***
Когда волосы наконец были приведены в порядок, а вместо легкомысленного халатика на Маринетт оказался домашний костюм (подаренный Альей, зелёный и весь в чёрных кошачьи лапках, отчего Маринетт вдруг стало отчаянно стыдно: как будто ей не всё равно на Кота Нуара! То есть, он, конечно, молодец, герой и всё такое, но…), девушка приступила к приготовлению завтрака. С помощью Адриана: не желавший сидеть и просто наблюдать, он то резал хлеб, то разбивал яйца, то передавал соль. Раздираемая совестью (оставить голодным гостя или испортить другу карьеру лишними килограммами), Маринетт всё же решила, что быть гостеприимной хозяйкой важнее, а у Адриана и диетолог есть, что-нибудь да придумает, и в итоге поставила на стол две тарелки с яичницей. — Как ты после вчерашнего? — как бы между прочим поинтересовался парень, протягивая две чашки включающей кофемашину Маринетт. Она пожала плечами: — В порядке. Снилась, конечно, какая-то муть, но у меня это часто бывает, — Маринетт нажала на кнопку, и с натужным шумом из машины в чашку полилась тонкая темная и ароматная струйка кофе. Она потупилась: вся эта ситуация напоминала ей о том, что у неё чёртовы проблемы, которые начались после… Нет. Не вспоминать. Нельзя. Не сейчас. Маринетт очнулась, только когда на её побелевшие пальцы (ледяные, как она поняла только теперь) легла тёплая ладонь Адриана. Он осторожно забрал чашку из её рук и не глядя поставил ту на стол, снова взяв в руки пальцы Маринетт. — Ты в порядке? — Адриан спросил шёпотом, и, кажется, этот шёпот пробрался Маринетт в душу, заставив вздрогнуть и поднять на парня глаза. Она понимала, что выглядит глупо и испуганно. Маринетт закусила губу. Надо просто избавиться от этой неловкости, она в порядке и на неё не нужно смотреть, как на больную! Она вздохнула, опёршись бедром о столешницу и попыталась выпутать свои пальцы из рук Адриана, но парень, кажется, не собирался её отпускать. Напротив, использовал весь свой модельный рост как преимущество и навис, отрезая пути к незаметному отступлению. Справа назойливо мигал индикатор на кофемашине: недостаточно воды для следующей чашки. Маринетт поймала обеспокоенный взгляд Агреста, в котором было что-то ещё. Что-то знакомое. Что-то знакомое, кажется, было во всей этой ситуации, но Маринетт точно помнила, что её прежде никто так не прижимал. И если бы они не были друзьями, Маринетт бы обязательно поддалась глупому, самонадеянному порыву. Она подняла голову, чтобы отшутиться и сгладить неловкость — и поняла, что в отличие от неё Адриан не собирался отнекиваться от только ему известных желаний. Губы парня — тёплые — прижимались к её губам, и Маринетт от неожиданности мягко ответила, прикрыв глаза. Она знала, что будет ругать себя за эту глупость, что между друзьями не должно быть ничего подобного, что детская влюблённость давно в прошлом. Но прямо сейчас ей было хорошо и комфортно, и она не в состоянии лишить себя этого самостоятельно. Поцелуй закончился, но Маринетт не решилась открыть глаза, чувствуя чужое дыхание совсем рядом. Она облизнула губы, нервно выдохнула, чувствуя, как по плечам проскользнули ладони Адриана. Он тихо и, кажется, тоже неуверенно усмехнулся: — Мне стоило бы… извиниться, я думаю. Выглядит так, словно я воспользовался тем, что ты задумалась. Маринетт выдохнула уже чуть спокойнее и улыбнулась краем губ: — Я бы сказала, что не против, если меня каждый раз из ступора будут выводить именно таким образом, если бы мы не были друзьями. Открыв глаза, Маринетт заметила, как парень мгновенно нахмурился: — А мы друзья? — С утра вроде были, — Маринетт неуверенно улыбнулась, и почувствовала, как почти невесомым прикосновением ей заправили выбившуюся прядку за ухо. Сердце бешено билось, но сама Маринетт едва могла пошевелиться. Адриан грустно, как ей показалось, улыбнулся: — Как хорошо, что моё воспитание не позволяет считать данную фразу провоцирующей, — парень смотрел на неё со странным, смутно знакомым выражением лица. Почему-то чуть испуганным: словно боялся, что Маринетт его сейчас ударит. И расстроенным: словно надеялся на совсем другой ответ. Маринетт мотнула головой и нацепила дружелюбную улыбку, мгновенно переводя тему: — Пойдём завтракать? А то остынет… Адриан только отступил на шаг и кивнул, похоже, тоже решив сделать вид, что ничего не было. И хорошо. Маринетт надо было подумать.***
— Ну и что это было? — ворчливо уточнил Плагг, едва Адриан закрыл за собой дверь автомобиля. Парень со вздохом завёл машину и на мгновение прикрыл глаза, прежде чем защёлкнул ремень безопасности. Покосился на квами, источавшего скептицизм, и признался: — У меня такое чувство, что я только за этим и приходил. — Чтобы полезть целоваться к своей подруге, которая вроде как ЛедиБаг? Не сомневался даже, — Плагг уселся в подстаканник, как в бассейн, и закатил глаза: — Я удивлён, что она тебя не выгнала после такого. Адриан оглянулся, проверяя, нет ли преграды и начал медленно сдавать назад, выезжая с парковки. Он едва заметно поморщился: — Маринетт слишком вежливая для подобного. Квами фыркнул, и Адриана это совершенно не утешило: он и без Плагга прекрасно знал, что это безнадёжно. Если до вчерашней ночи ЛедиБаг была просто опасным соблазном, то теперь Маринетт стала его личной головоломкой, которую не хотелось выпускать из рук ни на секунду. Хоть Адриан и укорял себя за то, что сумел разглядеть в Маринетт девушку только после того, как узнал, что это именно она в красном в горошек костюме с тугим чёрным корсетом порой опасной тенью разгуливает по Парижу, он не мог не признать, что нежная и испуганная версия нравилась ему не меньше. Но губы у них были определённо одинаковые. В Маринетт было то, что порой обманкой проскальзывало в ЛедиБаг, когда та готовилась ударить побольнее: она была хрупкой. Её хотелось защищать. И Адриану оставалось только надеяться, что это не очередной трюк, чтобы усыпить его бдительность, потому что он ощущал себя не менее уязвимым. Хрупким, если дело касалось ЛедиБаг. В кармане завибрировал телефон, и оставив на руле только одну руку, Адриан открыл диалог с Маринетт, где стояло уведомление о новых сообщениях. «Привет, я тут подумала… Может, как-нибудь погуляем вместе?» «Прости, если навязываюсь. Если не хочешь — не смей соглашаться из вежливости, я буду чувствовать себя ужасно». Маринетт продолжала что-то набирать, но Адриан торопливо набрал короткое: «Хочу». Плагг, даже не видя экрана смартфона, понимающе покачал головой, словно прочитал всё по лицу своего подопечного, но Адриану было всё равно. Глупо отрицать то, что он действительно хотел. Даже если это однажды убьёт его.