Порядок. Цель. Руководство

Все его тренировки по-видимому не прошли даром. Коннор сумел оторваться от преследователей и скрылся в ночи. Осталась одна проблема: найти Ахиллеса. Он решил, что лучше всего будет выбраться из города и остановиться у начала фронтира в надежде, что его наставник объявится сам. И тем не менее, Коннора, перебегавшего от одной тени к другой, не покидало ощущение, что за ним кто-то следил. Сколько бы он ни оборачивался, он ничего не мог разглядеть, но он чувствовал на себе чужой взгляд. Коннор подбавил темп на пути к южному району Бостона. Это не помогло: на него кто-то спрыгнул, а затем затащил в мрак переулка. Ему зажали рот рукой, пригвоздив лицом к стене. Он перестал отбиваться, когда на него торопливо шикнули. Коннор проследил взглядом за парой красных мундиров, которые через мгновение вышли из здания. Они бы непременно заметили его, если бы этот человек не вмешался. Естественно, Коннор бы ни за что не подумал, что этим человеком мог быть его отец, но когда его спаситель выпустил его, именно Хэйтем и оказался перед ним. Его руки, которыми он опирался о здание за спиной Коннора, надежной клеткой защищали молодого ассасина. Он задумчиво смотрел на него сверху вниз, взгляд карих глаз изучал каждую деталь — и Коннор поймал себя на том, что делал то же самое. Портрет, который Ахиллес показал ему прежде, не шел ни в какое сравнение с оригиналом. Его отец отличался высоким ростом, атлетическим телосложением, сильной челюстью и по-орлиному зорким взглядом. Его волосы были с сединой, но они, собранные у основания шеи алой лентой в хвост, производили хорошее впечатление. Хэйтем, смотревший на него недоумевающим взглядом, очевидно производил свою оценку. Он произнес: — Бессмысленно отрицать, что ты очень похож на неё. — После паузы он спросил, будто бы у себя: — Почему Дзио не сказала мне, что понесла от меня ребенка? В ответ Коннор слегка округлил глаза, и мышцы на его челюсти расслабились. Мать когда-то давно рассказала ему, что его отец о нем не знал. Коннор искренне посчитал, что это всего лишь была отговорка, сказанная с целью смягчить боль того, что их бросили. — Ты правда не знал? — спросил Коннор. — Разумеется, нет! Я бы был рядом! Хэйтем сделал глубокий вздох, и его сердце заныло, когда он опустил взгляд на мальчика, пригвожденного к стене. Осознав ситуацию, в которой они оказались, он выпрямился: Хэйтем не хотел напугать мальчика. — Тебе, должно быть… примерно тринадцать лет? — Через месяц стукнет четырнадцать, — подтвердил мальчик, нет, его сын — подтвердил его сын. Вспомнив, что он ещё не задал самый очевидный вопрос, Хэйтем исправился: — Как тебя зовут? — Радунхагейду. Хэйтем моргнул. Через мгновение его губы озарила улыбка. Он вспомнил о первой встрече с Дзио, то, как он ломал язык, пытаясь произнести её имя. Он не собирался повторять ту же ошибку, и решил спросить: — А Дзио не дала тебе ещё и английское имя? Коннор мотнул головой, и единственная косичка вместе с челкой упали ему на глаза. Вздохнув, Хэйтем сухо спросил: — А как тогда к тебе обращается Девенпорт? — Откуда ты знаешь про Ахиллеса? — Очевидно, решив, что ответ не имел значения, его сын мотнул головой ещё раз и ответил: — Коннор. — Он назвал тебя в честь своего мертвого сына? Коннор, услышав это, сделал удивленное лицо. Как только Хэйтем осознал происхождение имени, он разозлился. Зарычав от негодования, он отвернулся, сделал несколько шагов и заговорил — по большей части, сам с собой. — Как он посмел? Сначала этот ублюдок скрывает от меня собственного сына, а затем ещё и нарекает его в честь своего мертвого ребенка? Это, что, был какой-то извращенный способ заявить свои права на Коннора? Он хотел подразнить Хэйтема тем фактом, что в его владении был его мальчик, что он сделал его ассасином? Он вновь издал рык, но тут же прекратил, как только, обернувшись, заметил, что его сын наблюдал за ним. Подавив в себе гнев — и задетую гордость — он обуздал свое негодование. Сейчас стоило волноваться о куда более насущных вопросах — например, о мальчике перед ним. — Что же, — вздохнув, продолжил он. — Значит, буду называть тебя Коннор… По крайней мере, уж это имя я смогу произнести правильно. Лицо Коннора озарила широкая улыбка. Он тут же предпринял попытку принять нейтральное выражение лица, но у него не получилось, и он сдался. Хэйтем не мог его за это винить. Он тоже не знал, как скрыть свою радость, вызванную неожиданной ситуацией, в которой они оказались. Оглядевшись, Хэйтем посерьезнел. Он осознавал их положение. — Нужно забрать тебя с улицы. У меня здесь в Бостоне есть дом. Там ты будешь в безопасности. Коннор нахмурился, и между его бровей возникла бороздка. — Я не знаю… — Он засеменил вдоль стены, пока его ладонь не ощупала угол. Он мог выскользнуть и сбежать, если понадобится. — Я не уверен… — Он должен был быть ассасином, заклятым врагом тамплиеров — и это включая собственного отца. Конечно, ему не выдали робу и не сделали полноценным членом Братства, но он ведь хотел стать таковым, когда умолял Ахиллеса взять его в ученики. Он не высказал вслух ничего из этого, но его отец, казалось, сумел прочитать его мысли. Черты лица Хэйтема смягчились, он был убедителен. — Все будет хорошо, Коннор. Я обещаю. Коннор медленно кивнул, поймав себя на том, что он ему верил. — Приведем тебя домой, а затем поговорим, расставим все по местам, хорошо? Коннор вновь кивнул, почувствовав себя свободнее. — Отлично. Одарив его ещё одной улыбкой, Хэйтем снял свою треуголку и надел её на голову сына. Затем он притянул к себе мальчика. — Держись рядом, — сказал Хэйтем. — Да, хорошо. Коннор колебался, и Хэйтем не мог поверить, что он был тому причиной. То, как мальчик заерзал, когда Хэйтем попытался обнадеживающе похлопать его по плечу, говорило о нарушении личных границ. Заметив это, он отпустил сына, и решил, что ему придется просто за ним последить. Коннор моргнул от удивления, глядя на него снизу вверх. От вида своей чрезмерно большой треуголки на сыне, Хэйтем улыбнулся. Не было никаких сомнений в том, что перед ним стоял его сын. Форма лица мальчика зеркально напоминала его собственную, в то время как цвет кожи и вдумчивые глубокие глаза напоминали ему о Дзио. — Пошли, — поторопил его Хэйтем, выбрав наименее загруженный путь к дому. К восторгу Коннора, они легко проскользнули через улицы, едва привлекая к себе внимание. Казалось, будто простого дополнения в виде треугольной шляпы Хэйтема и присутствия самого Хэйтема было достаточно, чтобы отвести подозрения. Пожалуй, помогло и то, что его отец периодически прижимал его к себе, хотя он и проявлял в этом осторожность. Когда они достигли дома, принадлежавшего Хэйтему, Коннор с удивлением уставился на огромное здание. Внутри горели лампы, и дом из-за этого сиял радушным теплом. Он перевел взгляд на отца и обнаружил, что его отец, в свою очередь, наблюдал за его реакцией. — Добро пожаловать домой, Коннор.