***
Когда в переговорной уже были почти все в сборе, и уже было собирались начать обсуждение вновь открывшихся фактов, в помещение ворвался Тихонов, схватил пульт и включил телевизор. — Спиридонов полчаса назад взорвался в своей машине, — сообщил Иван, затем чуть тише добавил. — Вместе с детьми и женой. — А я знаю, кто их убил, — хмуро проговорил Данилов, пройдя в помещение, встал рядом с Иваном. — Нашёл я письмо одно у неё на столе в квартире. — Чистосердечное? — предположила Маргарита. — Ещё какое, — заметил Степан, развернув листок, сложенный пополам и принялся зачитывать текст: — Я, Краснова Ольга Николаевна, хочу признаться в убийстве семьи Спиридоновых. Я закрепила взрывное устройство на днище их семейного автомобиля. На другом листе письма я написала подробно, как мне удалось сделать и установить устройство. Вероятно, всех, кто сейчас читает это письмо, интересует, не было ли мне жаль их?! НЕТ! Ни капли! Спиридонов со своей женой дали ложные показания об алиби их старшего сына — Михаила, тем самым, он избежал наказания за изнасилование. А младший сын — Игорь — это маленький ублюдок, который вместе со своими друзьями отправили своего одноклассника в реанимацию, и неизвестно, будет он жить, а даже если и будет, то, скорее всего, останется инвалидом. Каждый из них заслужил смерти! Я ни о чём не жалею! — Это получается, что у нас закрываются оба дела, — тихо проговорил Андрей, поправив очки, он поёрзал в кресле. — Жаль эту девушку, столько всего пережила, даже отомстить успела, а потом взяла и застрелилась. — Андрей, я что-то не поняла, ты что, одобряешь поступок Красновой? — возмутилась Рогозина, бросив испепеляющий взгляд на подчинённого. — Галина Николаевна, я не это имел в виду, — затараторил Холодов, бегая испуганным взглядом по всем присутствующим. — Я говорю, что она очень хладнокровная и даже сильная, раз смогла, как ни в чём не бывало убить четырёх людей, а потом ещё и сама застрелилась. — Галина Николаевна, — решил хоть как-то помочь Холодову Иван. — Давайте, мы проверим письмо, а то может, и оно «липовое», как и многое в этом деле. — Я жду результатов, — проговорила Рогозина и обернулась к оперативникам. — Стёпа и Рита, давайте на место взрыва, осмотрите там всё, и ещё надо съездить в квартиру Красновой. Кто и куда из вас поедет, думаю, определитесь сами. — Галина Николаевна, я же только оттуда, — решился напомнить начальнице Степан. — В связи с вновь открывшимися обстоятельствами, необходимо ещё раз тщательно проверить её квартиру, к тому же сейчас уже известно, что надо искать. — Есть, — негромко сказали оперативники и вслед за экспертами покинули переговорную. Полковник повернула голову к Селиванову, который единственный остался без работы, но ненадолго. — А мне, я так понимаю, сейчас доставят четыре трупа Спиридоновых. — Правильно понимаешь, — улыбнулась Рогозина. — Вижу, отношения с Власовой не проходят зря, обучаешься методу дедукции?! — Галь, — смущённо протянул Борис. — Мы стараемся не афишировать наши отношения, к тому же сама видела, как Данилов на это реагирует. — Это правильно, — согласилась Рогозина. — Ты можешь идти.***
Селиванов и Холодов сидели в буфете, попивая горячий кофе, обсуждали дело Власовой. — В общем, задавали одни и те же вопросы, — откусывая булочку, а затем, разглядывая полумесяц, образовавшийся от укуса, проговорил Андрей. — Я повторил им все свои предыдущие ответы. Они пытались меня запутать, но у них ничего не получилось, — усмехнулся капитан. — Мне тоже, словно по заезженной пластинке, одни и те же вопросы задавали, ещё и до наших отношений с Ритой докопались, — проговорил Борис, бросив взгляд куда-то за спину Андрея. — О, Стёпа уже вернулся. — Борь, — негромко сказал Степан, пройдя в помещение буфета. — Выйдем, поговорить надо. Андрей посмотрел то на одного, то на другого, боясь, как бы коллеги не устроили бои без правил. — Андрей, всё будет хорошо, нам надо просто поговорить, — поспешил успокоить эксперта Степан, заметив во взгляде его волнение. — Так, о чём ты хотел поговорить? — пройдя в тир, Борис развернулся лицом к Степану, который шел позади него. Данилов прошёл в помещение и закрыл за собой дверь. — О деле Риты, я слышал частично, конечно, твой разговор с Холодовым, — начал Степан, спрятав руки в карманы, он принялся расхаживать из стороны в сторону. — Это она убила того подозреваемого?! — Стёп, зачем тебе это? — подойдя ближе, поинтересовался Селиванов. — Это дело почти закрыто. — Значит, это она его убила, — проговорил Стёпа, прикрывая лицо рукой. — Я так понимаю, что ты подменил пули, поэтому Рита ещё работает?! — Да, Стёпа, да! — негромко проговорил Борис раздражённым голосом. — Это её пуля убила тогда того отморозка! — Об этом надо рассказать Рогозиной. — Нет! — быстро отрезал судмедэксперт. — Рогозина об этом не должна узнать! — Она убила человека. — Стёп, ты присядь, я всё расскажу, как было на самом деле, — уже спокойным голосом проговорил Борис. Сам он присел на край стола, сдвинув какую-то папку с бумагами. Несколько дней назад. Холодов несколько раз перепроверил результаты экспертизы, но всё равно был один и тот же результат. Бездушная железяка выдавала, что пуля из тела убитого мужчины была выпущена из табельного пистолета Маргариты Власовой. Схватив телефон, он набрал номер Бориса, сообщив, что тот должен срочно зайти в тир. — Что случилось? — поинтересовался судмедэксперт, проходя в помещение. Остановившись за спиной эксперта, положил одну руку на спинку стула, другой опёрся на край стола. — Сам посмотри, — быстро проговорил Андрей, открыв окно с результатом экспертизы. — Это пуля Риты. — Чёрт! — рявкнул Борис, проведя пятернёй по волосам, начал расхаживать нервно по помещению. — Этого не может быть! Проверь ещё раз! — остановившись на месте, он с надеждой во взгляде посмотрел на монитор, всё ещё веря в то, что это просто какой-то сбой, или же глупая ошибка. — Я проверил уже четыре раза, — ответил Андрей. — Если мы всё это оставим так, то её в лучшем случае уволят из органов, в худшем — посадят. — Сколько у неё сыну лет? — неожиданно поинтересовался Холодов. — Одиннадцать, — ответил он. — Как и моей дочери, — заметил Андрей, глядя куда-то в сторону. — Я всё сделаю так, что Рита здесь будет не причём. — Нет, — отрезал Борис. — Я всё сделаю сам, тебе незачем подставляться. — Я знаю, что Рита это сделала не специально, — вновь заговорил Андрей. — К тому же он заслуживал смерти, пожизненное для него было бы слишком мягким наказанием. Он убил три маленьких девочки, и ещё одну сделал инвалидом на всю жизнь. — Нет, Андрей, я сам всё сделаю, ещё не хватало, чтобы тебя посадили. — У меня тесть — генерал, — сказал Холодов. — Меня отмажут. — Рита ни о чём не должна узнать. — Я понял! — Ты хочешь сказать, что Рита об этом вообще ничего не знает? — крикнул Данилов, но позже тише добавил: — Ты не имеешь право её обманывать! Лучше будет, если мы всё расскажем ей самой, а она должна обо всём рассказать Рогозиной! — Стой! — Борис перегородил дорогу Степану, коснувшись рукой его плеча. — Я не позволю тебе сделать этого. — Это будет правильно, это будет по закону! — прорычал Данилов, сбросив руку Селиванова с плеча. — Если ты её хоть чуть-чуть любишь, ты не посмеешь этого сделать, — заговорил Борис, чуть перейдя на полушепот. — Ты не сломаешь ей жизнь и жизнь её сыну, который попадёт в детский дом. Ты себе представить не можешь, чего мне стоило её убедить в том, что был ещё один выстрел. — Так был ещё один выстрел? — с непониманием спросил Данилов. — Да, но уже после выстрела Риты, я воспользовался несколькими психологическими приёмами, и сумел её убедить в том, что она слышала ещё выстрелы параллельно со своим. — А пуля? — Пулю мы с Андреем подменили, — пояснил Борис, и уже после он начал жалеть о том, что слишком разоткровенничался с коллегой, которой совсем не поддерживал действия его и Холодова. — На чью же интересно? — Не переживай, она ни на кого не выведет, — отозвался Боря. — Пуля с левого пистолета. — Это всё неправильно! — фыркнул Данилов, толкнув плечом судмедэксперта, вышел из тира. — Чёрт! — махнув рукой, выругался Борис, сожалея о том, что во все подробности Ритиного дела он посвятил ещё и Данилова, который может натворить дел, что Власову могут не просто уволить, но и посадить за решётку на долгих три года, за то, что она убила, хоть и не специально, насильника и убийцу нескольких маленьких девочек.