Вместе сложно, а друг без друга невозможно...

Ну вот, последний день отпуска, и нам уже пора собираться... Жалко, ведь так хорошо было... - Микеле, хватит носиться с котёнком! - честное слово, как маленький! Лучше собирался так активно. - Ну мы же вернёмся в город... Где Лимончик ещё так порезвится? - Помоги мне с вещами, или я подумаю, что ты просто тянешь время.  - Клер, ну ведь тут так хорошо... - Микеле, я думаю, тебе будет ещё лучше, когда Дов зарплату урежет. Аттия уже заранее мне гневные СМС-ки кидает, между прочим, - в этот момент телефон звякнул. Я без особого энтузиазма взглянула на экран. - Вот, видишь. Поэтому поторопись, иначе он и меня убьёт заодно. - Я не переживу твоего убийства - уже бегу... Вскоре мы вернулись в город. Продолжились репетиции, и в один прекрасный - хотя это кому как - день состоялось первое выступление.  "Я же ещё не "отомстила" за то, как я тогда мучилась... И в этот раз фраза "у меня вдохновение" не пройдёт!" Я долго думала, как же изощрюсь в своей мести, и тут он сам мне подсказал... После выхода Микеле прибежал переодеваться.  - Блииииин, блин, блин, опять рукава запутались! - кричал он на ходу.  О да, моя месть идеальна. *** Уйдя со сцены, я побежал переодеваться. В гримерке никого не было. Чудно. Я схватил рубашку, камзол и... - Какого чёрта?! Где мои руки?! - неожиданно я понял, что вышеупомянутые органы совершенно не желают появляться на свет, предпочитая прятаться в тени рукавов. Так как времени оставалось очень мало, я решил, что разберусь с этим на месте. Я натянул камзол поверх этой странной рубашки и поспешил обратно, под свет софитов. *** Когда "непризнаный гений" промчался мимо меня меня, яростно ругаясь на итальянском и едва ли не разрывая рубаху, я живенько представила, что же будет во время самого спектакля, и согнулась пополам от хохота. А из рукава Микеле вдруг выглянул один палец; итальянец обрадовался ему почти как золотому слитку или новой подводке. Мой смех стал еще громче. ***  Пятью минутами раньше.  Микеле на сцене и ничего не подозревает. Клер вдевает нитку в иголку и крадётся к его гримёрке. Быстро, слабенько зашивает его рукава; выходит; слышит шаги. "Наверное, это Микеле". Она бежит в ближайший прилегающий коридор. Мимо проносится вышеописанное чудо, и Клери съезжает по стенке в приступа истерического смеха.  В это время по коридору пролетает Дов крича что-то наподобие:  - Почему Микеле не может целовать всех так же, как целует свою "жёнушку"? Такое чувство, что ему вообще на всех остальных пофиг теперь! Убью Локонте! Убью Перо! *** Антракт.  Пока Клер скучающе разглядывала стены моей гримерки, я переодевался. - Микеле, хватит крутить задницей. Мне, знаешь ли, уже надоело на нее любоваться, будь она хоть тысячу раз шикарной. Хотя нет, тысячу не надо, она у тебя и без этого ничего. - Клери, ты о чем? Я просто новый танец разучивал. Она скептически хмыкнула и сняла с головы уже поднадоевший парик. Хм... А ведь он - отличная вещь для мести! Я выпроводил Клер из комнаты (кажется, она жутко обиделась; ничего, дальше будет еще больше поводов для этого - пусть привыкает) и повязал на паричок множество розовых бантиков. Полюбовался результатом своей работы. Прелесть! Пока никто ничего не заметил, я торжественно внес его в гримерку девочек...