Футболисты бывают разные

#team16 #imagine — #Football #Футбол — #ИгорьДивеев — Федь, толкни Дивеева. Он у него такое выражение лица, словно Гончаренко заставил тренироваться всю ночь напролет. Недовольно жмуришься, перебирая ноготками по объективу камеры. Новый маникюр как нельзя лучше подходит тому, кто 24/7 находится то на базе ЦСКА, то на ВЭБ Арене. Яркий, красно-синий — прям как доктор прописал. Ты редко ходишь в салон, чтобы сделать такую красоту — чаще ограничиваешься «домашней мастерской». Но вот если на ногтях поблескивает эмблема армейцев, то это значит только одно — впереди несколько очень важных матчей, во время которых ты будешь чуть ли не жить на бровке. Да, каждый готовится в предстоящей игре по-разному — Виктор Михайлович тоже готовится. Гоняет не только своих подопечных, но и тебя. Пресс-центр тоже хватается за голову — на большей части фотографий Обляков, Чалов и Ахметов строят такие рожицы, что выложить на официальный сайт страшно. Возникает вопрос: почему и отчего такой результат, если тот же Бийол спокойно вышагивает с наушниками на каждой фотографии. Ответ прост только для тебя и «трех мушкетеров». «Мы поднимаем друг другу настроение» Господи, кто-нибудь — поднимите так настроение второму Игорю. С ним проблем не меньше, чем с остальными, но те хоть воспринимают клубного фотографа как должное. Дивеев же наматывает круги по полю максимально ближе к центру и так, что ты физически не можешь сделать хоть несколько нормальных кадров. И такое поведение совершенно не поддается какому-то логическому объяснению. Защитник красно-синих целенаправленно избегает встречи с тобой лоб в лоб и так редко здоровается, что такие дни надо на календаре отмечать точно. «Хорошее настроение Дивеева» — и серия фотографий, где он хоть как-то приемлемо получился. В отличие от остальных парней Игорь чересчур спокойный и немногословный. Вроде бы, это хорошие качества, но отчего они делают из парня какого-то нелюдима? А если присмотреться? Он избегает тебя. — Эй, Т/И, ты летишь с нами послезавтра на матч? — Федя устало плюхается рядом с тобой, делая несколько жадных глотков воды. — Естественно, — хмыкаешь ты, подпирая щеки ладонями, — Чалов? — Да? — Я могу задать тебе один вопрос? — Ну валяй, — футболист кивает, параллельно с этим следя за тем, как Гончаренко что-то объясняет Акинфееву. — Как тебе Дивеев? — А тебе как он? — Что? — Что? — вторит тебе Федор, выдерживая комическую паузу перед оглушительным хохотом, — Боже, что за вопросы? Или ты, женщина души нашей армейской, влюбилась в Игорька? — Федь, ты с какого сука рухнул? — ты несильно пихаешь парня в бок, — влюбишься тут в него, ага три раза. Дивеев ведет себя так, словно я — враг народа. Стоит на поле появиться, у него только так пятки сверкают. Я не понимаю, в чем дело. — А по-моему, все предельно ясно, — неожиданно заявляет Чалов, — ты ему понравилась. Так что собирай манатки и иди, лови его перед раздевалкой. Там Игорь точно не отвертится, и ты сможешь застать его врасплох. — Федечка, солнышко, — самым елейным голосом произносишь ты, потрепав друга за щеку, — с каких щей ты решил, что меня интересует именно такая сторона этого вопроса? — А что, он тебе не нравится? — Почему он сразу должен мне нравится? — Да ты посмотри на Дивеева, — он жестом указывает на футболиста, — он же типичный хороший парень. Не как Кокорин с Мамаевым. Спокойный и рассудительный, высокий красавчик. Что еще нужно? — Ой, Чалов, иди лучше играй в футбол, — отмахиваешься ты, переводя взгляд на поле. — Как знаешь, как знаешь, — хмыкает Фёдор, поднимаясь со скамьи, — но советую подумать над моими словами. — Иди-иди. Дивеев. А собственно почему избегает? Ты закидываешь небольшой рюкзачок за спину и поспешно спускаешься с трибун, чтобы отрезать Игорю путь в раздевалку. — Игорь, стой! Дивеев резко тормозит, удивленно приподнимая правую бровь. В голове снова всплывают слова Федора о «идеально-хорошем парне». Его и без того узкие губы сжимаются в тонкую линию — ты впервые видишь Игоря так близко. Он молчит, испытывающе глядя на тебя. А еще выше на целую голову, если не больше — на сей раз никуда не пытается исчезнуть, отчего ты мигом тушуешься. Весь бравый настрой улетучивается так же стремительно, как бегает в Монако Головин. — Нам надо поговорить, — на выдохе произносишь ты, собираясь с мыслями. — Я Вас слушаю, — Дивеев скрещивает руки на груди и переводит взгляд на трибуны. — Долго еще собираешься игнорировать? Что за проблемы постоянно возникают, стоит мне только появиться на поле? — Я не игнорирую. — А что ты тогда делаешь? — Тебя так это интересует? — он неоднозначно пожимает плечами, глядя на тебя в упор, — уверена, что хочешь услышать это? На какое-то мгновение ты даже сомневаешься, что хочешь услышать ответ. Но с другой стороны — разве может стать хуже? Вы и так почти что не разговариваете и не пересекаетесь на поле, что само по себе довольно странно. Наверное, Игорь — единственный человек, с кем в ЦСКА все не получается найти общий язык. А почему? Он ведь хороший, черт возьми, хороший. Но он странный, весьма странный. — Уверена. — Как знаешь, — Дивеев щурится от яркого солнца, — Думаю, что друзьями нам точно не стать. — Что? Ты ошарашенно смотришь на футболиста, пытаясь хоть как-то разобрать смысл его слов. На самом деле это прозвучало во много раз хуже, чем ожидалось. Это оказалось слишком неожиданной причиной столь странного поведения армейца — просто не интересна? Просто нет смысла заводить хотя бы дружеские отношения? Окончательно добивало равнодушное выражение на лице Игоря, для которого происходящее словно не имело никакого смысла. Отчего-то это задевает больше, чем ты себе могла представить. — Мм. Нн-надо отправить фотографии до обеда, — задумчиво проговариваешь ты, поворачиваясь к Дивееву спиной. Так, словно его здесь нет. Так, словно это разговора и не было. Совсем не было. — Т/И? В его голосе так и сквозит удивление — но волнует ли тебя это сейчас? Сейчас это последнее, на что ты обращаешь внимание. Сейчас ты не знаешь, как реагировать на сказанное. Сейчас ты что-то чувствуешь, но до конца идти не хочешь. Совет Чалова оказывается не самым верным решением проблемы — наверное, стоит попросить [имя второго фотографа] самого разбираться с этим Игорем, у которого весьма странные мысли. Странные рассуждения, от которых ты все еще не можешь отойти. Не быть друзьями? Но почему? — Т/И, да постой же, — он делает шаг вперед и поспешно хватает тебя за запястье, разворачивая к себе лицом, — я ведь не договорил. — А ты что-то сказал? — как ни в чем не бывало интересуешься ты, вскидывая брови, — не думаю, что это так важно. Игорь раздосадованно трет переносицу — ведь этого разговора он ждал с еще большим нетерпением, чем ты сама. Стеснительный по своей натуре, особенно с девушками, Дивеев боялся не подобрать нужных слов. Боялся, что ты никак не отреагируешь на его «странное» поведение — глупый план, согласен. Но сейчас все оказалось совершенно под другим углом. Сейчас все перевернулось с ног на голову, и он отчаянно пытался исправить собственную ошибку. — Прости, я… Я не это имел в виду. Ты мне нравишься, очень нравишься. Но не как просто фотограф ЦСКА или знакомая девушка. Я… Я не знаю, поймешь ли ты. Твой взгляд лихорадочно блуждает по лицу центрального защитника — нет, Чалов снова чертовски прав. Это не просто Игорь, не просто самый спокойный и уравновешенный футболист в команде. Он тебе нравится — кажется, нравится. — Я не знаю, получится ли у нас что-то. Не знаю, что ты чувствуешь ко мне, понимаешь? Я не хотел навязываться, не хотел. Но и быть тебе просто другом не хочу. — И ты поэтому избегал меня две недели? Ты удивленно смотришь на Игоря, пытаясь в голове составить цельную картину произошедшего. То есть он так вел себя только поэтому? Из-за того, что ты ему нравишься? И поэтому надо было ломать комедию и делать вид, что клубный фотограф — главный враг? Если честно, сообразительности у Дивеева хватает на такое. Как вообще можно было подумать, что держась на расстоянии, можно кем-то стать друг для друга? Не знай ты некоторых подробностей о центральном защитнике красно-синих, все могло бы сложиться иначе. В таком случае этого разговора вообще могло бы не быть. Поразительно, как парни в принципе могут до такого додуматься? — Ну, да. — Дивеев, как тебе вообще в голову могла прийти такая мысль? — возмущенно интересуешься ты, скрещивая руки на груди, — я ведь могла с тобой и не заговорить? Обидеться, знаешь ли. Ты игнорируешь меня абсолютно везде и в любое время — и поэтому я должна понять о твоих чувствах? Серьезно? — Согласен, не совсем удачный вариант развития событий, — кивает Игорь, — но ведь ты подошла. — Да тебе крупно повезло, что Федя не умеет язык за зубами держать. — Значит, Чалов все-таки? — Скажи ему потом спасибо, — хмыкаешь ты, пристально глядя на футболиста, — но проще было просто подойти и пригласить в кино. — И ты бы пошла со мной на свидание? Наверное, только Диеев может так. — Пошла бы, Игорь. Пошла. Вы еще пару минут смотрите друг на друга, словно обдумывая собственные слова. Вроде бы выяснили, что есть некий взаимный интерес. Вроде выяснили. А что дальше? А дальше ни у кого не хватает решительности и смелости на все остальное. Тебе непривычно вести разговор с футболистом именно в таком ключе, а не по работе. Насчет Игоря сложно сказать — такое ощущение, что он считает родинки на твоей щеке. Ну правда, он бьет просто все показатели по результативности. Федя снова был убийственно прав — Дивеев не из тех, кто будет флиртовать с первой же секунды да звать «к себе». — Тогда в субботу сходим на «Королевского корги»? — На «Королевского корги»? Это же мультфильм, верно? — Ага. — Я только «за». Игорь лишь кивает, делая шаг вперед и беря тебя за руку. Не успеваешь удивиться, как он тянет за собой в подтрибунное помещение, довольно улыбаясь. — Кофе будешь?