Сладкая тыковка.

Джокер с больным трепетом внутри, глядел на огонь, поглощающий тело человека, которого необходимо называть отцом. Смотреть на то, как тлеет тело папаши было... странно. С каждым биением своего сердца, он вспоминал нахлынувшие воспоминания о крепких ударах по всему телу. Хлестко и неприятно. Папа не любил улыбаться. Любил напиваться до беспамятства, а затем бить своего горячо любимого сына. Джокер улыбнулся. Папе было не все равно, когда его сын стал величайшим злодеем. Ему было страшно. Папка думал, что малыш придет за стариком, чтобы мстить. Но этого не было. Джей, не смотря на все увечья, принесенные отцом, любил его. Мечтал о улыбке со стороны родителя. Малейшей похвалы. И вот однажды ... отец ведет его в цирк. Настоящий: все, как на картинках и ярких афишах. Джокер, как будто это было вчера, помнит забавных клоунов. Разрисованы всеми цветами радуги, веселые и может даже ненормальные. Один клоун, самый чокнутый, шутил без продыха и как по велению судьбы с него скатились оранжевые штанцы. Ох, как же громко смеялся отец. До длинных дорожек из слез. Хлопал себя по колену и смеялся. Смеялся. Смеялся. Это был единичный случай. Треск огня приятно покалывал слух Джокера. Папаша умер, а сын пришел с ним проститься. -Знаешь, па, я никогда не злился на тебя. Только благодаря тебе моя психика была сломлена еще в раннем детстве и я стал тем, кем я являюсь. Тот клоун в цирке раскрыл мои глаза широко, прямо как твой рот тогда, я помню все... Прости что не приходил раньше, я был занят. Других слов и не надо; Джокер порывисто развернулся и пошел вон. Не стал досматривать как огонь окончательно поглотит его прошлое. *** Лохматая с самого утра Харли, уже куталась в белые меха, безуспешно пытаясь включить отопление в машине. -Пирожок, куда мы? -По делам. Ты сама недавно истерила, что я не везу тебя в гости к твоим облезлым подругам. Харли быстро поцеловала его в щеку и успокоилась. Ей нравилось, когда Джей выполнял ее прихоти. А он помнит, как хотел сам развеселить отца. Надел парадные брюки папки, ожидая его прихода с работы. Непоправимый крик: "Па, гляди, я клоун". Бешенный взгляд отца. Тяжелый удар в нос. Проснулся через три дня. Детство - лучшая пора. -Сладкий, я присмотрела такие красивые парные браслетики. Давай купим! Или кольца! - девчонка запищала своим голоском и на удивление ему не хотелось ее ударить. -Давай. Отец любил мать. А мать ушла к другому. После этого Джокер стал не доверять женщинам. Совсем. -Я так рада! Маленькой ладошкой пригладила свои волосы и выглядела она умилительно. Даже сонная и лохматая она выглядит как его женщина. -Ты посидишь с нами, сладенький?- Харли открыла дверь машины. -Харли! Она непонимающе посмотрела на мрачные стены здания и села обратно. -Где мы? -Мне нужно забрать кое-что. Ты пойдешь со мной. Харли кивнула, выходя на свежий воздух в своих высоченных туфлях, которые красным пятном выделялись на сером асфальте. Джокер схватил пачку сигарет, уверенно направляясь к зданию крематория. Шаги Харли были твердыми, что понравилось ему. Не трусиха. -Мистер Джокер! Работник, не то Сэм, не то Боб, бежал навстречу. -Харли, я хочу познакомить тебя со своим папочкой. Он давно хотел этого. Харли прижалась к его плечу, ожидая развязки сюжета. Он был уверен, что она знает, где они находятся. Может и она глядела, как тлеет тело человека, которого Джокер любил. Боб поднес металлический контейнер поближе, открывая вид на выскребленные символы T. N. -Я еще никогда не знакомил никого с отцом, тыковка, - Джокер ухмыльнульнулся и прижал контейнер к себе. Квинн провела пальчиком по надписи: -Приятно познакомиться, сэр. -Ох, Харли, зови его папой. Поехали к твоим подружкам, будь они не ладны. Оба заливисто рассмеялись, запрыгивая в машину, почетно положив останки отца на сиденье. Папа любил сына. Джокер знал это.