Дашь мне номер?

Из чего состоит любовь? Нет-нет, никого не интересует химический состав и реакции, так из чего же? Из улыбок, из запахов, огня или, может, из поступков? Из мелочей, которые не собираются в общую картину, а распыляются во времени. Допустим, некий он брился каждый день, чтобы не колоть ее, целуя. А в один день он не провел эту процедуру, но что это означало? Он вернулся после корпоратива и поцеловал ее, не бреясь. Это означало, что он ее больше не любил. Готовить его любимый салат, когда устала за целый день, бежать до потери пульса до магазина, пока тот не закрылся, чтобы успеть купить ее любимые цветы. Так что же может быть важнее поступков? Как люди могут верить словам, как люди могут быть против нецензурной лексики, если это просто слова? Это был тот самый бар, благодаря которому Настя Андреева несколько раз свернула с привычной линии жизни. Сейчас, сидя там, она, возможно, сворачивала опять. Но куда? «В бездну» Она смотрела в точку на полу, периодически поднося к губам чашку чая. Жидкость обжигала кожу, и девушка была вынуждена поставить посуду обратно на стол. Взгляд монотонно сверлил деревянный пол, но на самом деле он осматривал пустой столик у входа, за которым недавно сидела Настя. На нем тогда стояло пиво, а напротив сидел непонятный для девушки солист группы «Пошлая Молли». Она думала, что это он не может раскусить ее, а на самом деле это она не могла познать его. — Настя.? — ее разбудил голос напротив. Андреева оторвала глаза от пола и сделала вид, будто вовсе и не смотрела туда. Она попыталась вспомнить слова, какие ей говорил бывший парень, но не могла. Парень громко выдохнул и посмотрел ей в глаза. — Ты меня не слушала, да? Настя стыдливо опустила глаза. Она чувствовала себя паршиво. Макс положил кулаки на стол и поколебался. — Я не знаю, что ты там думаешь, но я. я тебя люблю. Никогда не переставал и не перестану. И я хочу, чтобы ты была счастлива, поэтому хочу убедиться… Ты правда не хочешь… Быть со мной? Девушка никогда не видела его таким неуверенным. В пальцах рук он рвал салфетку на мелкие кусочки. Настя уже не понимала: это она убивает его, или он ее.? Она сидела, словно на допросе, вся в дрожи, боясь отвечать. Погода была типична для осени: дождь и холодный ветер, поэтому по пути в бар Андреева промокла и замерзла, но не чувствовала этого. Ее покрасневшие руки лежали на столе, не двигаясь. Нависло неловкое молчание, Настя не могла ответить. Макс резко бросил кусочек порванной салфетки и схватил ее холодные руки. — Я хочу с тобой быть! Настя сначала не придала значения ситуации, а потом резко подняла голову. «Ты не представляешь, как сильно я хотела услышать эти слова. Но не от тебя…» Она увидела в Максе Кирилла, с которым хотела быть. Простого и искреннего. Но любила бы она его, будь он таким? Любовь- это сложная философия, которую невозможно познать. Ее не могут понять ни те, кто счастлив от любви, ни те, кого она разбила. Кажется, что вот он, тот, кто готов вывернуть свою душу ради Насти. Но почему, почему она готова разбиться ради того, чтобы быть с другим? Настя облокотилась на спинку стула, забрав руки из объятий. — Макс… Парень стремился скрыть свое расстройство, но не мог. Он то понимал Настю и ее настрой. Девушка сделала глубокий вдох. — Мы можем… Можем быть друзьями? Меня никто так не понимает, как ты, но…- она говорила с паузами, повторяя некоторые слова, ссылаясь на свою неуверенность. — Как скажешь, — поступил быстрый ответ. Насте показалось, что Макс озлобился на нее, поэтому стал отвечать резко, но это было не так. Полуденное солнце, пробиваясь через серо-голубые облака, редкими лучами падало на пол через единственное окно в баре. Девушка наблюдала за летающей пылью, заметной только благодаря этому лучу. Ее мысли не могли соединиться, она не могла завершить ни одну из них, перепрыгивая с темы на тему у себя в голове. Сухие, красные пальцы лежали на столе, ерзая по его краю. Неловкость съедала изнутри, и Настя не могла сидеть ровно, постоянно меняя положение на стуле. — Если мы теперь друзья, может расскажешь что-нибудь из своей жизни? — все также непринужденно, будто ничего не произошло, продолжал Макс. Настя подняла на него голову, и прядь волос упала на ее лицо. Она чувствовала себя ужасно с опухшими глазами и растрепанной прической. «Что? Что ты сказал?» — Ты что…? — Настя наклонила набок голову и прищурила глаза. Она осмелела, и готова была высказать Максу сейчас то, что держала внутри. То, что раздражало ее в нем. — Ты спокойно смиришься с ситуацией? Не попытаешься чего-то изменить или предпринять? В конце концов, тебе не нужно время, чтобы переосмыслить это все? Перестань. Перестань позволять себе мириться с происходящим. Как ты можешь сразу так спокойно говорить, если только что ты признавался мне в вечной любви? Только что ты говорил, что не перестанешь любить меня, но способен спокойно говорить, что мы друзья? Эмоциональность и чувствительность — то, что их отличало. Настя почти кричала на весь бар, не стесняясь своих слов, пока Макс спокойно смотрел на нее, привыкнув. Когда она закончила и присела обратно на стул, тяжело дыша, он с важностью начал: — Я могу с этим мириться, потому что для меня твое счастье важнее своего… — Что ты сказал?! Да как же ты не понимаешь! — Настя перебила его и схватилась руками за голову, — Макс! Да мне все равно! Мне все равно на тебя! Я тебя не люблю и страдаю от твоей любви! Ты убиваешься ради меня, но мне это не надо! — последние слова она договаривала с отчаянием в срывающемся голосе и слезами на глазах. Макс продолжал тихо сидеть, опустив глаза на стол. Он держал извергающийся вулкан боли внутри себя, что выдавали его покосившиеся губы. — Пожалуйста, найди ту, что не такая бесчувственная, ту, что будет ценить тебя, — она сделала паузу, смотря наполненными слезами глазами на лицо Макса, — умоляю. Дверь бара захлопнулась с сопровождением уже знакомого для Насти звука. Она шла и смотрела в пустые глаза прохожих, ища в них теплоту. Но получала в ответ осуждающие взгляды. Она хотела сгореть посередине улицы, устроив людям костер. Они бы грелись и жарили мясо, а она горела и ждала, когда придет он. Сначала он издалека посмотрит с осторожностью, потом неожиданно появится ближе. Люди ходили бы, периодически закрывая его, и не давали бы Насте разглядеть его. Знакомый незнакомец достал бы сигарету и поджег ее Настиным пламенем. Люди бы грели руки, прыгали через огонь, а они смотрели друг на друга, и ничто не могло бы прервать эту нить. Андреева стояла у рок клуба, стараясь себя убедить, что сюда ее принесли ноги, а не сознание. Она прекрасно знала, что Кирилл уже отыграл здесь концерты, что его здесь больше нет. Но где теперь его найти? Она развернулась и пошла по лужам в сторону дома. Мокрые кеды хлюпали по грязной воде. Девушка смотрела на закатывающееся за горизонт солнце, предвещавшее холодную ночь. И холодной она будет вовсе не по причине низкой температуры. «Когда я была маленькая, я не знала, что «любовь» и «боль» это почти одно и то же слово» Единственное, за что могла порадоваться Настя, это ее высказывание Максу. Он наконец-то услышал правду. «Может уже забудет меня. Видимо, для него и Кирилла я теперь точно стала лишь воспоминанием» Всю дорогу до дома Настя провела в своей голове, скитаясь по уголкам своих мыслей. «Кирилл разбил меня, а я разбила Макса» Опять оно — отчаяние. Беспомощность и безнадежность. Когда Настя завернула за угол своего дома, было уже темно. Фонари освещали только детскую площадку, и Андреева оставалась в тени, двигаясь вдоль дома до своего подъезда. Начитавшись всяких криминальных новостей, Настя почувствовала себя незащищенной. Страх дрожью пробежал по спине, но это был вовсе не тот испуг, что она ощущала с Кириллом. Сейчас она точно поняла, что она испытывала, что за чувство, состоящие из смеси страха и любви. «Я боялась его. Боялась его действий и сдвинутых мозгов. Но больше всего я боялась его потерять» На глазах уже в сотый раз выступили слезы, и Настя смахнула их рукой, стараясь успокоится. Она шла дальше, и слышала эхо своих шагов, ускоряясь. До подъезда оставалось немного, когда девушка поняла, что это было не эхо. По спине опять пробежала лихорадочная дрожь, и Андреева, находившись уже в зоне слабых фонарей, увидела тень высокого и незнакомого мужчины, преследовавшего ее. От страха у нее перехватило горло, и стало трудно дышать. Шатенка ускорилась, тяжелыми порывами глотая воздух. Неизвестный громко кашлянул, и почти бежавшая девушка поняла, насколько он близко. То, что мужчина не отставал добавило еще больше адреналина, и Настя уже полностью отдалась инстинктам, не думая о логичности своих действий. «10…9…8…» Она считала метры до двери в подъезд, спеша к ней, но в то же время опасаясь, что преследующий пойдет за ней. Она прыгнула на первую лестничную ступеньку, ведущую к двери и остановилась. — Девушка! Настя замерла. Она медленно поставила вторую ногу на ступеньку и не знала, разворачиваться ей или нет. Она продолжала тяжело дышать, из-за чего не слышала действий незнакомца. Она резко повернулась. — Дадите мне ваш номерок?