Ещё одна затяжка

Pov Темно… Привычная картина… А вот то, что голова не болит, уже интересно, и дышится легко, только пыли в воздухе многовато, не люблю пыль, грязь и беспорядок – больничное окружение так сказалось. Хм, если загробный мир размером в три с половиной кубических метра, то мне "повезло", с другой стороны если бы пространство было по ощущениям ещё меньше, то принял бы за гроб в котором меня хоронят, чему бы был рад, тогда уж точно помру, если не от рака так от удушья. А так остаётся тот самый золотой шанс на жизнь, как любят выражаться старожилы, в особенности Игорёк, опередил меня зараза. Так, ладно, оценим обстановку. Я по всей видимости жив, что удручает, чувствую себя вполне здоровым, даже не знаю как к этому относиться, лежу на твёрдой постели в какой-то коморке с антисанитарной обстановкой. Так может полежать и всё само собой пройдет, ага, раскатал губу, пройдет как же, чую придется мне ещё манно-перловую кашу с комочками разгребать, гадость ещё та. Раз-два, встали, не,ну тело, ты, чего такое прыткое, аж в потолок башкой влетело, теперь надежда провести день без головной боли почила под звон сотрясения моей черепной коробки. А ещё я чую полнейший писец на счёт этого самого тела, ибо какого хера оно чувствуется таким маленьким, субтильный я и до этого был. Нашупали дверь, открываем осторожно, ибо не известно что поджидает нас за ней. Пока что только свет Божий, аль иначе рассвет. О, мне кто-то зрение подправил, мои туманы приобрели очертания и цвета, исходя из которых могу сделать вывод, что я в каком-то доме стою в трусах и майке посреди коридора, а вылез из чулана под лестницей, м-да, ситуация… Вернулся в каморку, ибо светить своими костями не имею не малейшего желания. Попытаюсь найти какой-нибудь одежды, пошарим у так называемой кровати, тапчан не иначе. Так, какая-то большая футболка, утонем в ней, но хоть будем одеты, столь же большая рубашка, предположительно коричневого цвета, но я могу ошибаться, подвернем рукава, да моя несменная больничная пижама и то была мне более по размеру, брюки, ну здесь поможет только ремень, а вот и он, и тапочки, и где они? Неужели эти стоптанные лыжи возраста моей прабабушки? Что-то мне подсказывает, что так оно и есть, ну за не имением... Конец pov Из чулана под лестницей вышел ребенок лет девяти, максимум десяти. Невысокий, худой мальчишка с торчащими в разные стороны волосами, словно по ним прошёлся торнадо, на его скуластом лице было совсем не детское выражение, недовольно поджатые губы и их скорбно опущенные уголки, явственно сообщали миру о его негодности данному индивиду, брови сошедшиеся в хмурой складке на переносице придавали холодному изучающему взгляду серьезности. Левая рука в привычном и от того плавном жесте взметнулась к стене, неровно остриженные ногти вместе с подушечками пальцев коснулись поверхности обоев и заскользили по направлению движения ребенка. Идя по первому этажу дома, который ещё спал в ранний рассветный час, он щурил глаза в попытке рассмотреть обстановку, и ему это видимо удавалось, исходя из недовольных покачиваний головы от вида окружения, что предстало перед ним. Примерно через полчаса, послышались быстрые шаги спускающегося со второго этажа человека, и вскоре на пол первого этажа ступила худая блондинка с длинной шеей, ее нельзя было назвать красивой, вытянутое лицо, при этом эта британская черта ее совсем не красила. Проходя мимо чулана, она поморщилась, вспоминая, что сегодня ей предстоит перекрасить старую форму ее милого, по ее мнению, сыночка Дадли, для ненормального Поттера, племянника – сына столь же ненормальной сестры. На чистой кухне она налила чайник и поставила его кипятить, не заметив, стоящего у стены мрачного Гарри. Но когда она уже собиралась пойти за баком, в котором можно было покрасить форму для этого негодника, заметила ребенка. Увидеть его оказалось столь неожиданным для нее, что она подпрыгнула от испуга, а после заголосила: - Что ты здесь делаешь, негодник? Не смей подкрадываться и пугать меня, - ее противный визгливый голос разнесся эхом по всему первому этажу. Но насколько бы истеричной и невыносимой не была женщина, глупой она не была, а будучи любительницей собирать сплетни быстро пометила в племяннике изменения, казалось бы малозначительные детали, но именно они дали понять миссис Дурсль, что с ее племянником что-то не так. Окинув ребенка презрительным взглядом, женщина передумала распыляться, ведь подкидыш, коим она была недовольна показался ей сегодня менее раздражающим. Вечно неблагодарный мальчишка, неаккуратный, словно специально выставляющий семейство Дурслей в плохом свете, сегодня выглядел взрослее. Его хмурое, задумчивое выражение лица и мудрый взор не скрытых за стеклами очков зелёных глаз, не соответствовали привычному виду Гарри, даже великоватая одежда смотрелась на нем уместнее чем вчера, а вихры волос смотрелись художественным беспорядком, а не просто не знавшими расчёски. - Прошу прощения, мэм, - хрипловатый тихий, но достаточно, чтобы хорошо расслышать голос прозвучал неожиданно для Петуньи, что находилась на данный момент в замешательстве, забыв и о форме и о покраске. - Раз встал, почисти картошку, нечего без дела болтаться по дому, - махнув рукой в сторону буфета, немного ворчливо приказала женщина. Мальчишка лишь кивнул, соглашаясь с ее словами. Дальнейшее происходившее на кухне, можно было описать одним словом «магия», но в этом доме все связанное с волшебством, или просто с тем что могло подразумевать ненормальность, запрещалось упоминать вообще, за неследование же сим незыблемым правилам семьи Дурсль следовало наказание. Вероятно впервые за десять лет, что Петунья воспитывала племянника, она на него не кричала и не была недовольна. Тишина, нарушаемая лишь звуками готовки – стук ножа о разделочную доску, шипение масла, звук закипающего чайника. Миссис Дурсль во время приготовления завтрака с интересом посматривала на подслеповато щурившегося племянника, выполнявшего ее поручения без всякого недовольства, и не могла понять что происходит, но такой Поттер, ей нравился намного больше. Она даже прислушалась к его совету, согласившись, что есть много соли вредно для здоровья, оттого посолила бекон поменьше и в уже почти в момент готовности. Вскоре после того, как завтрак был полностью готов, на кухню спустился тучный мужчина с пышными усами и короткой шеей, но возможно, что когда он был молод, то был вполне симпатичен. Приобняв откровенно костлявую жену, поприветствовал ее поцелуем в щеку и уселся во главе стола, и лишь после этого отметил присутствие в помещение третьего человека, а точнее его ненавистного племянника, спокойно перемывающего посуду. Мистер Дурсль нахмурился и вопросительно посмотрел на жену, не спеша сегодня задеть уродца в их нормальной во всех отношениях семье. На его не озвученный вопрос Петунья лишь пожала плечами, за утро успев привыкнуть к неожиданным изменениям в племяннике, который без лишних напоминаний САМ взялся мыть посуду. Оставив Гарри в покое, так и не сказав ни слова, Вернон Дурсль принялся читать вчерашнюю газету. Успев прочесть одну статью и поделиться своим мнением с женой, он услышал как сын пытается добудиться кузена, что был уже на кухне и раскладывал столовые приборы…