Немного о жизни и её цене

«Двадцать три, Двадцать четыре, Двадцать пять, Двадцать шесть… блядь, кто там ещё?» — Коммуникатор вновь разразился натужной трелью. Стараясь не сбиться с ритма и доведя число до тридцати, мужчина делает два поспешных вдоха мешком амбу и нажимает кнопку приема звонка. — Регион, диспетчер 453, — раздается с того конца звонка. Проклятье, как они уже достали, ни минуты покоя. — Бригада 171, спецы вообще будут? Я тут уже в районе часа в одиночку! — буквально рявкнул мужчина, вновь начиная ритмично сдавливать грудную клетку пациента в попытке запустить сердце. Да, ночь определенно началась паршиво, более чем паршиво. — Едут, бригада. Но они далеко, спецы в регионе всего одни, — с леденящим спокойствием раздается на том конце звонка, и Маннимарко уже хочет громко выругаться, однако внимание отвлекает дефибриллятор, пискнувший о том, что можно дать разряд. Убрав руки и нажимая подсвеченную кнопку раздолбанного уже многими годами аппарата, фельдшер вырывает несколько минут передышки, быстро беря с ящика ещё одну ампулу адреналина и набирая её в шприц. Черт, слава богу, успел подстраховаться и поставить венозный доступ до того, как сердце дало остановку. В одиночку всегда нужно слушать внутренний голос, и в очередной раз интуиция не подвела. — Тогда пусть поторопятся. У меня реанимация уже час, один я его не повезу, остановится в дороге, — устало уже отозвался мужчина, вводя в катетер адреналин и вновь начиная комплекс реанимации. Регион молча отключился, оставляя медика наедине с писком дефибриллятора, поймавшего единичный комплекс, и Смертью, подкравшейся непозволительно близко. — Нет уж, не в мою смену, — устало уже буквально выдыхает мужчина, вновь начиная сердечно-легочную реанимацию. — Один, два, три, четыре… Дьявол, ну давай же, сука, дыши! Сдохнуть в свои неполные двадцать — это самая тупая идея, парень! — зашипел фельдшер, продолжая мысленно отсчитывать ритм. Где-то за спиной тихо всхлипывала мать, но на неё он не обращал никакого внимания. Давно уже такой концентрации не было на пациентах, очень давно не было такой борьбы за жизнь. Подобный всплеск адреналина даже начинал нравиться, только вот отсутствие помощи совершенно не радовало… — Что принимал? — в перерыве между комплексом сердечной реанимации и двумя вдохами коротко бросил фельдшер мнущейся сзади женщине. — Ч-что, простите? — от вопроса она явно опешила, но Маннимарко никогда не был идиотом. В двадцать лет сердце внезапно не останавливается, а по ЕМИАС ни о каких хронических заболеваниях не говорилось вообще. С другой стороны, верить этой программе он так и не научился. Врёт частенько. — Что принимал. Какие наркотические смеси? Курительные? Блять, мы не в средневековье живем, милейшая, следы от уколов и паршивые вены на сгибе я вижу не у него первого! Это важно, чтобы спасти его. Если мы так и будем маяться и играть в молчанку… — Я поняла… поняла. Сейчас. Он это… Героин. Колол. Месяц назад. — тихо промолвила женщина, коротко всхлипнув. — Но он клялся, что завязал! Обещал больше и пальцем не тронуть эту дрянь! — зарыдала она, но фельдшер её уже не слушал. Героиновый передоз и остановка? Тогда понятно, почему до сих пор не заводится. Выудив в ящике последнюю ампулу налоксона (Боги, не зря выбил с утра в аптеке ампулку) и набрав в шприц, он быстро вводит препарат в вену и вновь начинает реанимацию. Вновь внутренний счет, тихие молитвы матери. Лишь бы помог, лишь бы всё получилось. Звонок в дверь совпал с появлением самостоятельного, пусть и редкого, пульса. Мужчина невольно облегченно выдохнул, буквально развалившись рядом с пациентом и тяжело дыша, одной рукой всё ещё проводя амбушкой вспомогательную вентиляцию. Парнишка уже был стабилен, пусть и в отключке. Получилось. В комнату ввалились еще двое врачей, облаченных в синюю форму и с кучей аппаратуры на руках. — Когда завелся? — коротко спросила доктор, присев около пациента. Следовавший за коллегой фельдшер поставил приборы на пол и быстро пожал руку Маннимарко. Когда-то давно они работали парно, когда он сам только начинал, а теперь в БИТ-ах. В гору пошёл парень, молодец. — Минуты две как. Передоз опиатов, вышел на налоксоне и десятке адреналина, — смахнув пот со лба, протянул мужчина, потихоньку собирая в ящик остатки того, что ещё необходимо. Адреналин ушел весь, налоксона больше нет. Мда, негусто. За сутки почти половина ящика. Врач коротко кивнула и улыбнулась. Им оставалось только подключить парня к аппаратуре и отвезти в ближайшую реанимацию, основное уже сделали до них. На счастье бригады, писанины меньше. — Молодец. Мы-то думали, констатировать приедем, верхушка бы нам потом всем головы поснимала, — протянула доктор, но в ответ Маннимарко лишь тихо фыркнул. — Мы не боги, Элен. Даже наверху это должны понимать. — Должны. Но понимают ли? — пожала плечами женщина, жестом дав команду фельдшеру раскладывать волокуши и доставая с рем-набора эндотрахеальную трубку. На неё у Манни просто не хватило времени. Да и, по факту, права ставить в одиночку ни трубку, ни катетер, он не имел. Впрочем, кого это волнует, когда на кону жизнь? — Ладно, тащите пацана, а мне на станцию бы. Если отпустят, — грустно усмехнулся мужчина, подхватывая ящик вместе с амбушкой и дефом и направляясь к выходу. Мать что-то говорила под руку, кажется, благодарила, но он уже не слушал. Впереди было ещё пять часов непрерывной работы. Лишь спустившись вниз и закинув вещи в газельку, мужчина наконец достал из кармана полупустую пачку сигарет и щелкнул зажигалкой, затягиваясь густым дымом. Проснувшийся от хлопка двери водитель тоже выбрался наружу, присоединяясь к своему коллеге и закуривая. — Ну что, всех спас? — ехидно спросил он фельдшера, но тот в ответ махнул рукой, стряхивая пепел. — Почти. Хотя пацаненка откачал. Ты как, выспался? — Тоже почти. Тебя там с собаками искали уже. — Пусть ищут. Пара минут перерыва у меня должна быть после такого забега, — тихо протянул Маннимарко, докуривая и скидывая ещё тлеющий окурок в снег. — Ну что шеф, на базу? — немного наигранно весело спросил водитель, забираясь в машину и с третьего раза заведя двигатель. Да, в -25 она работала очень туго, но и другой альтернативы в этом регионе не было. Хорошо хоть такие есть, всё-таки не пешком. — Постараемся. Если в пути не перехватят, — пожал плечами фельдшер, снимая рацию, ибо планшет за время реанимации сдох окончательно. — Бригада 171 грифу 28. Мы свободны, просим разрешения вернуться на базу для заправки ящика. — Слышим, 171. Закрыли в 5:20, возвращайтесь, — сквозь помехи раздался ответ и машина медленно тронулась в путь. Ещё пять часов работы, ещё сотни пациентов. «Лишь бы успеть урвать ещё часок сна», — мысленно вздохнул мужчина, погружаясь в дрему. До подстанции было порядка двадцати минут, так что лишние минуты покоя не помешают. Хотя бы так.