Футболисты бывают разные

— Следующий, — скучающе протягиваешь ты, как только за Марио закрывается дверь. Мало того, что ты не выспалась из-за дня рождения подруги, так еще и сегодня весьма насыщенный рабочий день, за который нужно успеть буквально все. Плановый медосмотр дортмундцев свалился как снег на голову, обещая море самых разнообразных проблем. Начиная от желания заснуть прямо тут на столе и заканчивая подколами до безобразия радостного Гетце. Да, новый сезон для всех как мед на сердце — парни уже раз сто успели соскучиться друг по другу, и теперь готовы перевернуть абсолютно все вверх дном. И это при том, что отпуск у шмелей не такой уж длинный — новостей накопилось столько, что за один день не разгрести. Ты смотришь на счастливого Марио и теперь уже его жену, смотришь на Ройса со Скарлетт и всех тех, чья семейная жизнь уже сложилась, и впадаешь в некую меланхолию. Вспоминаешь тот чертов 2016 год, когда пришлось сделать самый сложный выбор в своей жизни. Любовь с оттенком самого настоящего предательства или работа с чувством гордости за свою черно-желтую судьбу. Ты стояла на перепутье двух разных дорог и боялась протянуть Матсу руку, боялась его стремлений и жажды трофеев. До сих пор помнишь, как вы ругались из-за его перехода в Баварию, что всегда была главным соперником Дортмундской Боруссии. Ты не понимала. Не понимала, как можно переступить через через преданность своему клубу и последовать за Марио и Робертом. Когда ты капитан, когда тебя все чуть ли не боготворят наравне с Ройсом и остальными — и ты просто берешь и уходишь за титулами. Но разве они так важны? Важнее чести, любви и сумасшедшей поддержки Желтой Стены? — Ты ведь поедешь вместе со мной? Закусывая до крови нижнюю губу, ты смотрела на Матса и не могла поверить своим ушам. Если для него клубная прописка не имела такого веса, то ты работу бросить не могла. Не могла перейти в штат другого клуба ни при каких обстоятельствах, став однажды частью этой большой семьи. — Ты шутишь? Здесь мой дом, моя работа, моя семья. И даже не смей мне говорить про любовь. «Если бы ты любила, то не задумываясь поехала бы со мной». Нет, серьезно? Если бы ты любил, то остался бы. Еще несколько месяцев назад Дортмунд был твоим единственным домом. Жажда побед была только, если с ними. А что сейчас? Ты уходишь к нашему прямому конкуренту и пытаешься тащить меня за собой? Уходишь с позором, как Лева, как Марио. Я не понимаю, Матс. Почему? Почему ты ведешь себя так, будто этот переход сущий пустяк. Я не уйду. И ты не ушла, оставшись верной тому клубу, который дал тебе буквально все в этой жизни. Любимую работу, хорошую зарплату и необычайно теплый коллектив. Твоего лучшего друга — как бы ты потом посмотрела бы в глаза Марко? Ты не могла. Преданность черно-желтому Дортмунду оказалась сильнее всего. Но не для Хуммельса. В одно мгновение вы перестали быть даже друзьями. Теперь ничто вас не связывало, никто не поздравлял друг друга с днем рождения, никто не писал «как дела». На удивление не было даже никакого скандала — он просто собрал свои вещи и исчез из твоей жизни. — Т/И? Сердце пропускает два удара. Такой знакомый и родной голос, что ты успела забыть за эти годы. Тот, чей жизненный путь в какой-то момент перестал быть для тебя важным. Матс Хуммельс. Твоя первая и пока что последняя любовь, которой суждено было закончиться именно так. Надрывно. Отвратительно и без возможности все исправить. А ты и не хотела исправлять, не хотела заново пережить те мгновения и заставить себя посмотреть в эти глаза, когда-то искрящиеся любовью и теплотой. Ты не могла больше смотреть в эти глаза и делать вид, что все хорошо. Узнав однажды его совсем с другой стороны, не могла вернуться к прежнему ходу вещей. — Здравствуйте, — ты не спешишь оборачиваться, лишь со своей силы сжимаешь в пальцах шариковую ручку, — рада снова видеть Вас в Боруссии. Как самочувствие, есть ли какие-то жалобы по состоянию? — Ты правда рада, что я вернулся? — его голос неожиданно даже для самого Матса подрагивает. — Не думаю, что Вам важно мое мнение, — пожимаешь плечами, разворачиваясь лицом к футболисту и все еще сохраняя беспристрастное выражение лица, — как и раньше было не важно, так и сейчас. — Ты ошибаешься, — он устало качает головой, садясь на самый край кушетки, — мне всегда было важно твое мнение, Т/И. Но я…как же я ошибался, черт возьми. — Ну да, — ты не можешь сдержать нервный смешок, — насчет Баварии не прогадал, сразу трофеи горой посыпались. А что же сейчас? Зачем вернулся, а? Неужели думаешь, что болельщики с радостью воспримут твой переход обратно? Ага, губу закатай. — А ты? — А меня это давно уже не касается.