***
Осознание того, что первая половина занятий уже закончилась, пришло не сразу. Открыв глаза, улыбаясь собственным мыслям, Кутепов посмотрел на часы. «Скоро обед», — пронеслось в голове. «Так, стоп». «Я что, проспал»? Судорожно завязывая галстук, Илья на ходу собирал учебники и старался привести свои вихры в порядок. «Хотя, куда я тороплюсь? Всё равно уже большую часть занятий проспал». Зайдя в Большой зал, он прошёл к своему столу, не замечая этих карих и преданных глаз, которые смотрели ему в спину. — Чего это Кутепов сегодня на занятиях не был? — спросил Дзюба, наливая себе в тарелку суп. — Мы его видели сегодня, — хором сказали близнецы. Все взгляды сидевших рядом людей теперь были устремлены на них. — Где же это, интересно? — Ну, — начал Антон, смотря на Лёшу, — ну не важно! Что вы привязались, решил парень прогулять пары пару раз, что в этом такого. — Илья Кутепов и прогулять? — ухмыльнулся Артём. — Всё, закрыли тему, — произнёс Рома, смотря, как директор школы подходит к трибуне, желая что-то сказать. — Добрый день, уважаемые ученики, — начал директор, — я отниму всего пару минут вашего времени. Проводя когда-то в недалёком прошлом Турнир Трёх Волшебников, мы сумели сохранить хорошие отношения с нашими друзьями, школой Шармбатон и Дурмстранг. И в этом году мы будем приветствовать трёх учеников этих школ, которые любезно согласились провести год в нашей школе по обмену. — Добро пожаловать! В зал вошли три человека: девочка в светло-голубой мантии и молодой парень, чем-то похожий на цыплёнка в таком же одеянии. Чуть поодаль стоял другой парень в темной накидке, явно из шерсти. — Катерина Герун, — громко произнёс директор, и кудрявая девушка вышла на середину зала и немного поклонилась. — Александр Головин, — молодой человек в голубой мантии подошёл к девушке и тоже поклонился. — Георгий Джикия, — парень твёрдой походкой прошествовал к парочке в голубых одеяниях и кивнул. Дальше ребята в голубом прошли к столу Когтеврана, в то время, как Георгий пошёл к столу Слизерина. — Реально? — воскликнули близнецы в один голос. — Почему меня так не встречали? — шутливо насупился Рома. — Потому что ты навсегда к нам, а они всего на год, поедут потом в свою Францию о нас рассказывать, — произнёс Артём, кусая яблоко. — Кстати, ты видел, у входа в зал вывесили расписание отборов, — воскликнул Антон, обращаясь к Роме. — Надо посмотреть. — Можешь не смотреть, шестого сентября к пяти вечера уже быть размятым, — перебил Зобнина Лёша. — Отлично, — улыбнулся Рома, — спасибо. Мимо Гриффиндорского стола прошла известная Слизеринская тройка. Фёдор Смолов поздоровался за руку с близнецами, Игорь Акинфеев коротко кивнул в сторону Артёма, а Илья, пожав руку Дзюбе, сразу же ушел, даже не удостоив Рому взглядом. Зобнин лишь неуверенно улыбнулся близнецам, которые, почему-то, как-то странно на него смотрели. Если бы сейчас сердце Ромы могло разговаривать, то оно определённо бы завыло от боли. Весь оставшийся день Зобнин ходил сам не свой, постоянно забывая что-то в кабинетах и пропуская мимо ушей вопросы, которые ему задавали друзья. Артём смотрел на него как-то уж слишком понимающе, но молчал, осознавая, что поднимать эту тему при свидетелях очень уж опасно. — Эй, ты чего? — спросил Дзюба, когда они зашли в спальню после учебного дня. — Что? — снова не понял Рома, — да я… — он лег на кровать, не снимая обуви, и закрыл глаза руками. — Ты сегодня какой-то очень задумчивый, — Дзюба подсел рядом, наблюдая за реакцией Зобнина. — Да, немного есть, — согласился Рома. — Слушай, если тебя что-то беспокоит, то ты только скажи… — Артём улыбнулся, — и мы вместе разберемся со всеми твоими проблемами. Рома сел на кровати, на которой лежал пару секунд назад, и с лёгким сомнением посмотрел в голубые глаза. — Помнишь, — начал он, — ты спросил меня про Кутепова. Дзюба кивнул. — Так вот, наверное, ты был прав. И он мне нравится. — Понятно. — Что? Понятно? Я тут тебе раскрыл свой главный секрет, а ты отвечаешь на него «понятно»? — воскликнул Рома. — Ну, это было ясно, — произнёс Артём, начиная что-то искать в своей тумбочке, — ну мне по крайней мере точно. Вот, смотри. Он протянул Роме фотокарточку, на которой были изображены два парня, один из которых был Артём, а второй… — Что? — Рома уставился на Дзюбу, широко раскрыв рот от удивления, — Акинфеев? На фото, которое имело свойство двигаться, слизеринский вратарь притягивал к себе Артёма и целовал. — Я не верю, — произнёс Зобнин, заворожённо смотря на фотографию, — и давно вы вместе? — Начали общаться после Рождества, а потом как-то само получилось, — улыбнулся Артём, забирая фотографию. — Но зачем ты мне об этом рассказал? — Потому что вижу, что тебя немного тревожит то, что Илья из Слизерина, а ты из Гриффиндора. Как видишь, это не может стать помехой. Точно так же, как и тот факт, что он тоже мужчина. — Но ведь ты чистокровный, а я… — Илья не из тех, кто помешан на чистой крови, но и ждать от него каких-то шагов в присутствии его дружков тоже не стоит. — А я думал, что… — Не знаю, какой он человек, но как соперник очень благородный. Хотя и очень не любит проигрывать, но это, скорее уже его природа, нежели побочные эффекты от обучения на Слизерине, — хохотнул Артём. — Значит, то, что он не здоровается со мной, когда он в присутствии своих дружков, это нормально? — Нуу, — протянул Артём, о чём-то думая, — думаю да, но только если наедине с тобой он ведёт себя по-другому. — Да, — улыбнулся Рома, вспоминая их совместный завтрак и поход в библиотеку, — наедине он ведёт себя по-другому. — Но ты старайся не очень быстро приближаться к нему, всё-таки, он очень любит личное пространство, — подмигнул Артём. — Откуда ты о нём столько знаешь? — удивился Рома. — Игорь рассказал, — хитро улыбнулся Дзюба и покинул спальню, оставив Рому один на один со своими мыслями. «У меня есть шанс», — подумал Рома и улыбнулся так широко, как только мог.***
До четверга Илья и Рома практически не пересекались, так как тот почти всё время проводил с новенькими, помогая им адаптироваться, как впрочем и Артём, которого Зобнин видел только в спальне и то только поздно вечером. Всё шло своим чередом. Рома просыпался, завтракал, шёл на занятия, где упорно старался произвести впечатление на учителей, блистая знаниями, которые успел получить в российской школе. Затем обедал в компании неугомонных близнецов, которые рано или поздно начинали спорить друг с другом. Чаще всего, на оставшиеся пары Рома уходил один. Дальше он брал метлу и шёл на поле для квиддича оттачивать своё мастерство, чтобы уж точно пройти отбор в команду. Миранчуки тоже были с ним, иногда даже составляя компанию, тоже взобравшись на мётлы. После — душ и ужин. А перед сном долгое свидание с учебниками и пергаментом, на котором предстояло выполнить очередное задание, придуманное преподавательницей по прорицаниям. В среду вечером Рома так погрузился в свои предсказания, которые пророчили ему сильную физическую боль вперемешку с душевными переживаниями, что даже не заметил, как в спальню завалился уставший Артём. — Ну и денёк, — произнёс он. — Чем занимались сегодня? — спросил Рома, откладывая груду пергамента на небольшой столик, стоявший у кровати. — Водили новеньких по разным местам, а потом проверяли их, — вздохнул Артём, плюхаясь на кровать, — и, конечно, никто ничего не запомнил. К тому же, Катя эта, из Шармбатона, практически не говорит на английском. Пришлось отправить ее в Слизерин, там хоть Илья французский понимает. — Он знает французский? — удивился Рома. — Ага, — Артём снял с себя мантию и достал из ящика полотенце. — Пойду схожу в душ, — произнёс Дзюба, подходя к двери, — завтра отбор, помнишь? Надо бы выспаться! — Помню, — улыбнулся Рома, залезая под одеяло, — уже сплю!***
В четверг после занятий Рома пришёл на поле для квиддича. Ребят, желающих стать ловцами, было немного, но Рома все равно немного нервничал. — Удачи, — Зобнин обернулся и увидел сидящего на трибуне Кутепова. Что он там делал Рома спрашивать не стал, но присутствие на поле человека, которого он не видел уже несколько дней, а уж тем более человека, к которому он, мягко говоря, неровно дышал, действовало на него успокаивающе. — Спасибо, — крикнул Рома, забираясь на метлу. Отбор был успешно пройден, и Сергей Игнашевич, прошлый ловец сборной Гриффиндор, вручил Роме значок со снитчем, такова была традиция Гриффиндора. И после долгих и хвалебных слов, Рома отправился в раздевалки. — Здорово играешь, — ухмыльнулся Илья, сидевший в раздевалке. — Ты меня преследуешь? — улыбнулся Рома, открывая шкафчик со своими вещами. — А ты против? — Илья изогнул бровь. — Нет. — Я рад, что тебя взяли, ведь теперь я точно знаю, что в этом году выиграет Слизерин, — Илья встал со скамейки и подошёл к Роме, — ведь против тебя я найду пару приёмчиков. Рома почувствовал, как начали дрожать коленки, а от одеколона слизеринца хотелось хлопнуться в обморок прямо здесь. — Думаю, что у Гриффиндора тоже есть шанс взять Кубок. Илья приблизился к Роме слишком близко. Настолько близко, что Зобнин мог чувствовать это обжигающее дыхание на своей щеке. — Попробуй, — выдохнул Кутепов и пошёл к выходу. — У меня есть шанс? — вдруг крикнул Рома, имея ввиду совсем не квиддич и не чемпионат школы. Кутепов на секунду остановился и, не поворачиваясь к Роме, прошептал: — Шанс есть у каждого. Счастье. Безграничное счастье посетило сегодня Рому. И пока не собиралось покидать.