводила меня за время сотрудничества с Астапором, и с каждым надо было как-то договариваться. Агрессивные переговоры в стиле Энакина Скайуокера подходили не всегда, особенно на суше. Так что приходилось вертеться.       К тому моменту, когда парус нужного нам судна показался на горизонте, солнце уже клонилось к закату. Ну что ж, реквизиты расставлены, действующие лица на местах — пора начинать представление.       Я поднял над головой меч и сигнальщик гулко протрубил в рог. Буквально через пару минут из-за скалы показался мощный борт «Ковчега Завета, перекрывающий узкий проход между мелкими островами, коими так изобилуют Ступени. А на случай, если объект решит, так сказать, включить заднюю, его уже поджидал «засадный полк» в лице Келарры и её «Строптивой Гарпии».       Да-да! Келарра тоже уплыла со мной из Астапора. До сих пор вспоминаю выражение лица гребанного Раданиза мо Раггоза, который, хитро сверкая глазами, типа «дал себя уговорить» отпустить девчонку со мной. Старый козел...       Нет, возвращение блудной внучки действительно обрадовала старого патриция. Что бы там не говорили про средневековых людей, и тем более рабовладельцев, но они такие же люди, как и все остальные. И пропажу дочери старик пережил довольно тяжело, несмотря на то, что она была не единственным его ребенком. А потому искренне был благодарен мне за то, что вернул домой родную кровь.       Конечно, он был бы куда больше благодарен и доволен, если бы Келарра согласилась вести жизнь благовоспитанной астапорской матроны, вышла замуж и вообще осталась в семье. Но, что называется, характер не тот-с...       Конечно, он пытался её воспитывать. Кажется, даже до розог дошло. Правда, я так и не понял, кто там кого в итоге выпорол, но как результат: почтенный Раданиз повздыхал-повздыхал, но все-таки махнул рукой на бандитские привычки Келарры. А учитывая, сколько прибыли она принесла за эти два года своему новоприобретенному семейству...       В общем, старику грех было жаловаться. И когда Келарра в категоричной манере заявила, что отправляется на Запад вместе со мной, возражал. Правда, как я уже говорил, так хитро стрелял глазами, что я понял: он рассчитывал, что однажды она остепенится. Как говорится «нагуляется — вернется».       Ну, не знаю... Чем Иные не шутят, пока Ктулху спит? В конце концов, девчонка так долго мечтала о семье и грезила пирамидами Астапора, что, думаю, не пройдет и года, как она вернется проведать дедулю. А учитывая то, что я знаю про Матерь Драконов...       В общем, может так статься, что через годик-полтора возвращаться придется нам всем. Хотя бы для того, чтобы спасти семью Келарры от распоясавшегося под руководством Дейенерис пролетариата. Ну и попутно пристукнуть саму дракономать: не мог же я оставить в тылу такую силу?       И нет, у меня так и не появилось никакой особенной ненависти к рабовладельцам и рабству как таковому. В конце концов, в пантеоне Железных островов ангелов нет, а потому и я не стремлюсь на них равняться. И то сказать: если вспомнить Старый Закон и культуру Железных Островов, то там рабство не только не запрещено, но и является основой экономики.       У каждого своя культура, свои моральные принципы и образ жизни. А люди так или иначе страдают при любой системе. Пытаясь переломить ситуацию об колено, добиваешься только прямо противоположного эффекта. Дурочка Дейенерис с её «освободительным туром» по городам Залива — яркий тому пример.       Ну и, конечно, не последнюю роль в моей отстраненности играл уже упомянутый мною «эмоциональный насморк». Учитывая, что по рабским рынкам я больше не ходил, меня больше не «накрывало», как в первый раз.       Операция по поимке «объекта» прошла как по нотам. «Ковчег» надежно закупорил собой узкий проход, а «Хладный Туман» и «Строптивая Гарпия», ловко маневрируя, вынудили противника к ближнему бою.       Когда я в числе первых прыгнул на палубу вражеского судна, команда торговца — а это был обычный торговый когг — в ужасе отшатнулась от меня.       Я криво ухмыльнулся, раскручивая над головой меч. Выглядел я то ли как Бэтмен, то ли как Дарт Вейдер: в жутком шлеме, серых доспехах и черном плаще. В общем, даже если в Вольных Городах я еще не особенно знаменит, то это ненадолго. Очень скоро слухи о Морском Дьяволе Астапора дойдут и досюда. Хотя, скорее всего, меня здесь окрестят как-то по-своему. Впрочем, меня это даже позабавит.       Железнорожденные доминировали на море не только благодаря выучке, парусному вооружению кораблей и отточенным на протяжении поколений мореходным талантам. Еще одним их преимуществом было умение сражаться на море в тяжелых доспехах!       Причем делали они это вполне по уму. Существовала целая военная наука, включающая в том числе комплекс тренировок, обучающая будущих островных пиратов искусству боя в полном доспехе на качающейся и скользкой палубе, а также умению плавать в латах.       Плавать таким образом, правда, чисто физически удается очень недолго: все же вес полного комплекта лат — это вам не фунт изюму. Но на то, чтобы не пойти ко дну сразу же — хватало. А там либо сам ухватишься за что-нибудь, либо свои вытащат.       Конечно, у 90% населения Островов денег на доспехи не было, так что подобным развлекались только лорды. Но даже один воин, облаченный в латную сталь, уже был очень весомым преимуществом во время абордажа.       Вот и теперь, когда команда врага немного отошла от моего инфернального облика и эффектного появления, противопоставить мне они мало что могли. Тем более, что за мной на палубу торговца уже перепрыгивала команда «Хладного Тумана».       Все кончилось достаточно быстро. Два других корабля только-только подошли к нам, а когг уже был наш.       Удостоверившись, что все очаги сопротивления подавлены, я воздел руку и приказал:       — Обыскать корабль! Найти груз и пассажиров!       В этот момент я почувствовал себя Дартом Вейдером в начале четвертого эпизода «Звездных Войн».       Усмехнувшись своим мыслям, я взобрался на корму захваченного судна и стал ждать.       Впрочем, ждать пришлось недолго. Очень скоро Шогги и волосатый иббениец Крогут притащили отчаянно шипевшую и вырывающуюся женщину в алом одеянии. Мою цель.       Я слегка улыбнулся под забралом шлема, глядя в алые зрачки глаз, сейчас наполненных недоумением и злостью.       О, да... Мне предстоит презабавнейший эксперимент!              Если провести аналогию с моим родным миром, то природу Ступеней можно условно назвать «средиземноморской». Этакие островки, выдернутые из мифов Древней Греции: крутые склоны, оливковые рощи, козы.       Козы! Много долбанных коз! На обжитых островах — в сопровождении пастухов. На необитаемых — как тот, что мы облюбовали для жертвоприношения — обычные дикие.       Грех жаловаться, конечно. Козье мясо и молоко — штука вкусная. Но вот сами козы...       Я сам по себе был человеком спокойным, а уж с моей нынешней флегматичностью и вовсе перестал реагировать на мелкие жизненные неурядицы. Но постоянное блеяние, вездесущие козьи катышки и попытки залезть мордой в припасы даже у меня вызвали глухое раздражение!       Впрочем, животные очень быстро поняли, что странные чужаки опасны, а потому уже после одного-единственного дня нашего пребывания на островке козы стали нас сторониться. И слава Ктулху! Одного изжеванного плаща мне хватило.       Небольшая бухточка в глубине острова была выбрана мною не случайно. Прямо посреди неё из воды торчал обломок скалы, прекрасно подходящий для наших целей.       Я взял с собой только четверых: Шогги, Джейни Пайк, Ноя Просоленного и Крогута. Не стоит остальным моим людям знать все тонкости взаимодействия с Морем. Учитывая, что больше половины команд наших кораблей — не железнорожденные, то и пугать их раньше времени не хотелось. Чревато.       Шогги и Джейни были свои в доску, к тому же верующие и все такое прочее. С Ноем и так понятно. Крогут же был просто по-животному предан мне. Еще бы, после того, как я спас его от рабства и лютой смерти!       Что касается этого огромного волосатого иббенийца, то ко мне в руки он попал вместе с «Ковчегом Завета», тогда еще не переделанным и носящим другое название. Их китобой забрался слишком далеко на юг, и, на свое несчастье, попался местным пиратам, коих в Узком море всегда было пруд пруди.       Каким образом эта крепкая, но довольно медлительная посудина была переправлена в Залив Работорговцев, не имею ни малейшего представления. Скорее всего, те пираты сами от кого-то бежали в Залив, а потому не стали продавать корабль и волосатых рабов в Вольных Городах, решив рискнуть и перегнать свой непростой товар на Восток.       Как я понял, большая часть иббенийской команды умерла от жары и болезней во время путешествия: еще бы, если учесть, что каждый из них был покрыт густой шерстью по всему телу! Капитан пиратов и не думал продать оставшихся четверых китобоев по сколько-нибудь приемлемой цене, больше рассчитывая выручить денег с продажи добротного судна и его груза: ворвани, амбры, кашалотьих зубов, и прочих изысков, что добывали из китов иббенийцы.       Там-то, на пристани, я и нашел этих бедолаг, что, тяжело дыша, лежали скованные возле своего судна. Я как раз приглядел себе этого Бегемота с тяжеловесными очертаниями, когда заметил четверку волосатых рабов, что явно находились на грани жизни и смерти. Слово за слово — и остатки китобойной команды пошли в качестве бесплатного приложения к покупке «Ковчега».       Сколько времени и сил ушло на то, чтобы привести их в порядок — кто бы знал! Но в итоге моя разношерстная команда пополнилась четырьмя могучими иббенийцами: преданными лично мне опытными моряками, сведущими, к тому же, в географии Студеного моря и окрестностей.       А на то, что расплачивался я золотой ценой, Ной и вовсе давно уже махнул рукой. Меченному можно, в конце концов, он старается во имя Веры. Священники всех религий вообще мастера оправдывать нарушение собственных заповедей сильными мира сего, если те встают на сторону Церкви. И уж подавно подобные послабления дозволяются Избранным и Мессиям всех мастей.       В основном мои похождения не выходили за пределы Залива. Но иногда я предпринимал небольшие рейды вдоль южных и восточных торговых путей, ведущих в Соториос и Йи-Ти: интересы Астапора простирались и туда.       Как оказалось, очень много интересного открывается, если как следует копнуть в мире Льда и Пламени. Например, наследие Древних Рас.       Норвосский лабиринт, Остров Жаб, иные... интересные места, подобные родной Мерцающей Башне. Побывал я, конечно, далеко не везде. Но кое-какие наблюдения провел.       Похоже, Дети Леса и Иные были далеко не единственными нечеловеческими обитателями этого мира. Хотя об этом еще Мартин упоминал, правда не помню где: в книгах или в Энциклопедии Льда и Пламени.       Раса глубоководных. Видения о которых являлись в свое время Лавкрафту и другим землянам. В том числе и Мартину, раз уж тот включил упоминания о них в свою книгу. И, если верить имеющейся информации, подводные обитатели в свое время весьма тесно общаются с людьми в самых разных концах этого мира. И тому имелись весьма недвусмысленные подтверждения.       Например, я заметил, что командир абордажников «Хладного Тумана» является обладательницей небольших перепонок на руках. Всего-то до первой фаланги пальцев, но вполне заметных таких перепонок!       Или странные щелевидные отверстия на могучей шее Шогги. Просто шрамы, практически обычные складки кожи, но выглядели они, как рудиментарные жаберные щели.       Вообще, у многих железнорожденных, особенно чистокровных, без сильной примеси андальской крови, прослеживалась эта «инсмаутская внешность». Что наводило на вполне определенные выводы касательно верований как Первых людей, так и многих других в Вестеросе и за его пределами.       Но все это лирика. Сейчас же мне предстояла серьезная работа.       — Твой лже-божок не сможет причинить мне вреда, — надменной снисходительности в словах алой ведьмы было на десятерых. Пробить этот ледяной щит не могло ничто: ни моя жуткая внешность, ни близость смерти, ничего. В прошлом меня бы это раздражало. Теперь, в отсутствие лишних эмоций, я лишь спокойно наблюдал, как с каждым гребком весел приближается нужная нам скала. — Отринь заблуждения, и, пока не поздно, прими истинного Бога... — продолжала жрица, но я перебил её:       — Ты видела своего Бога, ведьма? — спокойно спрашиваю я. Гневно сверкнувшие алые глаза показали, что своей фразой я попал точно в цель. — Вряд ли. Говорят, вам даже изображать его запрещено. Может, как раз потому, что его не существует?       — Владыка Света показывал тебя в пламени!...       — И что же он тебя не предупредил, что я иду по твоему следу? — поднял бровь я.       — Ты!... — явно изумилась жрица. — Ты искал именно меня?! Но как...       — Все потому, что МОЙ Бог, — чуть насмешливо отвечаю я, — действительно существует и говорит со мной. И Он пожелал увидеть тебя своей жертвой!       Она умолкла, то ли ошарашенная, то ли просто посчитала ниже своего достоинства дальше спорить с язычником. Лишь когда Шогги с Джейни спрыгнули в воду и начали приковывать её к скале, жрица пробормотала:       — Будь милостив к глупцам, Владыка Света, ибо не ведают, что творят...       И вот, когда надменно кривящая губы женщина была надежно зафиксирована, все остальные выбрались из моря, а Ной начал зачитывать уже привычную свистяще-хрипящую молитву, я, на мгновение прикрыв глаза, кинул в воду статуэтку русалки.       Несколько секунд казалось, что ничего не происходит. Но потом я уловил кое-какие изменения в окружающей обстановке.       Легкая рябь на поверхности бухточки, резкий порыв ветра и солнце, скрывшееся за набежавшими облаками. Эти изменения в полной мере заметил только я и...       И жрица. Которая мгновенно растеряла всю свою самоуверенность и теперь затравленно озиралась, пытаясь разглядеть что-то в поднявшейся со дна бухты мути.       Я прикоснулся к поверхности воды и на мгновение замер.       Да! Так и есть! Океан под моей ладонью отозвался еле уловимым толчком. В точности как тогда, когда я погружался в обиталище Утонувшего. Звук подводного колокола. Слабый, отдаленный, но я чувствовал его! А значит, очень скоро появятся и те, кого он созывал.       Жрица уже было раскрыла рот, намереваясь что-то мне сказать, но вместо этого дернулась и страшно закричала!       Выглядело это, надо сказать, жутковато. Вода вокруг скалы забурлила, там мелькало какое-то странное движение, а алая ведьма металась в цепях, будто её рвали на части.       Хотя, судя по тому, что вода окрасилась кровью, так оно и было.       В какой-то момент тело жрицы дернуло вниз с такой силой, что колья, которые Шогги вбил в щели в камне до этого, выдернуло, и жертву утянуло под воду с головой, вместе с цепями!       И почти сразу все стихло. Ветер успокоился, вода вокруг скалы перестала бурлить. В тот момент я понял, что, наклонившись через борт, жадно вглядываюсь в поверхность воды, ища признаки если и не появления русалок, то уж брошенной статуэтки точно. И мое ожидание было вознаграждено.       Прямо перед моим лицом вынырнуло бледное лицо в обрамлении слипшихся темно-зеленых волос. Я мало что успел разглядеть, разве что маленькие чешуйки на щеках, водянистые глаза и бледные губы, открывающие вид на мелкие острые зубы. Притянув меня к себе, русалка впилась в мои губы коротким и жадным поцелуем.       Я моргнул — и видение рассеялось! Лишь костяная статуэтка покачивалась на волнах передо мной.              Браавос мы прошли через две недели плавания. Мы нигде не задерживались и не останавливались надолго, лишь закупались провизией и пополняли запасы пресной воды.       Я гнал свою эскадру на север, к Студеному морю. Именно там я планировал получить ответы на многие свои вопросы. Ну, те, что еще оставались. По косвенным данным, подкрепленных видениями и кое-какой информацией из канона, можно было судить, что именно там, в районе Тысячи Островов, находится один из русалочьих городов. Было бы наивно предполагать, что Ктулх Кальмарович так вот сразу отдаст мне в подчинение армию подводных жителей, но посетить это место было необходимо. Тем более, что и сам Утонувший настойчиво меня к этому подбивал       Как я понял, там располагалось что-то вроде Алтаря, связанного напрямую с подводным царством. И там я, наконец, узнаю точно, что имел ввиду мой патрон, говоря «вернуть Вестерос в море».       Хотя я уже примерно представлял, что, куда и зачем. В заварушке, которая начнется через несколько месяцев, когда Роберт Баратеон склеит ласты, Семь Королевств сцепятся между собой: прекрасный момент для железнорожденных вновь поднять голову!       По канону, конечно, эта затея в очередной раз должна была провалиться. Но в каноне не было меня, так что теперь у Островов появлялись немалые шансы. Королевство Соли и Камня, что вернулось из небытия — звучит, по-моему!       Ладно, хватит мечтать. Чтобы эти масштабные планы осуществились, предстояло конкретно так поработать. А даже если получится, то оставалась Дейенерис с тремя драконами! Не хочу оказаться участником исторической реконструкции, в котором она будет Эйгоном Завоевателем, а я — Харреном Черным.       Я нахмурился, вглядываясь в горизонт. Как-то очень естественно я сам себя назначил будущим королем несуществующего пока королевства. Не Грейджоев, не кого-то другого, а сразу и безоговорочно себя. Интересно, это у меня под влиянием Утонувшего мания величия и мэрисьюшность пробудились или я сам по себе такой был? Что так, что эдак — не очень хорошо.       Ладно, отставим пока влажные мечты о мировом господстве в сторону. События канона уже завертелись, король Роберт либо уже тусовался в Винтерфелле, уговаривая Нэда Старка принять значок Десницы, либо был на пути туда. В любом случае к девятому месяцу этого года Тихий Волк с дочерьми уже прибудет в Королевскую Гавань. Время поджимало, а мне еще нужно было завершить некоторые приготовления.       В окрестностях Браавоса было уже далеко не жарко: здешняя широта примерно соответствовала Перешейку. То есть, практически Север. Если продолжить сравнение с родной Землей, то это как раз где-то уровень Британских островов: не совсем холодно, но частенько промозгло и туманно.       Мда, это, конечно, не Летние острова. Это гораздо хуже.       В порт Браавоса мы все-таки вошли, даже задержались на несколько дней. Все же это был последний форпост цивилизации перед условно «дикими» водами, не считая Лората. Но в последнем ловить было нечего: это был самый бедный из Вольных Городов, и кроме рыбы там ничего не было. Хотя и туда стоило заглянуть: где рыба и рыбаки — там соответствующие верования. А если моя теория о расположенном в Студеном море русалочьем городе верна, то в Лорате наверняка есть те, кто поддерживает контакты с Глубоководными. Но это уже на обратном пути.       В Браавосе у нас была еще парочка дел. Одно из которых было связано, что самое удивительное, с Береговой Охраной этого города-государства!       Наверняка возникнет вопрос, каким образом железнорожденный пират связался с законниками, которые как раз этих самых пиратов уничтожали? Все просто: незадолго до входа в акваторию Браавоса я ограбил караван.       Конечно, будь это обычный торговец, браавосийцы, напротив, объявили бы меня вне закона. Эти ребята очень трепетно относятся к закону как таковому, а уж о безопасности купцов на своей территории пекутся сильнее, чем строгая дуэнья о вверенных её заботам девицах!       Но то-то и оно, что караван принадлежал... работорговцам!       История была, на самом деле, довольно забавной. Просто, когда мы уже подходили к северной оконечности Узкого моря, мои люди начали понемногу ворчать, что давненько мы не брали никого на меч. Ной ворчал громче всех: у него жажда выпотрошить какого-нибудь неудачливого купца смешивалась с религиозным фанатизмом.       Я же, как мог, сдерживал кровожадные порывы своих людей. Мне позарез нужны были хорошие отношения с браавосийцами: мы неплохо подзаработали в Заливе, и я планировал оставить большую часть своей доли в Железном банке Браавоса. Ну правда: не тащить же эту груду золота с собой в Студеное море и обратно?       Но в конце концов я уступил: мы действительно последний раз всерьез занимались пиратским ремеслом еще в Заливе Работорговцев. Не считать же полноценным абордажем захват алой жрицы?       Правда, предварительно я провел небольшой молебен Утонувшему, в процессе которого в нашу веру были обращены несколько членов корабельных команд, не принадлежавших к железнорожденным: парочка тирошийцев с цветными бородами, здоровенный летниец Горо — боцман «Строптивой Гарпии» — и мальчишка-лхазарянин Нурри, бывший чем-то вроде юнги на «Хладном Тумане». Предполагалось, что они станут чем-то вроде «жертв» Богу, при помощи которых я хотел умилостивить своего требовательного покровителя, тем самым заручившись его покровительством в предстоящем деле.       Ну, а что? Требования к жертвоприношениям Утонувшему соблюдены: «жертвы» чин по чину «утоплены», после чего стали по праву принадлежать Богу. Не думаю, что наш спрутоголовый приятель сочтет это обманом: в конце концов, я ему новых последователей подгоняю! Так что, по-моему, все честно.       В общем, то, что мы нарвались именно на работорговцев, я считал удачей, обеспеченной Утонувшим Богом. Так что в гавань, охраняемую знаменитым браавосийским Титаном, мы входили целой флотилией: три корабля моей эскадры, еще три захваченных нами судна работорговцев и два конвойных корабля Береговой Охраны.       Так что мой счет в Железном банке оказался несколько больше, чем я планировал изначально: награда за поимку торговцев рабами была достаточно солидной.       К тому же, по праву морского приза, мы имели право на корабли и имущество захваченных мерзавцев. Так что, помимо обычных портовых хлопот и уже ставшего привычным отдыха по кабакам и борделям в три смены, часть команды занималась сбытом добычи.       Я с разочарованным вздохом последний раз глянул на освобожденных нами рабов: привык уже, что такой груз можно продать вместе с командой захваченного судна, причем порой с достаточно солидной выгодой. Ну да ладно, по сравнению с полученными деньгами это капля в море. К тому же стоит помнить, что мы уже не в Заливе: для браавосийцев работорговля была больной темой, так что не стоило нарываться.       Векселя Железного банка заняли свое место в потайном отделении рундука. А на следующий день эскадра отчалила, взяв курс на восток.       Нам предстояло долгое, почти месячное, путешествие до Ибба и дальше, к нашей цели. Будь моя команда обычными пиратами, я бы уж точно не смог заставить их ввязаться в столь рискованную и сомнительную авантюру. Но даже те из экипажей трех кораблей, кто до сих пор не принял веру в Утонувшего Бога, достаточно прониклись харизмой и удачливостью своего адмирала, чтобы если и не безоговорочно, но точно с энтузиазмом пойти за мной хоть к Иным в пасть. А на случай каких-то брожений я перемешал экипажи кораблей так, чтобы железнорожденные и верующие «ктулхуисты» были на каждом судне в подавляющем большинстве.       Студеное море… Не Северный Ледовитый океан, конечно, но тоже достаточно холодное местечко. И почему-то именно здесь я чувствовал себя комфортнее, чем где бы то ни было за последние два года!       Вспомнились события двухгодичной давности, когда мы шли вдоль берега Дорна. Контраст изнеженного южного моря с суровым Закатным океаном тогда тоже поразил меня. И вот, спустя столько времени, я будто оказался… дома?       Да… здешние воды чем-то напоминали Железные Острова. Хмурое, серое, гневливое море. Самое подходящее место для всякой лавкрафтовской чертовщины, вроде моего патрона и его подданных.       Что меня одновременно порадовало и удивило — это заметно возросшая скорость нашего передвижения. Чрезвычайно удачное сочетание попутных течений и ветра на протяжении двух недель — мы явно вошли в воды, где Утонувший обладал куда большей властью, чем где бы то ни было.       Так что до Ибба мы дошли в два раза быстрее, чем предполагалось.       Тут уж проняло даже самых заядлых скептиков! Так что к тому времени, когда мы дошли до родины Крогута, еще пятнадцать человек изъявили желание принять нашу веру, так что Ной еще неделю ходил с видом кота, обожравшегося сметаной.       Остальные же члены команд стали поглядывать в мою сторону с каким-то священным ужасом! Хотя, признаться, у большинства из них и раньше во взглядах сквозило нечто эдакое. Все эти зловещие ритуалы в честь Утонувшего, нагнетаемая железнорожденными вокруг моей персоны мистическая жуть и прочие факторы — все это и так влияло на людей. И столь явная демонстрация сверхъестественного вмешательства только укрепила мою репутацию могучего колдуна.       На пару дней мы остановились в городке Иб-Нор, что располагался на самом севере острова Иб. Как и Крогут с тремя его товарищами, местные жители отличались мощными плечами и длинными руками, но при этом все как на подбор были низкорослыми и волосатыми.       Архитектурными изысками городок не блистал: строения из серого камня и массивных бревен были добротными, основательными, но абсолютно лишенными изящества. Этакие безликие склады — и только.       А вот местный рынок преподнес парочку сюрпризов, вроде искусно сделанного медного набора пыточных инструментов, явно ритуального назначения. Наличие на обычном припортовом рынке подобных вещей вызвало бы оторопь у обычного человека, но я был человеком во всех смыслах необычным. А потому с каменным лицом вынул кошель и начал отсчитывать монеты.       Даже если этот набор не пригодится по прямому назначению, само исполнение вызывало уважение! Если честно, когда я читал про иббенийских ремесленников в Энциклопедии Льда и Пламени, то не особенно верил, что какие-то северные волосатые эскимосы могут создать что-то сложнее костяного наконечника для гарпуна. А поди ж ты! Как оказалось, умеют, черти!       Набор состоял из нескольких ножей, искривленных под разными углами, разноразмерных крюков и большой чаши. И все это — в мрачной анатомической стилистике. Например, ножи были сделаны в виде разных участков человеческого позвоночника, причем каждый позвонок в них был отлит с поражающим искусством! Крюки изображали костяные пальцы. Чаша же и вовсе вся была испещрена литьем в виде переплетающихся скелетов.       Жуткие вещицы. Впрочем, как я подозреваю, в этот северный провинциальный городок этот набор попал не особо законным путем. Как мне рассказывал Крогут, в столице Иббенийского государства — Порт-Иббене — можно было встретить и не такое. Но чужакам все это не показывается: иноземцы вообще не допускались дальше порта. И то, что явно украденные из какого-то храма вещи попали сюда, многое говорило о продавце. То-то он так нервничал, втюхивая невежественному чужестранцу опасный товар.       Границу архипелага Тысяча Островов мы пересекли в сумерках, тут же взяв курс на ближайший более-менее крупный остров. Я рассчитывал совершить налет на поселение аборигенов и допросить парочку из них, чтобы найти тот алтарь, ну или что мы там ищем.       Но, видимо, Утонувший продолжал непосредственно наблюдать за нами. Только так я могу объяснить тот факт, что мы наткнулись на нужное место с первой же попытки!       Сумерки здесь были довольно зловещими, в отличие от тех же Летних островов. Липкий туман, промозглый мрак, тихий плеск волн — старина Говард бы оценил царящую здесь атмосферу.       Корабли встали на якорь примерно в миле от берега, после чего отобранный мною штурмовой отряд погрузился в лодки, которые бесшумно заскользили сквозь туман.       Все-таки хорошо иметь в подчинении бывших контрабандистов! Сам я, несмотря на прочтенный канон, ни за что бы не догадался обернуть весла тряпьем, чтобы гребков не было слышно. А так мы пересекли полосу воды между судами и берегом, никем не замеченные.       Было время отлива, так что высадились мы на границе небольшого залива. Который, надо сказать, сильно напомнил мне ту бухточку на Ступенях, где мы отдали русалкам алую жрицу. В первую очередь торчащим посреди него обелиском с привязанной к нему жертвой.       Жертвой? Ну точно: жертвой!       К алтарю — а это был именно алтарь, причем явно посвященный Глубоководным — была привязана дрожащая худенькая фигурка. Я вскинул руку и отряд остановился.       Женщина. Точнее, девушка. Обнажена, так что определить пол было легко. Лысая голова, зеленоватая кожа — все это выдавало в девчонке местную.       Странно. Все, что я читал в свое время по Тысяче Островов, говорило…       А ни о чем эта жалкая кучка куцых статей не говорила! Да, внешность местных обитателей была вполне узнаваема, но и только. Типичная внешность аборигенов, поклонение Глубоководным и боязнь Моря — вот и вся информация. Не самый интересный Мартину регион «выдуманного» им мира, что тут скажешь…       Впрочем, пофилософствовать на эту тему мне не дали.       — Адмирал! — крикнул Горо, которого я взял с собой в рейд. — Смотрите! Море…       Я резко оглянулся. И обомлел.       Потому что море, несмотря на отлив, начало стремительно прибывать! Что за?...       Сзади раздался вопль ужаса: девчонка, привязанная к алтарю, забилась в ужасе, отчаянно пытаясь вырваться из пут. Я, пару мгновений подумав, рявкнул:       - Шогги! – боцман моего флагмана вскинулся и я указал ему на алтарь: – Девчонку отвязать! Джейни! Оборона!       Вот за что люблю команду своего корабля, так это за то, что понимают меня с полуслова.       К алтарю метнулись двое: зеленобородый Маатрио Тентарис — один из обращенных в последнее время в «ктулхуизм» тирошийцев из команды флагмана — и железнорожденный Пакстер Хекс. С ними рванул Шогги. Джейни Пайк же развернула оставшихся людей в подобие оборонительного строя. Ну, если от самого Моря вообще возможно было обороняться. И нужно ли?       А вода прибывала. Когда она достигла наших коленей, я ощутил, как она завибрировала…       Колокол! Тот самый подводный колокол! То есть, эти алтари…       Ясно. Моя статуэтка — что-то вроде портативного алтаря. И тот черный обелиск — тоже алтарь. Когда приходит прилив и морская вода касается его поверхности, приходят Глубоводные. И местные, в лучших традициях «Тени над Инсмаутом», стараются умилостивить русалок, принося им человеческие жертвы.       Я сглотнул. Я, конечно, для Глубоководных условно «свой», но хрен его знает, что у них в этих рыбьих черепушках творится!       А вода прибывала. И у границы бухты я заметил в морской пене мелькнувший то ли острый гребень, то ли трезубец.       Но мысли о том, как я сейчас, включив свое непобедимое обаяние, начну общаться с русалками, быстро забылась.       Потому что у входа в бухту в небо рванул фонтан воды и из волн поднялся…       ОН.       Какое-то время царила тишина. Гигант, что восстал из вод, изучал меня, а я изучал его, играя желваками. О своих людях я на какое-то время забыл.       Наконец, представший передо мной Ужас произнес:       — Скажи, тезка, зачем ты забрал у меня мою добычу?