Футболисты бывают разные

— Мам, а как ты поняла, что папа — твоя судьба? И/М удивленно приподнимает брови, глядя на твое отражение в зеркале. И она даже знает, с чем связан этот вопрос за каких-то жалких полчаса до свадьбы — ты все еще сомневаешься. Сомневаешься в том, все ли делаешь правильно, связывая собственную жизнь с И/П. Он, безусловно, хороший парень и любит тебя всем сердцем, но крепко ли это и взаимно? Сможешь ли пронести ваши чувства через долгие годы вперед? Не пожалеешь об этой свадьбе чуть позже? Будет ли он «тем самым» мужчиной, с которым ты будешь чувствовать себя как за каменной стеной? Сейчас говорил разум, а почему тогда молчало сердце? Почему оно не спешило любить еще кого-то так безрассудно и надрывно? Ты с силой сжимаешь кулаки, позволяя ногтям как можно больнее врезаться в нежную кожу ладоней. Надеешься, что это хоть как-то прогонит наваждение, но становится только хуже. Ты снова и снова перематываешь в голове те моменты необъяснимого счастья, когда сомнений ни в чем не было. Вспоминаешь его мягкие губы, непослушную щетину и теплые карие глаза, согревающие даже самой холодной Питерской зимой. Ты снова вспоминаешь его задорный смех и бесконечные прогулки по набережным. Вспоминаешь каждый день, проведенный именно с ним. Все ваши бессмысленные ссоры, невыносимые расставания, жаркие примирения и такие простые домашние объятия. Ты все еще его любила. Твое сердце раз и навсегда было отдано одному единственному Юре, с которым весь мир играл совершенно другими красками. Ни с кем другим — именно с ним. Когда-то ты так не хотела это принимать и старательно избегала любых разговоров о любви на всю жизнь. Боялась. Ты боялась признать, что стала так зависима от этого человека. Что грустишь и смеешься только с ним. — Никак, — она пожимает плечами, — я просто рискнула. Любовь ведь не дает никаких гарантий. И даже твой брак сейчас не даст никаких гарантий, ты же знаешь. Т/И, ты сама все прекрасно знаешь. Рискнуть можно только с тем, кого любишь всем сердцем. Не разумом и предрассудками, а сердцем. Когда-то ты так и не рискнула всем. Ваше с Юрой расставание буквально обрубало все ниточки на счастье. Постоянные сборы, интервью, толпы болельщиков и поклонников — когда-то ты не была готова к этому. Не была готова разделить это с ним — не рискнула, и в один прекрасный день потеряла все. И разве стало легче? Разве теперь в идеально-белых отношениях ты была счастлива? Разве это хоть как-то было похоже на ту прекрасную и трепетную историю любви, что вы смогли скомкать и так просто выбросить в воды Невы? — Ты знаешь, как я сначала в штыки восприняла Лодыгина. Судила о нем лишь через призму футбола, Зенита и известности, хотя надо было просто узнать его, как человека. А ты его таким и знаешь, Т/И. Когда он ушел в аренду, то я не знала думать — вы могли больше не встретиться. А сейчас контракт с Зенитом истек, и Юра скорее всего покинет Петербург. Ты ведь это тоже прекрасно понимаешь. — Я была полной дурой, да? — ты шмыгаешь носом, отчаянно стараясь не разреветься прям тут, — не слушала тебя, мам. А ты ведь была права, как никто другой. — Ну-ну, — И/М привлекает тебя к себе, осторожно поглаживая по голове, — мне тоже это далось не так уж просто. Ведь я знала, что в таком случае ты поедешь за ним хоть на край света. Я это отчаянно боялась. Но любовь — это величайшее чудо, и тебе с Юрой так повезло. Я не могла… — Но теперь слишком поздно… Негромкий скрип паркета, и до боли родной голос. — Никогда не поздно. Ты замираешь, все еще не решаясь обернуться — боишься, что все это просто сон. Боишься, что так не бывает. Боишься, что наступит ваше «никогда». Делаешь громкий выдох, считая его шаги. — Юра? — А разве кто-то еще может увести тебя из-под венца? — он смеется. Вместе с этим смехом в твою жизнь осторожно, но верно снова входит Юра Лодыгин. И на сей раз отпустить его ты больше не сможешь. Он едва успевает сориентироваться, когда ты, поворачиваясь, цепляешь каблуком подол платья, и чуть ли не падаешь в его крепкие руки. Едва сдерживая слезы и прижимая к себе мужчину еще ближе. — Только ты.