Я никогда больше не отпущу тебя

Через несколько дней, пораскинув мозгами и хорошенько взвесив все за и против, Сал решил все же пойти на передачу. Во-первых, ему самому стало интересно узнать, что его там ждет; а во-вторых, он действительно желал просто хоть как-то отвлечься от депрессии, рутины будней и своих невеселых мыслей. Генри, узнав о том, что его сына позвали на телевидение, очень обрадовался и тоже решил пойти, взяв на работе дополнительный выходной. Лиза, к сожалению, не могла там присутствовать, но она сказала, что обязательно посмотрит этот выпуск по телевидению сразу же, как только он выйдет в эфир. И вот наконец, наступил день съемок. В телестудии уже собралась толпа народу — зрители, операторы и гости программы расхаживали по залу, знакомились друг с другом и активно обсуждали предстоящий выпуск. Ларри, Сал и Генри стояли неподалеку от сцены. — Волнуешься? — как бы между прочим спросил его Ларри. — Есть немного, — сознался Сал. — Чувак, не дрейфь, — ободряюще произнес он, — расслабься, все будет круто. — Да, Сал, не волнуйся. Удачи тебе, я уверен, что все будет хорошо. — произнес Генри. — Спасибо, пап. Спасибо, Ларри. Но тут объявили о начале съемки. Гости расселись по своим местам в зрительном зале, а Сала позвали на сцену. Вспыхнул свет прожекторов, и из-за кулис вышел ведущий, усаживаясь в кресло напротив Сала. Операторы начали съемку. — Добрый вечер, дорогие гости и телезрители, это программа «Странное среди нас» и я ее ведущий — Оливер Томпсон. Сегодня у нас в гостях Сал Фишер — человек, который видит призраков и которому лично довелось пообщаться с несколькими из них. Сал, очень рад вас видеть, спасибо, что пришли, — ведущий повернулся к нему, пожимая ему руку. — Спасибо, взаимно. — Сал, вам пришлось проживать в доме, населенном призраками и лично столкнуться с потусторонним миром. Скажите, верили ли вы до этого в существование паранормальных явлений? — Если честно, я даже не задумывался. Я много читал об этом в книжках, но никогда не воспринимал всерьез. — А первая ваша встреча с призраком — она сильно вас напугала? — Если вы о Красноглазом Демоне, то да, мне стало не по себе, просто до мурашек пробрало, когда я его увидел. А вот Меган была очень даже милой девочкой. Краем глаза он покосился на сидящих в зале и в первом ряду увидел Ларри, внимательно наблюдавшего за ним блестящими от волнения глазами. Джонсон, тоже заметив его взгляд, многозначительно закивал ему и показал класс — мол, молодец, так держать. Сал, насколько мог, улыбнулся под протезом, и в этот момент даже пожалел, что окружающие не видели его улыбки. По мере их диалога Салли и сам втянулся в это действо; он с интересом отвечал на вопросы, с каждым разом все более и более подробно, порой разъясняя очевидные вещи. Однако эти маленькие заминки совершенно не ставили интервью в тупик, наоборот, это давало толчок к новым вопросам и все больше раззадоривало обе стороны. Несколько раз они делали перерывы на рекламные паузы, и время пролетело незаметно. И вот шоу уже начало подходить к концу. — Итак, дамы и господа, к сожалению, наше время на сегодня заканчивается. А я напоминаю, что это программа «Странное среди нас» и сегодня нашим гостем был Сал Фишер. Ну, а не прощаюсь с вами, увидимся ровно через неделю в следующем выпуске! Он едва заметно кивнул оператору, чтобы тот остановил съемку. В зале начал гаснуть свет, и зрители потихоньку стали расходиться. Сал тоже спустился со сцены. — Чувак, это было круто! — Ларри подбежал к нему, обнимая изо всех сил. — Поздравляю, теперь ты звезда экрана. — Ага… мне даже как-то не верится во все это, — с неопределенным выражением в голосе произнес синеволосый. — Салли, ты большой молодец, — Генри тоже подошел к парням. — Я очень горжусь тобой. — Ты отлично справился. — Да и вам тоже спасибо за поддержку. — Всегда пожалуйста, чел, — отозвался Ларри, — можешь на нас рассчитывать. — Но мне уже пора уходить, — добавил Генри. — Сал, ты как, со мной или еще побудешь здесь? — Нет, мы с Ларри задержимся. Надо кое-что обсудить. — Конечно, — понимающе кивнул отец. — Буду ждать тебя дома. Через несколько минут, обговорив все важные и волнующие вещи, парни тоже собрались уходить. Зал уже опустел наполовину; но тут к Салу подошел представительный мужчина средних лет, в больших очках и строгом костюме, с присыпанными сединой волосами. — Здравствуй, Сал. Меня зовут Джозеф Харрис, я пластический хирург, — представился он. — Наша компания занимается разработкой биоимплантантов с помощью 3D-печати из живых клеток. Я вижу, у тебя явно серьезные проблемы с лицом, и хотел бы помочь твоей беде — если ты, конечно, не будешь против. Изумленный Сал несколько секунд не мог выдавить из себя ни слова, переваривая сказанное. — Благодарю за предложение, доктор Харрис, — отозвался наконец он, — но позвольте узнать, какая вам будет выгода от всего этого? Да и потом, с моим лицом уже вряд ли можно что-то сделать. Видели бы вы, что там такое. — Сал, ты можешь назвать меня просто по имени, — рассмеялся доктор. — И поверь, многие мои пациенты говорили так, пока не пришли ко мне. И все они — все до одного — остались очень довольны результатом. Мы используем новейшие технологии и разработки, которые могут вывести медицину на совершенно новый уровень. — Допустим, что так. Но ведь наверняка ваши услуги стоят баснословную сумму, а у меня нет таких денег. — Что ты, Сал! Для тебя все будет абсолютно бесплатно. — Но для чего вам такой акт альтруизма? Откуда такая щедрость? — Послушай меня, парень. Я не ищу никакой личной выгоды от этого. Наша компания проводит тестирование новой разработки — создания искусственных органов и кожи на основе прототипов из живых клеток. У нас есть партнеры, которые выделили на финансирование этой разработки 2,5 миллиона долларов. И сейчас, после проведения клинических испытаний, мы ищем добровольцев, которые могли бы посодействовать этому. — Все это звучит заманчиво, но… меня терзают сомнения. Я ведь не могу быть уверенным, что это все не опасно. — Уверяю тебя, Сал, операции абсолютно безопасны и безболезненны — мы проводили испытания уже много раз. Всё дело в том, что эта технология пока единична, и именно поэтому я и обратился к тебе — за помощью и содействием. Ведь если наши технологии выйдут в массовое производство, то это станет небывалым прорывом в медицине и биоимплантации. Во всем мире около трех миллионов человек нуждаются в пересадке органов, а донорские органы, сам понимаешь, не так-то легко достать, да и потом, они могут вызвать отторжение. С искусственными биоимплантатами такого не произойдет — ведь они выращиваются из собственных клеток человеческого организма. Подумай, разве такая перспектива — это не здорово? — Вы заинтриговали меня, но я не могу дать свой ответ прямо сейчас. Мне нужно время, чтобы подумать. — Конечно, я все понимаю. Можешь позвонить мне, когда тебе будет удобно, — сказал доктор, протягивая Салу свою визитку, — и, в любом случае, право выбора всегда остается за тобой. — Я был очень рад с тобой пообщаться, — добавил он на прощание, и, кивнув ему, растворился в толпе. — До свидания… — протянул растерянный Сал, отрешенно пялясь на цветной прямоугольник плотного картона в своей руке, на котором значились номера телефонов и электронный адрес вышеупомянутого доктора. — Йобен-бобен, вот это я охуел и не выхуел… Я сейчас действительно услышал то, что услышал? — Ларри, все это время стоявший в сторонке, как телохранитель, подошел к другу и хлопнул его по плечу. На эмоциях из него так и сыпались маты; впрочем, так бывало всегда, когда металлист был чем-то взволнован или расстроен — хотя он и в обычное-то время не отличался особой культурой речи. — Да я и сам в этом сомневаюсь. — Чел, тебе в последнее время просто нереально везет на дельные предложения, я прямо диву даюсь! Наверно, после такой жопы в жизни судьба решила тебя вознаградить. — Хорошо бы, если так. — И что ты думаешь, пойдешь к этому доктору? — Знаешь что, давай обсудим на улице. Мне надо проветрить голову. — Да, действительно, тут пипец как душно, — согласился Ларри. Они спустились в холл и вышли через ворота главного входа. За пределами телестудии уже стемнело и веяло ночной прохладой. Ларри щелкнул зажигалкой, закуривая сигарету, и, так и не дав Салу договорить, продолжал рассуждать вслух: — С одной стороны, это конечно, круто… Но что-то мне этот Харрис не внушает доверия. Вполне может оказаться, что он бытовой мошенник, и возможно, решит наебать тебя. — А мне он, наоборот, показался очень приятным. Сразу расположил к себе. — Как знаешь, тебе решать, — пожал плечами Ларри. — Но имей в виду, что я буду любить тебя с любой мордашкой, хоть с протезом, хоть без. — Ну, спасибо на добром слове, — засмеялся Фишер. — А ты как хотел? Даже не думай сомневаться во мне, — хитро подмигнул металлист, обнимая его за талию. — Ни секунды. *** Решение Салли принял очень быстро — он сказал, что хочет раз и навсегда избавиться от своего прежнего лица, потому что оно было частью его ужасного прошлого. Ларри не стал возражать, только сказал, что протез — это его фишка, и еще раз спросил, действительно ли Сал хочет расстаться с ней. На что тот ответил, что он уверен в своем решении на все сто процентов — он ведь и раньше втайне задумывался об операции, и не раз, но у него не было денег. Ведь даже изготовление протеза был довольно дорогостоящим, а когда одноклассники в школе сломали его, Салу пришлось чинить самостоятельно, потому что ремонт вышел бы еще дороже. А сейчас, когда подвернулась такая блестящая возможность, да еще и без оплаты — грех было ее упускать. Металлист согласился с ним, сказав, что в общем-то, это и правильно. Найти клинику доктора Джозефа было гораздо труднее, чем казалось. Она была расположена в каком-то отдаленном районе, в котором Фишер никогда не бывал. Он долго плутал по узким улочкам, пока наконец с помощью онлайн-карт и чуть живого интернета не нашел нужное здание. Клиника представляла собой величественное здание в стиле хай-тек, которое ярко выделялось среди остальных построек, возвышаясь среди кустарников и деревьев. Зайдя внутрь, он сказал администратору, что идет на прием к доктору Харрису. Его попросили записать свое имя и фамилию в журнал посещений и сказали кабинет и этаж. Сал поднялся на лифте и несмело постучал в дверь. — Да-да, войдите, — послышалось с другой стороны. Кабинет доктора являл собой большое и просторное помещение с белыми стенами и высокими окнами от потолка до пола. Почти все свободное пространство здесь занимали аппарататы и приборы, о назначении которых Сал мог только догадываться. Все вокруг говорило о том, что тут действительно серьезно относятся к своей работе, и это оборудование стоило немалых денег. — Здравствуй, Салли, — сам доктор сидел в кресле посередине кабинета, все это время терпеливо ожидая его. — Я очень рад, что ты решил прийти.  — Добрый день, доктор Джозеф. — Я уже подготовил заранее все к твоему приходу. Однако, прежде чем мы начнем, я расскажу тебе о том, как будет проходить операция, и о нашей новой технологии, чтобы у тебя не возникало сомнений. — Хорошо, я слушаю. — Для начала необходимо создать компьютерную проекцию нового лица — для этого нужно будет отсканировать твое лицо на 3D-принтере. Затем я возьму у тебя небольшой кусочек кожи, из которого потом в лаборатории вырастят новые трансгенные клетки. Клетки поместят в гидрогель на основе коллагена и альгината натрия, и, когда все будет готово, можно будет проводить пересадку… Сал внимательно и с интересом слушал доктора, хотя большая часть используемых им научных терминов звучала для него полнейшей абракадаброй. И все же, у него захватывало дух от осознания открывающейся перед ним перспективы — совсем скоро у него будет новое лицо, и ему не придется носить надоевший протез, люди не будут пугаться при первой встрече с ним и задавать неудобные вопросы… Все это было таким невероятным, что казалось сущей фантастикой. — Но, послушайте, доктор Джозеф — спохватился он вдруг. — Есть еще кое-что… одна проблема… — Да, что такое? — Мой правый глаз. Он… в общем, это тоже протез. — О, не переживай, в этом ничего страшного — я смогу сделать тебе и биоимплантат глаза тоже. — Да вы что?! И неужели вы хотите сказать, что я смогу им видеть, как прежде? — Да, но нужно будет провести обследование. Если твои глазные нервы не повреждены, то имплантат приживется, и ты сможешь видеть — может быть, не так хорошо, как здоровым глазом, но все же сможешь. — Я не могу поверить в это. Это настоящая фантастика. — Нет, Сал, это будущее, — рассмеялся доктор, — и будущее за нами. И я хочу, чтобы ты знал: для медицины, да и вообще для науки, а тем более для науки современной, нет ничего невозможного. — Наверное, вам виднее. Вы ведь в этом профи. — Ну вот, теперь, когда и ты имеешь представление обо всем этом, пожалуй, можно начинать. Ты готов? — Да, конечно. — Замечательно. Тогда, для начала, тебе нужно будет снять протез, чтобы я мог отсканировать твое лицо. У Сала такие просьбы всегда вызывали большую неловкость — он снимал протез только перед Ларри, да на приеме доктора Откина. Перед первым — понятно, они были настолько близки, что делили друг с другом почти все интимные моменты, а вот второй попросил его это делать, как он сам выразился, «для честности расследования». Теперь же приходилось снова показать свое лицо незнакомому человеку, но Салли прекрасно понимал, что это для его же блага. Немного поколебавшись, он расстегнул ремни своей «маски». А доктор тем временем пододвинул к нему какой-то громоздкий прибор, похожий на подъемный кран, только гораздо меньших размеров. — 3D-сканер, — объяснил он на ходу. — М-да, повреждения действительно серьезные… — протянул он, бросив мимолетный взгляд на лицо Сала. Впрочем, увиденное ничуть не смутило его: настоящий хирург должен быть беспристрастным, а за свою долгую врачебную практику Джозеф успел повидать всякого. — Но не переживай, — добавил он, — после операции ты сам себя не узнаешь. И да, не мог бы ты вытащить и свой глазной протез? Просто мне нужно будет точно рассчитать размер и форму будущего имплантата. — Как скажете, — послушался Сал, доставая из глазницы пластиковое глазное яблоко. — Хорошо… а теперь, сядь, пожалуйста, вон на тот стул и прибери волосы, чтобы они не мешали. И постарайся не двигаться. Фишер послушно выполнил все его указания. Доктор включил свой сканер и монитор, на который будет выводиться изображение, и, подойдя к Салу, начал сканирование. Лазерный луч сканера легко скользил по неровной поверхности его лица. Доктор медленно обходил Сала по кругу, стараясь получить подробное изображение с каждого ракурса. Сал лениво наблюдал, как на экране монитора постепенно, пиксель за пикселем, вырисовывается объемная проекция. Спустя примерно полчаса работа была закончена. Доктор, придирчиво осмотрев получившуюся модель на компьютере с разных сторон, остался доволен результатом. Затем он внимательно осмотрел поврежденную глазницу Сала, и пришел к выводу, что зрительные нервы не повреждены, а значит, биоимплант будет работать. В конце-концов, взяв у него образцы соединительной ткани дермы, Джозеф сказал, что примерно через две-три недели искусственная кожа и роговица будут готовы, и можно будет приступать к операции. Искренне поблагодарив его, Сал с легким сердцем отправился восвояси. …И вот наконец настал тот день. Фишер ждал его с нетерпением, ждал, пожалуй, так, как не ждал еще ни одного события в своей жизни, пребывая в приятном волнении и постоянно проверяя входящие на телефоне. Доктор Харрис позвонил ему за два часа, сказав, что все готово и что он может подъезжать к назначенному времени. Ларри эта новость тоже обрадовала: он сказал, что ему не терпится увидеть Сала с новым личиком. Поцеловав парня на прощание, он пожелал ему удачи. В клинике, в уже хорошо знакомом ему кабинете, Фишера привычно поджидал доктор. Он был облачен в медицинский халат, маску и перчатки, а над разложенным операционным столом уже горела лампа. — Ну, как настроение? — спросил его доктор как бы между делом. — Хорошее, хотя волнуюсь немного. — Это нормально. Главное, расслабься — у меня все под контролем. Салли, кивнув ему, начал расстегивать ремни своего протеза — теперь уже без просьбы дока. Зайдя за ширму, он переоделся в больничную робу, заранее приготовленную доктором. Этот день, этот час и этот кабинет — место и время, когда он в последний раз снимал протез. Чтобы избавиться раз и навсегда от остатков своего страшного прошлого. — Я покажу тебе новую модель твоего лица. Если тебя все устроит, можем начинать операцию. — Окей. Доктор включил монитор, и, покопавшись в своих файлах, открыл трехмерную проекцию. Он неспешно вращал ее на экране, чтобы Сал мог разглядеть со всех сторон свое будущее лицо. — Мне нравится, — произнес юноша, рассматривая черно-белую модель с бесчисленным множеством полигонов, — правда, сложно представить, как она будет на мне смотреться. — Вот это мы скоро и узнаем, — ответил док. — Операция будет проходить под общим наркозом — я решил, что так будет лучше. Ложись на кушетку и дай мне свою руку. После укола анестетика Сала начало клонить в сон. И перед тем, как провалиться в небытие, его охватило невероятное дежавю: перед глазами невольно пронеслись картины того ужасного дня, когда он пришел в себя на больничной кушетке, с лицом, перемотанным бинтами, и когда угол обзора окружающего мира для него сузился наполовину. Это было ровно восемь лет назад… Но теперь он здесь, чтобы окончательно оставить всё позади. Чтобы стереть все и начать жизнь с чистого листа. «Все будет хорошо, Сал. Только не нервничай.» *** … Сознание медленно возвращалось к Фишеру; сначала включилось осязание, затем слух, а потом и все остальные чувства. — Сал, ты меня слышишь? Если да, то попробуй пошевелить пальцами рук. — Раздался где-то поблизости голос доктора. Салли сгибал и разгибал пальцы рук; к его конечностям и мышцам постепенно возвращалась чувствительность. Он почувствовал, что что-то стало по-другому с его лицом и глазом, он не мог это объяснить, но определенно это было не так, как раньше. Теперь он, кажется, даже ощущал свою кожу, которая была накрыта сверху чем-то твердым и плотным. Его глаз был закрыт, и справа по-прежнему была темнота, но он чувствовал заполненность в прежде пустой глазнице — но она не казалась чужеродной, как от его прежнего пластикового глаза. — Должен тебя обрадовать, операция прошла успешно, — сказал доктор не без доли самодовольства. — Видел бы ты себя! Просто красавец. — Уж не терпится увидеть, — Сал осторожно сел на кушетке. — К сожалению, ты сможешь это сделать только через неделю — новым клеткам нужно реабилитироваться и прижиться. А пока тебе придется поносить эту полимерную маску. Он повернул к нему зеркало, стоящее возле кушетки, и Салли увидел, что его лицо действительно полностью закрыто плотной, похожей на пленку белой маской, отдаленно напоминающей его прежний протез, только гораздо более гибкой и эластичной. Прорези в ней были только для носа, рта и левого глаза. — Твоя новая кожа получилась очень хорошей, но она пока слишком хрупка, и ее нужно беречь от воздействия прямых лучей солнца, — объяснил доктор. — Я использовал специальную основу из поликапролактама, на которую уже накладывал искусственную кожу. А вот с глазом пришлось повозиться, но поверь, оно того стоило. — То есть я уже могу видеть? — Ты можешь попробовать открыть глаз, но вряд ли что-то увидишь. Структура твоей новой сетчатки и роговицы — пористая, и это поможет старым клеткам быстрее срастись с новыми. Зрительным нервам тоже нужно время, чтобы адаптироваться. В любом случае, приходи через неделю, я посмотрю на твое состояние, и может быть, уже можно будет снять маску. — Спасибо вам огромное, доктор. Я и не знаю, как благодарить вас. — Что ты, Сал, это моя работа, — отмахнулся Джозеф. Надо сказать, Ларри очень огорчился, узнав, что узреть новое лицо своего любимого он сможет только спустя семь дней — он думал, что сможет увидеть его сразу после операции. Он постоянно ощупывал и рассматривал его новую маску, под которой все же хоть и не очень четко, но довольно явственно проглядывались воссозданные доктором черты. Свой старый протез и глаз Салли забрал с собой — на память, все-таки, с этими вещами была связана очень большая и немаловажная часть его жизни. Да и сам Ларри попросил его об этом. «Прикинь, чел, я смогу надевать твою маску на Хеллоуин или на свои рок-концерты», — все время твердил он. Сал смеялся, говоря, что сначала надо дождаться, пока снимут полимерное покрытие. По прошествии недели Сал снова явился в клинику, ставшую ему уже родной, в назначенное доктором время. Джозеф осторожно осмотрел его, сказав, что кожа прижилась, и что маску уже можно снять. Сал несказанно обрадовался этому, хотя в душе его нарастало волнение. — Ну что, ты готов, — обратился к нему доктор, — увидеть свое новое лицо? — Да. Настал момент истины. — Вот и отлично. Ну-ка, повернись ко мне… Полимерная маска плотно держалась на лице у Сала, смазанная с внутренней стороны каким-то раствором. Джозеф аккуратно потянул ее за края, снимая с Фишера. — Вуаля, — он подал ему большое зеркало. — Можешь полюбоваться на нового себя. Салли взглянул на свое отражение и не поверил своим глазам. Из стеклянной глади на него смотрел красивый юноша с правильными и крупными чертами лица. Повреждения, нанесенные ему бешеным псом, были ужасны — кое-где кожа была прокушена практически до кости, но сейчас от них не осталось и следа. Доктор Харрис поистине превзошел самого себя — сделал невозможное, по сути, воссоздав почти с нуля новое и прекрасное лицо на обезображенных остатках прежнего. Салли легонько провел пальцами по своей щеке, все еще не до конца веря в реальность происходящего. — Ну как, нравится? — поинтересовался доктор. — Еще бы… — протянул парень, от изумления и радости потерявший дар речи. — А теперь попробуй открыть глаз. Сал послушался, и в этот миг мир заиграл для него новыми красками — он видел. Немного хуже, чем правым глазом, и картинка была более мутной и расплывчатой, но все же — и это было невероятным чудом — он видел. Фишер открывал и закрывал попеременно то правый, то левый глаз, пытаясь привыкнуть к новому зрению. — Спасибо, доктор! — и тут же, не сдержав чувств, он вскочил со своего места и обнял его. — Ну ладно, ладно, а то ты уже начинаешь смущать меня, — проговорил Джозеф, отстранив его от себя. — Я вас никогда не забуду. То, что вы для меня сделали — бесценно. У меня не хватит никаких слов, чтобы отблагодарить вас. — Ты тоже помог мне не меньше, Сал. Ведь именно благодаря тебе и таким, как ты, мы сможем вывести медицину и науку на совершенно иной уровень. — Значит, это была взаимовыгодная сделка, — улыбнулся Салли. — Можно сказать и так, — подытожил доктор. И да, чуть не забыл: первое время будь осторожен с новой кожей. Не стоит сильно тереть и надавливать на нее, и подвергать другим механическим воздействиям. — Без проблем, док. — Теперь, если у тебя не осталось вопросов ко мне, мы можем попрощаться, — он встал со своего места и подошел к Салу, пожимая ему руку. — Я хочу сказать тебе спасибо. Я был очень рад работать с тобой. Удачи, Сал. — Взаимно, док. Вам тоже всего хорошего. — До встречи. Дома Ларри едва ли не упал в обморок от восторга, увидев новое лицо Сала — поначалу он даже его не узнал. Металлист сказал, что протез для него стал таким родным, что теперь не сможет привыкнуть к его новому облику. «А кто говорил, что будет меня любить с любым лицом?» — беззлобно подколол его Сал. На это Ларри ответил, что он пошутил, и что для него не важно, как будет выглядеть Салли — главное, чтобы он был рядом. — Но зато теперь мое прозвище утратило смысл, — спохватился вдруг синеволосый, — никто уже не сможет меня так называть. — В этом я сильно сомневаюсь, Салли-Кромсалли, — со смешком ответил металлист, прижимая его к себе. Даже Гизмо, казалось, заметил перемену во внешности хозяина и теперь вился у его ног, и громко мяукал, требуя ласки и внимания. Сал взял его на руки, почесывая за ушком. — Вот кто больше всех рад твоему новому лицу, — заметил Ларри. — Знаешь, а ведь если бы я не уговорил тебя тогда пойти на то шоу, то ничего бы этого не было. — И ведь верно. Получается, ты мой спаситель. Остальные друзья и родственники синеволосого парня тоже немало удивились произошедшей с ним перемене — у них она вызвала порой смешанные чувства, но все они реагировали крайне положительно. А сам Салли буквально чувствовал, что у него с души свалился какой-то непосильный груз, черный пласт прошлого, тяготивший его все это время. За всей суматохой и хлопотами он и не заметил, как его депрессия, отошла куда-то на второй план, уступая место спокойствию. Да, он никогда не сможет забыть то, что произошло в тюрьме и в Апартаментах Эддисона. И конечно, ни один хирург на свете не сможет залечить раны в его душе. Но возможно, это сможет сделать время. «Ты был прав, прошлого не исправить, но я научился с этим жить», — говорил он Ларри. Постепенно всё возвращалось на круги своя. И каким-то неведомым образом перемена извне повлекла за собой перемены изнутри. Должно быть, действительно тело и душа связаны какой-то тонкой, незримой нитью, и стоит эту нить соединить или нарушить — изменения коснутся и того, и другого. Сал уже не вздрагивал от прикосновений, давая Ларри, по крайней мере, почаще обнимать себя; он уже понемногу выходил в люди, хотя апатия еще давала о себе знать. Теперь он жил и наслаждался буквально каждым днем и каждым мигом, проведенным с Ларри, ловя зыбкий момент самого существования, словно боясь все это потерять. Пройдя через тьму и с честью выдержав все испытания, выпавшие на его долю, он увидел в конце своей дороги свет. И теперь, каждую ночь засыпая в объятиях Ларри, он слышал лишь одно: «Я никогда больше не отпущу тебя». *** Ларри и Салли стояли на пустыре, напротив живописных развалин, которые остались от Апартаментов Эддисона, и смотрели на то, как заходящее солнце окрашивало багряно-золотистым цветом обломки бетона, куски стекла и горы строительного мусора. Со дня операции Сала прошло несколько месяцев, и новая кожа прижилась отлично, став практически неотличима от настоящей. Металлист позвал его сюда, так и не объяснив толком, зачем — как он выразился, нужно было расставить все точки над «и». Салу не хотелось приходить в место, с которым было связано столько его страданий, но в конце концов, интерес все же взял свое. — М-да, действительно, всё до основания снесли, — первым нарушил молчание Ларри, — даже фундамента не осталось. — Как думаешь, — обратился он к Салу, — подвал тоже снесли? — Не знаю, — пожал плечами синеволосый, — но по идее, если копы там были, то должны были всё зачистить. — Ага, прикольно было бы заложить туда взрывчатки побольше и как ебануть! Чтобы уж точно никакие демоны там не ошивались. — Мне кажется, он и так раз и навсегда покинул это место. Призраки обычно привязаны к дому, в котором они находятся. А теперь этот дом разрушен, значит, надо полагать, что и Демона больше не существует. — Ну тогда нам тем более нечего бояться. Но тут его лицо вмиг стало серьезным, и он пристально посмотрел на Сала. — Слушай, мне надо тебе кое-что сказать. Кое-что очень важное. — Я весь внимание. — Сал, я хотел сделать это раньше, но все никак не подворачивался удобный случай… Я, конечно, не мастер долго распинаться, но… — с этими словами он опустился на одно колено и достал из кармана какую-то бархатную красную коробочку. Открыв ее, он продемонстрировал Салли лежащее внутри кольцо.  — Ты выйдешь за меня? Сал молча смотрел на него с нечитаемым выражением лица. — Я знаю, все это очень неожиданно, но я… Вместо ответа Фишер прильнул к нему всем телом и впился в его губы поцелуем, оборвав дальнейшие речи.