Never Enough

— Нии-сан, — Рукия улыбается, выходя в сад, где брат сидел за чашкой чая. Он повернул голову и кивком приветствовал ее. Не прошло и минуты, как для нее тут же принесли вторую чашку, стоило девушке опуститься рядом с братом. — Вы выглядите очень устало, — тихо произносит она, рассматривая красивое лицо и треклятые серьги в его ушах. Если подумать, то и правда, зачем?.. — День был тяжелым, — выдохнул он и закрыл рот рукой, зевая. Конечно, подобные жесты не выглядят аристократично, но откровенно говоря, Бьякуя устал подавлять свою зевоту. — Тогда следует пойти спать? — спрашивает Рукия, стараясь сделать вопрос менее напористым, ведь не хочет указывать брату с одной стороны, но в то же время беспокойство за его состояние заставляет быть настойчивее обычного. — Лейтенант Абараи должен принести некоторые документы, — Рукия улыбнулась. Они оба знали, что за документы должен принести Ренджи, но упорно делают вид, что все так и должно быть. Рукия едва не хихикает. Порой Ренджи неслабо так компостировал ей мозг по поводу брата. Кто бы мог подумать, что это не она будет забивать его голову отношениями с мальчиками, а наоборот. Правда, в последнее время меж этими двумя появилась словно еще одна, дополнительная, пропасть. Что-то менялось. И с одной стороны младшая Кучики понимает, что отношения не могут быть идеально ровными, особенно между такими разными людьми, как ее друг и брат, но было что-то очень тревожное, что-то очень непонятное в нынешней ситуации. Рукия хочет что-то сказать, как вдруг тихий шелест вишни отвлекает ее от созерцания лица брата и собственных мыслей. Взглянув наверх, она вдруг видит черного кота, который изящно и не торопясь спускается на низкую ветку, а оттуда спрыгивает на плечо Бьякуи и на землю рядом с ним. — Йоруичи-сама, — Рукия улыбается, чуть склонившись перед кошкой. Бьякуя, на удивление не изъявил ни толики протеста, лишь спокойно перевел на кошку взгляд. — Твоя сестра еще не в постели, малыш Бьякуя? — интересуется кошка с толикой издевки в этом тягучем голосе. — Странно, время уже не детское, — Кучики раздраженно хмыкнул. Рукия же непонятно с чего зарделась и возмущенно нахмурила брови, но прокомментировать это высказывание не осмелилась, она лишь оглянулась на смех, донесшийся с террасы дома. Сёдзе с шумом распахнулись, и Ренджи с улыбкой приветствовал всех троих, вот только Йоруичи отчего-то поспешила ретироваться назад, на дерево, пока не была замечена. — Кучики-тайчо, Рукия, — он опустился меж ними, как бы во главе низкого столика, за которым расположились члены клана. — День сегодня был дикий! — он мотает головой и медленно разминает шею, которая жалобно хрустела от каждого поворота. — Фукутайчо, вы как всегда слишком шумите, — равнодушно произносит Бьякуя и делает небольшой глоток из чашки. Молочный улун на удивление хорош в это время года, и старший Кучики редко предпочитал что-то другое, пока мог наслаждаться этим сортом чая. — Не всем же быть тихонями, тайчо, — скалится, как и всегда, чуть потянув носом прохладный влажный воздух. Он аккуратно опускает на стол папку с отчетом, который следовало принести еще вчера, но времени было как-то слишком мало, и Абараи просто забегался, а потом еще друзья-товарищи и сакэ… В общем, таким образом сдача отчета перенеслась на сегодня. Недолгая беседа, за которой сам хозяин дома следил в пол-уха, ведь эти двое справлялись и без его помощи на «ура». Правда порой Бьякуя дивился тому, как Рукия меняется в присутствии того же Ренджи. С ним она все больше задира. Можно вытащить человека из Руконгая, но Руконгай… Кучики тяжело вздохнул своим мыслям, а его сестра замолчав на секунду сопоставила что-то в своей голове и неожиданно произнесла: — Наверное, Йоруичи-сама была права, мне следует вас оставить и пойти спать, и… И вам не надо долго засиживаться, — она чуть хмурит брови и, пожелав доброй ночи, оставляет парочку наедине. — Йоруичи? — Ренджи оборачивается на капитана, уголки его губ, кажется, на секунду дрогнули, но после он непроницаемо произнес: — Утомилась. Кошки мерещатся, — Абараи прыснул от этого замечания, но через миг взгляд ее совершенно переменился. Горячая ладонь накрывает тонкую руку Кучики. Обжигающий поцелуй замер на костяшках Бьякуи, и тот посмотрел на Ренджи, переплетая свои прохладные пальцы с его, пылающими. Все, что происходит в стенах этого поместья в них и остается. Слуги здесь слишком хорошо приучены не болтать лишнего, поэтому в сохранности подобных маленьких секретов Бьякуя мог быть уверен и позволял себе такие мелочи. Хоть это и было жутко неприлично. — Тогда что должно мерещиться тебе? — с толикой иронии произнес Ренджи. Как говорится, с кем поведешься. Вот и набрался. Наверное, лишь Бьякуя мог видеть этого тигра таким. Спокойным, без его извечного оскала, которым можно обозначить все на свете: и злость и радость и досаду. Ренджи нагло притягивает Бьякую к себе, но тот не противится, опуская голову ему на колени, он прикрывает тяжелые веки. — Десять лет не могу втолдычить тебе, что нельзя так много работать, — раздраженно произносит Абараи, но вопреки своим словам, он неторопливо гладит чужое лицо и шею, мягко, насколько способен. Руки, привыкшие держать оружие даже за столько лет не обучились нежности в полном ее понимании. Шершавые пальцы, широкие намозоленные ладони. Но Бьякуя привык, и он попросту пропускает мимо ушей этот обеспокоенно-недовольный голос. — Фукутайчо, вы забываетесь, — протягивает Бьякуя, и вновь его губы чуть дрогнули. Он любит доводить Ренджи до бешенства, есть в этом какой-то особый шарм. И тут Абараи склонился к его уху и зашептал, обжигая. — Мне вот интересно, — он облизнул пересохшие губы, едва не касаясь кромки уха. — Куда девается вся твоя спесь, когда мы… -Ренджи, — резко прерывает его Кучики, ловя взгляд мужчины своими серыми глазами, и тут Абараи просто не в силах осуществлять хоть какое-то сопротивление. Он шумно выдыхает и оставляет мягкий поцелуй на переносице капитана. — Я взгляну на твой отчет. Тебя проводят в гостевую комнату, — произносит тот, поднимаясь с чужих колен. Все же, некоторые приличия они блюдут, например, Ренджи никогда не ночует в личной постели Бьякуи. Это пошло с самого начала. Слишком лично. — У тебя десять минут, — поднимаясь, кидает Ренджи. — Потом я сам приду и начну тебе докучать, — Абараи тоже подучился тому, как надавить на своего капитана, так что знал, что это должно подействовать. Он взглянул на брюнета, который уже открыл папку и наткнулся глазами на гвоздик в ухе Бьякуи. Отчего-то все внутри свело, Ренджи сжал зубы, а его ноздри широко раздулись, но не проронив более ни слова, он скрылся за сёдзе. — Кажется, его это сильно задевает, — голос Йоруичи вновь раздался рядом, кошка оказалась сидеть на его плече, уткнувшись взглядом зеленых глаз в пергамент на столике. Ее лапка коснулась чужого уха, и Бьякуя скосил глаза на кошку, чуть прищурившись. — Ты бы согласился, если бы это предложил кто-то, кто не ОН? — интересуется она, но ответом служит молчание. Кошка издает тихий смешок. — Киске интересуется, когда тебя ждать в следующий раз, — уже куда тише сказала она. — Неделя, — так же тихо отвечает Кучики, после чего ощущает, как тяжесть с его плеча исчезла. — Хорошо, малыш Бьякуя, — отвечает она, замирая рядом. — Доброй ночи, меня уже давно ждет Сой-Фонг, задержалась я у тебя, — она впрыгивает на дерево и уже оттуда на прощание произносит, как плюет в Кучики. — Влюбленный мальчишка.