Параллели

Со следующего дня Бауэрса в школе никто не видел. И Пеннивайз был бы рад приложить к этому свои когтистые руки, но парня по слухам временно отстранили от занятий и запекли в изолятор для несовершенолетних. Монстр порывался пару раз наведаться к нему с не самыми благими намерениями, но вовремя отдёргивал себя. В конце концов, он не нанимался защитником слабых и обездоленных, которые, между прочим, и слабыми-то не являлись, а вполне могли за себя постоять. Билл ходил на занятия как ни в чём не бывало и привычно всех кроме своих неудачников игнорировал, хотя всевидящие слухи, что Денбро имел какое-то отношение к остранению Бауэрса, просочились в толпу учащихся. Пеннивайз не знал, как этот конфликт в конце концов уладили, но поймал себя на том, что вздохнул с обглечением, когда через день (на следующий Билл не явился, по видимому, шли разборки) после происшествия увидел парня с его выводящим монстра из себя невозмутимым видом. И всё началось по старому. Только теперь Пеннивайз ещё бдительней следил за Биллом, ведь приспешники Бауэрса в лице трёх его дружков оставались в школе и могли воспылать местью за своего лидера. А монстр почему-то не сомневался, что Неудачники за своего лидера вряд ли сумеют ответить. Но не только это служило причиной, почему Пеннивайз, как влюблённая японская школьница, сталкерившая своего семпая, не спускал глаз с Денбро. Конечно, это немало раздражало монстра, но фигура парня окутывалась ещё большим ореолом загадочности, и казалось, что разгадка на самом виду, просто Пеннивайзу не хватает ума и сил её увидеть. Впрочем, как оказалось, Билл-то был вовсе не слепым и куда наблюдательней его... - Какого ч-чёрта ты за мной с-сталкеришь? – раздражённо прошипел парень, резко обернувшись к застигнитому в расплох однокласснику. Опомнившись, Пеннивайз, беззаботно насвистывая под нос опенинг Евангелиона, попытался быстренько слинять за угол, но Денбро пригвоздил его к месту одним лишь тяжёлым взглядом. Монстр и сам не заметил, как застыл, не в силах пошевелиться, будто глаза парня обладали некой гипнотической силой. Возможно, это была красота. Он раньше не придавал этому особого значения, концентрируясь только на ногах Билла, но его глаза определённо тоже заслуживали внимания. Пеннивайз никогда не отличался поэтичностью, но всё же отчего-то подумал, что глаза парня синие, как тёмное грозовое небо с блеском, напоминающим опасный разряд молнии, которую, кажется, Денбро сейчас метал в одноклассника. Совершенно нелепое сравнение, но Пеннивайза пробрала невольная дрожь. Молчаливый зрительный контакт длился недолго, но за это время монстра охватило желание заиметь помимо вожделенных ножек ещё и глаза Билла. Так, для коллекции или наполнения желудка. В голове вспыла чёткая сцена, где он с безжалостной триумфальной усмешкой разрывает на части тело ненавистного одноклассника, а затем мысли залил мотив знакомой песни с её начальными словами: "Глазницы мне позволь опустошить, Чтоб на других даже не посмотрел ни разу. Конечностей позволь тебя лишить, Чтоб ни к кому другому больше ты не прикасался."* Это заставило Пеннивайза опомниться и даже чуть смутиться. Дальнейшее поветствование этой песни заходило в такие дебри, о которых он точно не собирался думать. Если матушка вдруг узнает о таких мыслях, то будет совсем худо. Отречься не отречётся, но существование знатно подпортит. Уж в этом Пеннивайз не сомневался, поэтому снова сделал как можно более беззаботный вид и, втупившись в одноклассника недружелюбным взглядом, хмуро спросил: - Чего тебе? Билл тут же возмутился, грозно сверкнув глазами и, тем самым, пронзив монстра ещё одной смертносной вспышкой. - Это мне-то ч-чего? – негодующе переспросил парень и на мимолётный кивок ещё больше взъерепенился: – Это тебе ч-чего?! Не я тут с-сталкерю за тобой д-днями напролёт! - Ничего подобного. – тоном "попробуй докажи" спокойно хмыкнул Пеннивайз. - Больно надо. – тоже хмыкнул Билл и как-то совсем недобро ухмыльнулся, что даже немного насторожило монстра. Это также заметил и парень, ибо вид у него стал ещё довольней и мстительней. – Поди в-влюбился и п-признаться не можешь. – издевательским тоном протянул Денбро, довольствуясь незамедлительной реакцией. На мгновение Пеннивайз застыл, осмысливая слова парня, и, когда до него дошло, то гнев напополам с вдруг проявившимся смущением накрыл его с головой. Пытаясь контролировать бушующие эмоции, монстр до боли от разрывающих кожу когтей стиснул кулаки и понял, что ответить что-нибудь колкое ему не позволяет застрявшее в горле неощутимое, но всё равно мешающее препятствие. - Ч-ч-чёрт! – с трудом еле слышно всё же смог вырвать из глотки слово монстр и понял, что не даёт ему нормально говорить. Заикание! Господи! Чёртово заикание! Неужто, это заразно?! Неужели это из-за Денбро? Да у них даже не было никакого близкого контакта за исключением драки и сидения за одной партой, да и то тогда они старались отсесть друг от друга как можно дальше. Что же произошло?! Билл не мог не заметить панику, отчётливо проявившуюся на лице собеседника после его слов. И теперь его шутка не казалась такой уж шуткой. Скорее догадкой. Не очень радужной (хотя это ещё с какой стороны посмотреть), но вполне оправданной. Денбро не льстил себе, понимая, что на его несчастную костлявую тушку и не менее несчастное лицо с вечным посланием "сдохните все" мог запасть лишь кто-то совсем отбитый**. И Роберт отлично подходил под это описание. Так что влечение Грея к своему полу Билла как-то совсем не удивило. И даже не отвращало. Просто не вызывало никаких эмоций кроме самодовольства. Становилась понятнее и их неприязнь, ведь как там говорится: "От ненависти до..."... О чёрт, но он-то его не любит. Более того, Грей его немало настораживает. Да и бесит. Зато теперь Билл сможет получать моральное удовольствие от того, что этот засранец мучается от неразделённой любви к нему. Главное, чтоб это не слишком быстро прошло, как у него с Беверли. Пусть помучается подольше. С этими приятными мыслями Билл уже хотел окликнуть одноклассника, чтоб ещё словесно поиздеваться, но тот уже сам отмер и смерил Денбро таким убийственным взглядом, что насыщенные карие глаза казались в тот момент пламенными, и явно не от жаркой любви, а от испепеляющего адского огня. - Иди ты знаешь куда со своими мыслишками! – будто бы через силу выдохнул парень, а затем решительно развернулся и потопал прочь. Недолго думая, Билл покрепче стиснул рюкзак и с недоброй усмешкой бросился следом за одноклассником, уже через пару секунд нагнав и поравнявшись с ним. - Да л-ладно тебе, – находясь так близко, едва не заглядывая в лицо собеседника протянул Денбро. – Не надо с-смущаться, такое с-случается. – немного подумав, Билл тихо добавил: – Не со в-всеми, п-правда, но тебе не п-повезло. И, кстати, в-вполне з-заслуженно. - Отцепись. – хмуро бросил парень, прибавив ходу. Но Билл тоже не оставал. - А вот н-нечего быть т-таким н-нелюдимым у-ублюдком! – рассуждал он. – Вот тебя и п-покарала м-матушка-п-природа любовью ко мне. Денбро протопал ещё с десяток шагов, пока заметил, что никого рядом нет. Обернувшись, он увидел застывшего позади однокласссника. Весь его вид так и излучал возмущение. Как и голос. - Это я-то нелюдимый ублюдок?! – недовольно вопросил он. – И я в тебя не влюблён, придурок долбанный! - Ты, кто же е-ещё? – с искренним недоумением согласился Билл. Других кандидатов на эту роль он и вправду не видел. – Ага-ага, к-конечно. – с сарказмом кивнул он на отрицание. - Нарываешься, Денбро?! – прошипел парень. - Это кто ещё тут н-нарывается, Грей? – с блуждающей усмешкой кинул Билл. – Или лучше сказать Робби? – ухмыльнулся он, получив в ответ такой ласковый оскал, что впору было пуститься в бегство, но на лице парня не дрогнул ни один мускул. – Т-только ты это потом... не в-воспринимая всерьёз п-поговорку: "Бьёт – значит любит", хорошо? - Да ты...! – рыкнул одноклассник, уже разминая кулаки. Но намечающуюся драку предотвратила громкая трелль школьного звонка, сигнализирующая, что пора на занятия. Смерив друг друга уничтожающими взглядами, парни нехотя поплелись на урок, то и дело толкая друг друга плечами и перебрасываясь угрозами со стороны Пеннивайза и колкостями со стороны Билла. С небольшим опозданием парни ввалились в класс. К их счастью это был урок алгебры, который вела пожилая Миссис Квик – добрейшая женщина, поэтому не отчитала их. Пеннивайз завалился на свой стул и со всей силы вцепился в парту, стараясь унять лёгкую дрожь и не выпустить когти. Ублюдок находился совсем рядом, и теперь монстра это не радовало. Билл нервировал его одним своим существованием, а что уж говорить теперь про близкую дистанцию. Которую тот, видимо, предпочёл на этот раз игнорировать, чего не делал доселе. Скрип придвинувшегося стула заставил Пеннивайза тотчас застыть, как каменное изваяние. Тёплое дыхание коснулось его неприкрытой шеи, а чужая злорадная ухмылка чувствовалась затылком, в коий дышал ему этот заикающийся мудак. Пеннивайз и сам не ожидал, что неожиданные слова про якобы влюблённость выбьют его из коллеи. Даже при всей показной издёвке в тоне, каким они были сказанны. Больше всего выводила насмешка мудака. Да он и сейчас продолжает издеваться, хоть они оба понимают, что всё это ложь. Пеннивайз твёрдо знал одно – если он и может кого-то любить, то только Аску. А другие отправляются в его желудок! В коридоре монстр еле справился с эмоциями, и даже смог побороть внезапно появившееся заикание, но больше такого допускать нельзя было. Вот только... Додумать ему не дало неожиданное прикосновение к правой ноге. Прикосновение, о котором он мечтал днями напролёт ранее, и которое теперь казалось сущим адом, ибо вызвало новый прилив неконтролируемых эмоций. - Что ты делаешь, мудачье? – тихо, но зло прошипел Пеннивайз, повернув голову к приставучему субьекту. Тот не ответил, лишь ухмыльнулся ещё пакостней и вновь сделал незаметное для других плавное движение под партой. Своей, мать его, ногой! Той самой, немало ушибленной, о которой так грезил монстр! Пеннивайз поспешно отвернул голову, чтоб ублюдок не заметил, как переменилось его лицо. Парта жалобно скрипнула под натиском его пальцев, но монстру было плевать. Сейчас он находился в некой прострации, переживая множество новых ощущений, пока его ногу продолжали нещадно терзать мягкими движениями. Самыми приятными ощущениями. Пеннивайз не был восприимчив к температуре, но тут ему резко стало жарко, и этот жар скапливался в одной точке, выше эпицентра своеобразного массажа, но тоже незаметной под партой. Монстр понял, что пора это немедля прекращать. Самым логичным выходом из этой ситуации в тот момент было прогрызть мудаку глотку, но что-то в последний миг остановило, и он резко вскинул руку. - Да... Эээ.... Мистер Грей? – неловко поправляя очки, обратила свой взор на него преподша. - Я немного приболел, Миссис Квик. – стремительно привстав, чтоб уйти от очередного прикосновения затараторил Пеннивайз. Ему и не нужно было делать болезненный вид. Покрасневшее лицо и пылающие безумием глаза говорили сами за себя. – Боюсь заразить Билла. Можно мне отсесть за последнюю парту? - Эээ... Да, конечно. – растерянно пробормотала женщина. – Но, может, Вам лучше в медпункт? - Да нет, я досижу урок. – уже куда спокойней произнёс Пеннивайз, перестав нервно вздрагивать от каждого шевеления рядом. Всевидящий учительский взор за стёклами очков попадал и на Билла, поэтому тот мигом успокоился и принял непринуждённый вид. – Не хочу пропускать Ваши уроки. Они у меня самые любимые. – тоном "я понятия не имею, что вообще такое математика" заверил преподшу монстр. Впрочем, Миссис Квик ему поверила и беспрепятственно позволила пересесть, что монстр немедля и сделал, как-то уж слишком живо для больного забрав свои канцелярские пожитки, бросив напоследок на соседа звериный взгляд и едва не бегом зашагал к последней единственной незанятой никем парте. Казалось бы вакантное местечко для незаметных плевков в сторону учителей, безделья на уроках и других прелестей школьной жизни, но никто не спешил его занимать, ибо эта парта разваливалась по частям, и сидеть на ней было жутко неудобно. Пеннивайз же рассудил, что это лучше, чем нежеланное общество его одноклассника, поэтому с удовольствием познакомил свою задницу с несчастно скрипнувшим стулом, готовым отдать все концы и гвозди тотчас же. Правда, к несоизмеримому бешенству монстра Билл и там его достал. Воздушными поцелуями, печальными театральными гримасами, которые отражали всю скорбь от их разлуки и пустыми записками в виде самолётиков, которые Денбро отправлял в рейс с видом "ну и что ты мне сделаешь, я за другой партой". О, Пеннивайзу многое хотелось бы с ним сделать, и все его желания были такими кровавыми и смертоносными, что Биллу впору было бы порадоваться, что он не телепат. Но сейчас Пеннивайзу оставалось только сверкать в сторону ненавистного парня адским взором и менять курс самолётиков в обратную сторону. А ещё признать, что Денбро не только кораблики мастерить умеет. *** Если тогда Пеннивайз ещё надеялся, что Билл поиграется денёк и всё забудет, то через две невыносимых недели в школе понял, как глубоко ошибался. Денбро был повсюду. Буквально преследовал его, оказываясь рядом и сыпля своими издёвками. Что особенно бесило и казалось монстру странным так это то, что парень умел ловить моменты, когда они оставались одни в безлюдных местах, или доставая на уроках. Да, долго ссылаться на болезнь перед учителями Пеннивайзу не удалось, ибо уже вскоре его бы точно упекли в медпункт. А там и матушка узнала бы об этом, и её бы очень заинтересовало то, что у монстров вдруг оказывается могут возникнуть человеческие болячки. Поэтому приходилось терпеть близкий... очень близкий контакт с Биллом и его чёртовыми ногами, расправы над коими Пеннивайз уже желал едва ли не сильнее, чем над их владельцем. В общем, существование монстра превратилось в кошмар, и немного смягчало его лишь то, что матушка больше не пилила ему мозги и часто отсутствовала дома, что несказанно радовало Пеннивайза, ведь только там он мог побыть в тишине и покое, зная, что туда ублюдок точно не заберётся. Даже на охоте он теперь не мог быть спокойным и сконцентрированным на потенциальных жертвах. Каждый раз, доедая очередного ребёнка, монстр вздрагивал и оборачивался. Ему казалось, что Билл может возникнуть в любой момент за спиной и опять раскрыть свой поганый рот, чтоб высыпать новую порцию издёвок. Хотя логично, что, застав его за поглощением пищи, парню уж точно было бы не до издёвок. Слова хоть и не задевали, но Билла было слишком много, и его жужжание на ухо немало раздражало. А что уж говорить про прикосновения... Пеннивайз кое как справлялся с бушующим жаром, распаляющимся в области его паха, но понимал, что неведомое доселе чувство с каждым днём разгорается лишь сильнее, как и пламя мести, и с этим нужно было что-то делать. Например, всё же прогрызть Биллу глотку! Эту красочную сцену Пеннивайз прокрутил в своей голове больше раз, чем сцену с появлением Аски в Евангелионе, и всё никак не решался воплотить её в жизнь. А его личный сталкер лишь забавлялся реакцией Пеннивайза на свои выходки. Ему это явно не надоедало, хотя монстр уже заметил, каким хорошим актёром является этот парень. Чего стоят только Неудачники, ничего не подозревающие, какой их лидер моральный ублюдок. Билл умело скрывал свои тёмные стороны, прикидываясь пай-мальчиком перед учителями, нерешительным заикающимся пареньком перед друзьями и убитым горем после смерти брата перед одноклассниками. Пеннивайз начал подмечать эти детали, что помогло ему в мыслях сложить образ Денбро воедино. Лишь перед ним тот не скрывал себя полностью за мастерской актерской игрой. Оставалось только триумфально сделать разоблачение перед молящим о пощаде подростком и прогрызть ему глотку! А потом, конечно же, забрать его глазёнки и ножки. Воодушевлённый этим планом, Пеннивайз стойко переносил все домагательства, а иначе это было не назвать, до своей персоны и только зловеще скалился ничуть не смущённому от его зловещей лыбы Биллу. А потом наступил четверг...