«Срок скоро уж выходит, с небес падёт Заря, лёд в мальчишки сердце входит.
Помнишь ли ты об этом, если нет — то зря! Солнце трижды обернётся, и придёт закат, лучом последним вечную разя,
Когда лис с долгом, наконец, вернётся. Восстанет мёртвый змей, что Вечным Королём зовётся, и смерти повелитель выйдет из теней».
Как не трактуй и не переиначивай, всё равно выходило, что Агнесса несла Изельде очень плохие новости. Если она и вправду была этой «вечной», то ей сулила смерть. Не говоря уже об остальном. Совсем не с такими новостями Агни хотела вернуться домой, и это её невероятно беспокоило. И чем ближе «Своенравный» приближался к пункту своего назначения, тем сильнее эта тревога нарастала. В определённый момент ведьма даже раздумывала о том, чтобы сбежать и никогда не возвращаться домой. Так будет проще всем, и ей в особенности. В конце концов она уже несколько месяцев жила самостоятельно и вполне успешно…***
Мощный гудок, которым броненосец оповестил округу о своём прибытии, вывел Агнессу из плена мрачных мыслей. Нужно было пойти собрать немногочисленные вещи, проконтролировать, чтобы Ликон сделал то же самое, ничего не оставив матросам на память. Простые, понятные заботы. К удивлению Агни, дикого мага долго искать не пришлось. Крайне довольный собой он как раз поднимался на палубу с двумя незнакомыми сумками наперевес. — А я уже готов! И твои вещи тоже прихватил! — Это не моя сумка, — отказываясь брать чужое, ответила ведьма. Свою НВСЖ она бы узнала из тысячи. — Ммм, да? А, ну тогда… — А это, — Агни указала на вторую, — не твоя. Отправив Ликона возвращать сумки на место, Агнесса ушла к себе в каюту. То был совсем небольшой закуток, выделенный ей и фее лично капитаном корабля. С одной стороны, на тесном корабле, где свободного пространства вечно не хватало, это было своеобразной привилегией — большая часть остальной команды, за вычетом офицеров и Гевента, спали на гамаках в общих помещениях. С другой стороны, позволило решить множество вопросов полового характера. Агнесса, будучи единственной «нормальной» женщиной на корабле, вкусила их сполна. Отбоя от навязчивого, абсолютно ненужного и нелепого внимания, попросту не было. Порой ведьме и шага не давали ступить, почему-то считая, что ей нужна помощь во всём и везде. Она поднимается по лестнице? — нужно подать ей руку! И лучше не одну, а сразу десять — вдруг бедняжка настолько неуклюжа. Несёт две книжки? Зовите пять человек, у нас тут тяжёлый груз! Поёжилась от холода — немедленно всучите ей десять тельняшек! Немного снижали общий пыл капитан и другие офицеры, строго следившие за порядком, а также Везави, одно появление которого на горизонте уничтожало любые любвеобильные потуги. — Знаешь, однажды он забудет, что женился на тебе, — ехидно заметила с плеча Хродгейр, имея в виду Ликона. — Мы не женаты, — огрызнулась Агнесса. — Ой, прости, — притворно исправилась фея. — После того, как вы поженитесь, однажды он и об этом забудет. — С чего ты взяла, что так непременно будет? Я про женитьбу. — Ой, не понимает она! Оглянись, ты провела с этим бестолковым целый месяц взаперти на этой вонючей консервной банке, имея целую кучу куда более приятных глазу кандидатов. Которые хотя бы не косячили каждый день — я следила! Но ты всё равно разговариваешь с ним нормально, а не исключительно в обсценных выражениях. — Каких выражениях? — не поняла ведьма. — Матных, — пояснила фея. — Поверь моему четырехсотлетнему опыту: после такого даже первый год брака покажется лёгким. — Слушай, а каким мир был тогда? — пользуясь благовидным предлогом, сменила тему разговора Агни. — Четыреста лет назад. — Таким же, если подумать. Только ваших каменных вонючих муравейников было поменьше. — Спасибо на добром слове. — Да не обижайся ты. Я ж любя. Ничего не имею против людей и других смертных. Просто… вы столько времени проводите в склоках и разборках между собой, выясняя кто прав, а кто не совсем, а кто совсем не прав, что умираете быстрее, чем успеваете посмотреть на мир вокруг. — Ну, люди не живут по четыреста лет. — Эльфы и гномы живут. И не сильно им это помогает — точно так же грызутся. — А феи? Неужели вы не воюете между собой? — Очень редко. Видишь ли, мы живём семьями. Большими такими семьями. И ссоримся мы тоже по-семейному. А когда нас становится слишком много — то тех, кто громче всех требует к себе внимания и всего такого, собирают в компактную кучку и отправляют куда подальше. На сотни, даже тысячи километров. — Разумно, — оценила Агни. — Сложно кого-то ненавидеть, если по пути к нему тебя скорее сожрёт жаба. Хродгейр самодовольно ухмыльнулась, всем своим видом показывая, что не понимает, почему остальные до сих пор не переняли такой передовой опыт. — А бабушка моя? — решив, что это удачный момент сменить тему, спросила Агни. — А? — фея притворилась, что не поняла. — Изельда. Было видно, что Хродгейр ну очень не хочется на эту тему разговаривать. — А… ну она… она была. Помогала всем. — Четыреста лет назад? Люди столько не живут! — Люди — безусловно, — странно улыбнулась фея и вылетела прочь. Этот ответ поставил Агнессу в тупик. Она прожила с бабушкой достаточно много времени, чтобы знать, что та обладает невероятными способностями, но в своей человеческой природе она никогда не давала повода усомниться. Изельда ела, спала, болела. У неё были абсолютно приземлённые пристрастия вроде курения или различных наливочек. Единственным белым пятном в этом всём был её возраст — судя по всему куда больший, чем отведён любому представителю человеческого рода.***
Закончив наконец сборы, Агни и Ликон вышли на палубу. Очень вовремя: корабль уже завершил швартовку, а команда вовсю таскала на пирс вещи. Их встречал почётный караул: человек двадцать одинаковых ростом и внешностью молодцев, в сине-красной форме, в роскошных золотых шлемах, выстроенных в две линии. Их синхронные, отточенные движения буквально зачаровали Агни, а вот стеклянные, пустые глаза наоборот — это уже были не люди, это были оловянные солдатики, лишённые разума и чувств. Везави, Гевент и Хродгейр уже были на пирсе, общаясь с мужчиной среднего роста, в синем, совсем не новом френче. Он был не молод, но старость шла ему к лицу. Его непокорные седые волосы были зачёсаны назад и местами топорщились. Агни уже знала, кто это: правитель Марки, председатель сената Великой Марки Джоеник ван Фарсир, Цепким взглядом он внимательно следил за ведьмой, пока та спускалась, похоже, оценивая её. Агни попыталась ответить взаимностью, но быстро сдалась, не в силах выдержать напор этих глаз. Джониек через них словно забрался ей в голову, создавая ощущение тревоги и опасности. Хотя сам он был сама вежливость: — Так вот кто та особа, о которой мне столько сообщали в последнее время! Он выразительно посмотрел на Везави, намекая, кто именно сообщал. — Очень приятно, Джониек ван Фарсир. — Агнесса, — скупо ответила ведьма. — Значит это вам я обязан тем, что миссия моего помощника завершилась успешно, да? — Не знаю, наверное, — Агни удивлённо посмотрела на Везави, но тот стоял с выражением полного безразличия на лице. — Скромность — это хорошо, она не требует награды, — ухмыльнулся Джониек и повернулся к Гевенту. — Ваше первосвятейшество, вы можете быть свободны. Возвращайтесь к себе в храм, предавайтесь грехам и заблуждениям согласно расписанию, до получения новых указаний. Нет, не свыше, а от меня. Первосвященник был очень рад такому повороту и поспешил удалиться, не забыв при этом и про вещи — их за него тащил один из «оловянных солдатиков». Агни надеялась, что на этом разговор и завершится, но Джониек вновь повернулся к ней. — Так ты значит… знахарка? Он наверняка знал верный ответ, но почему-то решил предоставить возможность его поправить. Агнессе ничего не оставалось кроме того, чтобы поддаться на это: — Ведьма. — И чем же занимаются, м-м-м, ведьмы? — незамедлительно спросил Джониек. — Помогают людям. — Хм, — только и ответил правитель Марки, а затем задумчиво посмотрел вверх и заметил, — мой палач, если её об этом спросить, тоже считает, что помогает людям. Уверен, она даже сможет обосновать, хотя и с довольно изуверской точки зрения, в чём польза гильотины или виселицы для здоровья. Сообразив, что над ней откровенно издеваются, Агни попыталась возмутиться: — Я помогаю людям иначе! Лечу их, даю советы… — А! Ну таких у нас тут полгорода, если не больше. Только и дай кого-нибудь полечить или надавать советов, — с усмешкой прервал её старик, уже не скрывая своих мотивов. — Вот мне, например, человек двадцать, не последние люди в государственной системе, рассказывали, что полёт человека иначе как с помощью магии невозможен, — он прищурился, глядя ведьме прямо в глаза. — А что думаете по этому поводу вы? — Если вы о во-о-он том воздушном шаре, то вполне очевидно две вещи. Первая: человек на нём, очевидно, летит. Вторая: он придумал как подняться наверх, но как спуститься — нет. Ему предстоит провести в разряженном, холодном воздухе несколько часов. Увлекательное занятие. — Да, даёт время о многом подумать, — с усмешкой заметил Джониек. — Это летит наш местный уникум, хотя тут таких каждый третий, Асаик Тьонюн. Недавно он открыл гравитацию, теперь вот похоже какой-то газ, который легче воздуха. Подозреваю, что следующим его изобретением, наконец, станет нечто более приземлённое. Возможно, это будет пудовая гиря или якорь. Очень довольный собой, правитель Марки наконец переключил своё внимание с ведьмы на Хродгейр, которая уже успела забраться на привычное место у Агни на плече и начинала зевать. — А вот ваш народ мне давненько не встречался, — заметил он. — Вы вроде предпочитаете сильно далеко от своих деревьев не удаляться, разве нет? — Не знаю, ― пожала крошечными плечами фея. ― Если слушать всякие глупости, то можно узнать, что человек до сих пор обитает на деревьях, жуёт бананы и у него есть хвост. Кстати, не хотите бананчик? Джониек окинул её скептическим взглядом, слегка усмехнулся, но больше никак не отреагировал на её фразу, переключившись на Ликона. Насчёт него реакция была совсем уж негативная. — Надеюсь, что вы, молодой человек, здесь не задержитесь. Хватит с этого несчастного города и братьев Г… Как раз некстати небо над городом вздрогнуло. По нему прошла волна, затем пару секунд как будто ничего не происходило и началась основная часть светопредставления. Откуда-то из центра города вверх ударил переливающийся всеми цветами радуги луч. К своей вершине он расширялся, образуя огромную вращающуюся воронку. Она также была радужного цвета, и Агни не без труда заметила, что из неё высыпаются какие-то небольшие, по крайней мере, с такого расстояния, объекты. Все на причале замерли, уставившись в небо и не зная, что делать. — Это не моих рук дело! — очень самодовольно заметил Ликон. Один из выпавших объектов вдруг расправил крылья и изменил направление полёта, направившись прямиком в порт. По мере приближения он рос, превращаясь в розового с фиолетовым отливом дракона. На своего сородича, которого Агни освободила от вечных мук, он был похож лишь общим концептом летающего огнедышащего змея. В остальном куда больше напоминал гигантскую плюшевую игрушку. Правда огонь и разрушения от него были самыми что ни на есть настоящими. — Эта тварь крушит мой город! — гневно воскликнул Джониек, глядя на то, как дракон пикирует на заводские трубы. — Везави, устраните её, а затем марш к братьям Гофт! Не обращая на прибывших больше никакого внимания, он спешно отправился вместе с солдатами куда-то в город. Надо понимать, наводить добро и нести порядок. — В этот раз без меня, — усмехнулась Агнесса, когда убийца проходил мимо неё. — Как-нибудь справлюсь, — ответил Везави. — Отправляйся лучше в лавку к этим двум с половиной полудуркам и выясни, что происходит. Пока… Что именно «пока» так и осталось за скобками. На пирс с дикими визгами влетел целый табун каких-то пониобразных единорогов, пегасов и грифонов. Что удивительно, кричали они человеческими голосами, что-то про магию дружбы. Как это сочеталось с тем разгромом, который они учинили, Агни не знала и выяснять не собиралась. Схватив Ликона за руку, она, минуя лишнее внимание, направилась в город.***
Город ни Агнесса, ни Ликон, ни тем более Хродгейр, разумеется, не знали. Впрочем, даже знай — это бы не сильно помогло. Марка была местом не для слабых духом владельцев карт, а строили её люди, которые словосочетание «генеральный план» видели только на обрывках туалетной бумаги. Огромные, широкие проспекты начинались с тёмных, полузаброшенных переулков и, петляя, упирались в тупики. Маленькие, узкие улочки, напротив были прямыми, словно их создатели и не знали, что такое поворот. Некоторые дома были обращены к улицам фасадом, некоторые тыловой частью, но большинство располагалось к ним боком, предпочитая упираться окнами в таких же своих соседей. Получившиеся таким образом ещё более узенькие улочки покрывали город своеобразной хаотичной паутиной. Казалось бы, хуже уже и не могло быть, но именно на этом моменте в город захаживало очередное бедствие или перестройка. Вчерашние узенькие междомовые проходы превращались в проспекты, проспекты ― в междомовые проходы. Там, где была площадь, возникала фабрика, на месте сквера строился храм. Лишь одно оставалось неизменным в этом постоянно меняющемся бардаке ― трактиры, таверны, бары и многие другие наименования мест, где можно было расслабиться телом и духом, а также освободиться от бренных ценностей. Вторжение сказочных персонажей на общую обстановку если и повлияло, то не сильно. По крайней мере, хуже уж точно не стало, как решила для себя Агнесса. К счастью, знать всё это переплетение от неё сейчас не требовалось — достаточно было идти на луч света, откуда потоком валились сказочные персонажи. О том, что происходящий бардак не что иное, как вторжение сказки, она поняла очень быстро. Так уж вышло, что по долгу работы ведьма частенько оставалась по вечерам с детьми, что волей-неволей способствовало заучиваю большинства популярных мотивов наизусть. Ведьме под ноги бросались свиньи, вопившие о страшном сером волке. Повсюду бегали девочки в красных головных уборах, с хитрыми глазёнками прожжённых вредителей. Маршем прошествовали тридцать три богатыря с каким-то древним дедком во главе колонны. Судя по выстрелам, чуть позже раздавшимся в том направлении, куда они направлялись, морская пехота царя Гвидона была встречена не так радужно, как им бы хотелось. Пожалуй, самым опасным для Агнессы за время путешествия, оказалось крушение неподалёку деревянного фермерского домика, упавшего точненько на голову лягушки в короне. Из него тот же час выскочила рыжеволосая сильно обгоревшая на солнце девочка, с таким количеством веснушек, что было непонятно ― это девочка с веснушками или веснушки с их персональной девочкой. Следом за ней вышло соломенное чучело, которое то и дело кричало: «Мозги! Мне нужны мозги!». Спустившись на землю, оно буквально уткнулось носом в вывеску, гласившую: «Бистрые, чэстные займы без працентов и паручателей, абращаться к Додо», и стало задумчиво что-то считать. Последним из потерпевшего крушения домика выбрался железный человек. Так уж вышло, что именно в этот момент, с максимально невинным видом, будто они такое переживают каждый день, проходила Агнесса и компания. ― Твоя жизнь — тлен, прошлое навсегда в прошлом, в будущем же нет ничего, кроме боли и разочарований, ― с нотками зашкаливающей депрессии произнёс металлический исполин. ― Каждый сходит с ума по своему, ― жизнеутверждающе заметила с плеча Хродгейр и затем обратилась уже к ведьме, ― мы, кстати, куда идём-то? ― К источнику вот этого всего, ― обводя рукой вокруг, ответила Агни. ― А-а-а, ― задумчиво потянула фея и аккуратно сказала, ― я, конечно, может чего-то не понимаю, но когда вокруг тебя с небес падают полу-рыбы, полу-чернокожие женщины, ― глядя на бьющееся в конвульсиях существо, продолжала говорить Хродгейр, ― то, как правило, самым верным решением будет уходить как можно дальше от центра этого… паноптикума. — Полностью поддерживаю, — согласился с ней Ликон, который подозрительно позеленел. К нему вдруг подскочил мальчик-овощ, в буквальном смысле самого что ни на есть лукавого вида. — Дяденька, дяденька, вы случайно не знаете, где живёт сеньор Помидор? — Понятия не имею, в теплице, наверное, — пренебрежительно отмахнулся от него Ликон. Это не очень понравилось сорванцу. Он вдруг подскочил к дикому магу и стукнул себя по голове, брызнул тому в лицо. Напевая на ходу «через прорезь пулемета, я ищу в степи врага», сорванец побежал дальше. — Я надеюсь это был сок, а не… не важно, — пытаясь вытереть текущие ручьём слёзы, погрозил ему вслед тощим кулачком Ликон. ― Предлагаешь сбежать? ― спросила у феи ведьма. ― Не ты ли в Бизантии махала руками и орала так, что те, кто это видел, наверняка до сих пор икают? ― То ― образ, сначала я работаю на него, потом уже он на меня, ― наставительно ответила Хродгейр. ― Во всём нужен баланс, даже в безумии! — что-то заметив, она внезапно крикнула: — В укрытие, живо! Троица живо спряталась в одном из переулков. Мимо оглушительно кудахтая пронеслась горящая избушка на здоровенных курьих ногах. Следом за ней бежала взмыленная старушка с каким-то дремучим, будто сделанным из кости, протезом. Несмотря на очевидную инвалидность, от избушки она отставала всего на пару метров. Глядя на неё, Агни сразу захотелось усадить рядом бабушку Изельду и проверить, кто с кого срисован. Старушка было пробежала мимо, но вдруг шмыгнула носом и остановилась. Очень быстро на глаза ей попался Ликон, целиком и полностью завладевший её интересом. — Молодой человек, не хотите переселиться к пожилой даме со своей жилплощадью, и специфическими кулинарными вкусами? — осведомилась она. — Эмм, не, спасибо, — всё ещё борясь со слезами, ответил дикий маг. — У меня, ну, своя есть. — Дама или жилплощадь? — деловито уточнила старушка, примериваясь, словно проверяя, какого роста Ликон. Вопрос смутил юношу, и тот сквозь слёзы посмотрел на Агни, прося помощи. — У него есть неприятности, — принимая как можно более грозный вид, заявила ведьма. — Вам нужны? — Мне всё нужно. А бесплатно или по талонам? — уточнила старушка, плотоядно облизываясь Поняв, что переговоры зашли в тупик, Агни сняла с плеча свою сумку и недолго думая с размаха ударила ею. — Ой, бьют, убивают! — издеваясь, завопила старушенция. Всё бы ничего, но она даже не вздрогнула от удара, продолжая неторопливо надвигаться на троицу. — Ликон? — приглашая того проявить свой талант, сказала Агнесса. Дикий маг растерянно протёр глаза и сделал несколько пассов руками, будто изображал греблю. Ничего не произошло. — Как обычно: феноменально полезен, — скептически заметила Хродгейр, которая с ледяным спокойствием оставалась на плече. — Не хочешь помочь? — осведомилась ведьма, медленно отступая вглубь переулка. — И что ты мне предлагаешь с ней сделать? Может быть ударить? — фея продемонстрировала свой кулак размером с головку булавки. — Или предложить перевести пенсионные накопления в мой фонд? — Да что ж такое! — воскликнул Ликон, который всё это время продолжал махать руками. На этот раз сработало. В старушку полетела взявшаяся из ниоткуда отчаянно блеющая овца. — Нет, спасибо, я такое не ем, — отказалась инвалидка. — Жирное слишком. — Овцемёт, а наковальни у тебя там нет? — поинтересовалась Хродгейр. — Это было бы куда эффективнее — Слушай, если ты такая умная, не хочешь сама попробовать? — ответил Ликон, начиная раздражаться. — Критиковать все горазды! — Я свой талант на такие мелочи не растрачиваю, — высокомерно ответила фея. — Мелочь рассуждает о мелочи… Это пробило щит спокойствия Хродгейр. Она насупилась и взлетела, но совсем не затем, чтобы помочь отбиться от престарелой каннибалки, которая явно наслаждалась сценкой, а прямиком к дикому магу. — О размерах мне говорит тот, кто не может найти в себе каплю смелости! Чтобы… Теперь уже Ликон начал выходить из себя и совсем позабыл про угрозу рядом. — Да во мне сколько угодно смелости! — А что ж ты тогда не можешь признаться, а? Трус! — Да ты… — волосы Ликона встопорщились от гнева. — Эй, ребят… — попыталась вмешаться Агни. — НУ ЧТО?! — хором рявкнули на неё. — Всё, — пожала плечами ведьма, указывая на дымящийся протез — всё, что осталось от старушки. — Кхм, рад был стараться, — записывая победу себе, заявил Ликон. — Да что ты там сделал-то? — скривилась фея. — Вот если бы не я, то… Агни простонала, ясно представляя, насколько «весёлым» будет оставшийся путь до лавки.***
Так, старательно избегая множества сказочных персонажей различной степени безумности, компания, ориентируясь на воронку в небе и свою интуицию, добралась до искомой цели. В лавке подержанных артефактов Стива и Форли Агни ни разу не была, да и слышала лишь вскользь, но тем не менее, то, что они находились на нужном месте, оказалось понятно с полувзгляда. Это единственное здание из встреченных по пути, которое укрывал персональный магический купол. Что происходило под ним — понять было сложно, он оказался абсолютно непроницаем. Агни остановилась рядом и задумчиво ткнула пальцем, убеждаясь, что её внутрь пропускать не собираются. ― Вы случайно не знаете, как обойти такую магию? ― поинтересовалась ведьма у своих спутников. — Давайте его пробьём, — предложил вошедший в раж Ликон. Представив, что к тому времени останется от окрестностей, Агни отказалась. ― Кости драконов должны помочь — они рассеивают любую магию. Жаль, что единственный дракон, который согласен был поделиться такими, рассеялся прахом, ― сообщила фея. ― А-А-А! Уберите их от меня! ― раздался крик позади. Принадлежал он Гевенту. За первосвященником гналось несколько карапузов с небольшими крылышками за спиной. Судя по хищному огоньку в глазах, а также натянутой тетиве миниатюрных луков, преследовали его купидоны отнюдь не из добрых побуждений. На полном ходу, не сбавляя непропорционально быстрых для таких тучных объёмов своего тела движений, первосвященник врезался в купол и приятным слуху «чавком» просочился внутрь. Купидоны, не успевшие сориентироваться, полетели следом, но так же, как и компания до этого, уткнулись в непреодолимую преграду. Не собираясь дожидаться, пока они придут в себя, Агнесса забарабанила по куполу, надеясь, что её увидят или услышат. Неожиданно изнутри появилась голова с длинными растрёпанными тёмными волосами и некоторое время удивлённо на неё моргала. Так же внезапно появилась и худощавая рука, а голова замогильным голосом сказала: ― Иди со мной, если хочешь жить! Жить Агнесса хотела и даже настолько сильно, чтобы потерпеть затёртые до дыр цитаты. Хватая за руку как обычно замешкавшегося Ликона, она позволила втянуть их внутрь. Под куполом скрывалось слегка перекошенное двухэтажное здание с осыпающейся черепицей и латанными-перелатанными стенами. На фасаде, неровными, явно откуда-то позаимствованными, позолоченными буквами было выложено: «лаВка подеРжаНных артЕфактов». Вместе с ней тут укрылось прилично народу ― похоже не только соседи, но и все остальные, кто успел сюда добраться. Один из владельцев лавки, тот самый, кому принадлежала не только растрёпанная голова и тонкая рука, но ещё и цветастые, явно не по погоде шорты, как раз стоял и самодовольно улыбался. ― Вот кого точно не ожидал здесь увидеть! ― воскликнул Форли, осматривая вошедших. ― Мы на корабле приплыли, ― рефлекторно ответила Агни. ― Оригинальный способ добраться сюда из Любятова, ― заметил маг. ― Не из деревни, из Бизантия, ― поправила его ведьма. ― А! ― словно и сам почти догадался, сказал Форли и аккуратно уточнил, ― он вроде недавно сгорел, ты случайно не… ― Он сгорел, потому что его греховных жителей постигла заслуженная кара! ― неожиданно взревела Хродгейр, привлекая к себе всеобщее внимание, а затем уже своим обычным, писклявым голосочком добавила, ― приветики! Я ― Хродгейр, фея, создание добра, света и всего такого! ― следом шепотом добавив для Агнессы. ― Видишь, как важно сразу создать правильную репутацию? Ведьма её не слушала, отвлечённая на Ликона. Тот уж слишком странно и недобро, смотрел на Форли. ― Пойдём, у нас тут внутри что-то вроде совета, ― опасливо косясь на него и на создание добра, пригласил их в лавку Форли. Не успел он коснуться затёртой дверной ручки, как где-то брякнул колокольчик. Внутри помещение скорее напоминало свалку, нежели магазин. Точнее магазин торгующим содержимым ближайшей свалки. На резных витринах из дерева покоились поношенные ботинки, не всегда парные, какие-то обрывки скатертей, перекошенные зеркала и множество кухонной утвари разной степени убитости. Больше всего на Агнессу произвёл впечатление огромный дырявый сапожище, в котором при желании можно было жить. Где-то в углу послышалось довольное бульканье. Агни уж было подумала, что среди артефактов есть и что-то живое, но звук принадлежал всего лишь Гевенту, который старательно опустошал какую-то бутылку. В противоположном от него углу, за кассовой стойкой, что-то обсуждали двое. Один ― парень лет двадцати пяти, среднего роста, поджатый, хоть и слегка полноватый, с короткими чёрными волосами. Если присмотреться, между ним и Форли, как и между любыми другими братьями, можно было найти многочисленные сходства, и хотя Стив утверждал обратное, но носы у них точно были одинаковыми. Вторая была девушкой, ростом где-то метр тридцать, с аккуратно завязанными в пучок рыжими волосами. Дворфийка то и дело принималась потирать свою правую ногу, словно та болела и доставляла дискомфорт. Рин была единственной из присутствующих, кого происходящий вокруг сказочный армагеддон заботил чуть сильнее, чем «а ну и ладно ― само пройдёт». ― Завела себе попугая? ― вместо приветствия спросил у вошедшей Агнессы Стив. — Тебе не идёт. Хродгейр, к которой относилась эта реплика, до этого с интересом вертевшая головой, холодно на него уставилась, слегка наклонив при этом голову. Медленно она встала с плеча ведьмы и неторопливо подлетела к шутнику, который и не думал прятаться, а затем резким движением чем-то сыпанула ему в глаза. ― Почувствуй силу добра! ― изуверски произнесла фея. ― Тепло света и яркость тысячи звёзд! ― Ай, жжётся! Мои глаза!!! ― прикрываясь рукой, воскликнул Стив, попутно пытаясь что-то из них вычистить. — Что это?! Агни, не слишком церемонясь, убрала руку Стива и взглянула в его покрасневшие глаза. ― Сходи, промой водой. — И шуточки свои там заодно утопи, — добавила ему вслед Хродгейр. К тому времени, как Стивен вернулся, Агни успела обняться с Рин, расцеловаться с подругой, а так же поставить Форли и Ликона рядом, начав их сравнивать между собой. Хотя из общего у них был только взгляд, гласящий: «Когда мы останемся наедине, я тебя придушу». Поняв, что единственный способ перестать это слушать, — отвлечься на разговор, они повернулись друг к другу. — Ликон. — Форли. Они обменялись рукопожатиями. — Мы уже встречались, на… — начал дикий маг — Шахматном турнире прошлой весной, — закончил за него маг-архонт. — Неплохо играешь. — Ты тоже, только практики не хватает. — Чем занимаешься, ну, вообще? — В основном тем, что вытаскиваю нас с братом из неприятностей. А ты? — В основном в них попадаю. На этом общие темы для разговора у них закончились, и повисла неловкая пауза. К счастью, вернулся Стив, и можно было обсудить происходящее. ― Ваш правитель, Джониек, винит вас в произошедшем, ― сообщила Агнесса, когда все наконец собрались. ― А, ― махнул рукой Стив, ― пока Везави нет в городе, он нас не достанет. Купол… Договорить он не успел. Наружная стена лавки вздрогнула. За дверью послышались тяжёлые шаги и не менее тяжёлое дыхание. Наклоняясь, чтобы войти в слишком низкую для его огромного роста дверь, в помещение вошёл сам убийца, перемазанный с ног до головы какой-то розово-бирюзовой слизью, вдобавок с его рукава свисал небольшой обожжённый слюнявчик с изображением вишенки. ― Говорящие гусеницы, бессмертные дедульки, таможенники! ― явно не горя желанием их обнять, бурчал Везави, надвигаясь на владельцев лавки. ― Кто-то ответит за всё это! ― Прежде чем за что-то отвечать, нужно это что-то прекратить, ― вставая у него на пути, решительно сказала Агнесса. Братья Гофт, глядя на то, как хрупкая девчушка встаёт на пути у высоченного убийцы, как-то инстинктивно сжались, ожидая худшего. К их огромному удивлению, Везави действительно остановился и принялся стряхивать прямо на пол куски прилипшей к его одежде слизи. ― Ха!.. ― воскликнул Стив, собираясь добавить какое-то едкое замечание, но в ту же секунду возле его уха пролетел кинжал и с неприятным звоном вонзился в стену. ― Тебя сегодняшний день, я смотрю, вообще ничему не учит? ― не понимая таких попыток испортить ситуацию, спросила Агни. Убедившись, что больше никто не хочет пошутить, она продолжила: ― С чего всё началось? Братья переглянулись с видом нашкодивших котят. ― Ну, у нас была волшебная книга сказок… ― явно увиливая от прямого ответа, начал Форли. ― Это из тех, что позволяют наяву увидеть нужный тебе сюжет, ― пояснила Рин. ― Читаешь заклинание и пару часов смотришь, как золушка ищет туфельку. ― У нас была немного другая версия. Она позволяла увидеть не только сказки, но и чью-то историю, ― вмешался в разговор Стив. ― Мы её использовали некоторое время назад для… ― он поморщился, явно не слишком желая вспоминать зачем, ― ну, не важно. В общем, она с того раза испортилась сильно ― если и показывала что-то, то только полную чушь. Вот мы и не знали, что с ней делать. ― Попытались починить? ― наивно предположил Ликон. Рин хлопнула себя по лбу, кажется, не в первый раз. ― Они попытались её сжечь! ― Ну да, а что ещё оставалось делать? — развёл руками Форли. — Она не работает, за полтора года на полке на неё никто не позарился, вот мы и… ― Среди всех персонажей, которых я сегодня видел, вы — самые сказочные, ― заметил Везави. ― И где сейчас книга? ― спросила Агни. ― Когда мы кинули её в огонь… она вроде как взорвалась, ― ответил Форли. ― Бред! ― не согласилась Рин. ― Если я правильно понимаю, о чём именно идёт речь, то в книге было своё, карманное измерение, которое показывало тебе что-либо, сказки, например. Книга ― это портал, произносишь заклинание ― и вот ты уже смотришь ожившие картинки. Теперь уже и сам Форли догадался, что натворил. ― Ну конечно, мы, по сути, высвободили этот портал, и теперь он высыпает своё содержимое на нас. Нужно его закрыть… — Поздно, — сообщила дворфийка. — Закрывать и открывать его можно было, пока он являлся книгой. — Ну так переместите его куда подальше отсюда! — потребовал Везави. ― И кому послать всё это счастье? ― спросил Стив. — Вряд ли кто-то во вселенной захочет такого соседа. ― Хм… Новая Надежда, помнишь, мы были там? Это пустой мир ― там никого нет, и уже, скорее всего, никогда не будет, ― объяснил остальным Форли. ― Осталось найти книгу, ― сказала Рин. — Я думал она, ну, здесь, — удивился Ликон. ― Когда мы шли сюда, то видели, что эпицентр всего происходящего здесь, ― поддержала его Агни, ― воронка, луч в небо и всё такое. ― Это началось здесь, да, но сама книга исчезла, ― развёл руками Форли. ― Какая-то защита, наверное. Рин почесала за ухом и неуверенно сказала: ― Когда это всё началось, я видела вспышку где-то в паре кварталов от меня, в районе Храмовой площади. Всеобщее внимание в лавке переключилось на первосвященника Гевента, который тихенько сидел в уголочке, таинственно булькая чем-то, и участие в разговоре не принимал. ― Что? ― заметив на себе множество взглядов, встрепенулся он. ― Что-нибудь происходило в храме, когда вы там были? ― спросила Агнесса. ― Да мне-то почём знать, я туда и не заходил! — возмутился, словно его обвинили в каком-то преступлении, первосвященник. Агнесса хотела ещё уточнить, куда же он направился, но бутылка в его руках была красноречивее любых слов. Немного подумав, она сказала: ― В любом случае ― храм лучше, чем совсем ничего. Может, пока мы туда доберёмся, возникнет другой вариант. После непродолжительных сборов группа двинулась в путь сквозь город, населённый сказочными персонажами.***
На улице с того момента, как Агни пробиралась к лавке, спокойнее точно не стало. Все жители Марки уже либо сбежали за оцепление, выставленное Джониеком вокруг места появления сказочных персонажей, либо нашли надёжное укрытие. В связи с этим пришельцы занимались двумя вещами. Во-первых, пытались вырваться, пока не очень целеустремлённо, но напор усиливался. Во-вторых, принялись с удовольствием драться между собой за жизненное пространство. Это было удобно. Агнесса с трудом представляла себе, как бы они управились с известной тройкой богатырей, если бы те не поделили что-то с белоснежкиными гномами. Рин прошла мимо своих сказочных собратьев с каменным выражением лица, всем видом показывая, что, если кто-то додумается спросить, в чём между ними разница, сильно об этом пожалеет. Ни у кого кроме Хродгейр не хватило смелости съязвить. Правда, её отвлекла пухленькая старушенция размером чуть больше голубя, со стрекозиными крыльями, в розовом платьице, вооружённая палочкой с навершием в виде сердечка. В беззвучной ярости то открывая, то закрывая рот, рыжеволосая фея соскочила с плеча Агни и отправилась к Везави, и принялась от него что-то требовать. Убийца садистки хохотнул, а в следующую секунду грянул выстрел. ― Настоящая фея ― это я! ― пиная медленно оседающие стрекозиные крылья, довольно заявила Хродгейр. ― Всех, кто сомневается, прошу выстроиться в очередь ― перезарядка займёт не так уж и много времени! Спорить с ней никто не изъявил желания. ― Эй ты, образина лысая! ― раздался позади скрипучий голос. Он принадлежал суховатому старичку с длиннющей бородой, в потёртых латах и с непропорционально большим мечом. ― Кажется, мы не закончили! ― убедившись, что он привлёк внимание Везави, выкрикнул Кощей. ― Ооо, ну это надолго, ― заметил Стив, прикидывая шансы убить бессмертного. ― У нас нет времени искать его смерть, ― заметил Форли. ― Его смерть ― это я, ― прорычал Везави, медленно двигаясь на Кощея. — Кхе-кхе, мы вам не помешаем? — спросили откуда-то справа. Там стояли два примечательных персонажа. Один — пожилой старичок с очень живыми руками и большими добрыми глазами, в медицинском халате. Рядом с ним стоял мрачноватый, низенький и пухленький субъект пиратской наружности, с длинными роскошными усами. На здании позади них было криво намалёвано: «ООО «Айб&Бар»: «Мы лечим, а не калечим» С широкими улыбками на лицах, они направились к Кощею. Тот побледнел и как-то сжался. Он даже хотел сбежать, но Везави его придержал за шкирку. — Спасибо, — поблагодарил убийцу Айболит и, ещё сильнее улыбаясь, сказал бессмертному: — что ж вы, голубчик, с вашими-то дарованиями никогда к нам не заглядывали? Вы же ценный медицинский образец! На вас можно не только ставить опыты и испытывать оборудование, но и в конце концов использовать как донора. Вы попусту тратите своё бессмертие, в то время как давно уже должны служить… Старичок запнулся, забыв нужное слово. Его выручил коллега: — Медицине. — Именно! Так что пройдёмте — медицина зовёт! Кощей попытался вырваться, но Бармалей и Айболит держали его крепко. Бессмертный дернулся один раз, другой и в отчаянии завопил: — Богом прошу, помогите! Они же сумасшедшие! В камень закуйте, в море киньте — только не к ним! — Тсс, поберегите силы для медицины, — шепнул ему Айболит и закрыл за собой двери. Оттуда послышался полный боли и отчаянья вопль. Не обращая на них внимания, компания прошествовала дальше. На улицах творилось чёрт-пойми-что. Лиса гонялась за вороной, которая держала в клюве кусок сыра. Другая рыжехвостая с явным удовольствием доедала огромный круглый кусок хлеба. Неподалёку выбирали себе дом мальчик с важным лицом, полосатый кот и потрёпанный пёс. Другие сказочные персонажи уже вовсю обустраивались на новом месте, придирчиво осматривая обстановку домов. К счастью, им не было ни малейшего дела до странной компании, проходившей мимо. Агни меньше всего хотелось после случившегося сегодня, чтобы что-то приключилось с Золушкой или Белоснежкой. Те, правда, ей не так уж сильно понравились. Принцессы производили впечатление чванливых, высокомерных особ, которые и пальцем шевелить самостоятельно не желали. Оно было неудивительно — когда ты всю жизнь провела на кухне или в лесу с девятью гномами, новая, королевская жизнь на характер положительно точно не повлияет. Чтобы добраться до места работы Гевента, потребовалось изрядно попетлять. Большая часть дорог оказалась запружена стадами магических созданий, которым в городе было нечего делать: единорогами, кентаврами, троллями и прочим зверьём. На самой Храмовой площади, как выяснились, было совсем иное царство: реальности, суровой и местами глупой. Джониек с помощью армии не столько спасал город от сказочных созданий, сколько их от города. Огромная толпа народа, вооружённая кто во что горазд, шумела, кричала и периодически напирала, но очень осторожно — в отличие от них, у солдат при себе были ружья и пушки. Самого Джониека видно не было, но по нескольким наспех сколоченным виселицам чувствовалось, что он где-то рядом. Стив и Форли заметно выдохнули, как только поняли, что прямо сейчас их никто бить не будет. Они как никто другой в этом городе знали, что наказание лучше получать, когда его причина уже устранена. Заметив, что с ними Везави, компанию без лишних вопросов пропустили в храм. По вотчине Гевента было видно, что к тому, как она выглядит, первосвященник не имеет никакого отношения: порядок и чистота были идеальными. Интерьер же не страдал не только скромностью, но и недостатком антуража. Это место буквально завораживало любого, кто в нём оказался, вдобавок давя его какой-то своей, особенной атмосферой. В обители Всеотца Агнесса оказалась впервые, но после собора Великой Матери в Бизантии это место ей не показалось таким уж уникальным. Между этими двумя местами было куда больше сходств, чем хотелось бы их владельцам. Пока ведьма разглядывала здание, остальные уже рассыпались кто куда в поисках книги. Поиски в главной зале успехом не увенчались и быстро переместились во внутренние помещения храма. Сама Агни туда не спешила, внимательно прислушиваясь к интуиции. Она привела ведьму к алтарю. Эта каменная трибуна, накрытая какой-то шелковой скатертью, была не так проста, как казалось. С той стороны, где должен стоять первосвященник, обнаружился небольшой тайничок, спрятанный за фальшивой стенкой. В нём лежала какая-то церковная атрибутика и потрёпанная книга, но совсем не та, которая требовалась. Это, видимо, был молитвенник Гевента и, судя по многочисленным кривоватым сноскам, вроде: «не читать — скучна», «это можнапрапустить», «повторить два раза», «говорить с вдохновением», первосвященник давно довёл свои выступления до своеобразного совершенства. Кроме этого, там же обнаружилась фляга, замаскированная под статуэтку Всеотца, пустая и с паутинкой внутри. В этот момент внимание Агни привлёк какой-то шум сверху. Если ведьма правильно понимала, то там находилась колокольня. Медленно, как можно тише, Агнесса выглянула на лестничный пролёт, который туда вёл. Выждав пару мгновений, ведьма уже было решила, что ей почудилось, но затем полы заскрипели — там точно кто-то находился. Не торопясь, ведьма принялась подниматься по тёмной, узкой, каменной лестнице, смутно осознавая, что её тощие ноги и хрупкие лёгкие для того не предназначены. Что ещё хуже, мешала ведьме не только скучная гравитация и недостатки собственного телосложения, но и ещё что-то. Воздух словно был пропитан чем-то грузным, тягучим и ленным. Хотелось лечь на ступени, заснуть и больше никогда не просыпаться. «Магия!» ― поняла Агнесса, отдышавшись после преодоления очередного каскада ступеней. Подъём, который в обычное время занял бы не более трёх-четырёх минут, занял все пятнадцать, но Агни своего добилась и вышла к колоколам. Помимо них, тут, на самом верху башни, находилась продуваемая всеми ветрами площадка, огороженная хрупким древним заборчиком, который по виду должен был развалиться от малейшего прикосновения, а не то, чтобы уберечь от падения вниз. Но вопиющее пренебрежение техникой безопасности совсем не заинтересовало ведьму. Вопреки банальной логике, внизу простиралась не Марка, а болотистая местность, которая плавно переходила в океан. Никаких построек или иных следов цивилизации. Идеальную пастораль портил разве что огромный красный кристалл, неясного предназначения, висевший на небольшой высоте над болотом. Неожиданно Агни услышала, что за её спиной кто-то напевает неясный, но мгновенно прилипающий к ушам мотивчик:«Встаньте, дети, встаньте в круг, Встаньте в круг, встаньте в круг! Жил на свете добрый дух, Старый добрый друг…»
Там, прямо на краю колокольни, вполоборота к ней, сидела девочка лет десяти в голубом платьице. На ведьму она не обращала внимания, продолжая невинно размахивать босыми ногами, сама себе напевать песенку и листать опалённую по краям книжку. Чувствуя подвох, ведьма осторожно подошла ближе. ― Привет. Как тебя зовут? ― Кто? ― прервав песню, уточнила, не оборачиваясь, девочка. Странная реакция, но Агни и не к такому привыкла. Дети — они такие. ― Хм, ну, например, родители? Ответа не последовало. Девочка только пожала плечами и вернулась к своей песенке. По такому поведению Агнесса предположила, что перед ней очередной сказочный персонаж. Различных девочек в платьицах в фольклоре было куда больше чем взрослых, и требовалось понять, кто именно перед ней. Стараясь не потревожить ребёнка ― ещё чего доброго сиганёт вниз, ведьма аккуратно осмотрела её. Это мало что дало, кроме лютой зависти к чёрным, длинным, склонным к кудрявости волосам, принадлежавшим девочке. Её лица Агнессе разглядеть не удалось, как ведьма ни старалась, та словно специально отворачивалась от неё. ― А братья или сёстры тебя как зовут? ― немного подумав, спросила Агни. ― По-разному, ― легкомысленно ответила девочка. ― Чаще всего сестричкой или по-простому ― Изой. Странное имя. Сказочные персонажи с таким именем Агнессе были неизвестны. С трудом допустив, что теоретически она может кого-то из них не знать, ведьма продолжила расспросы: ― И что ты здесь делаешь, Иза? Та, вместо ответа, похлопала крохотной ручкой по площадке рядом с собой, приглашая Агнессу присоединиться. — Это не очень безопасно, — заметила Агни, присаживаясь рядом. Что странно, свесив ноги вниз, она ощутила не страх, он то как раз напротив исчез, а лёгкость, свободу и облегчение. — Говоришь прямо как мои братья, — отмахнулась от неё Иза. — Безопасна только скука. Мысленно удивившись такой глубокомысленности, Агни повторила свой вопрос: — Что ты здесь делаешь? Перед ответом Иза отвлеклась от книги в руках и долго смотрела на океан вдали. ― Ищу себе дом, где бы меня любили и где бы я была нужна. У тебя есть такой? ― Есть, только я не хочу туда возвращаться. ― Почему? ― очень удивилась Иза. Ведьма, глядя куда-то вниз, мрачно улыбнулась и попыталась объяснить: ― Меня заставили выучить очень плохой стишок, и если я вернусь ― то непременно расскажу его. Из-за этого могут пострадать дорогие мне люди. ― Ты глупая, ― уверенно заявила девочка. ― Разве может какой-то стишок причинить вред? Это просто слова, записанные в определённом порядке! ― Важно то, что они значат, ― не согласилась Агни. ― Это всё равно только слова, ― упорствовала Иза. ― Дом гораздо важнее! Ты хоть знаешь, как плохо, когда его нет? Агнесса не могла ответить на этот вопрос. Дом-то у неё конечно был, но домом в полном смысле он не являлся. В родном Любятове она всегда была белой вороной. Ведьме были очень рады, только когда от неё что-то требовалось, но в другое время ей бы даже не открыли двери. — Наверное, знаю, — согласилась она. — Но ты же только что сказала, что у тебя есть дом, — недовольно заметила Иза. — Врать не хорошо. — Дом-то есть, а вот нужна ли я в нём — это вопрос, — поёжившись то ли от холода, то ли от воспоминаний, ответила Агни. — Конечно нужна! Вы же семья! — Вряд ли меня считают её частью. — Считают, только не показывают этого! Вот у меня есть брат — Деми, он воришка и лгун, но чуть что, мы все за него горой встанем! — Хорошо ему, — с грустью вспоминая, что кроме бабушки у неё никого нет, сказала Агнесса. — Это у тебя книжка сказок? Мои друзья как раз потеряли такую же недавно. ― Тогда это, наверное, их, ― практически сразу согласилась Иза. ― Держи, мне она точно не пригодится. Я напишу свою! Агни, удивлённая такой лёгкостью, раскрыла рот, но тут девочка удивила её ещё сильнее. Она, наконец, повернулась к ведьме лицом, от чего та вздрогнула. Глубокие, золотого цвета глаза Изы, будто солнце излучали тепло и надежду. Кажется, они даже слегка светились. Ведьме вдруг очень захотелось ещё раз посмотреть на картину Творца. Развеяла всякие сомнения на этот счёт сама Иза. ― Возвращайся домой, Агнесса, бабушка… — она осеклась, — я очень по тебе скучаю. Похлопав её по руке, девочка растворилась в воздухе. С открытым от удивления ртом, Агни попыталась рывком встать, но зацепилась ногой за какой-то выступ, потеряла равновесие, а затем рука, которой она опиралась на камень площадки, выскользнула, потеряв опору, что ещё сильнее усугубило ситуацию. С коротким криком Агнесса ухнула вниз.***
Агни обнаружила себя лежащей в высокой, покачивающейся на ветру траве. Неподалёку шумел лес и пели птицы. По её телу разливалась приятная слабость и неестественная лёгкость. Казалось, подпрыгни она — сможет полететь. Подняв одну руку, Агнесса проверила, всё ли в порядке, затем подняла вторую, пошевелила ногами, моргнула на всякий случай. Потом аккуратно — как-никак она только что навернулась с высоченной башни ― села, осматриваясь. Вокруг раскинулись живописные луга, опоясанные по периметру лесом. С голубого без единой тучки неба светило яркое солнце. Чуть дальше, в метрах двадцати, виднелись два силуэта. Один был прямоугольным, метра два в высоту, и напоминал дверь. Второй же принадлежал стоявшей рядом девушке. Вся эта сцена была Агни смутно знакома. Как будто она уже находилась здесь, только забыла. Не видя иного варианта, ведьма встала и побрела к незнакомке. Та ждала её со странным, немного торжествующим выражением на лице. Одета она была непримечательно ― в какую-то бесцветную робу. Никаких украшений, никакой косметики, даже обуви, и той не было. Одной рукой незнакомка набивала на бедре какой-то ритм, но когда Агни приблизилась ― перестала, вместо этого скрестив руки на груди. ― И вот ты снова здесь, ― голосом, далёким от безразличия, резюмировала девушка. ― Помнишь меня? ― Карен, ― само собой вырвалось у Агнессы. ― Неплохо, ― оценила та. — Ты знаешь, кто я? Учитывая все предшествующие обстоятельства, ответ тут мог быть только один. — Смерть. — Нет, — к удивлению Агнессы, покачала головой Карен. И всё же, интуитивно ведьма почувствовала, что та немного лукавит. — Тогда кто же? Вполне ожидаемо, отвечать Карен не стала, резко сменив тему: — Твой час настал. Ты готова? — Не знаю, — пожала плечами ведьма. — А должна? — Меня это не… Неожиданно налетел сильный ветер, пригнавший откуда-то грозовые облака. Дверь с грохотом захлопнулась и исчезла. ― Нет! ― недовольно рявкнула Карен. ― Только не снова! Неожиданно ведьму дёрнуло с огромной силой, словно её вновь уносил дракон. Заливные луга начали стремительно удаляться, становясь всё меньше и меньше. ― Мы ещё встретимся, Агнесса! ― крикнула вдогонку разгневанная девушка.***
С тяжёлым, глубоким вздохом Агни очнулась. Она лежала на мостовой, вокруг шумел и отвратительно пах город. Над ней с обеспокоенным выражением на лице склонилась Рин. Заметив, что ведьма пришла в себя, дворфийка с выдохом сказала: ― Ну ты даёшь! Если бы не Везави ― в лепёшку расшиблась бы. Ликон трясущими от волнения руками, помог Агнессе подняться. Вокруг собралась куча зевак, которые не знали, куда смотреть ― то ли на ведьму, упавшую с колокольни, то ли на странную компанию, то ли… В сторону огромного тела, накрытого его собственным плащом, Агни посмотрела случайно. Ей стало сразу стало очень-очень дурно. Не слушая что-то талдычащую Рин и спорящих Стива и Форли, которые обсуждали книгу, ведьма направилась к Везави. Он, не двигаясь, лежал в паре метрах от неё, окружённый какой-то неестественной пустотой ― к нему попросту боялись подойти. Его пыльный, потрёпанный временем и погодой плащ в нескольких местах пропитался кровью. Агни осторожно его убрала, наивно рассчитывая, что ещё сможет чем-то помочь. Нет, от таких повреждений никакого лечения быть не могло. ― В следующий раз ловить не стану, ― неожиданно произнёс, казалось бы, мёртвый Везави, заставляя ведьму испуганно отшатнуться. Рыча от боли и хрустя встававшими на место костями, он сначала сел, а затем, не взирая на перебитые ноги, ещё и встал. Хромая, убийца подошёл к застывшим в изумлении братьям Гофт и прорычал: ― Я ухожу. Приведите город в порядок! ― А вы, простите, куда? ― рефлекторно поинтересовался Стив. ― Ты бы куда отправился после такого падения? ― На кладбище… ― А я в трактир ― там веселее. Похромав ещё пару шагов, убийца с силой ударил ногой по мостовой. Послышался хруст и треск костей, и Везави куда более уверенным шагом, грубо расталкивая тех, кто, зазевавшись, остался у него на пути, побрёл по своим совсем не мёртвым делам.