Доброе утро

Подбегая к подъезду, Лора издалека увидела стоящую во дворе маленькую фигурку, и внутри стало на какой-то градус теплее. Она минут десять бежала к ней через весь город, и только сейчас остановилась, чтобы перевести дыхание. Остаток пути девушка прошла спокойным шагом, устало улыбаясь и поправляя белую шапку с ушками. Дана молча ждала, пока она подойдёт. Не успела девушка сказать «привет», как подруга практически упала на неё. Она едва успела расставить руки, чтобы удержать черноволосую. Со стороны это выглядело как очень неловкие объятья. Лора улыбнулась своим мыслям, приподняла подругу — она весила всего ничего — и немного покружила её. Она делала так в детстве, почти каждый раз при встрече, и Дана всегда визжала и вырывалась. Сейчас она никак не реагировала, и это, пожалуй, было намного скучнее. Молча они поднялись на третий этаж и зашли в квартиру. Лора решилась нарушить тишину и все же спросила:  — Почему ты ещё не спишь?  — Не спится, — послышался тихий и слегка хриплый голос из кухни.  — Ясно.  — А что с твоим голосом? — лицо Даны появилось в дверном проеме. — И с глазами… Плакала? Девушка смущенно покраснела. Она не думала, что её можно так легко разоблачить.  — Ну… Мы с мамой поссорились., — пробормотала она.  — Сильно?  — Достаточно, — прошептала Лора, держась одной рукой за ручку кухонной двери. — Оу… Что это? На дверной ручке было несколько размытых красных пятен, и они были ещё влажными. Рассмотреть детальнее не удалось, Дана быстро вытерла их салфеткой и усмехнулась:  — Одна свинка перепачкалась кетчупом. Русоволосой это показалось странным. Её подруга ненавидела кетчуп, по крайней мере, в школьном возрасте. «Ну, что ж, все течёт, все меняется» — подумала она.  — Чай, кофе? — точно так же устало улыбнулась девушка.  — Пожалуй, кофе. Я всю ночь не спала, — простонала Лора.  — Не поверишь, но я тоже.  — А что у тебя с глазами? Ну, горло, может, из-за болезни, а глаза у тебя красные. Плакала? Дана замерла и отвела взгляд.  — Не то чтобы… Ну… Девушка вдруг поняла, что ни разу не видела слёз своей подруги. За те четыре года, что они учились вместе, и за те три года, что они дружили, и даже за эти три неполных месяца, когда эмоциональное состояние её немного ухудшилось.  — Ну… Да. Плакала немного.  — Что случилось?  — Ударилась мизинцем об тумбочку, — мрачно усмехнулась та. Лора прекрасно знала, как её подруга умеет придумывать отговорки. Она сочиняла их просто на ходу, и настолько правдаподобные, что русоволосая иногда обращалась к ней с проблемой невыполненного домашнего задания — и даже учителя всегда верили. Она знала о способностях своей подруги, и также знала, что в этой квартире не было тумбочек.  — А на самом деле? — подняла она одну бровь.  — Ну… В книге, что я перевожу, персонаж умер, — вновь отвела взгляд Дана, разливая чай по чашкам. «Ладно, не хочешь — не говори» — хмыкнула про себя Лора, а вслух пробормотала:  — Печально… Девушки уже перешли в «гостиную», когда черноволосая вдруг вспомнила:  — Слушай, у меня же ещё варенье есть! Сейчас я принесу.  — Какое варенье? — поинтересовалась девушка, глядя вслед уходящей подруге.  — Клубничное… Ай! Блин! Ну п-почему я?! Лора побежала на крики подруги. На кухонном полу было разлито нечто полупрозрачное тепло-розового цвета, а посреди этой вязкой лужици стояла Дана. Её одежда, кожа и волосы были испачканы этой жидкостью.  — Чёрт! Я же думала, что банка закрыта, — простонала она. Девушка еле удержалась, чтобы не рассмеяться. Ну конечно. Скорее всего, варенье стояло среди других баночек с консервацией, на холодильнике. А он был слишком высоким.  — Не ударилась хоть?  — Нет, — мрачно пробормотала та. — И что мне делать с этим счастьем?  — Может, я помогу? А ты пока пойдешь и смоешь варенье, — предложила Лора. — Только ничего не трогай и иди широкими шагами.  — Я сама уберу, ты же всё-таки у меня в гостях, — процедила подруга, с непередаваемым выражением лица выходя из липкой лужицы. Русоволосая не ответила, только лучезарно улыбнулась. Когда в ванной комнате включилась вода, она намочила несколько бумажных салфеток и с их помощью немного уменьшила размер пятна. Что бы Дана не говорила, а сидеть, сложа руки, ей не хотелось. Она давно заметила, что когда кто-то настойчиво просит что-то сделать, это делать не хочется, а по своей инициативе то же самое делать намного приятнее. Минут через пятнадцать из ванной комнаты послышался голос подруги:  — Лора? Можно тебя попросить принести полотенце, пожалуйста?  — Конечно, а где оно? — крикнула девушка.  — В шкафу, третья снизу полка. Переступая через оставшиеся пятна варенья, она перешла в гостиную и открыла невысокий деревянный шкаф. Оттуда ей под ноги выпала какая-то белая коробочка. Девушка удивленно подняла её и покрутила в руках. На одной из сторон было написано от руки, видимо, перманентным маркером: «PUNISHMENT BOX». Так, «box» — это «коробка», это она знала. А первое слово… Лора решила, что она задаст этот вопрос поисковику. Девушка положила коробочку на полку, взяла единственное лежащее там полотенце и поспешила к подруге. Она приоткрыла дверь ванной и, зажмурив глаза, протянула полотенце девушке.  — Спасибо, — пробормотала подруга. — Я сейчас. Через минуту она и правда вышла из ванной комнаты в огромных размеров голубом халате и с тем самым полотенцем на голове. Лора тихо ахнула.  — Дана… Какая ты красотка без челки…  — Я без неё выгляжу, как мокрая курица. Да и с ней…  — Ничего подобного! Ты очень мило выглядишь, — улыбнулась она. — Пойдем пить чай. Дана согласилась. Хотя чай уже немного остыл, он все равно был неплохим, даже без варенья. Лора сидела в кресле и рассматривала лицо подруги. Она не знала, почему, но ей хотелось смотреть и смотреть на неё, особенно сейчас, когда длинная густая челка была убрана под полотенце. Девушка выглядела такой нежной, даже женственной…  — Что-то не так? — голос Даны прервал её мысли.  — Что?  — У меня что-то на лице? — подняла одну бровь она. — Ты просто так смотришь…  — А… Нет, ничего. Просто задумалась, — улыбнулась Лора. Чаепитие продолжилось. Девушка иногда украдкой поглядывала на подругу — и почти каждый раз натыкалась на её настороженный взгляд. Около часа дня она засобиралась домой, видя, что Дана начинает засыпать. Русоволосая настояла, чтобы подруга не провожала её до двери подъезда и тем более до дома — с мокрыми волосами на улицу можно выйти летом, но никак не в ноябре. На лестничной площадке Лора снова обняла её, чувствуя запах её лавандового шампуня… С девушкой явно творилось что-то не то, она не могла надышаться этим нежным лавандовым воздухом, а впрочем… Кого это волновало?

***

После обеда она решила прилечь на пять минуток, но неожиданно для себя заснула. Проснулась она, когда за окном уже стемнело, но все равно чувствовала себя немного невыспавшейся. Девушка вышла на улицу, около получаса погуляла вокруг дома, затем вернулась в квартиру. Сидя за чашкой чая, Лора смотрела на мерцающие огни города за окном. Сегодня у неё был замечательный день. Девушка лениво потянулась и подумала, что неплохо бы устраивать себе такие «выходные» пару раз в месяц… Ну хотя бы раз в сезон. Она усмехнулась своим мыслям и отправилась в душ. Открывая свой любимый мятный гель для душа, Лора вспомнила запах того лавандового шампуня и мечтательно зажмурила глаза… Дана. Она постоянно думала о подруге, и понимала, что не может без неё. «Мы же подруги,.. Я просто скучаю по ней» — пояснила она сама себе. Уже засыпая, она вспомнила про ту белую коробку с надписью и решила, что лучше узнать значение слова сейчас, чем всю ночь гадать. Девушка наощупь взяла телефон с тумбочки и включила его, щуря глаза от непривычно яркого света. Поисковик. «Перевод с английского». Ох, как же долго загружается… В следующую секунду в горле Лоры что-то оборвалось и упало куда-то глубоко. Тревожные мысли снова полезли в голову, и девушка долго не могла их отогнать, метаясь на кровати. Перед глазами все стояла строчка с сайта-переводчика: «Punishment — наказание». Дана проснулась около восьми часов вечера и зажгла свет. По щелчку выключателя все тёмные твари скрылись и притаились, стихли шорохи и странные скрипы. Девушка включила на минимальную громкость маленькое допотопное радио и достала свой блокнот из подушки, спеша записать то, о чем она думала перед сном. Ручка нашлась на столе, и на странице дневника начали появляться мелкие, но достаточно аккуратные буквы: Обними меня до хруста — Не сломать такую вещь. За душой темно и пусто, И игра не стоит свеч. Я уйду — «какая жалость»! Твоё место — меж людьми. Я давно уже сломалась, Ты не бойся, обними… Дана закрыла блокнот, решив, что, возможно, закончит этот бред позже. Она переоделась и села за ноутбук, даже не завтракая и не заваривая чая. Последнее время девушка чувствовала себя как-то странно. Её преследовала бессонница, она не могла сконцентрироваться на работе, ей снились кошмары. Она стала слишком много думать о своей подруге, слишком сильно ждать встречи, она могла успокоиться только в её присутствии. Дана старательно отгоняла мысль о том, что это похоже на то, что она однажды испытывала раньше. Она не могла влюбиться в девушку, она не могла влюбиться в человека, она просто-напросто не могла позволить себе влюбиться. А самое главное — эти чувства никогда не могли стать взаимными. К тому же, Дана прекрасно помнила, к чему приводит влюбленность. А потому она ещё больше ненавидела себя за это.