Вместе сложно, а друг без друга невозможно...

- А-А-А, боже, моя голова. Что вообще вчера было? Так, мы точно вчера отыграли спектакль, потом пошли в кафе, а потом, потом... Блин, что же было потом? Мои раздумья прервал Микеланджело, который пришел в комнату и протянул мне стакан и таблетку со словами: - Девочка моя, пьяница маленькая, на, полегче станет. - Что вчера было в кафе и после? Тут началось длинное повествование. Прошло примерно минут двадцать, и я услышала долгожданную фразу: - Ну вот и все, что нового я узнал о тебе вчера. - Микеле, можно я еще немного посплю, а потом за уборку? - Не-е-ет! Пить вчера меньше надо было, так что давай вставай, расхаживайся, пьюшечка моя! - с этими словами он стянул меня с кровати, как бездыханное тело. - Не-ет, пожалей меня, мне же плохо! - Проснись и пой, пить меньше надо было. - Ну, что ты прям, как моя мама! Заладил "пить меньше надо, пить меньше надо"! А ведь это ты меня споил. - Кто, я? Не, не помню, - пробубнил он, унося стакан. Вот я уже встала, оделась и принялась за уборку. Чтобы Микеле не мешался, я вручила ему альбом и рисовальные принадлежности и благополучно отправила в ближайший парк. Начала я с ванной. Быстро отмыла все стены-стрелы, собрала все полотенца и только хотела положить их в стиралку,как... Фу-у, в его стиралке, кажется, кто-то умер. Я брезгливо, кончиками пальцев, схватила это нечто. Мне сначала показалось, что это просто половая тряпка, но, внимательно присмотревшись, я узнала любимые рваные джинсы Локонте. Эти бедные джинсы покрылись пушистыми зелёными зайчиками (ну почему-то всегда у меня плесень с зайчатами ассоциируется) и источали зловонный аромат. Туго завязав в мешок, я без зазрения совести их выкинула. Таак, что же у него в шкафчиках на кухне творится? В первом шкафу на самом видном месте лежала ложка с засохшей Нутелой, фу-у-у. Таааак, второй шкаф не отличался изобилием продовольствия, а вот население муравьев было очень густое. Они маршировали и вышагивали дружными строями, растаскивая крупинки сахара, рассыпанные щедрой рукой Микеланджело. А в холодильнике мышь повесилась. Нет, вы не подумайте, что это я образно. Она была реальной, с петлей на шее и вываленным наружу языком. Я аккуратно, пальчиком, ткнула ее, она немного повернулась, и на ее спине я увидела записку: "Не трогать Гришу, он здесь давно (он резиновый)", - и много много смайликов. Даже не открою этот холодильник больше. С кухни я перебралась к платяному шкафу. О, это во истину логово какого-то невиданного ранее существа. Человеку с неустойчивой психикой туда лучше вообще не заглядывать, а поскольку у меня еще и воображение хорошее, мне показалось, что штаны душат футболку, а футболка ест носки. ЖУ-УТЬ. Ладно, сейчас все разложим по полочкам. И только я стала разбирать вещи, как наткнулась на огрызок яблока и растаявшую шоколадку. Нет, я, конечно, все понимаю, у меня тоже график забитый, но нельзя же быть такой свиньей!!! *** Слава богу, что я не присутствовал при разборе моего имущества, а то бы мне влетело-о. А так спокойно посидел в парке, порисовал. Но довольно скоро солнце закатилось, и я пошел домой, потому что свет был уже не тот. Стоило только зайти, я услышал крик Клер: - Развод и девичья фамилия!!! -Чего-чего? В этот момент она выскочила из комнаты, завалила меня и, усевшись сверху, сказала: - Щас я тебе за все! И за огрызки в шкафу, и за Гришу, который там давно - за все тебе сейчас! - во время всей речи она медленно подтаскивала меня к шкафу. - Сейчас тут все разбирать будешь! - А-А-А, пощады, требую пощады! Я туда в нормальном состоянии не заглядываю. - А сейчас придется заглянуть, - процедила она зловещим тоном инквизитора и села на диван, захватив поп-корн. Как будто в кино пришла! Ну что ж, надо так надо. По одной футболке, по одной штанине и с комментариями на подобие: - А вон там рукав висит. Или еще лучше: -Криво сложил, перескладывай. Ей, честное слово, надзирателем в тюрьме надо было быть, а не певицей! *** Локонте повернулся и раздался громогласный рык: - Где мои любимые джинсы?! - Какие джинсы? - тут же включила я режим дурочки. - Ну которые в дырочку! - уже почти умолял он.