Дашь мне номер?

Танцпол концертного зала Санкт-Петербурга был переполнен фанатами. Четырнадцатилетние девочки терялись среди достаточно взрослых парней, которые грубо прыгали под музыку, устраивали месиво. Настя первый раз видела, как толпа подпевает все слова песни, будто солист ей был и не нужен — они все спели сами. В такие минуты девушка видела искреннее счастье на лице Кирилла, его непринужденную улыбку. Она чувствовала, как ускорялся его пульс, как начинался легкий трепет по всему его телу. Он долго шел к этому: к большой аудитории, к признанию. На скольких концертах популярных артистов была Настя, но никогда не видела, чтобы группа могла так раскрепостить толпу, заставить каждого бешено танцевать. Бледный сумасшедшим бегал по сцене, матерился, прыгал и кричал. Он был безответственен, не думал последствиях, жил настоящим — это все можно было увидеть на его концертах, услышать в его песнях, понять, какой настоящий. — Я забыл слова, — остановился на середине песни Кирилл и поднял руку. «Вот дурачок» Фанаты закричали, начали смеяться. Они понимали его образ, понимали, что скорее всего никаких слов он не забывал, но это был образ Кирилла — рок-звезда, нравящаяся публике такой. Настя стояла у выхода на сцену из-за кулис, наблюдая за спинами парней группы. — Эм! — хриплым голосом крикнул Кирилл в толпу, и этого было достаточно для ее оживления после очередной песни, оставившей ее, казалось бы, без сил. — О, л, л, и! — послышалось от абсолютно каждого человека, находившегося в зале. Кирилл встал по середине и под удары барабанов растянул в стороны руки, качая головой. На его лице появилась улыбка, он был счастлив. Он смотрел на тысячи человек в зале, каждый из которых кричал его фирменную «кричалку». В голову ударял адреналин, мурашки бежали по коже, в какой-то момент мозг отказывался верить во все происходящее. Бледный повернул голову в сторону выхода со сцены и встретился со взглядом Насти, который не оторвался от солиста ни на секунду за весь концерт. Зеленоволосый растянулся в еще большей улыбке, будто поделился своей радостью, говоря: «Посмотри на это, посмотри!». Девушка ответила ему на эту улыбку, и где-то внутри зажглось странное чувство, вызывающее трепет тела, радость за человека — это была гордость. В какой-то момент Кирилл отвернулся и резко прыгнул на месте, началась песня. Внутри Насти кровь пульсировала под басы песни, она не знала, куда выплеснуть свою радость за Кирилла. Все его фанаты и не догадывались, что заставляли вспомнить Бледного о его подростковой жизни, о бедности, о долгом пути к сцене и огромном желании делать свою музыку. В такие минуты он думал: «И все же у меня получилось». Он вдохновлялся этим. — Ребята, ребята, — с легкой отдышкой начал Кирилл, — поднимайте свои фонарики. Он глотнул воды, шепнул что-то гитаристу и поместил микрофон в стойку, чтобы не держать его. — Давайте, еще фонарики! Он подошел к барабанной стойке, поднял стоявшую рядом бутылку спиртного и сделал несколько глотков из горла, а потом также вальяжно вернулся к микрофону. — Вы знаете, любовь — худший наркотик, — он улыбнулся, ожидая реакцию толпы от достаточно нехарактерных для рок-звезды слов. Фанаты закричали, им явно не хватало чего-то сентиментального. — Ты сначала в ней растворяешься, потом ощущаешь легкое желание почувствовать это еще. Ты уверен, что в любой момент можешь остановиться, — его ноги подкосились, он был сильно пьян. Настя закрыла рот руками, не ожидав такого от Кирилла. — Ты думаешь об этой гребаной любви пять минут и после забываешь на весь день. А потом ты уже не можешь остановиться и думаешь весь день только о ней и лишь пять минут о чем-то другом. И ты становишься самым опасным наркоманом, готовым пойти на все ради очередной дозы самого страшного наркотика. — Кирилл, что за ванильные речи толкаешь? — послышалось из толпы. Бледный вытянул вперед руку с указательным пальцем и стал водить по залу. Он слышал, кто это сказал, краем глаза видел этого человека, но продолжал водить пальцем. Он навел руку на того парня, и указательный палец резко сменился на средний. По залу пронеслась волна криков, прерываемых хохотом. Кирилл еще несколько раз пропустил мат из своих губ и объявил следующий трек. Настя скрестила руки и прошла в гримерку. Громкая музыка доносилась даже до этой комнаты, но девушка не обращала внимания ни на посторонний шум, ни на охрипший голос солиста. Она уставилась в окно, разглядывая серый Питер, который вот-вот будет окутан в темную ночь. Заканчивалось лето, холодное лето. «По приезде в Москву точно куплю билет и поеду к родителям» Эта мысль мимолетно промелькнула в голове Насти, просто по причине, что Андреева заставляла себя думать о чем-то важном, а не только о «наркотике», как это назвал на сцене Бледный. «Весь он такой скрытный, закрытый и безответственный. Живет настоящим и ни о чем не думает, чтобы потом всю жизнь с улыбкой на лице вспоминать свои необдуманные поступки. Смеяться над своей глупостью и иметь миллион жизнерадостных моментов, которые случились лишь по причине их необдуманности. Боже, да он чертовски счастлив» Настя знала, что скоро закончится концерт, скоро Кирилл придет сюда и поцелует ее. Она ощутит привкус алкоголя и только что выкуренной сигареты. «А вдруг эти необдуманные решения заведут его не туда.?» Она зажмурилась. «Его детское легкомыслие рано или поздно подставит его, а его наплевательство на последствия убьет его. Он счастлив, счастлив, пока не доиграется, пока что-то не стукнет его по голове. Он чертов наркоман! Подросток!.. Но я так завидую…» Неизвестно, сколько Настя стояла перед окном гримерки, но на улице уже успело стемнеть. Пошел моросящий дождь, чувствовалось, как похолодало. Дверь гримерки отворилась, и только тогда Андреева поняла, что концерт закончился. Она обернулась. В дверях стоял Кирилл, его было плохо видно в полумраке, но огонек почти докуренной сигареты говорил, что это именно Бледный. Кирилл выбросил куда-то окурок (он опять же в силу своего разгильдяйства и своей безответственности перед будущим не подумал, что сигарета могла вызвать пожар) и подошел вплотную к девушке. Она видела черты его пьяного лица, освещённые лишь тусклым синим цветом улицы. Настя завидовала сама себе, осматривая Кирилла. Он вцепился в ее губы, не проронив ни слова. Девушка почувствовала все то, что и ожидала: сигареты, вино и что-то покрепче. Его горячие руки с двух сторон обняли ее шею. Адреналин все еще бил в его теле, и Настя четко это ощущала. Она запустила пальцы в его зеленые мокрые волосы. Оба услышали, как кто-то зашел в гримерку, но, увидев силуэты пары, громко матернулся и закрыл дверь. Кирилл начал идти на девушку, заставляя ее двигаться назад маленькими шагами. Она уперлась в диван, и Бледный, обхватив девушку за талию, посадил ее. Настя опрокинулась назад, оперевшись на локти. Она смотрела на Кирилла, плохо видя его лицо в темноте. Парень чуть-чуть помедлил и резко припал, нависнув над Андреевой на вытянутых руках. «Он очень пьян» Наглыми и грубыми движениями Кирилл прижимал к себе Настю, обняв ее за талию. Он больше не улыбался улыбкой Чеширского кота, он был похож на ненасытного зверя, получившего добычу. Оставляя поцелуи на шее, он поднялся выше. Неожиданно Настя почувствовала укус за ухо. Она вскрикнула от боли и неожиданности, а после залилась тихими и коротким смехом. Ее волосы накрыли лицо музыканта, но тому они не мешали. — Это тебя концерт так воодушевил? — удивилась Настя. Ответа не последовало, лишь тяжелый выдох и странная ухмылка. Он был непредсказуем и решителен. Его рука еще сильнее притянула девушку к себе, будто говорила: «Моя, моя». Ее руки блуждали по его телу. Он целовал ее ключицу. Шатенка коснулась его руки и прошлась по тонким, сильно выпирающим венам. Девушка понимала, парень под чем-то. Кирилл скользнул по бедру Насти, и его рука быстро коснулась ее свитера, начав исследовать тело под ним. Пальцы легко касались каждого выпирающего ребра, чувствовали, как тяжело поднимается и опускается грудь. Волнительными движениями руки рисовали круги на теле Насти под свитером, а вот губы Кирилла были очень решительны. Его язык грубо расправлялся с Настиным. В один момент Бледный привстал и схватился за кончики красного свитера. Одежда быстро слетела с девушки, и та ощутила легкий холод. Кирилл примкнул губами к животу, поднявшись до самого его верха. Вместе с выдохом Настя что-то простонала и схватилась ладонью за затылок зеленоволосого. Он не произнес ни слова с момента окончания концерта. Настя нежно коснулась его щеки, потом опустилась ниже. Кирилл тяжело дышал, у него слегка тряслись руки, а кожа побледнела. Настя испугалась, и ее сердце забилось чаще от страха повторения истории с наркотиками. Настя замерла, выпучив глаза на парня. Он сразу понял, почувствовал учащение ее пульса и наклонился к уху. Он сделал два тяжелых и горячих выдоха и прошептал: — Все хорошо. Поверь мне. Музыкант коснулся зубами ее уха и еще тише добавил: — Я люблю тебя. Бледный выпрямился. Настя сняла его футболку и бросила ее на пол.