Вместе сложно, а друг без друга невозможно...

Я быстро вытер котёнка и замотал его наподобие восточной царицы. Счастливый понёс на кухню.  - Микеле, даже не думай, - сразу же заявила Клер. Я в изумлении замер, но тут же узнал в чем дело: - сегодня я готовлю. Причём, романтический ужин. Господи-и, можно подумать, напугала! - Ладно, мы пока с "малышом" мультики посмотрим, - пожал плечами я, направляясь к телевизору.   *** Я знала, как Микеле любит итальянскую кухню, и решила сделать пасту с овощами и сыром. Справилась я с этим быстро. Благо в холодильнике было вино, причём сухое (прям как на заказ). Накрыла на террасе, включила музыку. Получилась очень уютная обстановка. Локонте все так же пялился в экран. Детский сад, штаны на лямках... - Микеле, хватит мультики смотреть. Иди ко мне, - позвала я его. - Ну Кле-ер, ты нас оторвала от самого интересного момента, - проканючил он, появляясь в дверном проеме; окинул взглядом всё, что я приготовила, и восхищенно выдохнул: - Да ты прям шеф-повар. *** Клер, оказывается, чудесно готовит, я и не знал. Мы съели всё, что она так умело приготовила; а потом сидели, пили вино, любовались звёздами и слушали музыку.  - Мик, ты знаешь меня всегда завораживали звезды, всегда так хотелось прикоснуться к ним... - мечтательно сказала она, протягивая руку к ночному небу, где сияли тысячи звёзд. Я молча слушал ее. - Но они так же не досягаемы, как некоторые мечты. Вдруг в траве я увидел маленького светлячка. - Ты когда-нибудь видела маленькие, наземные, звёздочки? - спросил я с хитрой улыбкой, вставая и подходя к кустику травы, где сидела так самая "маленькая звёздочка".  - Нет, никогда не видела. А разве такие бывают?- удивлённо приподняла брови она, из любопытства приближаясь ко мне. Пара ловких движений, и светлячок сидит у меня в ладони.  - Они светятся в руках только у добрых людей, - многозначительно сверкнул глазами я, передавая Клери маленькую засуетившуюся точечку. Прошло около минуты, и на лице Клер засияла восторженная улыбка. Она тихо придвинулась и с опаской, будто боялась, что это волшебство исчезнет, показала ладони. Там ярко-ярко сияла земная звёздочка. Именно так, как я и говорил ей. - Давай отпустим звёздочку, чтобы она нашла ещё много добрых людей, - предложила Клер, приближая руку к траве. Один миг, и светлячок исчез.  *** Микеле просто чудо! Когда у меня в ладони засияла "звёздочка", я почувствовала себя частью чего-то волшебного и сказочного; наверное, так бывает только в мире детства, который мы покинули уже очень давно... А он ведь именно этого и хотел, я знаю. Чтобы я это поняла. Вдруг заиграла какая-то очень знакомая песня.  - Подари мне один танец, - попросил он, протягивая руку.  - С радостью. И, может, даже не один.  Он обнял меня как маленькую фарфоровою куколку - словно боясь разбить, - и мы закружились в волшебном танце. Менялись песни, вместе с ними менялся и наш танец. Но главное оставалось неизменным: мы за городом, вместе, танцуем... Чего ещё можно желать? *** Неожиданно я заметил, что почти в каждом кустике травы сидит по светлячку - нашей звездочке. Они как будто пришли посмотреть на счастливую пару. И долго, как мне казалось, любовались нами; но потом как по щелчку все исчезли. Странно... А впрочем, разве это важно, когда рядом есть любимая девушка? Мне хотелось протанцевать так всю ночь, но наши планы сбил дождь. Мы спрятались от него в доме и на всякий случай даже закрыли дверь. - Знаешь, ты такая красивая, - прошептал я Клер в самое ухо, прижимая ее к стене. *** Вот он опять так властно поцеловал меня, что я буквально сошла с ума. От его немного терпкого одеколона и рваного жаркого дыхания. Я, будто пьяная, подчинялась ему... Он медленно поднял меня и посадил на тумбочку. Я запустила руку в его волосы - такие мягкие, наверное, от дождя. Я перевела инициативу поцелуя на себя. Он быстро стянул с меня футболку, а я в ответ медленно начала раздевать его... Громкий раскат грома отвлек нас. Я вздрогнула - очень уж боюсь грома. Как хорошо, что в этот раз у меня есть тот, за кем можно спрятаться. - Не хочу портить такой момент... - осторожно начала я. - Но мне... страшно. - Ты что, правда, боишься грозы? - Угу.  - Значит, надо излечить тебя от этой фобии, - заявил он, ведя меня за руку в гостиную.   *** Нет, и она ещё говорит, что я маленький! Я нашёл два больших пледа, заварил сладкий чай, взял всяких вкусняшек и повёл её на террасу, куда не доставали капли дождя, а вот его запах - вполне. Ещё один раскат грома, и Клер буквально запрыгивает мне на руки.  - Клер, а ну быстро слезь с меня! - с показной строгостью приказал я, но, увидев её перепуганные глаза, невольно смягчился. Отдал ей плед и Лимончика - они просто идеальное отражение друг друга, оба боятся и на меня как на спасителя смотрят, - вручил кружку чая и булочку. Ну же, девочка моя, не бойся. *** Боже, как страшно. И этот тут еще! Тоже мне психолог выискался! От фобии лечить меня, видите ли, вздумал.  Я замоталась в плед и стала похожа на гусеничку. Ну и наплевать, зато тепло. А на улице приятно пахло дождём... - Микеле, твой метод и вправду помогает, - нехотя признала я. - Мне уже не так страшно.  - В детстве я тоже боялся молний, - с улыбкой сознался он. - Только вот так и спасался. Скажи же, приятно так сидеть? В этот момент чёрное небо рассекла серебряная вспышка, раздался жуткий - хотя уже и не настолько пугающий - звук. Потом снова стало темно и спокойно. Я потихоньку стала расслабляться и почувствовала, что Лимончик тоже не трясётся от страха как прежде. Примерно через час мне даже стали нравится своеобразная музыка грома и эти тонкие полоски молний. Красиво. Я взглянула на Микеле. Вспышки часто озаряли его лицо, и - боооже какой он красивый! Ну все, теперь я уже ничего не боялась. Я потянулась поцеловать его (попыталась сделать это так же как он, но безуспешно - куда мне до его итальянской импульсивности, заражающей своей энергией). Он обнял меня, и вскоре я заснула. То ли от пережитого страха, то ли от свежего воздуха. *** Дождь вскоре кончился. Только тогда я и заметил, что Клер задремала. Я понёс её в спальню. По пути она пару раз что-то говорила на каком-то странном языке - что-то подсказывало мне, что это были всякие гадости (надеюсь, хотя бы не в мою сторону), - и я решил напомнить ей про нашего старого друга - диктофона. Я еле-еле смог записать ее монолог, поскольку пару раз едва сдерживал приступы ржача (не хохота, а именно дикого - абсолютно дикого - ржача). Добравшись до спальни, я опустил Клер на кровать, укрыл ее, поставил запись на будильник и с чистой - хотя нет, все-таки с грязной - совестью лёг спать.