История Лорда: Лёд и Пламя.

      — Да, ты не Антихрист. Едва стоишь, а для него десятками класть падших ангелов на колени не напряжение, а как плюнуть. Я повторяю свой вопрос. Кто ты?       Я замер, наблюдая, как преодолевая использованную мной магию Демон шаг за шагом приближался ко мне. Из глаз пропал весь страх, теперь в них плескались раздражение и злоба.       — А ты знаешь, что этот Глас и Воля бога или богини, в первую очередь опасны для тебя, смертный?       — Опасны? И чем же? — Дрогнув, я отступил на шаг. А демон лишь улыбнулся, так же медленно продвигаясь ко мне.       — Не знаешь, что ж, я расскажу тебе правдивую историю Антихриста, больше известного как Мерлин, Сатанинское отродье, — против воли, я начал внимательно слушать демона, хотя прекрасно знаю, он тянет время, чтобы добраться до меня. — Так вот, после того, как Пендрагон стал королем Камелота, Мерлин пропал. Даже мы не знаем, почему он сдался и в присутствии Люцифера убил нерожденного ребенка Равены. Замечу, своей ученицы. После чего его нашли и решили убить четыре его лучших ученика, эта тварь королева Авалона и Артур. И им едва не удалось победить. Даже дважды применив глас, Мерлин только отсрочил момент своего проигрыша. Так и погиб бы Антихрист, но тут вмешался сам повелитель, отправив на помощь Мерлину свою отборную гвардию — вкусивших сладость грехов и предательства падших ангелов. Возможно, Сатанинское отродье прозрел, чем грозит Камелоту его союз с падшим архангелом. Он смог изгнать с помощью гласа падших обратно в Ад. И помер. Его тело просто растворилось, вместе с душой. Смертное тело не способно выдерживать даже такую крошечную силу бога. И пусть это только крошечная часть силы богов, только они могут влиять на мир, просто пожелав и сказав. Мерлин сжег сам себя. Желаешь себе его судьбы? Ты слабее, в любую секунду твоя оболочка может раствориться. Ах да, ты не задавался вопросом, почему, при таком количестве ежеминутно умирающих детей от выкидышей, абортов и других причин, только Мерлин стал первым и последним, отмеченным силой богов, до тебя?       Как там? Пожелав и сказав? Воля и Глас богини. Ха. Ответ-то скрывался на поверхности. Значит, я получил часть сил Светлейшей. И используя эту силу повалил на колено демона и эльфов. Заманчиво, какие перспективы открывает эта частичка божественных сил. Но как я стал таким? Стоп. Неужели, для того, чтобы стать Гласом и Волей, нужно присутствие бога.       — Не просто присутствие, они должны направить твою руку на убийство. Дак, ты получается под крылом смерти? Спасибо за информацию.       — Как?!       — Я демон, мне не составляет труда пройти ментальную защиту смертных. — Самодовольно улыбаясь, демон развел руки в стороны. И только сейчас, перестав слушать его речь, с замиранием сердца замечаю, что нас разделяет от силы два метра. Забыв о стонущих эльфах, об опасности дара Светлейшей, направив в сторону демона зажатые кулаки. И снова, как давно забытая информация, вспыхнуло знание:       — Сдохни! — Невидимые тиски сжали непонимающего демона со всех сторон. Вокруг него вспыхнули незнакомые рунические надписи и давящая сила замерла, не в силах преодолеть эту защиту. Чем-то наше противостояние мне напомнило дуэли с Томом. Никаких костылей и обманных манёвров, только воля против воли. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем лицо оппонента исказилось в гримасе боли и ужаса, а надписи стали затухать и гаснуть, все же частичка божественных сил оказалась сильнее демонической магии. Что меня несказанно обрадовало.       — Пощади! — С громким хрустом и воем, демон упал на колени, руки безвольно повисли, кажется, ему переломало все конечности. — Я могу пригодиться тебе!       — Ты, мне? Я не заключаю сделок с демонами. Это все равно, что собственноручно выложить дорогу в Ад. Нет, ты сдохнешь. — Но все же я прекратил сжимать демона. В его словах есть доля правды. Такой союзник может упростить мою жизнь. Воспользовавшись моим промедлением, демон заговорил вновь.       — Такие как я, мастера ментальной магии. Пожелаешь узнать чьи-то тайны? Только скажи, и я принесу тебе правду на блюдечке с голубой каемочкой. Устранить на некоторое время? Ещё проще, я суккуб. Приму облик человека так, что у всех слюнки потекут. Только вызвать меня ты можешь один раз. На большее, нужно заключать контракты с оплатой в виде души. — Как же заманчиво. Информация мне точно понадобится по возвращении в Англию. Очень уж много лет прошло. Докатился, в союзниках демоны, во врагах ангелы. Но очень заманчиво.       — Предположим, я согласен. Как будем скреплять сделку? И не надумаешь ли ты меня кинуть? Очень складно все выглядит. — Чуть-чуть сдавил его, главное, не потерять контроль. Ненароком и зашибу. Вскинув голову, гость из ада гордо улыбнулся.       — Души — это товар. Сделки — это репутация и жизнь. Ни один демон не нарушит сделку. Обхитрить еще можем, если смертные глупы и оставили обходные пути. Но никто из нас не нарушает сделок. Иначе товар перестанет течь рекой, из-за недоверия. Ну, конечно, профессиональная репутация и этика тоже немало значит. — Ха. Ожидаемо. Зачем нарушать сделки, если можно обмануть или дождаться срока, забрав душу. Бизнес, как видно, у них цветет.       — Я поклянусь, на своей душе, что приду один раз на твой зов и выполню любое пожелание, если моих сил будет достаточно. Ты, что не будешь убивать меня сейчас и после окончания контракта, кроме случаев самообороны. — Демон замер, задумчиво уставившись на меня. Все?       — Да. Скрепляем? — Глаза, хм, партнера сверкнули и он захихикал.       — Ты должен мне будешь, смертный. Также, я обязуюсь не разглашать информацию о тебе никому, даже самому Люциферу. Также, у меня склероз, а это такая паскудная вещь, что я забыл, где находится Экскалибур. Да. Теперь все. — Прошиб пот, в горле пересохло. Снова меня спасло везение. Расскажи демон своим, кто я, где находится меч Пендрагона… тогда охота на мою скромную персону началась бы в ту же минуту, боюсь, не в пользу простого смертного, пусть и с таким даром Светлейшей.       — Зачем?       — Спас твою шкуру? Я люблю партнерские отношения в долгосрочном виде. Ты может и не знаешь, но таких параллельных миров как твоя Земля очень много. И почти во всех этих мирах души умирающих делят Ад и Рай. Они едины на все эти параллельные миры. — Уже не страшась, что я его убью, демон вальяжно уселся. — Это вложение, в одну темную фигурку, пешку. Которая, надеюсь, станет не просто дамкой, а игроком. И быть может, от игрока мне потребуется помощь, кто знает. Ну что, скрепим сделку, партнер?       Как только мы обменялись клятвами, кулаки против воли разжались под действием клятвы, в ту же секунду исчез демон. Зашевелились эльфы, довольно быстро оправившись от последствий моего приказа, снова беря меня на прицел луков. Рука метнулась к бузинной палочке, но вдруг в глазах резко потемнело, меня вырвало кровью, а режущая боль скрутила все тело, намного хуже круцио Тома. Я не мог пошевелиться и даже говорить. Неужели, так и умру? Глупо.       — Не стрелять! Не стрелять в человека! — Властный, красивый голос женщины донесся до меня. Это было последнее, что я запомнил, сознание окутала ласковая темнота.

***

      — Ха. Это уже входит в привычку, терять сознание по любому поводу. — Открыв глаза, первое, что заметил — незнакомый потолок из странного синего дерева. Именно дерева, краски и штукатурки не было от слова совсем. Вся мебель, как и дом, что позже выяснилось, построены из королевского дерева, чья древесина имеет синеватый цвет. Мебель, несмотря на простую и плавную роспись, была воистину достойна королевского дворца. Но любоваться простотой и изяществом мне не дало неторопливое покашливание. Повернув голову, я замер, наткнувшись на устало сидящую в кресле особу. Королева. Никаких сомнений нет. Перед мной сидела королева, гордая и величественная.       Длинное платье ниспадало до пят, плотно обтягивая талию и высокую грудь. Волосы темно-зеленого цвета, как листва, длиной эта грива доходила до самой земли. Лицо величественно и гордо. Темные, черные глаза затягивали в бездну времен, я отвел взгляд. Стара, стара и мудра королева Авалона. А еще очень уставшая, вся фигура королевы олицетворяет дикую, природную красоту, силу, власть и норов; но вместе с тем, я уловил сильную усталость и давление прожитых веков.       — Наконец-то ты проснулся, некромант. А то я намеревалась прибегнуть к углубленному целительству. Зачем ты пришёл в наш дом, проклятый Еристарх? — Я решился поднять глаза и встретил холодный взгляд, полный безразличия и злости. От чего во мне разгорелась шальная бесшабашность. Барыня изволит гневаться? Какая жалость.       — Я пришел за тем, что принадлежит моему роду, гордая королева, — изогнув бровь, она горько усмехнулась.       — Моим поданным пришло время счистить с мечей ржавчину, раз наследник моего брата пришел за мечом. Ты знаешь условия задания, которые возложил сам Артур? — Брата?! Как же ты стара…       — Да… три года жизни на Авалоне и поединок с тобой, королева. Ты знаешь, что я Еристарх, но Учитель говорил, что ты убьешь меня, как только это знание откроется. Так почему я жив? — Эльфийка нахмурилась.       — Я не глупа, убивать полноразмерную пешку, фигура которой может взбудоражить весь мир, к тому же отмеченного Смертью в своих владениях. Да и кроме того, я стара, и бремя времени давит на мои плечи. Я решила, что ты подойдешь для решения одного вопроса, — всплеснув руками, королева склонила голову. — Где же мои манеры, позволь представиться, некромант. Морганна ЛаФей, королева Авалона.       — Гарольд Певерелл, — пытаюсь вскочить, но обессиленное тело подводит, падаю обратно. — Вы… про тебя много сказаний в нашем мире, королева.       — Наглец. — Холодный голос обжег как удар кнута. — Ко мне на "ты" смели обращаться только Артур, наша матушка и Мерлин. О да, почти все эти сказания правдивы. Все эльфы по молодости слегка спесивы и горячи.       — Тебе так нужно мое преклонение, королева? — Оскалившись прямо встречаю безразличный взгляд. — Я могу преклонить колено. Но это будет лживо. Ни пред кем не гнул спину и не намерен гнуть, кроме Светлейшей.       — Вот как? — Несколько секунд мы играли в гляделки, после чего Морганна слабо, но все же улыбнулась. — Да, кровь королей, не водица. Точная копия моего единоутробного брата. Поставь вас рядом, и отличить будет не просто. Можешь звать меня по имени, некромант.       — Это честь для меня, Анна. — Ее глаза сверкнули, но никакой гневной реакции не последовало. — Какое же поручение вы хотите мне задать?       — Воистину, кровь королей — не вода… Но прежде чем мы с тобой обсудим моё поручение, внемли мне:

Грянет беда — выйдет король Чтоб отстоять дело своё, И мессией возвратиться в этот мир. Но для толпы он не святой, Дьявола в нём видит любой. И неузнанный он будет вновь убит.

      Замерев, королева внимательно смотрела мне в глаза. Какие странные строки, и так похожи на одно из пророчеств Трелони! Я встрепенулся.       — Анна, это что, пророчество? Про Артура? К чему это? — Не знаю, что нашла в моих глазах, но эльфийка расслабилась и улыбнулась.       — Я ошиблась. Значит, эти строки не имеют значения, и ты подходишь под мое поручение. Ты же последний из рода Певерелл?       — Ты не ответишь на мои вопросы? — Анна мягко улыбнулась. Черт возьми, не ответит же, эта улыбка и этот взгляд мне хорошо знакомы. Как же это злит. — Ответь мне хоть на то, что со мной случилось, когда демон ушел.       — Переводишь разговор в сторону? Ну, хорошо, раз ты не знаешь даже этого. Смертным нельзя использовать Глас и Волю богов продолжительное время или часто. Ты хрупок телом, но силён духом. Я успела вовремя предотвратить разрушение твоего тела, но выкарабкался ты сам. — Вот как? Значит, и это не аргумент в любом споре, только в исключительных моментах. Жаль, больно хороша эта сила, валить на лопатки даже демонов.       — Но, раз такое дело, ты можешь тренироваться под моим наблюдением, а то убьешь себя ненароком. Кстати, на поляне падал снег, когда я пришла, это ты был его источником? — А стоит ли раскрывать все карты? Мы все же враги, Анна прямо намекнула, что случись чего и мне конец. А к чертям все, играем по-крупному.       — Да, а что?       — Славно, славно. Видишь ли, у нас нет зимы. Не мог бы ты вызывать снег для детей Авалона? На ту поляну сбежалось все население младше трехсот лет, такими радостными их не часто доводится увидеть. Про свою тайну не бойся, снег не сквозит силой богини. Никто не догадается.       — Хорошо, конечно. — Ха. Сдружиться с молодыми эльфами, подрастающим поколением. Работаем, некромант.       — Славно, — улыбнувшись, королева вдруг замешкалась. — Как дела с твоим родом, всё же?       — Да, я последний, к чему этот вопрос? Хочешь отправить меня туда не знаю куда?       — Нет, хотя это очень заманчиво, глядишь и пропадешь, не раскрыв всех своих сил. — Звонкий смех снова разносится по комнате, но как-то смущенно он звучит. Чего? Мне это не нравится. — Но нет. Совсем нет. Я стара, Гарольд, слишком стара и слишком устала. Устала смотреть на такую пропасть между нами и смертными братьями, не по крови, но по духу. Во что превратились люди. Но чтобы уйти на покой, мне нужен наследник. Как и тебе. Нам нужен ребенок, Гарольд. Клянусь словом королевы Авалона, наш ребенок будет воспитан как будущий правитель страны, но так же, как и некромант. Ты подходишь на роль отца. Решай, некромант, решай быстро. Второго предложения не будет.       Раскрыв рот, смотрю на смущенную и робкую, но тем не менее великую и властную королеву. Вот это поворот. Едва слышно я шепчу ответ. И никогда не пожалел, что так ответил. Анна расцвела и даже похорошела, хотя куда уж больше?       Искренняя, теплая улыбка и разожжённый заново огонь жизни в глазах древней колдуньи были самым лучшим, что мне удавалось сделать для женщин. И даже недолгое счастье Доры меркло перед этим заново вспыхнувшим огнем жизни. Я не смог подарить счастья Доре, но Анне смогу. Она этого достойна, простого счастья женщины и матери. Эти три года моей жизни твои, Анна, и больше ничьи.       Прости, Дора, но королева Авалона достойна лучшего, чем бремя власти.       Прикосновением ладони Анна избавила меня от усталости, сейчас я мог бы наверное свернуть шею тому демону в борьбе, меня потряхивало от переполняющей силы. Тихий шелест упавшего на пол платья вернул меня в бренный мир. Как юнцу дыхание перехватило от совершенной, не доступной смертным красоты и притягательности королевы. Нежно, осторожно, боясь испугать, потянулся к ней; робко, но страстно и жадно Анна впилась поцелуем в мои губы.