Кот, который человек

«Сущая мелочь» оказывается чем-то средним между огромным контейнером и такой же огромной бочкой. Согласно договорённости, ёмкость надо принять у курьера и в целости доставить по нужному адресу, который, записанный дрожащей со сна рукой, не может разобрать и сам мужчина. Но Морис на удивление легко расшифровывает сплошной ряд закорючек и, вбив в телефон нужную улицу, сообщает: — Это за городом. Южные склады. — «Склады»? — возмущается Уве, уже мокрый от пота и попыток поднять «посылку» в одиночку, — Зачем такому городу склады? Кому вообще могло в голову прийти размещать их в такой глуши? Это первая нормальная фраза больше десяти слов, которую — на памяти детектива — сказал вечно молчаливый парень. И Алонсо бы с радостью разразился аплодисментами, но в конце улицы тормозит чёрный внедорожник, выглядящий не слишком-то мирно. Мужчина напрягается, пистолет в кармане немного успокаивает своей тяжестью, но всё равно не может гарантировать выживание в случае столкновения с местными. — Чего надо? — не слишком любезно спрашивает Морис ещё до того, как детектив успевает открыть рот, — Если «просто проезжал мимо», то проезжай, тут смотреть не на что! — Руди сказал помочь вам троим, — приоткрыв дверь, сообщает сидящий внутри мужчина, — Джек, подмогни ребятам, а то до вечера провозятся. Человек на заднем сиденье возится, а потом выходит… бык. Пожалуй, если бы Алонсо попросили нарисовать человека, «сделанного» из самого настоящего рогатого убийцы, долгое время нападавшего на людей и уже знающего вкус крови, он бы не смог подобрать образ лучше. Почти два метра ростом, с низко нависшими бровями и узкой полоской лба — данный «экземпляр рода человеческого» явно не блещет интеллектом, да ему и не надо, иногда тупой силы достаточно для преодоления любого препятствия. «Джек» — честное слово, чисто зверь, по нелепой случайности носящий обычное имя — подходит к «посылке» и, примеряясь, приподнимает её в воздух. Уве, почти десять минут пытавшийся найти способ хоть немного сдвинуть контейнер, поражённо выдыхает, но помогать не бросается — на фоне «Джека» он выглядит по меньшей мере худеньким пареньком, хотя на деле — весит не меньше ста двадцати. — Эм… вы от Руди? — на всякий случай уточняет Алонсо, хотя отлично понимает, что в любом случае не сможет справиться с подобным противником, — Он сказал действовать скрытно. — Руди иногда бывает крайне недальновиден, — сообщает водитель и сладко потягивается, — Джек, не тормози, давай грузи уже и поехали, скоро ресторан открывать! — Он слишком тяжёлый, — бурчит «Джек» таким тембром, будто не говорит, а пытает огромную медную трубу, — Мне одному не взять. — Ох, ладно… Кайл, иди к нему! Задняя дверь снова распахивается, на сей раз являя не столь огромного, но всё же довольно внушительного человека. Такой же высокий, как его товарищ, он «оборудован» более высоким лбом, а значит — уже явно способен на умственную активность. «Новая модель», чтоб его! Алонсо только хмыкает, когда ребята, отпихнув нахмурившегося Увы и вцепившись в «посылку» с двух сторон, ловко поднимают контейнер, начиная немного нелепо переступать в поисках равновесия. — Слыш, ты бы позвонил Руди, не нравится мне всё это, — шипит внезапно оказавшийся рядом Морис и его глаза недобро прищуриваются, — Я, конечно, в случае чего легко порешу обоих, но для этого мне надо точно знать, что они — враги, потому что парочка убийств — не лучший способ найти новых друзей. — Хорошо. Руди не отвечает, что совсем не удивительно — в половину шестого утра он наверняка сладко сопит в подушку, скинув «приём» и «доставку» на других. «У нас тут появились «помощники», — пишет в сообщении Алонсо, — Двое бугаев: Джек и Кайл, и их «папочка», не желающий вылезать из машины. Твои ребята?» Руди, который до этого предпочитал не реагировать, внезапно звонит. Мужчина отходит от основного движения, чтобы обеспечить себе немного тишины, и только тогда отвечает. — Да. — Судя по всему, меня собираются красиво ограбить, — Руди на том конце телефона смачно зевает, отчего у детектива тоже сводит челюсти, — К сожалению, люди не всегда понимают человеческую речь, так что приходится действовать силой. — А мне что делать? — Следи за ними, потом — обязательно проверь, куда доставили груз. Они наверняка отговорятся «сменой точки» и потащат контейнер куда-нибудь в лес или на закрытую территорию складов. Не лезь на рожон и не устраивай пальбы — пусть забирают эту штуку и сами попробуют с ней справиться, а мы посмотрим, насколько хорошо они умеют стрелять. — О чём ты? — Пришли мне потом адрес места, куда отвезли груз, хочу посмотреть, что от них останется к концу первых суток. — То есть, ты это специально планировал и знал, что подставляешь нас? — Ну, не своих же мне подставлять? — хмыкает Руди и отключается. Алонсо ещё несколько секунд слушает гудок, борясь с желанием отправить чёртову трубку в полёт куда-нибудь в сторону асфальта, чтобы она раскололась на тысячу осколков. Морис появляется за плечом как раз в тот момент, когда детектив размахивается для броска, опуская руку на плечо. — Что он сказал? Всё плохо? — Если говорить по-человечески, то нам велели не рыпаться и «позволить плохим дядям взять смертельную для них штуку». — То есть… — он приоткрывает край куртки, демонстрируя пистолет, — Нет? — Нет, — качает головой мужчина, — И откуда вообще взялся пистолет? Я же сказал не лезть на рожон и не светиться. Если из-за этого у нас возникнут проблемы… — Не возникнут, — отмахивается парень, — Так что, дать им возможность уйти? — Нам сказали «проследить», так что пусть пока забирают. — Слушай, а… — Морис замялся, словно собираясь с силами для следующей фразы, — А что внутри? — Без понятия. Есть идеи? — Я примерился — хреновина тяжелее военного крейсера, там явно не может быть травки или автоматов, да и не звенит ничего. «Волшебную пыльцу» сюда не возят, а тащить столько героина через границу — себе дороже. Да и контейнер выглядит так, словно сделан целиком из бетона… — Думаешь, что-то радиоактивное? — Вряд ли, иначе бы нам не за что не доверили волочь его одним, непременно бы приставили кого-нибудь своего, чисто для сохранности. Да и хранения чего-то подобного придётся нехило заморочиться. Руди, конечно, крутой, но не настолько, чтобы оборудовать ядерный реактор лично для себя. — А ты, я смотрю, в этом разбираешься… — Не «разбираюсь», а «правильно оцениваю варианты». Меня не за красивые глаза держали на моём месте. Это Рауль считает, что приближать нужно исключительно родню, а раньше было по-другому… — Эй, мы закончили! — раздалось от машины, — Поможете привязать? То ли ребята посчитали Алонсо и его помощников совсем идиотами, то ли — просто подзывали поближе на случай проблем, но в любом случае выглядели они вполне спокойно. И детектив, кивнув застывшему в недоумении Морису, ответил: — Конечно поможем, доставайте верёвки! Машина, видимо, не была рассчитана на такой вес: после того, как на сверху поставили груз, она ощутимо просела и в какой-то момент мужчина даже испугался как бы не отвалились колёса. Но тачка выдержала и, крепко привязав «посылку» к специальным крючкам на крыше, он хлопнул по боковому зеркалу, словно благословляя корабль на дальнее плавание. — Ну, давайте, до скорого! Я звонил Руди, но он не ответил — видимо спит. В любом случае потом с ним всё обсужу. Куда ехать знаете? — Разумеется, — улыбнулся мужчина и в узкой щёлочке сильно тонированного окна мелькнул край его причёски, — Мы сообщим боссу, что добрались без проблем и упомянем факт вашей помощи. — В таком случае… — Алонсо снова стукнул по боку, проверяя, не отвалился ли прилепленный к контейнеру с помощью жвачки жучок, и улыбнулся людям, которых наверняка видел в последний раз в своей жизни, — Надеюсь, Руди вас похвалит, всё же такая тяжесть! — Да, старик что-то давно нас не хвалил! Надеюсь, скоро увидимся! Машина тронулась и, стоило ей отъехать на достаточно расстояние, он перестал идиотски улыбаться и сунул руку в карман, нащупывая телефон. — Надеюсь больше никогда не встретиться, — пробормотал он и, открыв приложение, внимательно посмотрел на то, как красная точка уходит всё дальше от нужного поворота. — Думаешь, Руди убьёт их сам? — бесшумно возник рядом Морис, — Или отправит кого-то из амбалов, вооружив его автоматом и парой гранат? — Скорее всего, их убьёт то, что находится внутри груза. Но, если ставить на «Руди или нет», то… Руди бы пришёл сам. Возможно, я ошибаюсь, но… — Ты прав. Любой бы пришёл убрать подобных уродов самостоятельно, чтобы не заставлять пачкаться своих людей… Ваше соглашение всё ещё в силе? — Наверно. Мы в любом случае ничего не сделали, кроме как постояли наблюдателями, а после — немного придержали соскальзывающую верёвку. Так что — спрыгни Руди, будет совершенно не обидно. Кто-то прошёл мимо переулка с собакой на поводке, сонный и, видимо, не до конца соображающий где находится: собачник еле волочил ноги, в отличие от его весьма активного любимца. Где-то закричала с балкона женщина, хлопнула дверь, промчалась полицейская машина, количество людей увеличивалось на глазах. Мир вокруг стремительно сбрасывал сонный дурман, снова становясь ярким и быстрым. Красная точка пересекла границу просыпающегося города, устремляясь в сторону леса, несколько раз мигнула на прощанье, и исчезла в районе частного коттеджного посёлка, по слухам — облюбованного «ушедшими на покой» криминальными воротилами…

***

Себастьян, словно внезапно вспомнив о необходимости вести себя как нормальное животное, ластится к рукам. Наблюдающая за этим Сара только удивлённо округляет глаза, слушая мою историю о нашей жизни до сегодняшнего утра, то и дело сбиваясь на смех. — Ну ты даёшь! — наконец, заключает она и осторожно гладит по мягкой шерсти млеющего от ласки Гарри, — Сначала взяла к себе животное, которое вообще никак не могла контролировать или потрогать, а теперь — ещё и пса завела. Где силы на всё будешь брать? — Пока не знаю. Возможно, стоит на какое-то время прекратить работать. — Да? А жить на что собираешься? Денег, которыми меня снабдили «для кормления собаки» вполне хватит на пару лет безбедной жизни, если особо не шиковать, но говорить об этом подруге почему-то не хочется. Сара, никогда не вызывавшая и малейшего подозрения в нечестности в финансовом вопросе (кроме желания придушить из-за «забывчивости», мешающей вовремя отдавать долги), мило улыбается, пока я делано равнодушно пожимаю плечами. — Есть небольшие сбережения… — Повезло. У меня вот — ни гроша! Я прищурилась. Несколько лет общения с Сарой дали мне возможность как следует изучить её поведение и вычленить главное: она никогда не говорит ничего просто так. Считая всех вокруг наивными простачками, а себя — самым настоящим гением, эта девушка не прячет скрытый смысл своих слов больше, чем под один маскировочный слой, значит — легко можно разгадать её истинные намерения. Итак, у меня есть деньги, а у неё — по её словам — их совсем нет, выходит… Она сейчас будет снова просить у меня в долг! — Знаешь, после расставания с Калебом мне так грустно, — она опускает голову, то ли собираясь заплакать, то ли рассчитывая, что я из жалости отдам ей свои сбережения, — Может, если бы кто-нибудь сводил бы меня куда-нибудь, например — в кино, мне стало бы намного легче. Как жаль, что рядом нет подходящего человека… — девушка тяжело вздыхает, — Вот была бы у меня подруга, за которой ухлёстывают сразу два парня… «Ах ты ж хитрая ты ж… — успевает промелькнуть у меня в голове, пока Сара страдальчески изображает тоску, наглаживая под столом довольно трущегося об её руку пса, — Вот что за человек, всегда найдёт для себя выгоду…» — Сара, слушай… — Ты ведь сама говорила, что и Ян, и Себастьян, нравятся тебе совершенно одинаково. Так почему бы не уступить мне одного хотя бы на время? — канючит она, — А я за это буду подменять тебя во время отпуска, чтобы не уволили… — Меня и так не уволят, а «отпуска» накопилось уже на пару спокойных месяцев, — я поднялась, сгоняя Себастьяна с коленей, — Но, если ты хочешь, я могу спросить у парней, согласны ли они на подобную встречу. — О, это было бы крайне здорово! — Только учти: я понятия не имею, как связаться с Себастьяном. Он появляется где хочет и когда хочет, подстерегая меня в самых неожиданных местах, а последнее время — совсем не приходил. — Но ты ведь всё равно что-нибудь придумаешь, верно? Сара смотрит хитро и, видя её оживление, я уже мысленно ругаю себя за то, что вообще согласилась на всю эту авантюру, бесконечно задаюсь вопросом зачем я это сделала, а главное — судорожно размышляю о том, как навести справки о реально куда-то запропастившемся Себастьяне. Мы ведь не виделись с самого дня пожара, вдруг он… Я мотаю головой, отгоняя мрачные мысли. Бинты, уже почти ненужные, стягивают шею, напоминая о случившемся и том, как сильный толчок заставил меня буквально выскочить из-под падающей балки. А ведь он действительно может быть мёртв, мне наверно стоило остаться и проследить, вынут его из-под завала или… — Так ты мне позвонишь, когда всё организуешь? — спрашивает Сара, уже успевшая за время моих размышлений поставить чашку в раковину, — Или мне самой тебя набрать? — Позвоню, как станет ясно получится ли. Она уходит почти незаметно, то ли чувствуя мою крайнюю степень задумчивости и уважая её, то ли — просто не желая испортить всё лишним словом. Краем сознания я замечаю, как хлопает входная дверь; слышу, как здоровается с соседкой очень спешащая куда-то подруга; ощущаю мягкий мех под пальцами и снова с удовольствием глажу забравшегося на кухонную стойку Себастьяна. — Твой тёзка уже довольно давно не даёт о себе знать, — задумчиво сообщаю я настороженно поводящему ушами животному, — Надеюсь, он выжил. Хотя, о чём это я? Разумеется, он выжил, может — получил несколько несерьёзных ожогов, но смог выбраться и даже избежать больничной койки. И всё будет хорошо. Ведь будет, правда?..

***

— «Несерьёзные ожоги»! — возмущается Себастьян, усевшись на высокий стол, — «Несерьёзные ожоги»! Да я чуть не сдох! — Ну, всё не так плохо, — констатирует Ян, минуту назад осторожно срезавший несколько ниток с его спины и теперь судорожно листающий медицинский справочник в поисках решения возникшей проблемы, — Могло быть гораздо хуже. — Например? — Например, смерть. — Пф… — смеётся брюнет, — Я не могу умереть. — Как это? — Сколько бы раз я ни помер, всегда просыпаюсь котом, — парень повёл плечами и, болезненно поморщившись, уточнил, — Чем ты там намазал? Вообще не чувствую мышцы спины, словно из меня кусок врезали. — Это обезболивающее местного действия. — Что, снова забыл про укол? — Нет. Отец заметил, что начали пропадать медикаменты и попросил меня тратить поменьше «во время теоретической подготовки на мягких игрушках». — Оу… ты и правда зашивал мягкие игрушки? — Да, — покачал головой Ян, — А ещё я зашивал виноградинку. — Настоящую виноградинку? Они же такие маленькие и нежные! Ух ты! — Себастьян осторожно потрогал свою шею, словно в поисках новых шрамов, — И у тебя правда получилось сделать всё правильно? — Нет. Я раздавил первую сотню, и только в районе конца второй сумел-таки сделать первый нормальный стежок. — Но потом-то получилось? — Нет. Я до сих пор это не освоил. — Но… ты ведь взялся зашивать меня? А я живой и устроен намного сложнее, чем виноград! — возмутился брюнет, — Ты на мне тренировался? — У тебя не было выбора, у меня не было выбора. Тебя нужно было зашить — я зашил. И давай не будем снова обсуждать то, что я сделал. Всё. Разговор окончен. — Ты хоть кожу-то сшил? — Сшил. Всё как положено сделал. Но на то, что края сойдутся в одно мгновение — даже не рассчитывай, такие раны заживают не один месяц. Тем более, когда есть нагноение. — Там что-то гниёт? — всполшился Себастьян, пытаясь извернуться, чтобы заглянуть себе за спину, но не добиваясь успеха, — Боже, надо было всё-таки идти к нормальному врачу, а не к ветеринару-недоучке! — «Ветеринар-недоучка» не требует у тебя денег или документов, так что молчи и слушай: в ближайшее время тебе противопоказаны сильные физически нагрузки, острая пища и солнечный свет. Кожа должна как следует восстановиться, прежде чем подвергаться новым испытаниям. — Не волнуйся, через пару недель и следа не останется, — поднявшись, парень повёл плечами, но всё равно принялся натягивать плотную рубашку, купленную в каком-то подвальчике десять минут назад, — Кстати, я сегодня видел Сару. И, похоже, она имеет на кино и большой попкорн. — Ммм? — Двойное свидание. Анна и Сара в ближайшее время попытаются устроить двойное свидание. С нами двумя. — Зачем? — Потому что Сара любит манипулировать людьми в своих целях, а Анна по доброте душевной не может ей отказать. Надеюсь, когда она, краснея и путаясь в словах, будет пытаться объяснить тебе эту задумку, ты окажешься достаточно тактичен, чтобы не заставлять девушку нервничать дольше положенного и сам вслух выскажешь предложение о парном свидании. — Эм… Но я не хочу. — То есть, на свидание с Анной ты не хочешь? — Нет, не в этом дело… — Ян замялся, теребя пальцам страницы, — Сара — не тот человек, с которым мне бы хотелось проводить время. Нет, она конечно милая и все дела, но… — «Но»? -Но Анна наверняка не поймёт, если я откажу её лучшей подруге и наши отношения окончательно испортятся. — Чувак, ваши «отношения», — Себастьян специально выделил последнее слова особой интонацией, чтобы показать своё мнение о происходящем ранее, — Отдали концы ещё в тот момент, когда ты впервые решил ей соврать. Анна болезненно честна и воспринимает малейшую ложь в свою сторону как личное оскорбление, она не станет терпеть рядом вруна. — Но ведь она сама иногда врёт… — Это не считается. — Но… — Не считается! — настойчивее повторил парень, — Мы оба знаем, что каждый человек любит нарушать свои же правила. Не обостряй, она и так вся на нервах из-за того пожара, не хватало ещё масштабных разборок в духе «моё слово, хочу — даю, хочу — обратно забираю». Ян промолчал, перелистывая обратно к нужной странице и вглядываясь в схему расположения мышечной ткани спины. Ему совсем не удавалось получить в конце лечения труп, несмотря на всё желание отправить собеседника куда подальше в небольшом пластиковом контейнере. Себастьян это отлично понимал и потому чувствовал себя в полной безопасности. «Вооружённое противостояние» вылилось в «стояние напротив с оружием в руках», и ближайшее время ничего уже не изменить: явившись к Анне с вопросами, предложениями или требованиями, они лишь доведут девушку до истерики, не боле. — Ладно, — со скрипом согласился Ян, — Я сделаю всё, чтобы ей было не так стыдно предлагать что-то подобное. Но и ты веди себя прилично, Сара, в конце концов, важна для неё. — Только один вопрос. — Давай. — Это у тебя рисунок свиньи на открытом для справки развороте?..

***

Анна и правда подошла с разговором на следующий же день и довольно комкано уточнила, есть ли у него завтра свободное время. Ян собирался сходу спросить, имеет ли она ввиду свидание, но сдержался, как оказалось — правильно, потому что новой фразой девушка сумела его действительно удивить. — Тогда… могу я закинуть к тебе своих животных на осмотр? — Прости, что? — глупо спросил Ян и тут же отругал себя за это, видя смущение собеседницы, — Ох, я просто подумал… Впрочем, неважно. Да, конечно, ты можешь их принести, только я думал — до следующей недели не увидимся. — Нет, у меня завтра свидание. Даже не у меня, а у нас… — Анна на мгновение замолкла, — В общем, Сара тоскует и потому мы решили устроить парное свидание. — С кем? — вопрос был задан слишком быстро, чтобы мозг успел его обработать, но прозвучал вроде не слишком грубо, — Если это не секрет, конечно. — С Себастьяном и Гарри. — С кем? — Себастьяна ты знаешь, а Гарри… ну, он хозяин собаки и попросил, чтобы пёс его лишний раз не видел, а то начнёт выть ночами и гадить по углам от обиды, что не забрали сразу же домой. — Он назвал собаку своим именем? — Ну… как бы да. — Это странно. — Немного. Диалог как-то стух и, не сильно уверенный в необходимости что-либо там выяснять, Ян устремился на кухню. Но беспокойство снедало его и, спустя несколько часов, парень всё же решился снова спросить: — А этот Гарри… Где вы познакомились? — На празднике, перед самым пожаром. Ты наверно не помнишь, потому что тогда как раз был… — Анна на секунду замялась, — С девушкой. — Может быть. Ты уверена, что он — не маньяк-убийца, который порубит вас обеих на куски? — Ну конечно нет, там же будет Себастьян, — улыбнулась девушка, — Спасибо за то, что поможешь с животными, это много для меня значит… Себастьян ответил после первого же гудка, хотя обычно дожидался хотя бы двадцатого, чтобы быть точно уверенным, что это не Анна, которая ошиблась номером. Но в этот раз он буркнул своё полусонное «Алло» уже через секунду и Ян, долго формировавший в голове первую фразу, поперхнулся воздухом. — Алло! — повторили на том конце, — Так ты будешь говорить или нет?! — Я… Вы завтра идёте на свидание. — Ну да. Погоди… Что значит «вы»? Ты же вроде должен быть с нами. — Анна действительно ко мне обратилась и попросила последить за животными, пока она и Сара пойдут на свидание с «Гарри и Себастьяном». Кто такой этот «Гарри»? Ты вообще его знаешь? — Знаю. И если это то, о чём я думаю, то… чёрт! Я надеялся провести вечер в приятной компании где-нибудь в кино, положить Анне руку на колено под твоё недовольное бурчание и заправиться попкорном после, а может — мороженым в каком-нибудь приличном месте. А теперь придётся терпеть этого придурка… — на том конце телефона замолчали, а потом Себастьян как-то обречённо произнёс, — Я очень сильно за это извиняюсь и в ближайшее время всё выясню. Пока. Ян застыл, слушая, как криво опустивший трубку и потому не прервавший разговор парень бормочет себе под нос и шаркает по полу, потом — как гремит посудой, снимая с огня как раз засвистевший чайник. Он уже и сам не понимал, с чего вдруг начал паниковать. Ну Гарри и Гарри, в конце концов — какая ему разница, если второго кавалера явно подбирали для Сары, от которой его тошнит? Можно подумать, завтрашний день настолько важен, что надо было даже звонить Анне домой в надежде застать там любящего поспать до часу дня Себастьяна. И он уже почти успокоился, когда на том конце трубки раздалось злое: — Гарри, мать твою, какого хрена?!