Сто дней в Детройте

PG-13, AU, слэш, романтика Щёлкнул затвор фотоаппарата, вспышка на мгновение озарила тело потерпевшего. Гэвин, аккуратно переступив через бездыханное тело, наклонился, чтобы зафиксировать рваный порез на шее. При мысли о том, каким образом он был нанесён, Гэвин содрогнулся. Рана растянулсяь от уха до уха. Казалось, что несчастному человеку хотели просто-напросто отрезать голову. «Или перерезать глотку, как свинье», — мелькнуло в мыслях, отчего к горлу подступила тошнота. Память услужливо подкинула кадры из старого фильма ужасов, в котором компания подростков зарезала хряка, слили кровь в ведро, а потом выплеснули всё на девчонку, над которой издевалась вся школа.* Гэвина передёрнуло, да так, что он чуть не выронил фотоаппарат из рук. — Что, видок не из приятных, да? — шутливо пихнула его в бок офицер Бром. — Ничего, стажёр, скоро привыкнешь. Гэвин понятия не имел, как в такой ситуации женщина может оставаться настолько беспечной. Прямо перед ними лежит зверский убитый мужчина, а полицейская, вместо того, чтобы бояться, ведёт себя совершенно расслаблено. Ну, как, расслабленно. По крайней мере, уж точно не трясётся от страха, как Гэвин, ещё и подкалывать его умудряется. Фотограф надеялся, что когда-нибудь тоже сможет наработать столько часов, чтобы от вида мёртвых его не воротило. А то ведь придумают какое-нибудь обидное погоняло, потом не отмоешься. Гэвин сделал ещё несколько фотографий, а потом к убитому подошли двое офицеров. Так что пришлось потесниться. Отойдя в сторонку, Гэвин прислушивался к тому, о чём переговаривались между собой полицейские. — Помнишь ведь, год назад вот так же убили женщину? — поинтересовался один из них. — Думаешь, это маньяк? — с сомнением спросил другой. Затем они оба оглянулись, смерили Гэвина подозрительным взглядом и склонили головы, начиная шептаться. Фотограф отошёл от места преступления, чтобы никому не мешаться, и привалился спиной к стене. Его работа пока была завершена, теперь он только наблюдал. Вообще, Гэвин мог бы сейчас сновать по дому, заглядывая во все углы и осматривая вещи на предмет улик, однако же, несмотря на свою родословную, не смог ступить на путь своих родственников. Его отец, дед, даже прадед — все были полицейскими. Даже мать, и та была связана с этой профессией — работала судмедэкспертом. А вот Гэвин, единственный сын, неожиданно пошёл совершенно в другом направлении. Когда стало понятно, что в физическом плане он не одарён, да и стреляет весьма посредственно, за его будущее разгорелась настоящая война. Отец требовал, чтобы Гэвин прекратил жевать сопли, «стал нормальным мужиком» и непременно пошёл в Полицейскую академию. Мать же, наоборот твердила, что сын должен сам решить, какой дорогой пойдёт. В конце концов Гэвин решил проблему гениально: отучился на фотографа, а потом устроился на работу в полицию. И теперь вот уже пять месяцев он ездит по вызовам с офицерами, фиксирует ранения и пытается убедить свой организм не блевать при виде открытых ран. Время было позднее, жужжание голосов монотонное, так что Гэвин, против воли, закрыл глаза, прилагая максимум усилий, чтобы подавить зевок. Впрочем, всю сонливость как рукой сняло, когда с улицы раздался оглушительный визг сирены. Ничего не понимающий Гэвин встрепенулся, вертя головой и пытаясь понять, что за нафиг вообще происходит. — Аманда Хали, — ядовито процедил мужчина, стоящий рядом с Гэвином. — Не может без фанфар. Хотя ведь знает, стерва, что и без этого все на неё будут пялиться. Не прошло и пяти минут, как на пороге, куда каждый присутствующий устремил свой взгляд, появилась миниатюрная чернокожая женщина. Гэвин уставился на неё так, будто увидел призрака. Он слышал её имя раз сто, если не больше, но увидел впервые за всё время работы в участке. Аманда, хоть и была штатным детективом, очень редко удостаивала своим присутствием полицейский участок, хотя держала раскрываемость дел на довольно высоком уровне. Если уж происходило что-то совсем запутанное, то непременно вызывали её. «Неужели она настолько гениальная?», — мысленно удивился Гэвин. И тут же узнал ответ на свой вопрос. За Амандой даже не вошёл, а вплыл, настолько степенным был его шаг, андроид. Он был выше не только этой женщины, но и любого человека, находившегося здесь. Его диод излучал голубой цвет, воротник форменной куртки был поднят, нашивка указывала на номер андроида. RK-900. Он обвёл взглядом помещение, не упуская ни одну деталь, а потом остановил взгляд на Гэвине. У фотографа сердце забилось в глотке. Насколько же удивительными были глаза этого андроида! В них было больше жизни, чем в человеческих, к тому же, они были такие красивые. Гэвин почувствовал, как его ладони начинают потеть, надо было прекратить пялиться, но он не мог, не мог! А потом, совершенно внезапно, уголки губ андроида поползли вверх. — Иди сюда, ключ гаечный! — раздался резкий голос. Это была офицер Хали, уже стоявшая над распростёртым на полу мужчиной. Робот поспешил выполнить приказ, а Гэвин поскорее юркнул в спасительную тень, отчаянно вытирая ладони о ткань джинсов. Мысли лихорадочно носились в голове, сердце колотилось как бешеное. Всё-таки зря Гэвин ушёл с головой в работу и перестал выбираться в клубы. Напряжение, копившееся не один месяц, творило с организмом ужасные вещи. Это же, мать его, самый настоящий андроид! Лучшее изобретение человечества! Гэвин чувствовал себя, будто мальчишка, увидевший своего любимого суперегроя вживую. Единственным минусом было то, что он не смог сфотографировать эту улыбку. Всё оставшееся время Гэвин наблюдал за действиями андроида. Все его движения были выверены, он не сделал ни одного лишнего шага. Гэвин ощущал странное покалывание в кончиках пальцев. Ужасно, просто ужасно хотелось пощупать мышцы, проследить пальцами позвоночник. Просто невероятно, до чего дошла техника! Если бы не диод и эта совершенно дурацкая форма, механическое создание было бы неотличимо от живого существа. Когда полчаса спустя к Гэвину подошёл один из офицеров, чтобы отпустить, фотограф не пошёл домой. Вместо этого он позорно засел за углом, чтобы дождаться выхода андроида и поглядеть на него. «Как будто ты ещё не насмотрелся», — глумливо вставил внутренний голос. Гэвин присел на корточки, каждые две минуты осторожно выглядывая из-за угла, и приготовился ждать. — Вам нехорошо? — раздалось над ухом, и фотограф распахнул глаза. Воистину, надо было спать подольше, а то его вырубало в любой позе, скоро дойдёт до того, что он будет засыпать на ходу. — Нет, всё нормально, — пробормотал Гэвин, поднимая голову и тут же давясь своими словами. RK-900, собственной персоной, смотрел на него сверху вниз, чуть ухмыляясь. Из такой позиции он казался ещё выше. — Вас проводить до дома? — участливо поинтересовался андроид, протягивая Гэвину руку. Тот, вцепившись в неё, с удивлением почувствовал тепло и даже некоторую мягкость. Хотя, возможно, это было всего лишь игрой воображения. Робот мягко потянул человека на себя, и вскоре Гэвин уже крепко стоял на своих двоих. Правда, выпускать ладонь андроида из своих рук не торопился. — Я всё ещё жду ответа, — напомнил он, и Гэвин, издав глубокомысленное «эээ», кивнул. — Как тебя зовут? — Ричард. Они не спеша начали движение. На небе тускло мерцали звезды, наступал самый тёмный час, перед рассветом. — Детектив Хали не станет орать на тебя за то, что ты меня провожаешь? — Конечно, нет. — Почему ты не спросил, как меня зовут? — Потому, что я знаю. Тебя зовут Гэвин. Между прочим, древнее имя, переводится как «белый ястреб». — Можно я ещё подержу тебя за руку? — Ты и так это делаешь. Конечно же, можно.