Научи меня любить

Мокрые до ниточки они продолжают сходить в этот день с ума, и Вальту кажется, что он ополоумел, что такого просто не бывает, быть не может, он перестал верить в любовь, перестал даже думать о подобном, а сейчас оказался, словно в ловушке. Ему казалось, что рядом с Луи всё вокруг плавится и становится невыносимо горячим. По телу бегали мурашки от каждого касания, от голоса и даже просто взгляда. Что с ним творилось? Почему он позволял Ширасаги заходить всё дальше и дальше, ведь они так не договаривались. Он согласился научить Луи любить, но ему не обязательно было переходить черты. Почему они целуются? Почему это так приятно? Почему даже в мыслях нет остановить происходящее? Аой не понимал ничего, да и его «ученик» в подобных вещах был не горазд. Просто так хотелось, так было нужно, вот и всё. Другого ответа Луи не видел и в отличие от Вальта и не пытался искать. Все действия Ширасаги были на каком-то далёком уровне подсознания, вот он смело и без раздумий затаскивает Аоя в какую-то гостиницу. Слишком далеко тащиться до дома, к тому же если Вальта там увидят, то неправильно поймут, ещё и после Аой проблем не оберётся. Естественно, если кто-то узнает, что он хоть как-то связан с другой командой, то могут возникнуть серьёзные последствия. Всё что остаётся это место, куда вряд ли кто-то из знакомых заглянет. Отель или гостиница, не суть важно, главное было уединиться. В отличие от Вальта денег у Ширасаги вполне хватало, так что проблемой это вовсе не показалось. Как не странно Вальт не пошёл на попятную, позволяя без промедлений затащить его в номер. Луи смело и с силой припечатал хрупкое тело к стене, опускаясь поцелуями к шее. Аой тихо хихикнул, пробормотав, что ему щекотно, но Ширасаги не смог остановиться, продолжая ощущать жар по всему телу. Он не ожидал встречи, не ожидал, что Вальт так резко прервёт его мысли и окажется с ним под одним деревом. Сегодня он ушёл ещё утром, забив на тренировку, к тому же он терпеть не мог тренироваться в душном и полном людей зале. Гораздо проще было это сделать после, однако при встрече с синеволосым стало резко понятно, тренировки сегодня не будет и вовсе. Пошёл сильный дождь, а Ширасаги был тогда в полной прострации, он возвращался к воспоминаниям о первой встрече здесь с Аоем. Тогда, когда ему показалось, что они видятся впервые, и Луи набрался наглости попросить у него показать что такое любовь. Почему-то он уже несколько дней был в каком-то дурмане, особенно когда вспоминал карие глаза мальчика. Сколько им, лет по шестнадцать? Подростки в этом возрасте такие странные… влюбчивые. Однако до Вальта Луи не чувствовал подобное, его не съедали мысли о каком-то человеке, не жаждал встречи с кем-либо, даже Чагаке порой не мог заставить Луи просто так прогуляться по городу, без особы причин. А сейчас аметистовые глаза почему-то мечтательно закрывались с одним единственным желанием, снова воспроизвести образ синеволосого мальчишки, который умудрился занять его мысли и чувства. Появление в тот самый момент Вальта было как нельзя кстати, словно бы Аой чувствовал, что именно в этот момент, здесь и сейчас находится Луи, и более того, что Ширасаги хочет его видеть. Всё было как в сладком сне, даже сейчас, когда Луи повалил синеволосого на кровать, он не мог поверить в реальность происходящего. Мокрая одежда липла к телу, но им обоим было совершенно всё равно на такую мелочь. Ширасаги не мог насытиться поцелуями, он не знал почему, ему просто нравился вкус Аоя, нравилось прикусывать нежную и юную кожу. Ему нравились тихие, приглушённые стоны, вырываемые при каждом касании из мокрых от дождя губ мальчишки. Всё было как в дымке, казалось, на самом деле, всего этого нет, и Луи боялся проснуться, боялся, что вот-вот Вальт просто возьмёт и исчезнет, а он как дурак окажется в своей постели и тупо будет глазет в потолок, не понимая где он, и что вообще происходит. Влажная майка Вальта отправилась на пол, туда же, куда через пару минут и верхняя одежда Луи с его излюбленным боа. Они пытались согреться от тел друг друга, прижимаясь близко-близко, запоминая каждую частичку друг друга, от каждой мускулы, до единого шрамчика, полученного, вполне реально, ещё в далёком и беззаботном детстве. Все движения Ширасаги были чисто на инстинктах, он не знал что правильно, а что нет, и что удивительно, на этот раз Вальт совершенно его ни направлял в нужную сторону. — А с Шу вы этим уже занимались? — на самом деле задавать подобный вопрос не хотелось, но Луи ощущал неуверенность в движениях Вальта, чего ранее совершенно не происходило. Он немного отстранился, позволяя Вальту хоть немного собраться с мыслями, а не теряться в ощущениях и дальше. И по одной улыбке прекрасно знал ответ, но такой его не устроит, поэтому поспешил оборвать Аоя на полуслове. — Только без твоих любимых может… я хочу знать точно, да или нет. Вальт тихо хихикнул, кажется, за этот невеликий промежуток времени Луи изучил его вдоль и поперёк. — Ну, предположим, нет… — выдохнул Аой, заставляя Ширасаги тоже ухмыльнуться. — Хоть бы раз ответил не так туманно… — Ширасаги почему-то ощутил новый прилив сил, ему показалось, что эти слова на него подействовали странно, резким зарядом совсем непонятного ему счастья. — Нет, мы с Шу… так далеко не заходили… — голос Аоя едва уловимо дрогнул, что указывал на его смущение. — Хоть в чём-то я у тебя буду первым! — как-то грандиозно произнёс Луи, словно бы было чему торжествовать в данный момент. — Не смешно… ты хоть знаешь, как это делается? — дурман немного спал с Вальта, и на его смену пришла ещё большая неуверенность и волнение. — Предположим, примерно знаю… — прошептал Луи уже над самыми губами Аоя. Он уже понял, что стоит заткнуть мальчику ротик, пока тот не окончательно отошёл и не начал брыкаться. Жарко, им стало очень жарко без одежды в комнате гостиницы с названием, которого они даже не запомнили. Особенно Луи стало жарко, когда он вырвал новый стон у Вальта, а первый палец прошёл в узкий и разгорячённый проходик мальчика. Вальт оказался намного тише, чем ожидал Ширасаги, он ожидал кучу визгов и криков, ведь Аой всегда был шумным, однако именно здесь, в этом номере, он слышал лишь тихий скулёж и стоны, но и их хватало с лихвой, казалось они даже лучше любых громких, пусть это и было всего лишь начало. Со вторым пальцем тональность стала едва заметно громче и интересней, однако Луи начал отвлекаться, сейчас у Вальта на щеках был самый лучший румянец из всех, что были у него ранее. Даже в сумерках, в тёмной комнате, было замечательно видно столь яркий алый оттенок. Луи надеялся, что только он один мог увидеть такое, что никакой Куренай или даже самые близкие друзья не могли вызвать столько смущения у Аоя. Ещё немного и Ширасаги обезумеет, он уже чувствует что срывается, что терпеть нет сил, невыносимо горячо и хочется, наконец, всё разом взять без промедлений. Вальт тянется к нему сам, своими ласковыми ладошками и шёпотом просит начать уже действовать, убеждая, что он готов, что ему уже можно зайти дальше. И Луи исполняет просьбу мальчика, он заходит и ему узко и ужасно жарко, но в то же время слишком хорошо, настолько хорошо, что он боится сделать всё слишком резко. Аой кусает свои губы, снова и снова шепча имя Ширасаги, чувствуя, как его шею снова покрывают поцелуями. Первые толчки выходят не сильными, скорее даже робкими. Это их первый раз. Первый раз, когда они позволяют себе зайти настолько далеко, хотя для Луи даже испытывать столько эмоций за раз впервой, не говоря уже о том, чем они сейчас занимались. Весь мир исчез, были только они и их разгоряченные тела. И стоны удовольствия, что наполнили комнату, стали для Ширасаги лучшей наградой за столько стараний не повредить своего любовника. По крайней мере, в тот вечер, в тот раз Луи мог и имел право называть себя любовником Вальта. Пусть тот хоть сто раз после этого скажет, что ничего на самом деле к нему не чувствует, что лишь учил его, но в тот момент они оба знали, им приятно и они сходили с ума друг от друга. После пусть тысячу раз будут отнекиваться, но не тогда, когда они настолько близко, когда они способны чувствовать даже биение сердца друг друга. Луи уже не однократно срывался, но впервые так вышло, что за этот срыв он получил не злость и ненависть, а приятный и мелодичный голосок с извивающимся хрупким телом под ним. У него ещё долго в ушах будет звучать шёпот Вальта, повторяющий его имя раз за разом, медленно переходящий на сладостный крик. А после окончания столь странного мгновения, когда им показалось, что они сплелись воедино, став один целым, они ещё долго просто лежали на постели и не могли отойти от произошедшего. Переглядывались и касались друг друга, Луи порой притягивал руку Вальта, целуя её, и вызывая у Аоя смущённую улыбку. И Ширасаги, оказывается, умеет быть нежным порой…

<center>***

</center> Вальт не помнил, как оказался уже в комнате с Рантаро и Киттом, он вообще слабо вспоминал хоть что-то после случившегося в гостинице. Уже третий час он неподвижно лежал и смотрел в потолок, при этом ему показалось, что лежал он буквально минут пять. Названный братец заметил, как он посреди ночи тихо прошмыгнул в дверь, хотел что-то спросить, но Вальт приложил к своему рту пальчик, указывая на то, что им стоит быть потише, чтобы не разбудить Рантаро. — Утром… всё утром… — шепнул Аой и улёгся на свою кровать. Он потерял голову, однозначно потерял, если позволил всему этому уйти настолько далеко… Вальт был самым счастливым человеком на свете, вот именно в этот час, он, Вальт Аой, ощущал себя полнейшим придурком, но самым счастливым придурком на свете, потому что никогда в жизни ещё не ощущал себя так хорошо, как тогда. У него не было ни единого сомнения, что уснуть он уже не сможет, а всё что ему остаётся, лишь ощущать себя на седьмом небе от счастья.