Параллели

Это небольшое событие произошло за четыре дня до злополучного четверга. Пеннивайз не знал места во всей вселенной более умиротворяющего, чем канализация. Тишина. Покой. Благодать. Сюда он любил приходить, чтоб побыть наедине с собой, отдохнуть от всего мира или поесть. Ведь ничто так не пробуждало аппетит, как вид плавающего в мутной сточной воде, состоящей преимущественно из мочи горожан, дерьма. Причём, их же. Ещё в этой живительной водице отлично пропитывались его жертвы. Не канализация, а ресторан самообслуживания. Матушка, в отличии от своего сына испытывающая отвращение к сему чудному, но по её не авторитетному для Пеннивайза мнению крайне отвратительному месту, запрещала сюда приходить и строго отчитывала, если узнавала об этих визитах сына. Но тот всё равно упёрто шёл, ибо расстаться с канализацией не мог. Слишком много значимых воспоминаний было связанных с ней, которые изредка навещали монстра ностальгическими приступами. Сегодняшний день не был исключением. Пеннивайз с полной уверенностью мог сказать, что этот денёк чертовски хорош, ведь сегодня, наконец, наступил выходной. А это значило две самых прекрасных в мире вещи помимо человеческой свежатинки и смердящей зловонием канализации: никакой школы и самое главное – никакого Билла. Каждый день, прожитый без тягучего и просто уже невыносимого слова "Дарлинг"*, которое Денбро, манерно растягивая, чтоб не заикаться, посылал ему в спину несчитанное количество раз, казался райским. Ноги сами привели Пеннивайза к канализации, а точнее ко входу в запутанные лабиринты этой паучьей сети. Блуждая в её тёмных глубинах, ступая по холодной воде, монстр придавался воспоминаниям. Сегодня его память решила выставить на передний план маленького мальчика в жёлтом дождевике, очень выделяющегося среди серо-дождливой обстановки тогдашнего дня их города. Мальчик, для которого бумажный кораблик был важнее собственной безопасности и, что уж там, жизни. Мальчик, которому Пеннивайз безжалостно отгрыз руку, и, истекающего кровью, затянул в недра канализации, где с упоением пожирал его тщедушное тельце под безумные раскаты грома. Мальчик, останки которого теперь доедала земля. Вспоминая это, монстр почувствовал экстаз едва ли не сильнее, чем тогда, когда ел мальца. Это была одна из самых вкусных его трапез. Теперь же он предвкушал ещё одну, очень многообещающую и долгожданную. Прогулка подходила к концу, и Пеннивайз уже начал двигаться к выходу, как вдруг резко затормозил, ибо приятную негу его мечтаний развеял голос, который он меньше всего сейчас желал услышать. Особенно здесь. Неужели этот ублюдок добрался и до его тайного убежища? Это становилось последней каплей. У монстра отказывали все тормоза. Он уже собирался выйти и в негостеприимной форме разъяснить неудачнику, кто здесь хозяин, но его остановили другие голоса. Пришлось затаиться в темноте и выжидать. Как оказалось, ублюдок пришёл не один и, судя по всему, вовсе не к нему. - Ричи, – снаружи послышался дрожащий истеричный голос одного из их кружка лузеров, – Как ты не понимаешь? Вы ходите по сточным водам! Далее последовал весьма скучный, хотя для Ричи довольно остроумный диалог, в котором он продемонстрировал свои дурацкие шуточки и никакущие познания в строении канализаций. Даже Пеннивайз презрительно фыркнул, поражаясь тупости очкарика. (Конечно, то, что в его журнале с оценками тройки едва перекрывали двойки, а у Ричи изредка проскакивали четверки между пятёрками монстра совсем не волновало). И вот опять в сей разговор вклинился самый нелюбимый голос для Пеннивайза. - Р-ребят, п-посмотрите сюда. Монстр включил ночное виденье в глазах (весьма полезная функция) и присмотрелся к тому, что Билл держал в руках. Это был детский ботинок. Пеннивайзу он даже показался знакомым, хоть и смутно, но следующие фразы неудачников прояснили его память. - И ты думаешь... – раздался голос ещё одного паренька. - Нет. – твёрдо, но как-то слегка неуверенно ответил Билл. – На Джорджи были резиновые сапоги. - А чей же это ботинок? - Бэтти Рипсон. – очкарик взглянул на шов инициалов. О, Пеннивайз с улыбкой вспомнил милую белокурую девчушку, которой оторвал её прелестные ножки, а затем, схватив малышку за волосы, и голову. - О... чёрт. Господи Боже... – запаниковал болезненный. - А представляешь, каково сейчас Бэтти? Бегает по тоннелям в одном ботинке. – отпустил ещё одну шуточку очкарик, но никто его не поддержал. Самое сильное напряжение исходило от Билла. Даже находящийся дальше всех от него Пеннивайз это чувствовал и уже мог предугадать, что он скажет. И все остальные тоже. Поэтому мигом всполошились и начали отговаривать лидера продвигаться дальше. Монстр понял, что ему нужно будет искать другой выход, ибо сталкиваться лишний раз с этим кружком совершенно не хотелось, поэтому он тоже желал, чтоб неудачники уговорили своего придурошного дружка от невольных посягательств на чужую территорию. Но Билл, видимо, собирался стоять на своём, так как выдвинул весьма весомый аргумент: - На м-месте Бэтти я бы х-хотел, чтобы меня нашли... И Д-Д-Джорджи тоже. Это подействовало на остальных, и Пеннивайз ощутил, как они сдаются. - Вот чёрт... – прошептал он и уже намерился рвануть в противоположную сторону, вспоминая, что совсем близко находится ещё один выход, как раздался шумный грохот снаружи, и неудачники отвлеклись на него. А затем бросились в ту сторону, освободив проход, но монстр благоразумно решил им всё же не пользоваться. Ещё заметят не дай Бог. И потом объясняй этим презренным людишкам, что он делает в таком месте. Объяснить им хотелось лишь одним способом, включающим в себя клыки и когти, но матушкин запрет всё ещё действовал, поэтому раздражённый Пеннивайз потопал к ещё одному выходу, находящемуся совсем рядом. Он был в ярости не из-за неудобств, а как всегда из-за Билла. Этот несносный паршивец даже здесь умудрился нарушить его покой. Выходной! Ещё и притащил своих дружков. И что он надеется найти спустя год? Останки своего дорогого братца? Ну-ну, пусть поищет. О, как ты прав, малыш Билли. Ты точно окажешься и на месте Джорджи, и на месте Бэтти. Но не мечтай. Никто тебя не найдёт. Пеннивайз со злорадством представил сцену, где Билл, буквально вынюхивая следы своего брата, обшаривает канализацию, а затем его настигнет возмездие в виде ужасающего монстра, втоптавшего его прямо в воду, заставив нахлебаться её. Конечно, Билли умрёт вовсе не от отравления или заражения. Он умрёт от его клыков. Такие вкусные мысли пробудили в монстре голод, хотя ярость всё ещё не утихала, провоцируя на необдуманные поступки. Например, внеплановое поедание одного из школьников, между прочим, из шайки ублюдка Бауэрса, вполне могло сойти на необдуманный поступок в состоянии голодного аффекта. Именно это собирался рассказать матушке Пеннивайз в своё оправдание и огрести только за очередной визит в канализацию, а пока что он перевоплотился в облик клоуна и начал свою любимую забаву. Хотя на сей раз ему на свою беду попался довольно взрослый мальчик. Впрочем, краем уха Пеннивайз слышал, что Патрик, а именно он нечаянно забрёл в логово монстра, выискивая неудачников, умственно отсталый. Его мозги, правда, монстра не особо интересовали. Они никогда ни у кого не отличались сильным насыщенным вкусом, даже у самых умненьких детишек. Достаточно умных, чтоб не брать шарики у весёлого, но совсем незнакомого клоуна и предпринять попытку избежать его общества. Хотя это ещё никого не спасло... Патрик играл с огнём. Возможно, в будущем он был смог стать пиротехником или факиром, но этого будущего у него не было. Зато Пеннивайз показал ему огни – настоящие мёртвые огни. Кажется, в мозгу у Хокстеттера что-то после этого переклинило, ибо его взгляд тут же стал отрешённым и невидящим, зато на смазливом личике навеки застыла маска искреннего всепоглощающего ужаса. Пеннивайз точно не знал, удался ли ему этот трюк так как надо, ибо применял он его крайне редко и даже не знал, какова должна быть реакция. Обойдя неподвижно стоящего парня, монстр провёл когтистой ладонью перед его лицом, но не получил никакой реакции. Равно, как и никаких эмоций, что немного печалило. Даже аппетит стал пропадать. Но как оживить Патрика Пеннивайз понятия не имел и оставлять его вот так здесь тоже не решался. Хокстеттер напоминал большую игрушку или манекена. Такой же неподвижный и бесполезный. Пеннивайз знал только одно применение таким вещам - именно это он мечтал сделать с Биллом – расчленение. Матушка, быть может, даже обрадуется, что её сын такой добытчик, столько еды принёс в дом. И, между прочим, сам разделил тушку. Но прежде чем начать отделять разноплановые части Патрика Хокстеттера от всего его тела, Пеннивайз решил провести один небольшой эксперимент. Монстр воссоздавал своё тело ориентируясь на тела своих жертв. Но он никогда не рассматривал их с эстетической точки зрения. Лишь Аску он признавал той, которая была приятна глазу. Впрочем, у него имелось понимание, что чувствами большинства людей правит именно эстетика. Смазливое и эстетически правильное личико Патрика было прямо перед его лицом, и Пеннивайз рассматривал его с дотошной тщательностью, но для себя не находил ничего привлекательного. Даже лицо Билла вызывало больше чувств. Кровожадных, но чувств. Решив продолжить изучение более углублённо, монстр провёл когтями по футболке, срывая её с парня. Впалый живот, костлявый бледный тулуб и мерно вздымающаяся юношеская грудь с двумя розовыми сосками открылись его взору. Тело Патрика не вызывало особого аппетита, как и возбуждения, не раз виденного Пеннивайзом в аниме. Оставался лишь один штрих – чёрные штаны с заклёпками, которых постигла участь футболки. Нижнее белье отправилось вслед за ними, и вот уже монстр с куда большим интересом смотрел на довольно большой, но ничуть не эрегированный член Хокстеттера. Тело Патрика, как и его разум намертво застыли, пребывая в мире смертельных огней. Пеннивайз плохо знал Патрика Хокстеттера, но почему-то подумал, что того нынешняя ситуация бы возбудила. И тогда эта его висячая деталь набухла бы от потока крови и возбуждения, а затем бы окаменела и изменила положение. До этого дня монстра не занимал этот вопрос. Свой член он создал лишь для вида и не знал, обладает ли он такими функциями, как у людей. По крайней мере, функцией мочеиспускания не обладал. Рваным движением схватив детородный орган своего подопытного, Пеннивайз едва не оторвал его вместе с яйцами, но вовремя остановился. Хотя даже если бы такое случилось, ничего страшного в этом монстр не находил, пусть и знал, что людишки не способны отращивать части тела, равно, как и создавать себе новые из живой плоти. Но Патрика уже ничего не должно волновать. Член не реагировал на касания. Он был буквально мёртв, как и его хозяин. Таким он не вызывал особого интереса, и играться с ним было скучно. Как и с остальным Патриком. Поэтому Пеннивайз занялся тем, что и планировал сделать изначально: добыть еды на потом и забить ею морозилку в их доме. Кстати, тоже памятное место для монстра, как и канализация. Там он в самом-самом детстве после своих проделок прятался от матушки. Сидел тихо, как мышка. Но она всё равно его находила. Разделывание Патрика прошло более чем успешно, и вскоре Пеннивайз возвращался домой в приподнятом настроении и с полными пакетами еды, которые раздобыл там же в канализации. Да, малость порванные, грязные и вонючие, зато напоминают о родном месте. Забивая морозилку и холодильник, Пеннивайз вспомнил о кое-каком секрете Патрика, о котором сам монстр случайно узнал, блуждая по лесу. И усмехнулся, подумав, как это символично для Хокстеттера оказаться в собственной камере пыток. Матушки дома не обнаружилось, и настроение Пеннивайза взлетело до небес. Хотя быстро опустилось на землю, стоило вспомнить, сколько бесполезной и нудной домашней работы ему задали. У Пеннивайза было две самых ненавистных вещи в мире помимо Билла (та ещё вещь) и матушкиных запретов – школа и домашка. Но съесть свою домашнюю работу он, к сожалению, не мог. А когда один раз сделал это и сообщил преподше, она разозлилась и влепила ему жирную, но совершенно невкусную двойку. Одна сплошная голодная печаль, и новые знания, кое-как внедряющиеся в голову Пеннивайза, этот голод не утоляли.

***

В тот самый четверг Пеннивайз с резвостью черепахи плёлся в школу, глядя на то и дело зевающих учеников, и подумывал, что такими темпами тоже начнёт спать. Всё равно, ночью детишки не гуляли, и делать частенько было нечего. Сильный порыв ветра сорвал листовку с портретом Патрика Хокстеттера. На улице вовсю царила осенняя пасмурность, а время и погода уже близились к зиме. По настоянию матушки монстр начал одеваться в одежду потеплее, хоть и не чувствовал температуры. Но всё это была маскировка. Потихоньку он начал вливаться в людское общество, понимать его, пусть по прежнему ни с кем не контактировал. Кроме Билла. И то не по своему желанию. Но от парня невозможно было отделаться ни на уроках, ни на переменах. Особенно раздражали совместные задания, коие им часто давали, как соседям по парте. В самые пакостные дни, когда у Билла было особенно мстительное и злорадное настроение, эта парта становилась укрытием для всяких непотребств. Денбро конкретно достал Пеннивайза своими телодвижениями, и монстр желал умертвить парня хотя бы для того, чтоб тот больше не дёргался. Но даже на явные словесные угрозы и пожелания скорой смерти Билл не реагировал, лишь ещё пакостней усмехался, а его намёки с каждым днём становились всё откровенней. До последнего Пеннивайз надеялся, что это грёбанные шуточки грёбанного ублюдка, но в тот день всё шло по грани. Урок биологии начался как обычно – смертельно скучно – и, видимо, даже такому заядлому ботанику, как Билл вскоре стало тоскливо, поэтому он решил привычно развлечься. Пеннивайз, который в самом деле чуть не заснул под монотонный голос учительницы, резко приподнял голову и повернул её, встречаясь глазами с шальным взглядом одноклассника. Примерно такой же был у Патрика, когда он в темноте канализации выискивал неудачников. Монстр уже почувствовал неладное и приготовился оставить на чудных ножках Денбро новую красочную россыпь синяков, но не успел этого сделать, ибо чужая рука неожиданно мягко легла на его пах, заставляя сдавленно охнуть. К счастью, этого никто не услышал, так как половина учеников храпела и заглушала этим слышимость остальной половине. Преподша же была слишком увлечена темой занятия, чтоб обращать внимание на то, что творится вокруг. - Ты что вытворяешь? – срывающимся голосом прошипел Пеннивайз, пока рука невесомо прошлась пальцами по ткани штанов, немного задевая ширинку. В ответ монстр получил лишь ещё одну ухмылку, но не собирался это просто так спускать и перехватил чужую кисть, едва не сломав её. Билл, не ожидавший такой сильной хватки, удивлённо вскинулся, а его лицо на короткое мгновение исказилось от боли. Пеннивайз впервые видел на этом лице что-то помимо равнодушия и злорадства, поэтому непроизвольно смягчил захват, чем Денбро и воспользовался, моментально вырвав руку. - Хм, – Билл задумчиво рассматривал свою резко побелевшую на месте хватки конечность. – С такой с-силой мог бы уже д-давно набить мне м-морду, а не с-строить из себя д-девочку-недотрогу. Пеннивайз малость обалдел от такого заявления, но, недолго думая, пробормотал: - Хороший совет. И познакомил свой кулак с личиком врага. Точнее, собирался, но неожиданно Денбро двумя руками перехватил его кулак в паре милиметров от своего лица, и тут уже изумились оба. А за ними и Мисс Беннет, наконец, на секунду отвлёкшаяся от учебника. - Грей, Денбро, что это вы делаете? – с подозрением поинтересовалась она, глядя на красочную картину, которую впору было бы запечатлеть, ибо такого шокового состояния на лицах своих учеников она ещё не видела. Даже когда пару лет тому назад назначила внеплановый тест в последний день перед зимними каникулами. Ребята отмерли. Билл осторожно разжал ладони, а Пеннивайз с такой же медлительностью убрал свой кулак из-под носа парня. И оба как ни в чём небывало посмотрели на преподшу. Только не договорились, кто из них будет оправдываться, поэтому через пару минут вопросительного взгляда Мисс Беннет, сверлящего их физиономии, начали толкать друг друга плечами, и с каждым разом всё настойчивей. В конце концов, преподша первая не выдержала и отвела взор, вновь втупившись в учебник. Но облегчение ребят прервали пару слов, напоследок брошенные им: - Вон из класса. Оба. Смерив друг друга уничтожающими взглядами, парни собрали вещи и поплелись за дверь. Но уже в коридоре до них дошло, какое счастье свалилось на их головы. Вместо скучного занятия почти целый час свободы. И это определённо стоило отметить. Причём не стаканом лимонада в столовой, а очередной разборкой в туалете. Туалеты, по правде, Пеннивайза привлекали куда меньше, чем канализация, но они были чуть ли не единственным местом в школе, где не повесили камеры, и потому вбивать дурные головы друг друга в кафельную стенку можно было вполне безнаказанно. Чем парни, собственно, занимались, пока Пеннивайз, ловко воспользовавшись дезориентацией соперника и вжав его в стену, со злостью не прошипел: - Ну вот какого чёрта тебе надо, а? Отвали уже от меня! Нижняя губа Билла кровоточила, и это странным образом подействовало на монстра. Проснулся голод и пробудилось ещё какое-то странное желание. Денбро растянул губы в широкой ухмылке, заставляя рану ещё больше раскрыться. Тонкая красная струйка потекла вниз, привлекая взор, а рот Пеннивайза наполнился слюной, и приходилось её нервно сглатывать. Билл с видом победителя прошипел: - Отсоси, и отстану. Неизвестно, какого эффекта он добивался, но голодные метания монстра вдруг прекратились, и Пеннивайз с каким-то чересчур радостным запалом выдал: - Договорились. - Серьёзно? - растерянно пролепетал Билл, никак ожидавший такого ответа. Пеннивайз, тем временем, только рассеянно кивнул, быстрыми рваными движениями расстёгивая штаны парня. Ох, как он мечтал давно воочию увидеть мужское возбуждение, – а то, что отсосать придётся, так это пустяк. Он и похуже вещи держал во рту. – но как же был разочарован, когда, наконец, справившись с одеждой, увидел, что член Билла, хоть и вполне приличного размера, оказался в таком же состоянии, как у Патрика. - Но у тебя нихрена не стоит! – с видом обманутого покупателя возмущённо прошипел Пеннивайз, собираясь таки хорошенько вломить парню по его наглой обманчивой морде. - А на кого у меня должен стоять? – не менее возмущённо заявил Билл, пытаясь спрятать покрасневшие щёки за привычной мертвецкой белизной. – На тебя, что ли? Не льсти себе! - Да хоть на твою рыженькую подружку. – вспомнив девчонку, с которой водился Билл, и которую он всё ещё собирался как нибудь сожрать, посоветовал Пеннивайз. Билл тоже понял, о ком идёт речь, но отнюдь не пришёл в восторг. - Ещё хоть слово о Беверли, и я тебя урою. – мрачно пообещал он, но всё же расслабился, насколько это было возможно, стоя в туалете перед одноклассником с обнажённым причинным местом, и ехидно прошептал: – А ты меня возбуди, детка. Пеннивайз взглядом пообещал так возбудить его, что мало не покажется, а затем плюнул на это дело, хотя хотелось плюнуть в рожу парня, и развернулся, потопав прочь из туалета под возмущённые возгласы. Он действительно чувствовал себя обманутым, и признавал этот четверг самым гадским днём в своей жизни. Но окончательно добила вечером матушка. Чрезвычайно прекрасная и нарядная она вошла в комнату Пеннивайза и сладенько проворковала, что ему следует сотворить себе одежду поприличней, чем эти клоунские тряпки, ибо к ним впервые в жизни нагрянут гости. Монстр уже в тот момент почувствовал неладное, смотря на свою чересчур довольную матушку. А когда прозвучал звонок в дверь, меньше всего ему хотелось открывать её. На пороге стоял высокий мужчина с дружелюбной улыбкой, а рядом с ним не шибко радостный мальчишка с кислой миной. На лице Пеннивайза отражалась точно такая же обречённость, ибо каким-то чутьём он уже понимал, что происходит. И матушкины слова, прозвучавшие за его спиной, подтвердили догадку. - Роберт, познакомься – это Зак и Уильям Денбро. Твой будущий отчим и твой будущий сводный брат. Оба будущих брата переглянулись между собой, обещая друг другу "весёлую" семейную жизнь.