Почему именно ОН?!

      После вышеописанной истории мы со Снейком сильно сдружились. Целыми днями были вместе, не на секунду не отходя друг от друга, во время выступлений держались рядом, а вечером просто сидели и болтали, рассказывали истории из жизни, прикалывались и шутили…       Его смех, этот взгляд… Мне не нужно было больше ничего… Только он, находиться рядом с ним, обнимать его, слышать его голос… Я счастлива рядом с ним, и никто другой мне больше не нужен…       Но он не знает обо мне кое-что… И дело вовсе не в моей любви… По этой причине я возненавидела 21 июля. В этот день я запираюсь от всех, мне просто надо прожить это… Уже 8 лет я никак не могу унять свою тоску по этому человеку…       Думаю, уже все понятно… 21 июля все-таки наступило, Заранее я попросила Джокера отменить все мои выступления. Тот, конечно не ожидал такого, но согласился. Так вот, весь день я провалялась в своей палатке в трауре и с красным вином. Вай ушла на день к своему парню (она обо всем знала), поэтому мне никто не мешал рыдать в подушку весь день. Снейк приходил ко мне несколько раз за день, но я его не впустила. Во время обеда он принес мне немного еды, так как я ничего не ела за все это время. Есть мне совсем не хотелось, но я его поблагодарила, и даже приняла ее.       Вышла из палатки я только поздним вечером, когда почти все уже спали. Шел сильный дождь, но мне это было только в радость. Накинув толстовку, я вышла на улицу. Пройдя метров тридцать, я села прямо на землю и стала смотреть на небо. Недалеко стоял Снейк и что-то нервно копошился. Заметив меня, он быстро подошел ко мне, провел рукой по моему плечу. Я дернулась от неожиданности. Обернувшись и увидев его, я снова покраснела. Снейк сел рядом со мной.  — «Что с тобой весь день происходит?» — спрашивает Эмили.       Последовала долгая пауза… Я все не решалась это рассказать, но, я думаю, время пришло.  — Снейк… — начала я. — Мы… уже давно знакомы, и… я доверяю тебе, как себе. Поэтому, то, о чем я тебе сейчас расскажу, знают очень немногие…       Парень посмотрел на меня с немым вопросом.  — Пойдем… — сказала я.       Снейк опешил, но решил пойти следом. На середине пути я сказала:  — Прошу, пообещай, что никому не скажешь об этом…       Парень кивнул, и мы пошли дальше       Когда мы подошли к тому месту, дождь слегка стих  — Кладбище?! — Снейк явно не ожидал этого.  — Это самый короткий (и наверно, самый доступный) путь. — ответила я.       Ночью здесь и вправду жутковато, но мне все равно… Я до последнего борюсь с желанием отступить, ведь отступать уже никуда!  — Мы пришли! — сказала я, краем глаза заметив, что парень вздрогнул.       Проведя рукой по могильному камню, я протерла пыль, загораживающую надпись:

Сарра Рей 2004 — 2010

 — «Кто это?» — спрашивает Оскар.  — Моя сестра…       Снейк взглянул на меня так, будто у меня рога выросли. — В этот день ровно 8 лет назад она погибла… Вернее, пропала без вести… Ее тело так и не нашли. И в этом виновата только я…       Парень присел рядом.  — Был ее день рождения… Мы готовили нечто грандиозное на заднем дворе. Сарра могла узнать о сюрпризе, только посмотрев в окно. Поэтому кто-то должен был ее отвести в парк, или еще куда — нибудь… Тянули жребий… Он выбрал меня… Мы пошли… Сюда… — сказала я чувствуя, как по щеке течет слеза. — Что дальше было я не помню, помню только, как меня оглушили… Последнее, что я слышала, был крик Сарры… Нет. Это был не крик, а вопль! Вопль, полный боли, непонимания и страха… Глубокого, холодного страха! Очнулась я уже в больнице… Сарру искали с собаками, но так и не нашли… После этого отец начал много пить, его выгнали с работы. И, если раньше наша семья кое-как сводила концы с концами, то дела пошли совсем плохо… А как ты прикажешь прокормить меня, старшую сестру и брата-близнеца, работая в одиночку? А потом он и вовсе ушел из семьи…

Конец Pow Кейт…

Pow Снейк…

      Весь рассказ я сидел рядом и смотрел, не понимая, как можно, живя с ЭТИМ, быть такой оптимистичной и веселой. Когда она закончила, я заметил, что у нее дрожат руки. Посмотрев на меня она заплакала, и, если до этого как-то тихо, еле заметно, то сейчас у нее началась настоящая истерика! Я пытался ее успокоить, как только мог, я понимал, ей надо выговориться. Уж не знаю, сколько мы так сидели, но она успокоилась… Посидев так еще немного, мы пошли домой