Боюсь, что да

Я тебя люблю.

Громко скандирую слова в голове и наблюдаю за Алисой, играющей на детской площадке с другими детьми. Радостный смех разливается по небольшому парку, и люди не могут сдержать улыбок. Смотрю на нее, слежу за каждым движением, каждым изменением в выражении лица, пытаюсь запомнить её такой. Маленькой, беззаботной, чистой. Я очень хочу остаться с ней, но понимаю, что всё может только испортиться. Когда случилась та авария, Алисе исполнилось два года. Крохотная девочка с розовыми заколками и яркими зелеными глазами, которыми она удивленно разглядывала меня — первое, что я увидела, когда очнулась. Макс не отходил от моей постели, забросил учебу и работу, следил за мной. Алёна уже тогда начинала сходить с ума и медленно, но верно стала пропадать то на работе, то на дне рождении очередной подружки из свиты, то на вечеринке с большим количеством мудаков и шлюх. И поэтому с Алисой сидел брат. А так как он должен был приглядывать еще и за младшей нерадивой сестрёнкой, он решил совместить два дела. Ребенку в больнице делать нечего — это факт. Но Макс не мог отпустить дочь в садик после того, как я накосячила. Боялся, что ей от меня может передаться идиотизм, как он мне после говорил. Тогда мы уже смеялись, а вот после аварии было не до веселья. Я помню, как она изучающе смотрела, как взглядом пробегалась по гипсу, повязкам, капельнице, бинтам. Она была рядом весь путь моего выздоровления. После этого я пообещала быть рядом с ней в разные периоды жизни. Первое слово, первые шаги, сад, школа, последний звонок, выпускной, поступление. Я чувствовала ответственность за этого ребенка, даже не успев уловив этот момент. Племянница съезжала с горки, каталась на качелях, бегала с мальчишками и не догадывалась, что через некоторое время меня рядом уже не будет. Я решила свалить из Москвы на неопределенный срок. Пожалуй, это самое здравое решение за последнее время. Мои зависимости разного рода губили не только меня, но и окружающих. Я не хочу, чтобы страдала семья. Хочу, чтобы отец спокойно жил и работал, Макс насладился отцовством в полной мере, потому что дети растут с невероятной скоростью. Хочу, чтобы Ксюха и Артем не парились за меня, а налаживали свои жизни. Будет, конечно, грустно из-за отсутствия друзей, их дурацких шуток и ночного веселья. Но мне нужно время, чтобы прийти в себя. Я не горю желанием снова потеряться в алкоголе и наркотиках, адреналине и поездках на мотоциклах. Мне теперь нужны спокойствие и размеренная жизнь. А Антон… Думаю, ему лучше будет без меня. Когда ты падаешь в грязь, разлетаются брызги. И, боюсь, они попали на Миранчука. — Ты будешь мне звонить? — ко мне подбегает Алиса и протягивает свою любимую игрушку — небольшого, слегка потрепанного белого зайчика. Ей его я подарила на рождение, она с ним быстро засыпала. Мне хочется плакать, но я сдерживаюсь. Слишком часто я стала рыдать. — Конечно, — провожу рукой по светлым волосам и убедительно киваю, улыбаясь. Не нужно ей знать и волноваться, что я сама без понятия, вернусь ли. Пусть верит в будущее и ждет. У детей это получается лучше, чем у взрослых. *** Передо мной анархия в чистом её проявлении. Вещи разбросаны по всей квартире, и я в них запуталась. Некоторые майки я нахожу под кроватью, пару футболок за комодом, а нижнее белье вообще в гостиной. Мне становится неловко и одновременно жутко интересно, как это я смогла создать такой дестрой, будто подросток, наконец-то съехавший от родителей и устроивший первую тусу от счастья. В голове мысли сменяются одна за другой, а глаза разбегаются, не зная, за что зацепиться и с чего начать. Ненавижу какие-либо сборы. Будь то на работу, на прогулку, в клуб или вообще в другой город. Все вещи сразу начинают валиться из рук, мозг взрывается от переизбытка информации, и ты жаждешь психануть и всё бросить. Телефон громко и резко зазвонил, и я отвлекаюсь, мысленно радуясь появившейся возможности сбежать из спальни на кухню, где заряжался айфон. Подальше от чёртовых чемоданов. — Ксюха у тебя? — слышу напряженный голос Кирилла, и его беспокойство переходит на меня. Енот, конечно, не предмет для подражания, манерами не блещет, но здоровается он всегда. А сейчас — ни привет, ни пока — и это заставляет меня нервничать. — Что случилось? — закусываю губу и присаживаюсь на диван. — Да мы поцапались слегка, — выдыхает в трубку парень, и я не сдерживаю недовольного цоканья. — Она свалила, трубу вырубила, я думал, домой поехала, но там пусто. Я знаю подругу, и знаю, что просто так она бы не уехала. Мельком смотрю на наручные часы. Начало первого, Ксюша по-любому решила где-нибудь перетерпеть всю свою злость на Енота, чтобы они там не поделили. И я догадываюсь, где… — Она историю выложила, — быстро затараторил парень. — Встретимся возле нашего клуба через полчаса, она там. И бросает трубку. Я с недоумением смотрю на потухший экран телефона и мне ничего не остается, как послушно выдохнуть и вызвать такси, потому что пешим за тридцать минут добраться до «Часов» нереально. Енот — придурок. *** Он стоит возле входа и курит. Нервный, дерганный и бешеный. Я удивляюсь, что он сам не зашел внутрь, но ничего не говорю. Молча расплачиваюсь за такси, подхожу к? бывшему парню подруги и киваю, одаривая его самым презрительным взглядом, на какой я способна. Ты вытащил меня на ночь глядя в дебильном виде, и ты мне должен. Хватает меня за руку и тянет в клуб. Музыка, спиртное, сигареты с кальяном перемешиваются в один микс, и я морщусь. Слишком резко. Внутри что-то скребет, но я не сразу понимаю, что надо остановиться, перехватить инициативу в свои руки и вывести Кирилла из клуба. Беспокойство накатывает так же неожиданно, как и звонок Енота. Он мотает головой из стороны в сторону, не отпуская мою руку, и уверенно движется вперед. Чувствую, останутся синяки после такого захвата. Резко останавливается, отчего я лицом впечатываюсь в крепкую мужскую спину. Мне сначала больно, нос ноет, потому что я неудачно врезалась, а когда Кирилл чуть отходит в сторону, открывая мне вид на происходящее, мне становится еще хуже. Намного хуже. Словно все органы отказали и упали вниз, не давай мне сделать ни шага. Сердце пропускает удар, и боль отдаёт слева в груди, перехватывая дыхание. Антон грубо сжимает талию Ксюши, впечатывая девушку в стену, пока её губы нагло изучают его рот. Она слегка морщится от неприятных ощущений, но не отталкивает и ничего не говорит, лишь прижимает парня к себе ещё ближе, запуская руку в волосы. Мне противно смотреть на это. Закрываю рот ладонью и не сразу замечаю, как из глаз начинают течь слезы. Неожиданно и обидно. Я не хочу смотреть, не могу. Но мне трудно перевести взгляд, я словно прикована к этой картине. Смотрю на его руки, которые медленно спускаются к заднице подруги и сжимают её, и сразу вспоминается, как он обнимал меня. Как целовал, прижимался и трогал, шептал на ухо фразы, заставляющие краснеть хуже малолетки в пубертатный период, как оставлял на теле отметины. Но это был другой Антон. А сегодняшний — резко отстраняется от Ксюши из-за цепкой хватки Кирилла за его рубашку, смотрит в мою сторону и не успевает понять всей ситуацию, как получает кулаком в нос. Я дергаюсь, будто хочу отодрать Енота от футболиста, но вовремя прихожу в себя и останавливаюсь. Брюнетка пьяным взглядом осматривает окружающих и, когда она останавливается на мне, сразу трезвеет. Испуганно смотрит на меня и начинает что-то говорить, махая руками. Мое спасение — потеряться в клубе, что я и делаю. Не оборачиваюсь, расталкиваю толпу и направляюсь по нужной дороге. Машинально нахожу знакомый бар, опустошаю несколько рюмок с отверткой и через время понимаю, что самостоятельно до дома не дойду. Я даже не хочу смотреть, что происходит в противоположной стороне, откуда я сбежала. Помню, как Енот ломает нос Миранчуку, как мне на мгновение хочется этому помешать, как смотрит на меня подруга и всё. Дальше в моей голове случились помехи. А сейчас и подавно. Водка туманит разум. Все вокруг становится ватным, замедленным и появляются разные мысли и чувства. Алкогольная анестезия долго не прослужит, я это прекрасно понимаю, и взглядом пытаюсь найти хоть одно знакомое лицо в этом чертовом месте. Смолов стоит недалеко. Держит в руках небольшой стакан с темным коктейлем и разговаривает с неизвестной блондинкой, иногда касаясь её бёдер. Спиртное не попадает в организм только из-за моей протянутой руки, останавливающей его действия. — Ты пил? — Только пришел, — непонимающе осматривает меня и хмурится. Задерживает взгляд на лице, и я понимаю, что это из-за растекшейся по щекам туши. Выгляжу как помойная панда. Похер. — Отвези меня домой. Пожалуйста.